12

На следующее утро, выходя из комнаты зевая и со спутанными волосами, я слышу голос Эшера из атриума. На пути встречаю Хэмми. Она кряхтит полусонным голосом.

– Вниз, – бормочет она.

– Что происходит?

– Жеребьевка, – отвечает она, а потом бредет приблизительно в направлении своей ванной.

Жеребьевка. Сегодня мы узнаем, какие команды будут сражаться между собой. Эта мысль быстро взбадривает меня. Я чищу зубы, поспешно умываюсь и надеваю свои новые линзы Warcross. А потом направляюсь в атриум. Эшер уже там, тихо разговаривает с Рошаном на диванах. Этим утром у нашего капитана темные круги под глазами, но в целом он выглядит наготове. Я бросаю взгляд на кофейный столик. Журнал сверху стопки демонстрирует Хидео на банкете, сидящего рядом с совершенно очарованной блондинкой, интимно шепчущей ему что-то на ухо. «Нашла ли принцесса Адель своего принца?» – кричит заголовок.

Хэмми присоединяется к нам чуть позже, а за ней приходит и диджей Рен. Рен выглядит самым изможденным из нас. Его короткие каштановые волосы торчат во все стороны, а глаза спрятаны за солнцезащитными очками в белой оправе. Крылатые золотые наушники все еще на голове, один наушник чуть сдвинут с уха, чтобы он мог слышать, что происходит. Он сидит на самом дальнем от меня диванчике, откинувшись назад, и лениво машет всем в знак приветствия.

«Единственный, кого не было на Wardraft’е». Может быть, это потому, что он где-то прятался, а сам виртуально сидел на крыше и шпионил за всеми.

Нет. Ноль должен лучше себя прятать. И уж наверняка Ноль не такая дешевка, чтобы сидеть в помещении в солнцезащитных очках.

Хэмми протягивает руку перед лицом Рена и щелкает пальцами.

– Эй, – говорит она, – рок-звезда. Ты больше не в клубе.

Рен просто отталкивает ее руку.

– Я чувствителен к свету по утрам, – говорит он на французском, и я читаю перевод.

Рошан поднимает бровь, а Хэмми закатывает глаза.

– Да, у меня тоже аллергия на утро, – отвечает она.

Хэмми болтает, а я незаметно начинаю просматривать данные своих товарищей по команде. Кажется, вчера ночью Рошан разослал несколько электронных писем, в то время как количество койнов Хэмми значительно упало с прошлой ночи, то есть она купила что-то очень дорогое. Я поворачиваюсь к Рену. Как и вчера, его данные скрыты за защитной стеной, настроенной так, что, если кто-то постарается их взломать, его автоматически перенаправит на щит. Я включаю программу, чтобы обойти защиту.

Рошан вздыхает:

– Эш, скажи ему снять наушники, – терпеливо говорит он.

Эш скрещивает руки на груди:

– Снимай-ка их, «темная лошадка». Я сегодня утром не в настроении.

Рен медлит. Наконец он стягивает наушники и оставляет их висеть на шее, а потом снимает и очки. Его глаза карие, но такие светлые, что кажутся золотистыми.

Когда мы все готовы, Эшер говорит:

– Викки, включи объявление.

Наш командный дрон мигает в углу, и на противоположной стене атриума появляется прямая трансляция. Хидео стоит на подиуме лицом к потоку вспышек.

– Жеребьевка началась, – говорит Эшер, подтверждая слова Хэмми. – И мы будем играть в первом раунде.

Хидео не терял времени и постарался, чтобы я была в первой игре.

– С кем мы играем? – спрашиваю я.

Эшер вызывает несколько виртуальных изображений. Это наш командный символ – красно-золотой феникс, парящий в пространстве рядом с черно-серебряным изображением конных скелетообразных фигур в капюшонах. Над нашими гербами висят слова:

Хэмми издает вопль, и Эшер громко хлопает в ладоши.

– Мы проиграли им в прошлом году, – говорит Эшер, переводя взгляд с меня на Рена, – а потом нас наказали и снизили наш рейтинг. Все будут думать, что «Демоны» разнесут нас в пух и прах. Но мы докажем, что они ошибаются, верно? – он улыбается, обнажая клыки. – Сейчас нам просто надо постараться угадать, каким будет первый уровень.

– Когда Комитет ставит нас против «Демонов», – говорит Хэмми, – обычно выбирается уровень, где нужна скорость. Как «Восьмиразрядный мир» два года назад, – она толкает Эшера, – помнишь его, да?

Эшер кряхтит:

– Да уж. Там много ступенек.

– Или космос, – добавляет Хэмми, – они хорошо умеют обращаться с 3D-пространством. Так что если в нашем уровне нужно много находиться в воздухе, у них может быть преимущество. Но мы тренируем скорость. «Демоны» же обычно тренируют силу и защиту.

– Вообще каждый в их команде тренируется защищать – не только Боец и Щит, – заканчивает Эшер. – Можно посмотреть любую их игру, где они исполняют свой групповой прыжок-восьмерку, особенно с двойным вооружением, и там отлично видно, как слаженно они переключают роли.

– Например, «Мир драконьего пламени», – говорит Хэмми. Все кивают, кроме меня. – Только вспомните, как они «ныряют» четким строем с утесов. Я ненавижу их, но они бывают очень хороши.

Я вообще не понимаю, о чем речь.

Одобрительный хор встречает слова Хэмми, и они быстро перечисляют другие сложные миры. Много сленга и названий приемов, о которых я никогда не слышала. Я молчу, пытаясь впитать как можно больше информации, но впервые со времен Wardraft’а осознаю, насколько в чемпионате лишняя. Рен – тоже «темная лошадка», но также и опытный игрок, дошедший до высокоуровневых миров и игравший в них… Я не играла ни в одном мире такого уровня. Конечно, я здесь ради охоты, но и ради игры тоже – и прямо сейчас мне кажется, что Хидео ввел меня в игру, чтобы унизить.

– Само собой, это не значит, что у них нет недостатков, – говорит Эшер, поворачиваясь ко мне. – «Демоны» компетентны во всем, но не великолепны ни в чем. Сосредоточься на том, чтобы быть отличным Архитектором, Эми, и ты выиграешь для нас игру. Мы поможем тебе подготовиться.

Я улыбаюсь, благодарная ему за то, что ввел меня в разговор.

– Посоветуешь что-то определенное в игре с «Демонами»?

– Много всего. Они почти сразу сделают тебя своей целью. Каким бы ни оказался уровень, тебе лучше сразу оторваться от них и выбраться на свободное пространство.

Я вспоминаю усмешку Тримейна и оскорбления Макса, а потом предупреждение Рошана.

– Будет сделано, – отвечаю я.

Эшер смотрит на Рена.

– Я никогда не видел, чтобы Боец атаковал так быстро, как умеешь ты, но Макс Мартин невероятно силен в нападении. В общем, ты понял свое задание.

Рен салютует ему двумя пальцами у виска:

– Есть, капитан.

Напротив меня только Рошан выглядит хмурым после объявления жеребьевки. Эшер смотрит на него настороженно, а потом кивает и спрашивает:

– Есть совет для Эми, как справиться в игре с Тримейном?

– Эш, – предупреждает Хэмми.

Рошан устремляет на него сердитый взгляд:

– Он был твоим «Всадником» до того, как стал «Демоном». Сам советуй ей.

Эшер просто пожимает плечами.

– Я не виноват, что ты в него влюбился, – говорит он. – Ты знаешь Тримейна лучше всех нас. Так что держи личные переживания при себе и помоги нашей «темной лошадке», ага?

Рошан смотрит на Эшера долгим взглядом. А потом вздыхает и поворачивается ко мне.

– Тримейн – Архитектор, попробовавший все роли. Он лучше всех из «Демонов» умеет менять роль и очень хороший Вор и Боец. Так что иногда в играх товарищи отдают ему свои бонусы или оружие, чтобы он их использовал, хотя формально он Архитектор. Когда ты столкнешься с ним, помни, что у него много личин, он достаточно ловок, чтобы применить неожиданный прием. Я покажу тебе во время тренировок.

Эшер выглядит удовлетворенным, и когда Рошан откидывается назад и скрещивает руки, он оставляет его в покое.

– Какие другие пары получились? – спрашивает Рен.

Эшер продолжает пролистывать дисплей влево. Наши гербы заменяются новыми.

«ЗИМНИЕ ДРАКОНЫ» против «ТИТАНОВ»

Он продолжает листать. «КОРОЛЕВСКИЕ БАСТАРДЫ» против «ИДУЩИХ НА ШТОРМ». «ЗАХВАТЧИКИ ЗАМКА» против «БЕГУЩИХ С ВЕТРОМ». «КРЕЧЕТЫ» против «ПРИЗРАКОВ». «ОБЛАЧНЫЕ РЫЦАРИ» против «КОЛДУНОВ». «ЗОМБИ-ВИКИНГИ» против «СНАЙПЕРОВ». Списки продолжаются, пока мы не доходим до последней пары: «АНДРОМЕДА» против «ГОНЧИХ».

Мое внимание возвращается к Хидео, стоящему на подиуме. По обеим сторонам от него Кенн и Мари. Он отвечает на вопросы.

– Можешь сделать громче? Что он говорит? – спрашиваю Эшера.

Он включает звук прямой трансляции. Шум конференц-зала наполняет атриум. Хидео смотрит на репортера в толпе, который выкрикивает вопрос поверх гвалта:

– Мистер Танака, – спрашивает репортер, – сегодня вы представляете новейшие очки Warcross – то есть, простите, линзы – широкой публике?

Хидео кивает.

– Да. Пока мы говорим, их развозят по всему миру.

– Мистер Танака, – встревает другой репортер, – мы уже видели, какие выстроились очереди, и до нас доходили слухи, что некоторые поставки крали с грузовиков. Вы не боитесь, что Henka Games потеряет часть прибыли, потому что вы раздаете эти новые линзы бесплатно?

Хидео награждает репортера прохладным взглядом.

– Благо виртуальной реальности должно быть общедоступным. Большая часть наших доходов приходит от самих миров, а не от продажи оборудования.

Репортеры начинают перебивать друг друга. Хидео поворачивает голову, услышав другой вопрос.

– Мистер Танака, – говорит этот репортер, – почему вас так интересует Эмика Чен?

Мои товарищи одновременно поворачиваюстся ко мне, а я заливаюсь краской и кашляю. Однако на экране Хидео и глазом не моргнул:

– Уточните вопрос, пожалуйста, – просит он.

Репортер жаждет увидеть реакцию и потому продолжает:

– «Темная лошадка» вне рейтинга? – спрашивает он. – Выбор номер один на Warkraft’е? «Всадники Феникса» – ее команда – играет в первой же игре сезона?

Я чувствую, как взгляды моих товарищей сверлят меня. Эшер раздраженно фыркает и бормочет:

– Ее команда? Я же капитан!

Выражение лица Хидео остается совершенно спокойным, лишенным всякого выражения. «Ничего нового, – старательно напоминаю я себе. – Журналисты задают ему вопросы обо всех девушках, с которыми он появился рядом». Его уже свели с принцессой Норвегии в журнале на нашем кофейном столике, черт побери. Единственную видимую реакцию я замечаю не у Хидео, а у Кенна, который пытается спрятать еле заметную улыбку.

– Я не контролирую выбор на Warkraft’е, – отвечает Хидео, – а порядок игр был определен Комитетом несколько месяцев назад.

И он поворачивается к следующему репортеру.

Хэмми свистит, глядя на экран.

– Ну как тебе, Эми? – она поднимает бровь и смотрит на меня. – Теперь ты будешь в паре с Хидео на всех обложках таблоидов в следующих же выпусках.

Эта мысль заставляет мое сердце бешено стучать. Сегодня первое утро первого дня тренировок, но мои роли «темной лошадки» и охотника за головами уже конфликтуют. Будет чудом, если я не выдам себя в течение недели.

Наконец Хидео уходит с подиума, и передача заканчивается. Эшер просит Викки выключить трансляцию. А потом поворачивается к нам.

– Ну что, – говорит он, – у нас есть месяц, чтобы ввести наших двух новичков в курс дела.

Я поглядываю на программу, которая пытается обойти защиту Рена. Я почти прорвалась.

– Линзы на вас? – спрашивает Эшер. Мы дружно киваем. – Отлично, «Всадники». Считайте, что тренировки начались.