Иллюстрация 9

На пути к «Бичу» сделали всего одну остановку – примерно на орбите Венеры, чтобы сориентироваться. Сама планета в этот момент находилась далеко и не была видна в телескопы корабля.

«Бич Божий» уже миновал орбиту второй планеты и был на пути к Меркурию, продолжая безостановочно двигаться к земному светилу словно брошенное каким-то великаном копьё. После того как сработали все четыре крякгена: китайский, индийский, американский и русский, – суперструна хоть и не провалилась в «трещину» пространства, порождённую синхронным импульсом генераторов «червоточин», зато потеряла скорость и развернулась торцом вперёд. Так она с тех пор и продолжала лететь в пустоте межпланетного вакуума – торцом вперёд, действительно напоминая копьё длиной в три миллиона километров. И ещё на ней остался след от работы крякгенов – шрам длиной в сто тысяч километров, прорезавший слой намёрзших на струну газов, льда и камня на всю глубину «шубы» – вплоть до самой струны.

– Интересно, что будет, когда «Бич» врежется в Солнце? – заметил как-то Анатолий Тихонов, по-прежнему исполняющий обязанности заместителя и помощника руководителя экспедиции, то есть Дениса.

Собрались в кают-компании во время остановки, вернее, инерциального скольжения фрегата, так как Аурика попросила час на контроль функционирования систем корабля, а делать было нечего.

Всего на борту «Енисея» на этот раз находилось восемнадцать человек: пять членов экипажа, научная группа, увеличившаяся до четырёх человек, группа экстремалов во главе с Денисом и команда спецназа в составе пяти бойцов. Её командир полковник Волин оказался немногословным и требовательным к подчинённым человеком, но бойцы его уважали, и Денис, оценив железную волю полковника и непоколебимую уверенность в своих силах, также проникся к нему уважением.

– Врежется – посмотрим, – меланхолично ответил на вопрос Анатолия Богатырёв; вместе с руководителем группы экспертов Шестопалом он составил её костяк, безоговорочно согласившись повторить вояж к «Бичу». – «Бич» вдвое длиннее диаметра Солнца, которое к тому же вращается с большой скоростью… в общем, будет интересно.

– Как вы думаете, он проткнёт Солнце? – поинтересовался Ваня Долгушин, также оставшийся в прямом подчинении Дениса. В прошлом походе к «Бичу» он проявил себя хорошо, и Денис не стал его заменять, лишь добавил в команду лейтенанта Темира Назарбаева из группы АСС, с которым работал уже больше года.

– Для этого нужна гораздо большая скорость, – вмешался в разговор Шестопал. – Под сотню тысяч километров в секунду, а не та, с которой движется «Бич». Диаметр Солнца в два с половиной раза меньше длины «Бича», имея скорость в треть световой, он смог бы пробить Солнце насквозь, а так скорее всего застрянет в конвективной зоне.

– Но у Солнца низкая плотность, – заметил Анатолий.

– Согласен, даже в ядре оно всего лишь сто граммов на кубический сантиметр, не то что в ядре Земли. К тому же Валентин Теофилович прав, Солнце вращается вокруг оси, что добавит нюансов в картину столкновения, поэтому невозможно предсказать, что случится, если «Бич» таки врежется в наше светило.

– «Бич» сгорит?

– Сама суперструна не пострадает, – сказал Шестопал, снимая очки дополненной реальности; он почти всё свободное время торчал в дебрях личного кванка. – Это одномерная линия вакуумного поля, причём вакуума не нынешнего. А вот всё, что находится на ней, испарится в ядерном огне.

Учёных закидали вопросами со всех сторон (в кают-компанию набилось пятнадцать человек), и пока они отбивались от шквала любопытства присутствующих, Денис вывел на стены помещения вид с бортовых видеокамер.

«Енисей» окружала глубокая бархатно-чёрная бездна, усыпанная россыпями звёзд. Планет не было видно, в том числе Земли, все они находились далеко, за десятки миллионов километров от этого района космоса, и тоже представляли собой искры света, не отличимые от звёзд. Солнце в передней полусфере обзора (так был ориентирован комплекс визуального обслуживания скафандров) виднелось более крупным, нежели привычное, не слишком ярким жёлто-оранжевым диском: специальные фильтры спасали человеческие глаза, уменьшая яркость светила. И чуть левее и ниже Солнца перечёркивала «небо» серебристая ниточка «Бича Божьего».

Разговоры в кают-компании стихли. Космонавты невольно увлеклись созерцанием чарующей мирной картины космоса, всегда действующей на людей как великое природное (равно – божественное) творение. Оно было прекрасно!

– Денис Ерофеевич, – раздался в наушнике рации голос Аурики, – мы готовы следовать дальше.

– Великолепно, – с облегчением ответил Денис; видимо, в данный момент он был единственным, кого не восхищала, а тревожила тишина и спокойствие космоса. Но всё же он не удержался от «командирского» вопроса, хотя и знал ответ (компьютер регулярно докладывал ему об изменении обстановки): – Никого подозрительного не заметили?

– Нет, – в один голос ответили Аурика и Егорыч.

– Примерно в трёх миллионах километров от нас, ближе к «Бичу», – добавил компьютер, – видна транспортно-технологическая платформа для добычи полезных ископаемых.

– Кому принадлежит?

– У меня нет данных по геологоразведке и добыче.

– Понаблюдай за ней.

– Принято к исполнению.

Ходили слухи, что имя компьютеру дали по имени конструктора кванкомов – квантовых компьютеров, которого звали Егором. Но так ли это было на самом деле, Денис не знал.

– Разрешите? – поднял руку Волин.

– Слушаю, Илья Трофимович, – повернулся к нему Денис.

– Мы, конечно, читали переданные нам материалы по объекту, но так и не поняли, с чем имеем дело. Не могли бы вы доходчиво объяснить бойцам, что такое «Бич»?

– Это не ко мне, – кивнул на сидящих экспертов Денис, – к ним.

– Суперструна, – пожал плечами Богатырёв, для которого уже давно всё было понятно.

– Это мы слышали.

– Я объясню, – сказал Шестопал, отставляя пустую чашку из-под кофе. – Такие космические струны являются тонкими сверхплотными нитями, образовавшимися во время «фазового перехода» – рождения Вселенной – в первую микросекунду космической истории. Как трещина неизбежно разбегается по льду при замерзании воды, так и Вселенная в первые моменты своей жизни проходит этап инфляции – сверхбыстрого расширения, сопровождающийся разного рода дефектами. Струна и представляет один из таких линейных дефектов пространства, рождающихся при стыке инфлюирующих областей. По сути, это тонкие линии не превращённой в другие виды материи, навсегда попавшие в ловушку изначального состояния.

– Теперь понятно, – вежливо кивнул полковник. – «Бич» – дефект пространства.

Шестопал улыбнулся, не желая возражать.

– Ещё вопросы? – оглядел компанию Денис. – Если нет, все по местам!

Кофе-брейк в кают-компании закончился.

Пассажиры корабля начали поспешно расходиться.

Следующий нырок в пространственную «трещину» закончился выходом «Енисея» точно к заднему торцу «Бича» – по сравнению с передним, направленным на Солнце. Это был именно тот торец, с которого начали изучение суперструны российские космонавты при первом походе к суперструне. Корабль не стал приближаться к объекту вплотную, застыл на высоте ста километров, и нелинейное гравитационное поле «Бича», практически нейтрализованное расстоянием и защитным полем, на космонавтов не подействовало.

Денис не без интереса всмотрелся в изображение торца, похожего на квач, то есть на конец палки, обмотанный тряпкой, из-за осевшего на нём космического «мусора» – льда, снега и камня.

С виду ничего в этом месте не изменилось.

Всё так же сверкали в лучах звёзд ледяные бугры, всё так же угрюмо торчали из-под каменных завалов непонятные «баки» и «швеллера» разбитых в древние времена инопланетных конструкций. Если бы две недели назад «Бич» врезался в спутник Юпитера Каллисто этим концом, вряд ли от застывших на нём наносов и обломков осталось бы хоть что-нибудь.

– Будем подходить ближе? – осведомилась Аурика.

– Нет, капитан, – ответил Денис. – Здесь мы уже были, двигаемся к середине струны. Наша первая задача – деструктор.

– Скорость?

– Не больше километра в секунду. Увидим что-нибудь интересное – сбросим зонд.

– Принято.

– Егорыч, доложи обстановку.

– Кое-что изменилось, командир, – озабоченным тоном проговорил компьютер. – В ста тысячах километров от «Бича» замечена платформа геологодобытчиков.

– Ещё одна?

– Не могу знать, Денис Ерофеевич. Но размеры в точности совпадают с размерами платформы, которую мы обнаружили час назад.

Мышцы живота свело.

– На каком расстоянии от «Бича» находится эта?

– Примерно в тысяче километров от середины объекта.

– Значит, это другая платформа. Не понимаю, что она здесь делает.

– Почему вы так решили?

– Потому что в случае если это та же самая платформа, придётся признать, что она движется с такой же скоростью, что и мы. А насколько мне известно, платформы, даже оборудованные эгранами, – тихоходные аппараты.

– Сообразил.

– Поищите ту, первую.

– Выполняю.

– Командир, я тебя правильно понял? – послышался голос Тихонова. – Думаешь, это не платформа?

– Не знаю, – нехотя ответил Денис. – Не нравится мне суета вокруг «Бича». К тому же я не слышал, чтобы геодобывающие платформы запускали за орбиту Венеры. Их место в поясе астероидов.

– Тогда кто это может быть?

– Спроси что-нибудь полегче. Капитан, пошлите запрос на базу, объясните ситуацию. Нужно выяснить, что делают за орбитой Венеры геологоразведчики и кому принадлежат платформы.

– Отправляю запрос.

Медленно поползли минуты, растворяясь в пустоте космоса за бортом корабля.

Под килем «Енисея» (так был сориентирован градиент силы тяжести внутри корабля, отчего казалось, что «Бич» находится под ним) вилась, то увеличиваясь, то уменьшаясь до толщины карандаша, серебристая спица суперструны. Пейзаж не менялся, все участки спицы почти ничем не отличались друг от друга, кроме величины осадочных пород.

Через час что-то сверкнуло на одном из ледяных наростов, и Егорыч доложил:

– Обнаружен выход металла.

– Сколько мы уже пролетели от торца? – спросил слегка осоловевший от ничегонеделанья Денис.

– Почти четыреста километров.

– Что мы видели здесь в прошлый раз?

– Ничего, Денис Ерофеевич. Мы проскочили над этим участком «Бича» на скорости в десять раз большей и на высоте тысячи километров.

– Будем останавливаться? – спросила Аурика.

Денис помолчал, прикидывая время возможной задержки.

– Нет, не будем. Зафиксируйте координаты находки. Идём дальше.

– Так мы будем ковылять вдоль «Бича» не один час, – проворчал Анатолий.

Денис мысленно согласился с капитаном.

– Увеличьте скорость до десяти кэмэ в секунду.

– Выполняю.

Соломина «Бича» под кораблём ускорила бег.

Но через час Егорыч снова доложил об открытии металлических обнажений, и на этот раз, увидев увеличенное изображение утолщения струны, Денис принял решение задержаться.

Желвак утолщения, напоминавший баранку диаметром под двадцать километров и толщиной не менее двух, состоял из ровных наплывов льда, почти полностью покрывавших некую конструкцию наподобие свернувшейся кольцом гусеницы зеленовато-фиолетового цвета. Сходство с гусеницей усиливали «щетинки-чешуйки» высотой до километра, густо усеивающие спину «гусеницы».

– Мы уже встречали такую штуковину! – возбудился Богатырёв. – Помните? Чуть поменьше размерами, но абсолютно похожую на эту. Правда, та не сворачивалась, а как бы ползла вдоль стены.

– Явно искусственное сооружение, – впервые подала голос новый член группы экспертов Милослава Нежданова, доктор ксенологии, рекомендованная командованием ВКС России. – Или машина.

– Скорее живое существо, – возразил Богатырёв.

– Слишком большие размеры для живого существа, – засомневался Анатолий.

– Много мы знаем о параметрах жизни в космосе, – хмыкнул Богатырёв. – «Бич» летал по Вселенной миллиарды лет, мог побывать и в таких областях, где вполне комфортно жили подобные монстры.

– На планетах они были бы раздавлены собственной тяжестью.

– Смотря какая планета и смотря из какого материала слеплены их тела.

– Денис Ерофеевич? – проговорила Аурика с вопросительной интонацией.

– Опускаемся, – сказал Денис, искренне заинтересованный находкой. – До высоты в пару километров. Запускаем зонд и бегающего роба.

«Енисей» притормозил и начал снижаться над «Бичом».

Задержались не на полчаса, как рассчитывал Денис, а на три с лишним.

«Гусеница» оказалась исключительно необычным объектом, хотя установить – искусственное это сооружение, машина или живое существо, удалось не сразу. Точнее, удалось только после вылазки разведотряда. Исследовательский зонд смог лишь измерить полевую обстановку вокруг «гусеницы», не зафиксировав никаких вредных излучений. Зато два технороба, похожие на шестиногих механических обезьян, не только взяли образцы материала корпуса и «щетинок-чешуек» «гусеницы», но и обнаружили чужеродные следы, отпечатавшиеся на слое снега вокруг некоторых «ножек-присосок», которыми «гусеница» цеплялась за бугристые каменно-ледяные наросты на трубе «Бича».

Впечатление складывалось такое, будто «гусеницу» миллионы лет назад кто-то посещал, когда она уже свилась кольцом вокруг тела «Бича», и оставил следы. Возраст же осадочных пород в этом месте, по оценке анализаторов зонда, по самым оптимистичным прикидкам был не меньше ста миллионов лет.

– Может быть, это выходили по надобности из «гусеницы» её обитатели? – предложил идею Анатолий. – После того, как она тут устроилась?

Однако идея жила недолго. «Гусеница» только благодаря геометрии казалась творением рук неких разумных существ, облик которых невозможно было представить, но для жизни внутри неё кого бы то ни было она явно не была приспособлена. Это выяснилось уже через час после отправки к гигантскому кольцу разведотряда.

Конечно, Денис настоял на праве первым ступить на поверхность «Бича», и его бывалая команда вылетела к «гусенице» на катере, оставив коллег переживать за судьбу разведчиков. Ни бойцов Волина, ни экспертов Денис с собой брать не стал.

Как всегда вне корабля, на тела людей навалилась скручивающая гравитация суперструны, ухудшающая самочувствие. Если внутри помещений фрегата она ощущалась как лёгкое покачивание, аналогичное покачиванию тел в невесомости, то вне защиты неприятные ощущения кратно возрастали, влияя на концентрацию, реакцию и зрение.

Какое-то время пришлось привыкать заново, хотя организм Дениса помнил прошлые прогулки по буеракам «Бича» и реагировал не слишком бурно. К тому же помогли новые адаптивные препараты, которыми всех космонавтов снабдили медики на Земле. Это были псибиотики нового поколения, помогающие поддерживать тонус и не обращать внимание на «кривизну» восприятия.

Не испытывал ничего подобного ранее только четвёртый член команды – Темир Назарбаев, но лейтенант был терпеливым человеком и делиться своими ощущениями ни с кем не стал. На вопрос Анатолия: «Ты как?» – он ответил: «Как после бокала шампанского на пустой желудок». И это была его единственная жалоба.

Катер сел на каменистый бугор, покрытый инеем, рядом с техноробом, который деловито «пасся» возле гигантской «лапки-присоски» длиной сто метров и толщиной не менее десятка. Вблизи было видно, что «подушка присоски» не просто пористая, она ажурна на всю толщину, и сквозь неё можно разглядеть то, чем заполнена «подушка» внутри. Если всмотреться, можно было увидеть полосу мерцающего голубоватого тумана.

Денис выбрался из катера, перевёл управление робота с автономного на ручное.

– Что обнаружил?

«Обезьян» перестал «обнюхивать» камни, поднял чешуйчатое рыло с тремя глазами видеокамер. Его компьютер не был запрограммирован на свободное интеллектуальное общение, но говорить умел.

– Следы оставлены субъектами массой до ста двадцати килограммов. Их было трое, если они были двуногими.

– А если шестиногими, то одно? – фыркнул Анатолий.

Робот промолчал.

Вслед за Денисом выбрались из катера и его спутники.

Иван Долгушин попрыгал, помахал руками.

– Нормально, командир, привыкаем потихоньку.

Назарбаев не стал следовать его примеру, лейтенанта тошнило, и он, сделав пару мелких шажков, остановился, растопырившись, как краб.

– Что, совсем плохо? – посочувствовал Долгушин.

– Голова кружится…

– Уколись адаптогенчиком.

– Не обращай внимания, я привыкну.

Анатолий подошёл вплотную к стенке «подушки», всмотрелся в её глубины.

– Натуральная губка… только поры больше. Как она не сминается под весом «гусеницы»?

– Материал корпуса не идентифицируется, но, наверно, очень прочный, как фуллерен.

– Всё равно у «гусеницы» таких размеров должна быть очень большая масса, никакой фуллерен не выдержит.

– Забей, это не главное, – сказал Иван.

– А что главное?

– Надо пролезть внутрь.

– Разве что разрезать корпус плазмером.

– Ищите люки, ворота, входы, какие-нибудь щели, – сказал Денис. – По-любому надо проникнуть внутрь и посмотреть, не остались ли там работающие узлы.

– Внутри вроде как туман светится, не радиация, случаем?

– Дай показания датчиков, – приказал Денис.

На груди робота протаял белый экран, по которому побежали строки бланк-сообщений.

– Вот, практически фоновые значения. Гравитация – ноль девяносто три, магнитное поле – пять тысячных, никакой радиации.

– Есть радиация, – ткнул пальцем в перчатке Анатолий в экран.

– Это «солнечный ветер», мы намного ближе к Солнцу, чем Земля.

Под «солнечным ветром» Денис имел в виду поток заряжённых частиц, испускаемый короной Солнца.

– «Ветер» нам не страшен. Но вот вопрос: что тут делали эти… двуногие?

– Может, приземлились, как и мы, – ответил Долгушин, – чтобы посмотреть на феномен, потоптались и улетели.

– Гипотеза не лишена оснований.

Разведчики разбрелись по бугристым плоскостям и куполам наносов, вокруг которых свернулась гигантская «гусеница». Трудно было представить, что её кто-то строил или выращивал, но ещё труднее было поверить в то, что она живое существо. По планетам типа Земли и даже Марса подобные создания ползать свободно не могли, имея вес, по прикидкам экспертов, от десятков до сотен миллионов тонн.

Обошли несколько «присосок», ориентируясь по следам «двуногих» исследователей из неведомого мира, посетивших «Бич» десятки миллионов лет назад. Не обнаружили ни одного люка, ни одной дыры.

Денис поднял катер над «гусеницей», и они с час кружили над ней, всматриваясь в ажурное тело гиганта в надежде найти хоть какое-то доказательство искусственности сооружения, равно как и естественности, и в конце концов нашли щель в стыке «головы гусеницы» с «хвостом». С трудом удалось посадить катер между «чешуйками-щетинками», вблизи вызывающими ощущение гигантской рыбьей чешуи.

– Осторожнее, полковник, – напомнила о себе Аурика.

– Не беспокойтесь, капитан, – ответил Денис. – Если здесь когда-то и бродило живое, то давно сдохло либо улетело домой.

Щель длиной в километр напоминала приоткрытую пасть апокалиптического кита.

Денис представил, как «гусеница» падает на «Бич», открывает рот, кричит от боли, свивается кольцом и замирает. Подумал: интересно, что произошло на самом деле? Почему монстр оказался на суперструне? Откуда он прибыл? Или «Бич» налетел на планету «гусениц» и разрушил её, захватив с собой пару экземпляров?

– Пойду на разведку, – сказал Анатолий, первым ступивший на нижнюю «губу» пасти.

– Пойдём вместе! – остановил его Денис. – Иван, вы на подстраховке.

Запустили вперёд робота, включили нашлемные фонари, двинулись по коричневому, усеянному снежком и толстым слоем инея крупнопористому покрытию «губы» внутрь «глотки», высота которой в некоторых местах достигала десятка метров.

Конечно, головой назвать эту конечную часть туловища «гусеницы» можно было с натяжкой: ни зубов, ни языка она не имела, однако всё-таки складывалось впечатление, что именно этим концом «гусеница» двигалась вперёд.

Углубились в «глотку» на пару сотен метров, отмечая постепенное уменьшение толщины инея и опавших замёрзших газов. Наткнулись на следы, точно такие же, какие обнаружили у «ног-присосок» гиганта.

– Оба-на! – сказал Анатолий, осветив овальные рубчатые вдавлины в инее размерами двадцать на сорок сантиметров. – Уж не слоны ли в ботинках топтались?

– Вселенная велика, друг Горацио, – философски заметил Денис, прислушиваясь к шёпоту интуиции: неуютное ощущение дряхлости и запустения нарастало, хотя видимой опасности «глотка гусеницы» не представляла. – Мы не единственные сущие в этой Вселенной. Где-то топчут землю и разумные слоны.

– Хотелось бы встретиться с людьми, а не со слонами, и уж точно не с ядовитыми змеями.

– Тут уж как повезёт. – Денис вызвал Долгушина: – Иван?

Никто не ответил. Наушники рации тускло шипели, изредка выстреливая в уши тоненькие взвизги.

– Странно…

– Корпус экранирует связь, – сказал Анатолий.

– Все диапазоны сразу?

– Ничего удивительного, если учесть, что материал этого монстра не поддаётся анализу. Может, он тоже представляет собой какой-нибудь артефакт, оставшийся с момента рождения Вселенной.

– Предложи идею Шестопалу.

– И предложу.

Остановились перед волнообразной стенкой высотой в полметра.

Здесь «глотка» сужалась, из плоской пористой губки превращаясь в бугристое пространство, напоминающее водную поверхность, застывшую в момент волнения. Лучи фонарей выхватили из темноты за вспучившейся волной барашки других волн, достигавших кое-где двухметровой высоты. Цвет всех волн был грязно-зелёный, с тусклым сизым налётом.

– Море, – сказал Анатолий. – Знаешь, на что это похоже?

– На замёрзшую воду.

– Но сначала она кипела. Видишь, какими кавернами покрыты волны?

– Вряд ли это вода.

– Да это я образно. Дальше пойдём?

Денис поворочал головой, освещая полость «глотки гусеницы», обнаружил на потолке точно такие же волны.

– Что-то мне эта пещера напоминает…

– Пасть кита.

– Нет, что-то из математики… или из геометрии. Какие-то эпюры.

– Ну и фантазия у вас, шеф!

– У тебя не лучше.

Денис обвёл пещеру лучом фонаря.

– Ладно, пройдёмся ещё сотню метров и назад.

Они перелезли через «волну», но успели сделать всего один шаг, как пространство вокруг исказилось, в глаза хлынула тьма, наступила невесомость… и Денис ощутил себя как в горячей печке: кожу опалил невидимый огонь!

Впрочем, неприятные ощущения исчезли мгновение спустя, и он увидел чёрное небо со звёздами над головой, а под ногами твёрдую пористую плиту, козырьком нависшую над небольшим кратером наподобие метеоритного. Инстинктивно включил эгран, подвесивший его над плитой, судорожно завертел головой.

Тихонов в скафандре, раскорячившись крабом, стоял рядом, ошеломлённый не меньше командира. Робот сопровождения торчал из дыры в дне кратера, бесцельно поводя манипуляторами.

Включилась рация: в ушах прорезались негромкие голоса разговаривающих космонавтов.

– Давно молчат? – спросила Аурика.

– Двадцать три минуты, – ответил Ваня Долгушин.

– Идите за ними!

– Мне приказано ждать их возвращения.

– А если на них напали?!

– Да вы не волнуйтесь, здесь всё мертво, никакого движения, никаких живых динозавров, никаких хищников.

– Это не прогулка по берегу озера, лейтенант! Приказываю не ждать, немедленно идти на поиски! Высылаю группу экстра!

– Понял, товарищ капитан, – хмуро ответил Иван.

Денис покашлял.

В эфире мгновенно установилась тишина.

– Командир? – неуверенно проговорил Долгушин.

– Лейтенант, – сказал Денис, – мы тут недалеко…

– Полковник, что за шутки?! – повысила голос Аурика. – Почему не отвечаете?!

– Дело в том, что…

– Ничего не хочу слышать! Извольте выполнять СРАМ! Где вы?!

Денис повернулся к спутнику, сделал жест – большой палец в черноту «неба» над головой.

Они поднялись на антигравах на пару метров над рытвинно-бугристой поверхностью округлой «спины» «гусеницы» в окружении леса «чешуек».

– Ты что-нибудь понимаешь? – осведомился Анатолий, не потерявший присутствия духа.

– Нас выкинули.

– Кто?!

– Мы на «спине гусеницы», с другой стороны, – ответил Денис на последний вопрос Аурики. – Нас непонятным образом вывернуло из «глотки» на «спину», ориентировочно – под созвездие Стрельца, оно точно над нами.

– Не двигайтесь! Мы вас снимем!

– Нас снимет катер.

– Вижу вас, – заявил Егорыч и добавил озабоченно: – Товарищи командиры, обращаю ваше внимание на то обстоятельство, что ландшафт объекта изменился.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Денис.

– «Гусеница» изменила форму, все её внешние детали трансформировались, многие исчезли, вместо них выросли другие.

Стало тихо. Потом эфир взорвался хором голосов: эксперты делились своими предположениями, реагируя на сообщение.

– Иван, забирай нас! – скомандовал Денис, не отвечая на тревожные вопросы подчинённых. – Возвращаемся.

Через несколько секунд снизу, из-под тела «гусеницы», вывернулся бликующий зеркальным покрытием катер и спикировал к разведчикам, лавируя среди стометровой высоты «чешуек-щетинок».