Глава 30

Дождь не унимался. Моя команда уже не один час мерзла и мокла. Но, похоже, никто на погоду не обращал особого внимания, кроме разве что Ненн. Конечно, внизу, под стеной, спокойнее и безопаснее. Там не достанет дерьмо, которым могут швыряться драджи и их колдуны. Но там ни хрена не видно и некого убивать. То ли наши пушки грохают ублюдков тысячами, расшвыривая их по исковерканной земле, то ли мечут в пустоту сорокафунтовые железные чушки – не поймешь. То ли драджи остановились и занялись возведением укреплений, то ли уже идут на приступ с лестницами наготове. Столько их явилось к нам – ни малейшего понятия. Может, пять тысяч, а может, пятьдесят. Меня будоражило, не сиделось на месте – словно десятки невидимых маленьких пальцев скребли изнутри кожу, стараясь выдраться наружу. О том, что там действительно дерутся, можно было судить только по глухому гулу пушек.

Яркий дракончик, обвивший мое сердце, болезненно дернулся. А, Саравор напоминает, чтобы я не спешил гибнуть должником. Спасибо, дорогой. Твои прибыли сейчас для меня в приоритете.

Пушки рокотали вразнобой, не залпами. Канониры перезаряжали как могли. Похоже, это не слишком хороший признак.

– Капитан, нервничаешь? – спросила Ненн.

Она где-то раздобыла приличный шлем, хотя он не подходил к ее разномастному, перечиненному и потрепанному доспеху. На краю панциря – слой ржавчины. Ненн прикрывается и отворачивается, чтобы я не заметил.

– Конечно, нервничаю. Я же не идиот, – ответил я.

Я и в самом деле беспокоюсь перед боем. Ладно, не буду напоминать про панцирь и пугать Ненн. А вот после того как отобьем первый штурм, будет полная инспекция снаряжения.

– Капитан, какого черта мы здесь? Разве это наша работа? – осведомилась Ненн.

– Мы в резерве, – пожав плечами, ответил я. – У тебя есть срочные дела?

– Я слыхала, драджей целая куча.

– Сверху оно так и показалось.

– Сэр, вам не терпится лезть в дерьмо по самые уши?

– Я похож на идиота? Но если потребуется, мы будем драться. А ведь потребуется.

– Капитан, думаете, нам заплатят за риск? – осведомился Пискун.

Он деловито возил острием прямого меча по точильному камню. Привычный визгливый скрежет заглушило дождем, от мокрой стали не летели искры.

– Лучше б они, мать их, заплатили, – процедил я.

Драджи под самой стеной. Немыслимо. Машина Нолла уже должна поливать Морок огнем, выбивая новые кратеры. Люди шептались, что начальство хочет заманить в зону поражения побольше драджей и ради того готово, провались оно пропадом, пожертвовать своими солдатами. Я ощущал себя рядом с этими людьми полным кретином. Ведь я знаю правду и все равно торчу под стеной.

Вскоре грохот пушек дополнился нестройным мушкетным хлопаньем. Правда, в пушечные капониры не засунешь много стрелков. Думаю, драджей все время поливали дождем стрел со стен. Женщины из квартирмейстерской бригады бежали толпой через площадь с тюками стрел в руках. Хотя сейчас толпа превратилась в редкую вереницу. То есть либо стрелы уже не нужны, либо почти все они уже улетели на север, и запасов больше нет.

Пушки все грохотали, а мы все торчали на площади под стеной и стучали зубами, чувствуя, как немеют от холода ноги. Вода лилась со шлемов, стекала ручьями с ребристых наплечников. Пороховая вонь мешалась с дождем, ветер нес в город пушечный чад, и по улицам стелился липкий чадный смог, прибитый ливнем к земле.

– Что там, на стене? – спросил Дантри.

Я не знаю, зачем он прибился к моему отряду, но граф раздобыл подходящее оружие и доспехи и выглядел вполне уместно.

– Ни единой гребаной догадки. Из пушек палят.

– И это всегда так? В смысле, на войне, – сказал Дантри.

– Мокро?

– Ничего не известно. Во время учебы в университете я проходил знаменитые кампании и битвы между князьями, но они все… в общем, я читал про схемы. Обзоры. Там все было понятно. А теперь мы в сотне ярдов от боя, и я ничего не представляю о нем.

– А-а, ну да, оно почти всегда именно так.

– Кажется, донельзя глупое нападение, – заметил граф. – У нас высокие стены, пушки и гарнизон. Чего добиваются дхьяранские командиры?

Я вздохнул.

– Я б сказал, что дело в Машине. Валенград – центр Пограничья. Короли всегда хотели уничтожить Валенград. Здесь ядро Машины. И вот теперь они проверяют, включим мы Машину Нолла или нет. Самое простое – послать армию в десять или пятнадцать тысяч к стенам и посмотреть, дойдут ли. Королям плевать на пушки, но с Машиной игры другие. Короли проверяют, сможем ли мы активировать Машину и уничтожить осаждающих перед тем, как слать остальное войско на Три-шесть.

– Двадцать тысяч как приманку? Проверку? – с ужасом выговорил Дантри.

Двадцать тысяч было самой свежей оценкой пришедшей под стены оравы.

– Поставьте себя на место Королей. Они бессмертны, они не рискуют, как мы. Они хотят Дортмарк, но Машина Нолла уже убила одного из них. Представьте, каким ударом это оказалось для остальных. Они не придут, пока останется хоть малейшая опасность от Машины.

Я понял, что Дантри с сестрой хорошо представляют наше положение.

– Думаете, драджи смогут захватить стены без помощи Королей? – спросил он.

– Это зависит от числа солдат и снаряжения. Они подобрались близко, мы не заметили их на марше. Похоже, их не так много и у них нет тяжелого оружия. Но я могу ошибаться.

Дантри посмотрел на лужу, расползающуюся под нашими ногами. Всего за пару дней лицо графа посуровело и осунулось. И где тот мальчишка, за которым пришлось тащиться в Морок? Но граф еще не набрался опыта и мужества, чтобы отогнать дурманящий страх, отчаяние перед скорой, неизбежной и неотвратимой гибелью. Я похлопал Дантри по плечу. Правда, жест вышел не очень успокаивающим – на графском плече лежали слои шерсти, вареной кожи и латного железа.

Затем я увидел парнишку-офицера, семенящего через площадь с ящиком для свитков в руках. Должно быть, в нем носят приказы, чтобы не промокли по пути на стену. Я помахал рукой, он, хотя и спешил, остановился, и мы торопливо перекрикнулись парой слов сквозь дождь.

– Что снаружи? – проорал я.

– Идиоты пошли с лестницами!

– Отогнали?

– Ни один не дошел до стены. Там несколько тысяч мертвых и раненых!

– Все нормально?

– Бойня! – ухмыльнувшись, крикнул он. – Гробим налево и направо. Пушки рвут в клочья!

С тем он заспешил дальше, шлепая по лужам. Те, кто слышал его слова, весело заголосили, хотя ливень не слишком помогал радоваться.

Но слишком уж оно легко пошло. Дхьяры – не глупцы. Неужели они и в самом деле хотели застать нас врасплох под ливнем? Вряд ли. Глубинные короли и Безымянные готовы швыряться жизнями, чтобы проверять свои догадки и теории, но у драджей есть свои командиры. Короли делают из людей воинов, но не дураков.

К моим людям подошла женщина в плаще.

Я узнал Эзабет, даже не глядя на маску под капюшоном, – леди Танза была чуть повыше ребенка. Когда она повернулась, я увидел на ней полное боевое снаряжение спиннера: пояс с десятью стальными контейнерами для фоса, каждый размером с буханку хлеба. Снаряжение шло Эзабет. С платком на лице она выглядела скорее как Безымянный, а не как один из мечущих заклятия полоумных чудиков. На мгновение наши взгляды встретились, я кивнул. Она кивнула в ответ. Венцер отослал бо́льшую часть армии к Три-шесть. Я не знаю, сколько он оставил в городе боевых спиннеров. Но я видел Эзабет в деле. Она одна стоила больше артиллерийской батареи.

– Леди Танза, это все, что они выдали вам? – спросил я.

– Капитан, у них есть больше, но это все, что я могу унести.

Тяжело расслышать сквозь вуаль и бурю. Я задумался на пару секунд.

– Вы заправились полностью?

– До предела. Но если придется воевать, надолго не хватит. Боевая магия тратит фос, как никакая другая, – сказала она и, глянув на пояс, добавила: – Моего запаса хватит на десять – пятнадцать хороших разрядов.

– Мало, – заключил я. – Если начнется дело, все это сгорит как фейерверк. Ненн! Эй, Ненн, слушай сюда!

Та раздраженно посмотрела на меня.

– Иди на склад и принеси бочку канистр, чтобы Танза хватило огня на всю ночь, если придется.

– Пошли кого-нибудь другого, – посоветовала та, вынула из мешка кусок лакрицы и отломила дозу.

В моей глотке родился рык.

– Рядовая, это приказ! – гаркнул я.

Ненн испепелила меня взглядом и свирепо затопала прочь, расплескивая лужи. Пара ребят сконфуженно уставилась на меня.

– Если я отдаю приказ, ноги в руки и бегом, никаких вопросов! – заорал я на них. – Вашу мать, вы меня слышали?!

Я поглядел на брата с сестрой.

– Это касается и вас. Я говорю – вы делаете, никаких исключений.

Эзабет кивнула, а Дантри даже отдал честь.

Пушки умолкли. То ли дхьяры убрались за зону поражения, то ли кончился порох, то ли драджи стали под самую стену и пушками их уже не достать.

– Мать его, я пошел на стену, – сообщил я. – Осталось недолго.

Вообще говоря, на стене мне быть не положено, но лестницы никто не охранял, я поднялся без помех. Солдаты в черных и золотых униформах стояли большей частью без дела. Над стеной, несмотря на дождь, висел густой едкий дым. Сквозь него светили раскаленные жерла пушек. Я протолкнулся к бойницам, прикрыл глаза и выглянул наружу.

Дхьяры ушли из-под пушек, оставив под стенами вспаханную землю, усыпанную телами. Тысячи трупов, целых и разодранных на части. Некоторые части еще зудели своим дхьяранским зудом, звали на помощь, само собой, напрасно. Тела тех, кто недавно был воинами Дхьяранской империи, укрывали драные серо-бурые тряпки. Исковерканный батальон в старомодных кольчугах и с зазубренными копьями лежал рядом с темнокожими длинноухими бородачами, чьи плосконосые лица были расчерчены полосами ярко-желтой краски. Повсюду валялись кучи щитов и оружия, брошенного убегающей солдатней. Землю усеивали ошметки мяса, руки и ноги, неподалеку на скальном отроге лежало что-то бесформенное, сочащееся красным. Пушечные ядра пропахали длинные борозды, на теле битвы щетиной торчали стрелы.

Самоубийственная атака. Там и сям валялись лестницы, большей частью изломанные. Похоже, они даже не доставали до верха стен. Оставшиеся в относительной целости тела выглядели исхудавшими, даже истощенными. Некоторые почти не отличались от человеческих, другие выглядели бесформенными уродами. У всех – скверное, изношенное снаряжение.

Я напомнил себе, что этих драджей отправили проверять, сработает ли Машина Нолла. Короли выбрали живой мусор и бросили под огонь и сталь, ожидая, что мы обрушим на них наше самое действенное оружие. И хотя, наверное, под стеной лежало тысяч пять трупов, а с нашей стороны – ни единого убитого, битва не казалась выигранной.

Совсем.