24 июля – 16 августа 617134 года от Стабилизации

Занятия продолжались своим чередом. Поняв, что Ликрий прав и лучше будущих соратников присматривать уже сейчас, я начала приглядываться к другим студентам. Заодно выяснила, кто является третьей химерой на курсе: ей оказалась девушка-человек, равноправная химера из двух представителей homo. Естественно, внешность у данной химеры на всех планах соответствовала обычной, человеческой. Мы бегло познакомились, но приятелями не стали: из-за дружбы с чиртерианом-арваном и байлогом она считала меня извращенкой не только по будущей профессии, но и по жизни.

Не сказать, что обучение давалось легко, но и неподъёмным его назвать нельзя. Времени вполне хватало как на то, чтобы освоить запланированный материал, так и на отдых. Некоторые разделы давались легко, над другими приходилось попотеть, но в целом нагрузка оказалась на удивление адекватна.

Математика преподнесла немало сюрпризов. Сложность представляло не только то, что многие расчёты нам надо было освоить без помощи компьютеров, а порой даже без записей — в уме; гораздо сильнее меня загрузила пространственная геометрия. Проблема в том, что задачи отнюдь не всегда ставились в двух- или трёхмерном варианте, требовалось хорошо освоить ещё несколько, включительно до геометрии в семимерном пространстве. А я даже четырёхмерные фигуры могу представить только как проекции в трёхмерность! К счастью, на освоение даётся немало времени, но всё равно тяжело.

Через некоторое время нам официально порекомендовали объединяться в группы по несколько студентов — чтобы вместе учиться, а потом работать и жить. Причём подробно объяснили мотивы совета, некоторые нюансы и многое другое. Выяснилось, что хотя группы из пяти самоубийц бывают, но они уже нежелательны — ибо такое количество высокооплачиваемых работников нанимают менее охотно. В идеале следует кооперироваться по трое или четверо — на такие расходы рассчитывает большинство работодателей, а вероятность ошибок уже сильно снижается.

Вообще-то объединение вовсе не обязательно. Среди самоубийц встречаются одиночки (кстати, часто зарабатывающие гораздо больше групп) или пары — другой вопрос, что и гибель в их рядах намного выше. Да, их нанимают охотно, особенно с учётом того, что медпомощь надо оплачивать только одному, а мертвецу уже и вовсе деньги не потребуются. Соблазн быстрой наживы часто приводит к трагическим последствиям. Особенно учитывая, что и без того риск есть, и зарплата более чем достойная.

Хотя партнёров можно сменить, но, всё-таки, когда группа сработавшаяся, ей легче. Зная сильные и слабые стороны коллег, что от них ждать... да и просто найдя общий язык и понимая друг друга, работать проще и удобнее. На практике встречаются разные объединения, но чаще всего группы стабильны и ищут нового партнёра, только когда по какой-то причине расстаются с предыдущим (обычно в случае гибели или потому, что коллега решил завязать с опасным занятием).

Студенты подошли к вопросу серьёзно. Один из них даже разослал всем сначала шаблон анкеты (для правки), а потом уже готовый вариант: чтобы все составили резюме на себя (указав не только физические характеристики, но и политические взгляды, нетерпимость к чему-либо и многое другое) и облегчили таким образом поиск партнёров. К слову, в данной ситуации мой химеризм и поливосприятие коротких путей практически не даёт преимуществ перед другими. Ведь химеризм повышает именно и конкретно мою живучесть, а не групповую, а поливосприятие вовсе не гарантирует лучшего распознавания короткого пути. Так что толпы желающих объединиться со мной не наблюдалось... да и в целом народ подходил к выбору очень осторожно. Странно, но к Ликрию я тоже не видела очереди, несмотря на его нереальные способности. А потом и вовсе прочитала на форуме аргументированное мнение о причинах. Чиртерианы практически всегда держались обособленно: к их обычаям сложно привыкнуть, а к тому же, они склонны к категорическим суждениям и обладают странным, достаточно безалаберным, отношением к смерти. А арваны в случае опасности предпочтут спасти себя как высшее существо, другим же склонны помогать, только если это увеличит их собственные шансы на выживание. Вспоминая Ри... вполне возможно. По крайней мере, я несколько раз слышала от него комментарии на тему того, что один арван дороже тысяч представителей других видов, и что спасать и охранять надо в первую очередь наиболее ценных существ. Не уверена, что Ри так эгоистичен, как указывают на форуме, но если утрировать...

Внезапно в голову пришла неожиданная мысль. Ри, арвана, сильно третировали, что-то проверяли, тогда как с чиртерианом ничего подобного не было. Или я просто не видела? Хотя вряд ли, скорее как раз не испытывали. А ведь чиртерианы считаются агрессивными, буйными, неконтролируемыми и очень опасными. Пусть не распространителями эпидемий, но вполне способными отрядом в несколько человек зачистить целый город. И к тому же, не склонными к сотрудничеству. Тогда почему проверка касалась только арванской части Ликрия? Что я опять не понимаю?

Но ближе к делу. Химеры получали общий минус ещё и как те, кто склонен к сумасшествию, а к тому же является бывшим рендером — то есть, предположительно, недоразвитым существом. По остальному видовому составу тоже наблюдалось деление, а в целом получалось, что почти никто из друзей не попал в верхушку рейтинга. Исключением оказалась Вира — к моему удивлению, ею заинтересовалось немало возможных партнёров, правда, в основном, не из эделей (то есть не из относительно близких ей видов).

Если честно, я тоже после недолгих раздумий решила, что Вира вполне может оказаться нормальным партнёром. Как, кстати, и остальные. Немного смущало, что эрхелка сама не подняла такую важную тему — из-за этого возникли опасения, что она уже наметила в напарники кого-то другого. Но Прий, Уюу, Роллес и Ирина в любом случае остаются в потенциальных партнёрах. Хотя вначале стоит всё-таки поговорить с Вирой.

— Я ещё думаю, — призналась приятельница. — В принципе, против тебя ничего не имею, но понимаешь... — эрхелка смутилась. — Ты говорила, что пошла на самоубийцу по совету опекуна, чтобы повысить свою цену, и, как только отработаешь кредит, отправишься получать следующую профессию — чтобы потом работать уже по ней. А я хотела бы найти таких коллег, с которыми не пришлось бы расставаться сразу после возврата кредита. По остальным моим критериям ты подходишь — с тобой можно дружить и найти общий язык.

— Спасибо, что сказала, — с трудом выдавила улыбку я.

Жаль, но ничего не поделаешь. Да, можно было бы сказать, что передумала... но это ложь. А Вира отказала мягко, не оскорбив и честно объяснив причину.

— Я вообще не рассматриваю тебя как возможного коллегу, — заявил Роллес. — Бывшие, тем более недавние, рендеры вносят большой элемент неопределённости. И могут подвести в любой момент.

— Но мы же не виноваты в том, что попали в Чёрную Дыру! — невольно возмутилась я.

— Не виноваты, однако вашей неполноценности это не отменяет, — прямо сообщил трёхглазый. — К тому же, ты — химера, и лидирующей личностью является свекер. Читал я про них, не очень-то приятный народ, а во многих условиях ещё и неадекватный. Поэтому — нет.

В отличие от слов эрхелки, мнение Роллеса хотя и понятно, но обидно. Фактически он винит меня за то, что всё равно изменить не получилось бы! Я не выбирала судьбу рендера, да и соединяться ни с кем не стремилась. Как, наверняка, и Ги Ирау — разве она виновата, что принадлежит к виду свекеров?

После двух отказов подряд настроение сильно упало, и к Уюу я подходила уже с опаской.

— Мы планируем объединиться с Роллесом, а третьим собираемся позвать Виру, — сообщил птеродактиль. — Ты не подходишь по нескольким причинам. Их надо объяснять?

— Рендер, свекер? — горько усмехнулась я и, получив утвердительный ответ, вздохнула.

— Я не против иметь тебя в знакомых, — добавил Уюу. — Но работать вместе считаю нерациональным.

Быстро распрощавшись с приятелем, поднялась на крышу, чтобы успокоиться.

Всё-таки очень обидно, когда подходят вот так, предвзято. Да, я многого не знаю, во многом не разбираюсь... но всё равно вот так сразу выбраковывать — как-то нечестно. Если бы всё было так безнадёжно, то наверняка в университет бы не приняли. Не утешает даже факт, что, обвини я того же Роллеса в предвзятом отношении, он наверняка не стал бы отрицать наличие такового. Как и Уюу. В свете последних разговоров к Прию и Ирине даже подходить не хочется: в своё время они честно дали понять, что тоже относятся к рендерам не лучшим образом.

Но почему тогда Ликрий хотел объединиться? Только ли потому, что мог предсказать подобное отношение со стороны других и к себе? Сомневаюсь. И чем больше смотрю на друга, тем сильнее им восхищаюсь. Да, арваны не идеальны, но, судя по тому, что я до сих пор видела и читала, они относятся предвзято в основном к байлогам... и к себе подобным. Остальных же, может, и считают за обычных, не высших, существ, но зато не обвиняют в происхождении. Очень интересный и достойный уважения народ. Да и чиртерианы, насколько я поняла, отнюдь не так просты и однозначны, как о них думает большинство людей.

Увы, с Ликрием теперь не объединиться. Хотя... Подскочив, я отправилась на поиски друга.

Химеру удалось обнаружить в спортзале. Сейчас ведущая роль явно принадлежала Лику — и чиртериан, вместе со своими сородичами, занимался не то разминкой, не то тренировкой. Остановившись у стены, я в очередной раз попыталась уловить движения представителей этого народа, но они по-прежнему в лучшем случае казались размытыми, а в худшем и вовсе недоступными глазу.

Да, достаточно хотя бы раз воочию пронаблюдать за упражнениями чиртериан, чтобы понять, какими нереальными возможностями обладает этот вид. Вряд ли за ними способен угнаться хоть кто-то. А уж «тренировочная» работа с лазерными лучами и вовсе нечто фантастическое. Даже если понимать, что здесь собрались не обыватели, а военные, всё равно страшно. И наглядно убеждаешься, насколько бесполезно против отряда подобных воинов огнестрельное оружие — они просто отступят, увернутся... причём такое впечатление, что без особого труда. Да, такой десант — наверняка что-то ужасное.

Естественно, огромная скорость давала и иные преимущества. Например, чиртерианы запросто могли взбежать на стену, а то и пересечь помещение по потолку. Если подумать, то возникает вопрос — как они не страдают от трения об воздух? Ведь при таких скоростях оно получается очень значительным, думаю, вполне достаточным, чтобы нанести ожог, а то и вовсе спалить. Однако ничего подобного не происходит.

Ещё один интересный факт. Тренажёрами, кроме самых простых, чиртерианы не пользуются, по крайней мере, я ничего подобного не видела. Может, потому, что представители этого вида запросто угробят не рассчитанную на такие нагрузки технику? Кстати, ещё одна загадка — мне очень сложно представить планету, на которой появились подобные существа. Это в какие же адские условия поставила их природа?

— Привет, — жизнерадостно заявили сзади: Лик, по своей дурной привычке, висел на перекладине вниз головой. — Ты меня искала или посмотреть пришла?

— Тебя, — невольно улыбнулась я, рассматривая друга. Никаких признаков того, что запыхался... впрочем, может, так кажется из-за того, что основной орган дыхания — волосы? — Я спросить хотела. После окончания университета ты уедешь доучиваться по арванской части. А потом, после этого, мы можем объединиться?

Сказала и смутилась оттого, насколько жалко прозвучали слова. Как просьба.

— Могли бы, — согласился Лик, и я сглотнула, ожидая отказа. — Но переподготовка Ри займёт несколько лет. К тому времени, как я только приступлю к работе, ты уже наверняка вернёшь долг и займёшься тем, что тебе нравится.

— Да, наверное, — вздохнула я. — Но если бы?..

— Если ещё будешь работать самоубийцей — то согласен сотрудничать.

Мне очень хотелось спросить «почему», понять мотивы друга, но вопрос задать так и не осмелилась. А Ликрий не стал долго ждать, отправившись ещё «поиграть». Немного посмотрев на почти неуловимые движения чиртериан, я покинула спортзал. А потом и университет.

В попытках успокоиться сначала побродила по городу, а потом отправилась на очистные сооружения. Впервые я решила самостоятельно сходить в одно из любимых мест Лисса. Разумеется, меня могли просто не пустить без сопровождающего, но почему бы не попытаться?

— Нет, я всё понимаю: профессия такая, извращённая. Но даже среди вас попадаются особи с наиболее вывернутым сознанием, — поприветствовал работник станции и раздражённо махнул рукой. — Проходи уже, самоубийца.

Поблагодарив, я быстро добралась до интересующего места — большого зала с котлованом, полным жидких отходов. Сточные воды попадали сюда уже после фильтрации и каких-то химических обработок — здесь происходила биологическая очистка. В зале постоянно горел свет, а через буро-красновато-зелёную жижу тонкими струйками пропускали воздух — из-за чего казалось, что она кипит. Естественно, у котлована воняло, но по жизненным кодам эта территория опасности для меня не представляла.

Спустившись чуть вниз, я присела на ещё сухой части склона и залюбовалась бурлящей в яме жизнью. Вначале мне казалось, что Лисса тянет на всякую гадость, а уж когда узнала, что именно здесь производится тот тип пищи, который покупала во время бомжевания, то и вовсе еле справилась с тошнотой. И лишь много позже сумела понять скрытое очарование этого зала.

Сюда попадало всё дерьмо, исторгаемое разумными, множество разной гадости. И именно здесь другая, так часто презираемая нами, жизнь превращала часть отходов в корм для разумных или неразумных, часть — в качественное удобрение. Человеческую грязь очищали бактерии, водоросли, грибы, мелкие рачки, моллюски и черви. Именно они позволяют нам жить так, как мы привыкли — без них мы бы рано или поздно утонули бы в собственных выделениях. Когда глядишь на процесс с этой стороны, то складывается совсем иное впечатление. И появляется надежда, что почти с любой бедой, с любой гадостью можно справиться. А то и получить из неё что-нибудь полезное.

Я настолько долго сидела у бурлящего котлована, что даже обоняние притупилось. Зато и переживания отступили на задний план. Во-первых, ещё не всё потеряно. В крайнем случае, наверняка найдётся ещё несколько неудачников и, вполне возможно, что они не намного хуже остальных. Во-вторых... даже если придётся работать одной, тоже не следует отчаиваться. Главное — неукоснительно соблюдать технику безопасности, хорошо подготовиться и постараться как можно лучше научиться распознавать короткие пути.

— Ты тут? — удивился Лисс, присаживаясь рядом.

— Да, — улыбнулась я. — Пришла подумать.

— Я тоже, — юноша с наслаждением вздохнул густой запах котлована. — Сегодня хороший аромат, не то, что в прошлый раз, когда экосистема нарушилась.

Я пожала плечами: для меня прошлый и нынешний запах почти не отличался.

— Как математика? — поинтересовалась, вспомнив, что сегодня Лисс собирался предпринять очередную попытку получить базовый уровень.

— Как обычно.

— Разберём задачи?

Байлог накрутил на палец длинные чётки, подаренные Радием с целью отучить юношу рвать на себе одежду. Потом неохотно согласился.

Всё-таки Лисс — это что-то! Вроде умный — но иногда я перестаю его понимать. Если путь решения он нашёл правильный, хотя подобрался к нему каким-то странным способом, то когда дело перешло к собственно вычислениям, начался какой-то ужас.

— Вот почему когда ты считаешь кроликов — у тебя всё в порядке, а когда их корм — то каждый раз новое значение получается?

— Потому что килограммы. Корм гранулированный, рассыпчатый.

— И что? — удивилась я.

— Его точно не измеришь, — как непонятливому ребёнку, пояснил мне юноша.

— Лисс, ну вот смотри: здесь же прямо сказано, что было пятьдесят семь мешков по десять килограммов. Неужели так трудно перемножить? Почему у тебя пятьсот семьдесят восемь килограммов выходит?

— Производитель хороший, он немного больше в мешки насыпает.

Я едва удержалась от того, чтобы не схватиться за голову.

— Откуда ты взял, что хороший?! В задаче ничего такого нет!

— Я покупал комбикорм, — упрямо заявил байлог. — И там было написано про погрешность! А ещё там было больше.

— Гав, — ругнулась я. — Ладно, представь, что производитель плохой, и пересчитай.

— Почему сразу плохой — этого тоже не сказано, — возразил Лисс, а потом задумался. — Ладно, тогда получается пятьсот шестьдесят пять.

— Стоп. Пусть производитель будет не хорошим, но и не плохим, — попробовала исправить ошибку я. — Такой, средний, который ни больше, ни меньше не кладёт. Сколько тогда?

— Тогда — пятьсот шестьдесят восемь.

— Теперь-то почему так?

— Потому что килограммы, и корм рассыпчатый, его точно не измеришь, — вернулся к первому аргументу Лисс.

— Так, — встав, я поднялась чуть повыше и разлеглась уже на ровном полу. — Тогда представь, что этот производитель комбикормов — извращенец и пользуется очень точными, до сотой доли грамма, весами. Сколько получается?

— Пятьсот шестьдесят девять килограмм.

— Теперь-то куда целый килограмм делся?! — взвыла я.

— Мешки такие, чтобы корм не задохнулся, пока его везут, он тёрся друг об друга, пыль понемногу высыпалась, — объяснил свою точку зрения байлог.

— Ладно, — я снова встала и прошлась туда-сюда, чтобы успокоиться и придумать, как ещё можно подойти к проблеме. — Ладно. Представь, что корм в мешках — это кролики.

— Корм — это не кролики, в задачке ведь написано! — возмутился юноша.

— А ты представь, что кролики, — потребовала я. — По десять кроликов в каждом мешке.

Лисс ненадолго задумался, а потом всхлипнул, явно с трудом сдерживая слёзы.

— Что случилось? — забеспокоилась я, подсаживаясь к приятелю.

— Кроликам в мешках плохо и очень тесно — мешки слишком маленькие. Они поранили друг друга и задохнулись. И теперь все мёртвые, — сквозь рыдания поделился байлог.

— Нету в мешках кроликов, никто их туда не запихивал, это просто неудачная шутка была, — поспешно исправилась я, подождала, пока юноша успокоится, и сделала очередную попытку: — Мячики! Небольшие мячики, которым в мешках хорошо и не тесно. По десять мячиков в пятидесяти семи мешках. Сколько всего мячиков? — удовлетворённо кивнула, услышав ответ. — Вот и решение.

— Не понял, — подумав, признался Лисс. — В задачке мячиков вообще не было, откуда они в ответе взялись?

Несколько раз глубоко вздохнула, придумывая, как объяснить очевидное.

— О! Мячики сделали из корма, каждый мячик — из килограмма корма. Так понятно?

— Да, так понял, — кивнул собеседник. — Значит получается пятьсот семьдесят мячиков из пятьсот семидесяти пяти килограмм комбикорма. Правильно?

Я внимательно посмотрела на юношу. Предельно серьёзен и ни намёка на издёвку. Искренне не понимает. Ладно со мной — ещё можно было бы предположить розыгрыш, но когда раз за разом проваливает экзамен по математике и никто из старших не обвиняет его в лености или зловредности — это показатель.

— «Потому что килограммы», — почти отчаявшись добиться результата, нервно повторила я аргументацию Лисса. — Слушай, а если корм этот дурацкий просто числами представить? Ты ведь умеешь считать — посчитай просто числа, без килограммов. А потом припиши к результату этот термин.

Байлог горько вздохнул, виновато опустил голову и с удвоенной энергией принялся крутить чётки.

— Что-то не так? — насторожилась я. — Лисс, ты не обижайся, я ведь многого не знаю.

— Я не умею думать числами, — тихо признался юноша. — Никто из нас не умеет. Все умеют, а мы — нет. Не получается, потому что их, чисел, нет. А если их записать, то это уже картиночки получаются, и с ними может что-то случиться.

— Но... но как же ты тогда учил таблицы умножения?!

— Я не учил. Не получается ими думать, — ещё раз повторил байлог. — Меня папа по-другому учил считать, по-нашему. Потому что-то иначе вообще ничего не выходит.

Вот теперь я окончательно растерялась. Как тогда он вообще считает? Как?! К тому же...

— Погоди. Ты хочешь сказать, что если в математике встречается какой-то пример, но без пояснений... без кроликов и килограммов, то вы вообще не можете его решить?

Лисс ещё более виновато сжался.

— Правильно — не получается. Папы учили, что в этом случае надо обязательно что-нибудь представить, тогда можно посчитать... но очень примерно. Поэтому ответ всё равно часто неправильный выходит.

— Как же вы живёте-то... — поражённо выдохнула я. — Это же ужас какой-то, — заметив, что юношу задели последние слова, поспешно добавила. — Я не в укор. Но мне сложно даже представить... да что там сложно, вовсе не получается представить, чтобы кто-то не мог думать числами.

— Знаю, мы глупые.

— Вы — очень другие, — поправила я юношу. — Сильно отличаетесь от остальных.

Сказала и задумалась. А ведь и правда, если у байлогов такая серьёзная особенность мышления, то они не способны решать привычные нам задачи. И от этого могут выглядеть дурачками. Но кто знает, может, в чём-то ином они гораздо умнее обычных людей? И в какой-то области мы покажемся им такими же глупыми и не способными понять элементарные вещи?

Это встреча с Лиссом заставила меня сильно изменить мнение о его народе. Ведь если смотреть честно: пусть очень примерно, но он всё-таки решает задачи. Как? Неужели мысленно ссыпает этот несчастный комбикорм на воображаемые весы? Но даже если и так, то всё равно непонятно, каким образом вычисляется ответ. По крайней мере, сколько я не пыталась, так и не смогла представить иной, не числовой способ расчёта. Всё равно, сколько ни воображала мешки, в конце концов вылезали числа и умножение — безо всякой пыли, погрешностей, потерь или дополнительных граммов. А он как-то решает. Без чисел. Точнее — примерно переводя в числа свой, непонятно в каких мерах, ответ. Кстати, тут тоже вопрос — как Лисс это делает? Загадка... боюсь, для меня неразрешимая.

Чужие проблемы помогли отвлечься от собственных, и в университет я вернулась уже в хорошем настроении. И почти сразу увидела Ирину.

— Привет! — радостно поздоровалась она. — Уже нашла себе компанию?

— Ещё нет. А ты?

— Тоже пока нет. Меня Роллес с Уюу звали, но не хочу с ними.

— Четвёртой? — удивилась я. — А почему не хочешь?

— Третьей. Вира тоже не дура и с ними объединяться не собирается, — заявила девушка, заметила моё недоумение и пояснила: — Как думаешь, почему они её в первую очередь пытались позвать? Надеялись сделать жертвой: чтобы она рисковала жизнью чаще них, а деньги — поровну.

— У тебя есть доказательства? — заинтересовалась я.

— Ага, так они мне их и предоставили! Нет, но подозреваю, — призналась Ирина, приглашающе махнув рукой в сторону столовой. — В их паре заводила — Роллес. А он, хотя и интересный, но не очень-то считающийся с другими человек. Я купила на него досье... неполное, но уже достаточное, чтобы не доверять. А Уюу пойдёт туда, куда скажут, он привык к тому, что начальник всегда прав.

— На него ты тоже досье купила? — улыбнулась я, отсылая заказ.

— Купила, — серьёзно сказала подруга.

— И на остальных?

— Нет, на остальных не брала.

Я вздохнула. Вполне ожидаемо, что уж там. В этот момент пришёл сигнал, что ужин готов и мы отправились забирать свои порции.

— Да и на этих двоих покупала не для себя, — добавила Ирина, со стуком поставив поднос перед автоматическим пунктом выдачи. — А для тебя, Виры и Прия.

— В смысле? — удивилась я. — Почему для нас, а не для себя?!

— Понимаешь, я считаю, что чем сильнее разнообразие в команде, тем она богаче и тем интересней работать, — дождавшись, пока я тоже возьму заказ, девушка продолжила. — К тому же я всегда мечтала сотрудничать с какими-нибудь... необычными существами. Негуманоидами. Поэтому для себя присматриваю компанию студентов из других групп. Но вы — мои друзья. Вира — эрхелка, а я слышала, что они склонны уступать, если надавят, Прий — идеалист, ты — бывший рендер. Не хотелось бы, чтобы вы пролетели с выбором. Мы, люди, такие — защищаем тех, кто нам дорог.

Мы вернулись к столику.

— Но я ошиблась — Вира вполне справилась сама, — заметила Ирина, отхлебнув супа. — Тебя Роллес сам отсеял, как, кстати, и Прия. Зато зачем-то полез ко мне. Тоже мне, благодетель: если я из мелкой страны, так теперь должна его, богатенького тартарца с образованием, на руках носить и по первому свисту прибегать?!

Некоторое время мы молчали, увлёкшись ужином.

— Роллес вряд ли бы допустил такую ошибку, — подумав, сказала я. — Он ведь умный.

— И богатый, — кивнула подруга. — Он не совершал ошибку — я, даже ознакомившись с досье, задумалась над его предложением. Понимаешь, он ведь мне не только присоединиться к группе предложил, но и выйти за него замуж, заключить контракт о совместном имуществе.

Вздохнув, девушка надолго задумалась.

— Он тоже достал на меня досье и знает, что мне нужны деньги, — тихо сказала она. — Очень нужны — для семьи. И чем раньше — тем лучше. Если бы я не разузнала про него, то вполне могла бы согласиться. Но проблема в том, что ему требуется не просто коллега, а тот, кто за него... вместо него пойдёт в огонь и воду... — Ирина снова сделала паузу. — Ничего, несколько лет как-нибудь продержимся. А потом у меня уже появятся свои деньги.

Подруга тщательно вымакала миску и уже оптимистично добавила:

— В общем, проблемы Роллеса — это проблемы Роллеса. Нечего себя самым умным считать.

Я улыбнулась подруге. Всё-таки нельзя было вот так сразу переносить впечатления от одних людей на других. Возможно, Ирина и плохо относится к рендерам в целом, но кто сказал, что она враг каждому отдельно взятому переселенцу из Вне?

Этим же вечером я нашла Прия, точнее — мы встретились в коридоре.

— Ты-то мне и нужен, — хором поприветствовали друг друга.

Замолчали, а потом я повела рукой, уступая первую очередь миошану.

— Я хочу рассмотреть твою кандидатуру, — прямо сообщил приятель. — Ты не против?

— Нет, — ошарашено покачала головой я. — А как именно рассмотреть?

— Нам надо пройти кое-какие проверки и больше узнать друг о друге. Чтобы понять, сможем ли мы нормально сработаться и создать хорошую команду.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Я тоже хотела предложить объединиться.

— Пока — только рассмотреть, — поправил Прий.

Но уточнение не испортило настроения. Всё-таки не стоит быть такой мнительной. То, что я — химера, ещё не означает обязательного одиночества. Мы — разные, но можем жить и работать вместе. Даже если не получится с миошаном — это тоже не конец. Главное — не считать, что весь мир настроен против. Настоящие друзья отнюдь не всегда те, кто говорит приятные слова, а те, кто действительно думает и считается. Как, например, Ирина. Возможно, именно из-за этого внутреннего благородства девушки, при каждом взгляде на неё у меня просыпается гордость за людей — тот народ, к которому принадлежала во Вне.