Несмотря на огромное разнообразие видов в Тартаре, иногда может показаться, что их число весьма ограничено. Такое впечатление складывается по причине искусственного и естественного разделения. Например, принимают в дорожно-извращенский университет не только гуманоидов или существ определённого размера, но экзамен и курсы у других жизненных форм проходят в иных, приспособленных под них аудиториях. Думаю, такой подход логичен и всё равно неизбежен. Ведь с какой стороны не смотри, гораздо легче передвигаться и общаться, когда внешность собеседника относительно привычна, чем то чувствуя себя песчинкой, то опасаясь ненароком раздавить мелкое насекомое. Прожив в Бурзыле пару месяцев, я поняла, что весь спектр разумных не охватишь, как ни старайся. Да и ни к чему это — кое-какие контакты всё равно неизбежны, а жизнь и без того достаточно непростая, чтобы ещё стремиться её усложнять. Вот и получается, что рядом сосуществуют тысячи видов, но гуманоиды преимущественно общаются с гуманоидами, насекомые — с насекомыми, моллюски — с моллюсками, и так далее.

Данный корпус общежития предназначался для людей относительно схожего облика и размера. Относительно, потому что под критерии попадает обезьяна и лягушка, мартышка и горилла, а к тому же возможны исключения. Но всё равно удобно.

У административной комнаты меня встретила человеческая девушка.

— Ага, ещё одна химера! — хищно улыбнулась она. — Идём, покажу, что и где.

На всякий случай уточнив, действительно ли она уполномочена, я получила отрицательный ответ и заколебалась.

— Я студентка, — пояснила девушка. — Да, «путеводитель» тебе наверняка сбросили, но пока в нём разберёшься — пройдёт время. У нас так принято: объяснять новичкам что и как.

Неуверенно кивнув, всё-таки последовала за неожиданной провожатой. И не пожалела. Комментарии оказались понятны и весьма полезны.

Мне повезло. Зоны для существ с нестандартными запросами две: одна глубоко под землёй, а другая, наоборот, на самом верхнем этаже (если не считать таковым нежилые помещения и крышу). Так что комната будет с настоящим окном. Селят в них по трое, причём обычно стараются полностью заполнить один номер, прежде чем открывать следующий, так что получить его в единоличное пользование не стоит и надеяться.

— У тебя будет ещё одна химера и эрхелка — бодро пояснила девушка. — Вторая химера с чиртерианом — но тебе всё равно повезло.

— Почему? — поинтересовалась я. Нет, что удача на моей стороне, после кредита верила, просто аргумент странный.

— Так нестандартные же помещения. Значит, во-первых, места относительно больше, а во-вторых, они пустые.

— Эээ... — неуверенно потянула я. — Как-то в моём представлении «пустые» — не похвала.

Собеседница рассмеялась.

— Пустые — это не в смысле, что всегда пустые будут. Просто сейчас они голые, даже без санузла, а потом вы весь дизайн под себя сделаете. А в стандарте многое уже определено, и сильно изменить не получится.

Так, надо учесть, что нас ждёт глобальный ремонт на троих.

— У эрхелов тоже нестандартные запросы? — вспомнила о второй соседке.

— Нет, они обычные, — отмахнулась та. — Но у них жизненный диапазон широкий, поэтому эрхелов иногда куда попало пихают. Этот вид вполне может жить рядом с тобой и второй химерой без вреда для организма. Думаю, третьего подходящего нестандартного не нашлось, вот и подселили, чтобы комнату заполнить. Повезло ей, — мечтательно потянула девушка, но потом задумалась. — А может, и не повезло. Всё-таки рядом с чиртерианом, пусть и в химере, жить — не шутки. Хотя нет, всё равно удача — у нас вам не там, психов не берут. Так что ужастик, но выносимый.

Я улыбнулась, услышав такую характеристику друга. Опознать чиртериана по псевдоволосам не составляет труда, но что бы сказала собеседница, узнай, что вторая составляющая — арван? Впрочем, прочитай я, когда вставляла код паспорта Ликрия в категорию желаемых соседей, больше о Ри, очень надолго бы задумалась. Хотя... если уж эрхела подселили, то на мои пожелания внимания бы вовсе не обратили: взаимно безопасны, оба нестандартные — вот и живите вместе.

— Ты первая, так что если поторопимся, сможешь выбрать и официально свой угол застолбить.

— Погоди-ка. При встрече ты сказала про ещё одну химеру. А сейчас говоришь, что я первая?

— В эту комнату — первая, — пояснила собеседница. — Одна химера уже пришла, но её в стандартную заселили — по жизненным показателям подходила.

— Получается, нас трое?

— Угу, трое новых.

Даже снаружи комната, точнее, дверь в неё, выглядела необычно. Очень высокая, касающаяся пола и потолка на четырёхметровой высоте. Как пояснила провожатая, потом нам надо будет настроить её под себя: ограничить сверху, снизу или посередине — в зависимости от того, что устроим внутри. Невольно рассмеялась: по описанию девушки получалось, что хоть затапливай всё помещение, превращая его в бассейн. Впрочем, если вспомнить некоторые привычки Ликрия, то фантазия начинает выглядеть не такой уж безумной.

Помещение действительно оказалось неожиданно большим, около восьми метров в самом широком месте, слегка скруглённой неправильной восьмиугольной формы. Самое замечательное — в комнате обнаружилось окно. Настоящее, огромное, занимающее аж три стороны. «Свой угол» полагалось выбирать у стен, там, где размещался какой-либо из четырёх выходов коммуникаций. Недолго думая, я застолбила один из тех, что ближе к окну, и застыла, любуясь открывающимся видом.

— Не спи, тебе потом другим инструктаж давать, — напомнила о себе студентка. — Теперь идём на хозяйственный этаж, расскажу что и где брать.

В первую очередь девушка провела в ту часть, которую я назвала бы строительной. Лёгкие, но прочные панели из какого-то непонятного материала: прозрачные и цветные, блестящие и матовые, поглощающие и отражающие звуки, разные на ощупь, множества форм и расцветок. Металлические трубы, которые должны послужить основой, какие-то странные, желеобразные переходники, позволяющие герметизировать стены, полки и перегородки, и куча других мелочей для «ремонта» комнаты или даже разделения её на несколько. Причём собирать стены, полки и прочее, судя по объяснениям, достаточно легко, главное, не ошибиться с размерами и взять подходящий набор. Сантехника тоже из блоков — в результате её форму можно сильно изменять. Ну и, естественно, всякие трубы, климатические установки, распылители и прочее и подобное. Кстати, предполагалось, что ремонт студенты должны делать своими силами, ну или нанимать, если есть лишние деньги. Впрочем, вроде бы всё более менее понятно, думаю, справимся.

В другом помещении выдали нечто вроде одеяла, пару простыней и чуток средств для гигиены. Как пояснила провожатая, такой аскетизм временный. Позже я должна буду сама выбрать и купить на выделенные из кредита деньги постель, одежду, обувь и прочие вещи — руководствуясь рекомендованным списком.

— А занятия когда начнутся? — поинтересовалась я, вспомнив, что о них пока информации не получила.

— Не больше, чем через реальный месяц.

— А не меньше?

— Хоть завтра выходи, — порадовала собеседница. — Но лучше сначала отдохни, подлечись, если требуется, комнату подготовь и закупи хотя бы самое необходимое. Поступившим специально время дают, чтобы смогли освоиться и прийти в себя после абитуриентской гонки.

Улыбнулась и покачала головой. Действительно, отношение и окружение совсем иное, чем раньше. Прямо как будто в другую страну попала.

К сожалению, в это время девушке позвонили, и она ушла, посоветовав обязательно посетить столовую и дополнительный санузел на своём этаже — чтобы помыться. Занеся небольшую стопку полученных вещей в комнату, обнаружила там уже знакомую соседку по подготовительным курсам.

— Привет, — помахала она рукой. — Вместе жить будем?

— Да, и ещё с Ликрием, — сообщила я. — Мне сказали объяснить, что и где... но ты не против, если сначала помоюсь, а потом поем?

— Только за, — заверила Вира. — А я пока за своими вещами съезжу.

Так и сделали. В общественном санузле, к моей радости, были душевые и даже нечто вроде ванн, непривычных, но больших и достаточно удобных. Будто этого мало, сбоку виднелись стиральные машины, одну из которых я тут же загрузила снятой одеждой. А главное, вода. Много воды, горячей и холодной, чистой, прозрачной, приятной. Впервые за долгое время удалось по настоящему хорошо вымыться. Наслаждаясь жизнью, я просидела в ванне больше часа. Выбравшись, решила ограничиться простынёй: лень ждать, пока одежда досохнет полностью, а ещё влажное, пусть и чистое, натягивать не хочется. Немного поколебалась, но решила всё-таки оставить бомжовый костюм без присмотра: вряд ли на него кто-то польстится, а программа предусматривает полное высушивание и какие-то лучевые обеззараживающие обработки.

Так что, замотавшись в зеленоватую ткань, посетила столовую. Некоторое время постояла у автоматической раздачи, просматривая электронное меню и наслаждаясь широким выбором, в конце концов остановившись на картофельном пюре с мясом и зеленью. А для компенсации недостающих веществ дополнительно заказала специальный напиток и пару концентрированных пайков. Забрав поднос, выбрала свободный столик у стены, где и устроилась.

Всего несколько часов прошло с тех пор, как получила кредит, а разница нынешней и прежней жизни уже очевидна. Вкусная еда (и даже стиральным порошком уже почти не отдаёт — спасибо двум дням отдыха от отработки), тепло, не воняет. Не хуже, чем с Шасом или в институте химеризма. Неудачно схватив очередной кусочек, слегка поморщилась: зубы ещё побаливали. Но это пройдёт. Вопрос в другом: неужели теперь жизнь будет такой, в уюте и достатке? Или первое впечатление обманчиво, и вскоре выплывут неприятности?

Пока единственная реальная опасность — неподъёмная программа обучения. Но если верить свидетельствам в сети, народ в целом не жалуется на перегрузку: да, работать придётся много, но с подготовительными курсами и не сравнить. Кстати, насчёт интернета. Сейчас, после того, как университет оплатил связь и некоторые услуги, искать информацию стало гораздо удобнее и проще. Не приходится мириться с кучей рекламы, автоматически фильтруются и скрываются посты, не касающиеся выбранной темы, доступны более качественные, выдающие ценные результаты поисковики, и так далее, и тому подобное. Вроде бы мелочи, а приятно. Хотя и непривычно.

После полноценного купания и сытной еды меня разморило. Напряжение предыдущих недель схлынуло, и навалилась такая усталость, что с трудом удалось заставить себя забрать одежду по пути в комнату. Там, порадовавшись, что соседи ещё не пришли, бросила постиранное в угол, завернулась в одеяло, подоткнула розовый капюшон под голову (в качестве подушки) и провалилась в сон.

Проснулась только утром, под негромкий разговор. И тут же поняла, что отлежала всё, что возможно. Даже на свалках и в туннеле в этом плане проще было: в первом случае постель мягче, к тому же, в обоих — часто просыпаешься от холода и ворочаешься. Сейчас же дорвалась до тепла и, судя по всему, пролежала всю ночь как бревно. С кряхтением села, осторожно растирая наиболее онемевшие участки.

— Какое утро? — тут же поприветствовала Вира.

— У меня — доброе, — почти без колебания признала я и осторожно потянулась. — Как же здорово-то!

Девушка фыркнула, заставив задуматься.

— Надо будет взять справочник по эрхельским выражениям эмоций, — прокомментировала я себе под нос.

— Если не считать культурных особенностей, естественные совпадают на семьдесят девять процентов с выражениями homo, — просветил Ри. — Наименьшее совпадение в их группе видов. Но всё равно, в целом привыкнуть легко будет.

— Спасибо, — улыбнулась я и с радостью приняла от друга кусок запеканки. — О чём говорили?

— Думали, как помещение обустроить, — сообщила Вира. — Мне не хочется, чтобы было вразнобой и чтобы каждый полную отсебятину воротил — пусть и в своём углу. Ему, — указала девушка на Ликрия, — почти без разницы. А тебе?

— Не знаю. Наверное, тоже не особо важно. Главное, чтобы кровать была, стол для занятий, тумбочка какая-нибудь или шкаф, ну и туалет с ванной.

— Ну ты прямо аскет! Я ещё хочу холодильник, хотя бы небольшую плиту для готовки, а он — живой уголок и аквариум, причём большой, чтобы там отдыхать можно было.

— Тоже мне, белорун, — улыбнулась я.

— Предлагаю подумать, как мы всё это разместим, — добавила девушка. — А потом уже покупками займёмся.

— Угу, — кивнула я, параллельно с завтраком просматривая почту. Список рекомендованного имущества уже пришёл, как, кстати, и разрешение на соответствующие траты.

Договориться о планировке удалось на удивление быстро, причём мы с Ликрием по большей части соглашались с нарисованным Вирой дизайном, лишь в отдельных случаях внося поправки. Так что уже через полтора часа будущий вид комнаты был определён. Но воплощение запланированного в жизнь отложили, решив сначала пройтись по магазинам. По крайней мере, я очень хотела приобрести нормальный матрас, тем более, что он входил в число разрешённых и даже рекомендованных покупок, пусть и как один из вариантов постели.

Снова разделились: мы с Вирой, а Ликрий отдельно — оделись и отправились выбирать покупки. По старой привычке я сначала свернула в пешеходный туннель и только после замечания опомнилась, что теперь нет нужды пересекать полгорода пешком.

— А у тебя с ним правда любовь? — поинтересовалась девушка.

Резко вздохнув от неожиданности, закашлялась. Всё-таки лёгкие ещё дают о себе знать.

— Только друзья.

— Тогда ты не будешь против, если я попытаюсь завести от него ребёнка?

Я снова закашлялась и на сей раз отходила дольше.

— Зачем? Он же химера! К тому же, совсем не твоего вида!

— Да при чём тут химера? Ты бы ещё аргументировала тем, что он с чиртерианом! — развеселилась Вира, но потом заметила моё недоумение. — Ты что, не понимаешь? Он — арван.

Объяснение настолько поразило, что я молчала до нужной остановки.

— Ну арван, и что? — наконец прервала затянувшуюся паузу. — Или если есть ребёнок от ходячей эпидемии, то болезнь обойдёт тебя стороной? Стоит ли ради этого рожать межвидового урода?

Эрхелка возмущённо затормозила.

— Ты знаешь кто?.. Тартарка! Или ещё кто похлеще, потому что тартарец сначала бы узнал, — укоризненно сказала Вира. — Как раз я — урод. Мутант. И арван — единственный шанс родить нормального ребёнка.

— Полуарвана? — не поняла я.

— Да какого полуарвана? Полукровок от арванов вообще никогда не бывает, — просветила девушка. — Кого бы ни оплодотворил арван, получится тот вид, с которым он вступил в контакт. Если с эрхелом — то эрхел, с человеком — человек, с пауком — паук, с собакой — собака, с томатом — томат. Причём дети будут здоровые, без генетических нарушений.

Запнувшись, чуть не упала. Сказанное совсем не укладывалось в голове, а фантазия подсовывала какие-то очень уж извращённые картины.

— Погоди. Как это с томатом, пауком?..

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Но слышала, что арваны ещё те извращенцы в сексуальном плане. Например, цветы всякие любят.

Теперь воображение разыгралось настолько, что я невольно покраснела и смущённо закашлялась.

— В принципе, мне это неважно — пусть кого хочет, того и оплодотворяет, — продолжила Вира. — Но вдруг не откажет... по-соседски. С родственниками я уже связалась, они рады будут на воспитание взять, с администрацией университета согласовала, хотя там поставили условие: если хочу ребёнка, то надо забеременеть в ближайший месяц — чтобы успеть родить и восстановить форму до начала практических занятий.

— Ну ты даёшь, — покачала головой я. — А если Ликрий захочет принимать участие в воспитании?

— Он арван, не захочет, — уверенно заявила девушка.

— Ну ты даёшь, — повторила я. Подумала и добавила: — Возражать не буду, но способствовать вашему сближению — тоже.

— Уже достаточно, — улыбнулась Вира.

В это время мы пришли, и разговор сам собой перетёк на покупки. В Тартаре очень распространены дистанционные и полудистанционные магазины, но существует также много обычных. Естественно, и в них практически всегда есть электронные каталоги и возможность покупки через интернет, но, кроме того, можно самим посмотреть и пощупать товар. В центральный городской комплекс такого торгового центра мы и приехали.

До сих пор почти не ходила по магазинам в Тартаре — денег не хватало, а соблазняться чем-то без возможности купить не хотелось. Теперь же чувствовала себя чуть ли не миллионером, и глаза разбегались. А посмотреть было на что, выбор здесь гораздо шире, чем в Белокермане. В том числе, очень большие отделы для гуманоидов — скорее всего, по причине, что в Бурзыле они составляют значительную долю населения.

В центре мы застряли на несколько часов. Даже не потому, что долго сомневались, что покупать, просто список рекомендованного оказался длинным, а конкретных моделей в нём не указывалось, только некоторые необходимые параметры — в результате приходилось выбирать из множества вариантов. Впрочем, очень глубоко я не копала, просто старалась убедиться, что выбранная модель достаточно надёжна, удобна, доступна и обладает всем необходимым функционалом. В остальном приходилось полагаться на удачу, потому что если везде пытаться найти лучшее решение, то предоставляемого месяца даже на покупки не хватит.

В результате вещей получилась чуть ли не гора. Постельные принадлежности, бельё, одежда, обувь, аптечка, канцелярские принадлежности, различная электроника, средства гигиены, спорттовары, некоторые продукты питания, пищевые добавки и многое другое. Заказав доставку (как ни удивительно, но даже она предусматривалась кредитом), отправились обратно: в столовую, отдохнуть, а потом заняться приведением комнаты в жилой вид.

Если с покупками разобрались относительно быстро (спасибо списку), то обустроить помещение за остаток дня, естественно, не успели. Зато сняли все необходимые мерки и, пользуясь специальной тележкой и Ликрием (в качестве скоростной тягловой силы), перетащили все выбранные детали в комнату, сложили посередине и даже начали скручивать. Так что прогресс уже виден, а главное — ничего сложного действительно нет. По крайней мере, с собственным санузлом у того выхода коммуникаций, который остался свободным, почти закончили.

Этим вечером я долго нежилась на упругой постели и смотрела в окно на метель. Пусть пока матрас пришлось положить на пол, всё равно уже хорошо. Удобно и необычно уютно.

Почему-то вспомнились слова студентки про то, что нынче поступило три химеры. Я, Ликрий и кто-то ещё. Казалось бы, всё равно мало, но если учесть, какой процент химеры составляют от общего количество населения — то нас тут уже очень большая концентрация. Тем более, что наверняка и на старших курсах есть нам подобные. Шас был прав: судя по всему, способность, позволяющая полноценно учиться на извращенца-самоубийцу, чрезвычайно редкая, но у химер встречается гораздо чаще. Повернулась на другой бок и улыбнулась: казалось бы нас — единицы, а всё равно жизнь то и дело сталкивает с себе подобными. И дело тут не только в удаче. Мы похожи и, судя по всему, занимаем сходные ниши в обществе. Возможно, если бы я упрямо решила получать какое-нибудь другое образование, то ничего бы и не услышала о сородичах. Впрочем, уже совершенно не жалею о выборе специальности по совету опекуна.

Погладила простыню, наслаждаясь мягкостью ткани. Шас не ошибался и в другом. Прожив два месяца в плохих условиях, я теперь не позволю себе отступить и буду держаться за университет обеими руками. И по-настоящему ценить те блага цивилизации, без которых некоторое время вынужденно обходилась.

Я снова повернулась и полюбовалась падающим снегом. А в голову закралась мысль, что бывший опекун выпустил нас фактически с минимальной суммой не просто так, а преследуя определённые цели. Ведь если бы средств оказалось в несколько раз больше и мы бы продолжали жить нормально, а не на свалке, то, скорее всего, смогли бы легко закрыть глаза, не увидеть эту, неприятную, сторону Тартара. Ну, или считали бы, что вниз падают только неудачники или неумехи. Теперь же, после жестокого урока, таких заблуждений не осталось. И я обязательно буду следовать примеру Шаса и подписывать правильный код на пищевых отходах — по своему опыту знаю, что это может спасти чью-то жизнь.

Уже в дремоте подкралась ещё одна приятная мысль. Не помню, чтобы в моём прошлом мире были распространены ссуды без залога... особенно, чтобы крупные суммы выдавались незарабатывающим малоимущим, с которых почти или вовсе нечего взять. Да ещё чтобы вложение делалось в человека, а не в имущество, которое потом можно конфисковать в счёт долга. Здесь же ситуация иная. Я по-прежнему, как после института химеризма, стою пятьдесят два рубля, дохода нет, поручителей или имущества — тоже (если не считать того, что приобрела по списку). Если потом забрать все купленные вещи обратно, то всё равно уже максимум через три месяца, а скорее всего — ещё раньше, потраченные на меня деньги банк окупить не сможет, даже если продаст меня в рабство. То есть, гарантий возврата, по сути, нет. Как и страхования — с учётом тартарских реалий. При этом кредит дорогой, но сумма фиксирована и проценты не нарастают. О чём это говорит?

Возвращать придётся в два с половиной раза больше, чем выдали. Значит, расчёт на то, что кредит выплатят минимум двое из пяти получивших, а скорее — трое, иначе банк не получит дохода. И это для моей, рисковой профессии, а для обычных планируется оплата в самом худшем случае у двух из трёх, в лучшем — больше, чем у четырёх из пяти. А чтобы вернуть такую, немалую, сумму надо её где-то взять. С учётом того, что данная система ссуд работает в Тартаре давно и разваливаться, судя по всему, не собирается, а кредиты выдаются массово, напрашивается вывод: деньги возвращаются, вкладываться в человека выгодно. А ещё — что работник с образованием может достаточно легко устроиться так, чтобы и себя обеспечить, и кредит выплатить. В каком-то плане, очень приятна эта вера в человека и его способности. Точнее, даже не вера, а знание, подтверждённое многими годами опыта.