ГЛАВА 26
{ДЖЕЙСОН}
3,141592653589793238462643383279502884197169399375105820974944592307816406286208998628034825342117067982148086513282306647093844609550582231
– Джейсон! Посмотри на меня!
72535940812848111745028410270
– Ожоги загноились, туда попала инфекция. Не знаю когда. Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста!
19385211055596446229489549303819644288109756659334461284756482337867831652
– Не закрывай глаза. Джейсон! ДЖЕЙСОН!
712019091456485 мне залепляют пощечину 669234603486104
– Ты что, хочешь, чтобы он умер? Этого ты добиваешься? Какой вам прок от мертвого заложника? Он весь горит. ДА НЕ ЗНАЮ Я, ГДЕ ОНА! Если тебя нужна Аза, придется сохранить ему жизнь.
Мне на лоб ложится ладонь, какая-то неестественно холодная…
5432664821339360726024914
Открываю глаза – кто-то наклонился надо мной. На уровне моих глаз бледное лицо Азы Рэй, запечатленное на темно-синей груди. Изображение оживает, и Аза начинает беззвучно петь.
– Джейсон, – говорит Дай. – Добро пожаловать в Маганветар.
Этот парень чуть не сделал из меня шашлык. К тому же он, во-первых, едва не погубил Азу; во-вторых, показал себя лжецом и предателем; в-третьих, выбрал не ту сторону и остался на ней, потому что ему предложили власть. За исключением парочки деталей, он – вылитый я.
Татуировка на груди Дая меняет очертания: рядом с Азой появляется он сам. Они стоят на палубе корабля, за их спинами раздувается парус, а их песня поднимает в небо океан. У обоих на плечах нашиты погоны. Это их будущее.
127372458700660631558817488152092096282
Перед глазами все плывет, в ушах стучит кровь, тело то расширяется до размеров солнца, то сдувается в горошину, но в эту секунду, забыв о боли, я хватаю Дая обеими руками, притягиваю к себе и ору:
– Мы с пяти лет вместе! А ты ничего о ней не знаешь!
Откуда-то сверху раздается крик Илай:
– Что ты делаешь? Джейсон, прекрати! Не трогай ожоги!
– Это ты ничего о ней не знаешь, – говорит Дай. – Ты позволил ей умереть. Ты должен был заботиться о ней, а ты ее потерял.
Я начинаю терять связь с действительностью.
– Я пытался ее спасти!
– Она пела со мной. Она с рождения принадлежит мне, а я – ей. У нас один голос на двоих.
Имя Азы, ее лицо и хрупкая фигура снова и снова выступают у него на коже, а его канур, судя по всему, ругает меня последними словами.
– Ты ее даже не знаешь, – шепчу я. – Ты не знаешь, какая она, ты не знаешь, о чем она поет во сне, ты не знаешь, как сильно…
Я шумно выдыхаю, пытаясь привести в порядок запутавшиеся мысли.
– Как сильно – что? – спрашивает он наконец.
– Ты не знаешь, как сильно я люблю ее, – бормочу я сквозь нечеловеческую боль. Его рукав болтается по открытым ранам на моей груди, задевая обгоревшую кожу, разбитое сердце, изувеченную душу…
Боль ослепляет меня.
9254091715364367892
Закрываю глаза, погружаясь в темноту и безмятежность. Меня охватывает огонь, а после я уже ничего не чувствую. Перья кружат во мгле…
912279381830119491298336733624406566430
– Так это и есть тот самый утопленник? – спрашивает кто-то на магонском языке. Не зря ночами напролет изучал аудиофайлы, которые присылали из ШВАБР. Хотя бы могу понимать, о чем идет речь.
Открываю глаза и встречаюсь взглядом с Заль Куэл. Это лицо хорошо мне знакомо. Этот голос я слышал миллион раз. Мать и дочь похожи как две капли воды. Передо мной женщина, которая подарила Азе жизнь и способна ее отнять, но у меня уже не хватит сил, чтобы противостоять ей.
– Джейсон Кервин, – произносит она, склонив надо мной свое дивное лицо цвета неба, на которое смотришь через темное стеклышко. Ее черные волосы развеваются на ветру.
Когда она поднимает руки, я вижу то, чего не мог разглядеть на экране телефона: они увиты проводами. Ожерелье из проводов опутывает ее шею. Стоит ей открыть рот, как распахиваются пасти Соловьев. Потеряв связь с собственным кануром, она подключилась к армии металлических птиц.
Она так похожа на Азу, что я начинаю их путать. Вот на меня смотрит Аза – а вот на ее месте появляется Заль – а вот снова Аза, та самая Аза, которую я впервые увидел в детском саду, когда она вырезала из бумаги корабли, та самая Аза, которая взглянула на меня и решила, что я для нее недостаточно хорош, и оказалась права. Я моргаю, и Аза снова превращается в Заль.
– И чем этот доходяга приглянулся моей дочери? – говорит она, не сводя с меня глаз.
– Не знаю, – говорит Дай, бросая на меня неуверенный взгляд. – Он говорит, что любит ее.
Заль не способна петь вслух, поэтому она украла голоса Азы и Кару и подчинила их своей немой песне.
Без моих аудиозаписей у нее ничего бы не получилось, но я уже не в состоянии исправить свою ошибку.
– Значит, ты ее утопленник, – говорит Заль. – Ты можешь спасти ее. Ты хочешь спасти Азу?
Не могу пошевелиться, но это не страшно. Небо усыпано звездами, со всех сторон раздаются дивные песни…
– Я люблю Азу.
– Тогда помоги ей, – говорит она.
– Как?
Она открывает рот. АЗА АЗА АЗА АЗА – поют подсоединенные к ней Соловьи. Небо содрогается от сотен голосов, скандирующих одно имя.
– Дай мне свой голос, – шипит Заль. – Скажи моей дочери, что ее здесь ждут.
Странной жгучей нотой Дай припаивает к моему горлу провод, другим концом уходящий в корпус одного из дронов. Боль зверская – впрочем, я уже привык к боли.
Громкий треск – шипение – небо заволакивает зеленоватый дым – сквозь него пробиваются брызги света. Звездопад начался…
Должно быть, это Аза.
Меня переполняет радость. Я забываю, что Аза, скорее всего, ненавидит меня, что ничего уже не будет как прежде, и просто наслаждаюсь сказочным зрелищем, как самый обыкновенный влюбленный подросток: тысячи метеоров освещают ночное небо, подобно салюту в честь Дня независимости, подобно бенгальским огням на торте.
Один из них летит прямо на меня. И вот уже раскаленные глыбы падают повсюду.
– ДЖЕЙСОН! – Меня бьют по щеке, а потом окатывают холодной водой.
– Он успеет позвать ее, – говорит Заль. – Она уже на подходе.
– Он умирает, – говорит Дай.
– Еще несколько минут продержится, – отвечает Заль. – Она не захочет иметь с ним дело. Посмотри, какой он слабый! Ей нужен ты, без тебя она петь не может. Мы знаем это, а ей надо лишь вспомнить.
Ее голос обладает грубой красотой, будто она всю жизнь то гаркала на матросов, то выла от боли. На ее губах играет улыбка, в которой смешиваются ярость и нетерпение. Эту улыбку я не забуду никогда в жизни.
Кто она для Азы?
Мать.
Кошмар наяву.
Поработительница.
Капитан – которого она не выбирала.
– Он бредит, – говорит Илай, и у меня перед глазами возникает лицо Дая. Вид у него какой-то… озабоченный.
– Я люблю ее, – шепчу я, и где-то над нами Соловьи эхом повторяют мои слова. – Скажи ей, что я раскаиваюсь.
Я люблю ее. Скажи ей, что я раскаиваюсь, поют Соловьи раскатистым голосом. Я замерзаю, кожа превращается в стекло, воздух свистит в ушах, закончился звездопад… Приступаю к своему письму с извинениями.
Я не прошу ее спасти меня.
Я не прошу ее плыть сюда. Не заслужил.
– Кто-нибудь, помогите! Прошу! – Крики Илай доносятся откуда-то издалека. Не понимаю, где я… На небесах… Аза скоро придет.
59036001133053054
Меня поднимают и куда-то несут. Я парю над палубой, а кто-то так крепко сжимает мою руку, что я не чувствую пальцев.
– Аза?
– Это я, Илай.
В воздухе разливается песня, облака разражаются дождем… Илай орет на кого-то за тысячу миль отсюда… Клекот и хлопанье крыльев.
– Она ЗДЕСЬ! – ревет миллион голосов, магонских и механических.
8602139494639522473719070217986094370277053921717629317675238467481846766940513200056812714526356082778577134275778960917363717872146844090122495343014654958
Это конец. Мир полон чудес – и я рад, что увидел хотя бы некоторые из них.
