8. Перенос сознания на жесткий диск
(Health Nucleus, Сан-Диего, Калифорния)

Белые бабочки танцевали, устремляясь вверх в столбе солнечной пыли, как белки в двойной спирали ДНК. Небо Калифорнии было цвета бутылки британского джина «Бомбейский сапфир». В Лос-Анджелесе я купил десять флаконов биодобавки Elysium Basis ($60 за коробку). Мы все (кроме Пеппера) принимали две капсулы в день. Через месяц у Роми стали немного быстрее расти ногти, но это был единственный заметный прогресс. Мы остановились в отеле Sunset Marquis, в бунгало с кухней. Мне нравилось ходить за покупками в небольшой сетевой продмаг 7-Eleven. Мы были счастливы, как я и предвещал: жить в Калифорнии — все равно что оказаться внутри песни Fleetwood Mac, спокойной и привязчивой. Стивен Тайлер, американский рок-музыкант, вокалист и лидер группы Aerosmith, дни напролет храпел в соседнем домике. Наконец-то мы зажили здоровой жизнью загорелых серферов. По утрам мы с Леонорой проводили час в тренажерном зале. Тренер-садист заставлял нас выполнять статические упражнения для мышц торса, приседания с гирями и гантелями. Мое тело постепенно трансформировалось: появилась мечта любого мужчины — бицепсы супергероя и пресловутые кубики — стальной рельефный пресс. Ели мы только овощи и суши, а после полудня загорали у бассейна (без Пеппера). Роми вполне акклиматизировалась к калифорнийской жизни. Вернее будет сказать — она вернулась в хорошо знакомые декорации Лос-Анджелеса, виденные-перевиденные в американских сериалах. Виллы с садами (например, Джанни Версаче) на Оушен-Драйв, длинные лимузины, дома в стиле ар-деко и гигантские биллборды киноафиш выглядели давно и хорошо знакомыми. Леонора оправилась от своей постгарвардской хандры. Ее беспокоило уплотнение в левой груди, но у нас была назначена встреча в «логове» первого секвенированного человека, где, как я надеялся, ее внимательно осмотрят и сделают все анализы. Health Nucleus Крейга Вентера в Сан-Диего — первая полностью геномная частная клиника, дочерняя компания принадлежащей Вентеру корпорации со «скромным» названием Human Longevity.

Крейг Вентер — ветеран войны во Вьетнаме: он давно флиртует со смертью, сражается против нее и выигрывает. Он пережил Тетское наступление в январе 1968 года, когда большинство его товарищей по оружию были сожжены заживо или взяты в плен, откуда их до сих пор не вызволили. Стенд в зале ожидания украшал секвенированный геном в розово-лиловых тонах: генетический код патрона служит каббалистическим оформлением этого помещения в стиле «наука — нон-фикшн». Уже тридцать лет лысый белобородый человек одержим идеей создания синтетической жизни и улучшения человечества. Он «родил» первое живое существо искусственного происхождения: «лаборатория микоплазмы», клетка с синтетическим геномом, созданная в его лаборатории из ДНК micoplazma genitalium (опасная бактерия, которая может вызвать ряд заболеваний мочеполовой системы). Все это Вентер опубликовал в 2010 году в журнале Science, между двумя трансатлантическими переходами на своей огромной парусной яхте. Его футуристическая клиника предлагает компьютерную систему высокопроизводительного секвенирования ДНК человека с международной предсказательной базой данных и всеми инструментами для фенотипического анализа техномедицины (3D-сканеры, исследования человеческого микробиома (генов всех микробов), ранняя радиологическая диагностика рака, опережающая диагностика сердечно-сосудистых и нейродегенеративных заболеваний, а также диабета). Снова мы наплевали в пробирки, снова у нас взяли эпидермальные клетки из подмышек, кровь, кал и мочу. Каждый клиент должен был платить 25 000 долларов в день за кучу клинических тестов, рядом с которыми анкеты французского соцстраха напоминают вопросы доктора Нока. Внешний вид Центра здоровья «вдохновлен» вселенной Marvel: больше всего это похоже на школу Людей Икс. Сам Крейг Вентер напоминает Чарльза Ксавье — Профессора Икс, — основателя команды мутантов. Внутреннее убранство Центра Здоровья наводит на мысль о сериале «Щ.И.Т.», мстителях или «Милано» — космическом корабле из «Стражей галактики». Лаборанты-трансгуманисты ясно ощущают себя мутантами, на которых возложена миссия продления человеческой жизни, вплоть до создания новой расы.

Со времен Второй мировой войны мир не замечал или не хотел замечать, что супергерои и мутанты Marvel вдохновенно проповедуют сверхидею национал-социализма — «сверхчеловека». Создание высшей, биологически в разы более сильной расы — составная часть евгенической мечты нацистов: «Моя высшая цель — осуществление акта творения, божественной операции… биологическая мутация, которая в результате могла бы бесконечно возвысить человеческую расу и породить новую расу героев — полубогов, полулюдей», — кричал, нанюхавшись кокаина, главный наци предвоенной Германии. Изобретатели Супермена (Джерри Сигел), Бэтмена (Боб Кейн) и Спайдермена (Стен Ли) были детьми еврейских иммигрантов из Центральной Европы, пытавшихся защитить свой народ от фашистских канибалов. Они вдохновились примером Моисея (и греческой мифологией). Неосознанно эти люди стремились помериться силой с нацистским фараоном, доказать свое превосходство в деле массового уничтожения. В одном из первых эпизодов саги о Супермене он скручивает дуло немецкого танка: полтора сверхчеловека против одного сверхчеловека. Их талант и вкус к развлечениям создали мировое шоу, которое ежегодно приносит корпорации Disney миллиарды долларов. Согласны мы или нет с миметическим совпадением нацизма и фильмов о супергероях, один факт стоит подчеркнуть: комиксы и блокбастеры с безразмерными бюджетами НЕ являются фантастической литературой. Это реалистичные работы о настоящем человечества. Создание таких персонажей, как Джеймс Логан (Росомаха) или Брюс Бэннер (Халк), генетически возможно уже сегодня: достаточно скрестить несколько геномов — человека, животных и растений. Доктор Бэннер становится Халком в результате воздействия больших доз гамма-лучей во время атомного взрыва, а силу Капитана Америки, солдата армии США, многократно увеличили облучение и инъекции сыворотки (проект Renaissance). Лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич наблюдала вблизи Чернобыльской АЭС, насколько непредсказуемы мутации, вызванные радиацией. Современная наука будет работать с мутациями, планировать коррекции и скрещивания геномов. Если уж в лаборатории Черча можно создать флуоресцентных мышей и воскресить мамонта, то до человека-волка или земного титана рукой подать. Бэтмен (Брюс Уэйн) и Человек из стали (Тони Старк) — миллиардеры вроде Крейга Вентера, Илона Маска или Питера Тиля, которые берут на вооружение технологические гаджеты, импланты, экзоскелеты и индивидуальные транспортные дроны, чтобы бороться со злом. Марк Цукерберг также публично заявил, что хочет создать Джарвиса, помощника Человека из стали. Природа имитирует искусство… а трансгуманисты воплощают в реальность научную фантастику. Пора перестать относиться к комиксам о супергероях как к развлечению, но принять тот факт, что они, говоря словами Гюнтера Андерса, есть свидетельство «морального износа человека». Именно здесь я должен разоблачить концепцию сингулярности, которую, к несчастью, не раз повторяли. Идея родилась после Второй мировой войны, в 1948–1949 годах, когда американский математик Джон фон Нейман (к слову сказать, родившийся в 1903 году в Будапеште в еврейской семье) разрабатывал теорию самовоспроизводящихся автоматов — науку об основных принципах, общих для искусственных автоматов (цифровые вычислительные машины, управляющие системы) и естественных автоматов (нервная система человека, самовоспроизводящиеся клетки, организмы в эволюционном аспекте). Теория Неймана в 1965 году (через шесть лет после изобретения интегральной схемы) вдохновила Гордона Мура (в будущем — одного из основателей Intel) на знаменитый эмпирический закон зависимости мощности микропроцессора от времени: «Количество транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, удваивается каждые 12 месяцев». В 1975-м Мур внес коррективы: удвоение числа транзисторов в микрочипах будет происходить каждые два года (сейчас количество транзисторов на микропроцессоре удваивается каждые год-полтора).

Профессор математики Вернор Стефан Виндж из Висконсина, ставший писателем-фантастом, опубликовал в 1993 году статью под названием «Технологическая сингулярность», где он развивал идею о том, что закон Мура приведет к замене человечества машинами. Сингулярность обозначает момент конца человеческой цивилизации и появления новой организации, в которой главенствует искусственный интеллект: 1) компьютеры обретут «сознание», и возникнет сверхчеловеческий интеллект; 2) крупные компьютерные сети (и их объединенные пользователи) могут «осознать себя» сверхчеловечески разумными сущностями; 3) машинно-человеческий интерфейс станет настолько тесным, что интеллект пользователей можно будет обоснованно считать сверхчеловеческим; 4) биология может обеспечить нас средствами улучшения естественного человеческого интеллекта.

Фильм «Терминатор 5» «предсказал», что SkyNet в октябре 2017 года подчинит себе через Сеть все компьютеры мира, в том числе управляющие ядерным оружием: именно в том году и были поставлены на дежурство Автономные системы летального оружия, убивающие по внутреннему алгоритму. Повторюсь: научные фантасты — единственные воистину реалисты, сигнализирующие нам изо всех своих творческих сил о том, что рукосуйствовать надо с большой осторожностью.

Сканирование мозга моей семьи потребовало скрупулезного копирования каждого из наших нейронов на цифровые носители. Я позвонил во Францию родителям и предложил «пересадить» их головы на бессмертные бионические тела.

— Насколько велик риск?

— Тетраплегия, если спинной мозг плохо приживется…

Уговорить этих реакционных технофобов мне не удалось. Ни моя мать, ни мой отец не спешили имплантировать свой мозг в новый биомеханический носитель. А между тем у мамы в коронарной артерии уже стоял стент, а у папы — полиэтиленовая коленная чашечка. Их биоконсерватизм противоречил операциям, которые их спасли. Моя семья не верила в мои изыскания… что только укрепило меня в намерениях. Я лежал на больничной койке, под крышку черепа мне вмонтировали микрочип, мой мозг был соединен электродами со сканером — так проходил один скучный месяц за другим. Главный раздражитель в Лос-Анджелесе — море, которое есть, но слишком далеко, чтобы услышать рокот прибоя. Роми сконнектилась с Пеппером: они решили объединить свои синапсы — нейроны с электроникой. Человеческий мозг насчитывает 100 миллиардов нейронов, каждый из которых способен на 10 000 синапсов, что дает миллион миллиардов возможных связей, полное описание структуры которых в нервной системе организма называется коннектóм. В Humai — стартапе Джоша Боканегра, расположенном на Мелроуз-авеню, — сотни компьютеров с двумя миллиардами транзисторов и десятками миллионов логических портов были соединены друг с другом для достижения такого же количества электронных синапсов, как у Сапиенса. Эта операция называется neuroenhancement — нейроинтенсификация, — и связана она с открытием Сета Шипмана, генетика из команды Джорджа Черча в Институте Висса в Гарварде. В июле 2017 года он вместе с коллегами разработал технологию записи данных в ДНК: ученым удалось «вшить» статичный снимок человеческой руки и GIF-файл из пяти кадров галопирующей лошади в геном микроорганизмов; секвенировав его ДНК, они убедились, что информация встроилась в геном. Если можно хранить оцифрованное кино в ДНК живой бактерии, значит можно конвертировать информацию нашего мозга в ДНК, прежде чем загружать все на очень мощный жесткий диск. Удивительно, но летом 2017 года пресса не трубила, что непреодолимый барьер между человеком и цифрой пал! Несмотря на протесты Леоноры, я поддался на уговоры старшей дочери, которая жаждала, чтобы ее «оцифровали и закачали» в робота. Я даже согласился крестить маленького робота и вылил ему на голову стаканчик Dr Pepper. Два подростка теперь считали себя технохристианскими киборгами. Слияние Роми — Пеппер проложило путь быстрой андроидизации их поколения, абсолютно не известного нам в их возрасте. Но натуральное тело Роми продолжало поедать шоколадные корзиночки с арахисовым маслом Reese’s и карамельное драже Nerds! Что касается меня, я активно «заливался» в цифровой потусторонний мир. Мои нейроны и глиальные клетки загружаются во всемирное «облако» благодаря нанометрическим компонентам, имитировавшим поведение биологических нейронов. Моя лимбическая система в виде букв ATCG хранится теперь в искусственной хромосоме, и она будет вечно носить мое имя. Замороженные «на стоянках» стволовых IPS-клеток на трех континентах, мои эмбриональные клетки хранятся в чашках Петри при -199° по Цельсию. Я наконец избавился от «скоропортящегося» человеческого тела благодаря электронному чипу, содержащему весь этот текст. История жизни, которую вы читаете, гарантирует мою вечность. Досье № Х76 097АА804 хранится на специальном чипе в Human Longevity: логин JOUVENCE, пароль Romy2017. Копия моего мозга в виде букв A, T, C и G содержится на флешке, а также в мини-роботе, оборудованном веб-камерами, так что, когда моя физическая оболочка исчерпает свои возможности, я смогу наблюдать за продолжением собственной жизни. Новые события, недавние воспоминания, опыты и контакты попадали под периодическую коннектóмику мозга и автоматически записывались при каждом резервном копировании жесткого диска по заданному графику. Тот же принцип управляет функцией посмертного письма-послания в Facebook; предоставляет пользователям возможность создавать целый календарь электронных писем «с того света» (например, стартапы: DeadSocial.al, Lifenaut.com или Eterni-Me), «оживленных» благодаря оцифрованным базам данных коннектóмов (эту услугу предлагают компании In Its Image, Neuralink и Imagination Engines).

Конечно, у киборга, оснащенного моим алгоритмом, не будет моей кожи, но останется мой юмор, моя память, моя глупость, мои взгляды, мои мнения, мои убеждения и мой регулярно обновляемый стиль.

Леонора по-прежнему ничего не принимала всерьез. Она была на шестом месяце, плевать хотела на роботизацию и отказывалась разговаривать с нашими аватарами, находя их глупыми и уродливыми. Фонд Терасема в 2004 году в Вермонте ввел в действие систему Human Life Extension («Продление человеческой жизни»), создав Bina48, андроид Бины Ротблатт, жены Мартина Ротблатта. По правде говоря, Bina48 просто ужасна. Но мой аватар, пусть страшный и неодушевленный, знает всю мою жизнь наизусть и регулярно пишет всем моим контактам. Я был уверен, что у меня есть альтер эго в виде автоматизированного файла на платформе Android, и это очень бодрило. Казалось, волноваться не о чем. Мы с дочерью живы, а когда настанет «судный» день, братья из силиция заменят нас… Как говорил Кевин Уорвик, профессор кибернетики Университета Ковентри: «Я родился человеком, но это не более чем несчастный случай». Кто предпочтительнее — живой придурок или мертвый гений?

Пока мы занимались собой, Леонору очень элегантно тошнило в зарослях эвкалипта у нашего бунгало. Медсестра из Health Nucleus не преминула обрадовать ее, сообщив, что наши геномы совместимы. Институт человеческого долголетия сразу предложил нам усовершенствовать ДНК будущего ребенка, чтобы создать мутанта, огражденного от наследственных заболеваний. Мы с энтузиазмом согласились сдать все необходимые анализы и пробы, но Леонора отказалась от переливаний и коннектомики мозга: ей хватало беременности, самой завораживающей трансмутации на свете… У нее был фантастический цвет лица, тело инопланетянки, удесятеренные гормоны и сексуальная грация тигрицы. Все мои трансчеловеческие итерации казались жалкими по сравнению с ее превращением в суперженщину-производительницу — природную фабрику пришельцев. Да и не могу я с ней тягаться, она носит моего ребенка.

Однажды осенним утром она налила себе кофе и «выпустила пар».

— Ну ладно, предположим, ты доживешь до трехсот лет, — воскликнула она. — Чем будешь заниматься все это время?

— Я… не знаю… Я…

— Конечно не знаешь! Бежишь за «Юностью» «аббата» Вентера, даже не задумываясь, что станешь делать с продленной жизнью!

— Я смогу дольше наслаждаться тобой… вами…

— Чушь! Я здесь с двумя твоими дочерьми и третьим ребенком в животе, но мы тебе не нужны, ты назначаешь встречи со всеми калифорнийскими гуру! Думаешь, изменишься, став бессмертным? Черта с два! Будешь искать еще один невозможный квест: открыть кафе на Марсе или Венере! Ты хочешь победить смерть, чтобы переупрямить судьбу, а не ради счастья. Ты никогда не понимал значения этого слова. Я ни в чем тебя не упрекаю: меня привлекла именно твоя неприспособленность, одиночество, тайный романтизм, неуклюжесть в общении с Роми.

Наверное, Леонора пила слишком много Nespresso. Для беременной женщины гормоны плюс кофеин — тот еще коктейль.

— Ты врач, — возразил я, — побеждать смерть — твоя задача.

— Моя работа — спасать жизни. Чувствуешь разницу? Я не сражаюсь со смертью, а борюсь с болезнями. Страдания, отсталость — вот мои враги. Сначала твоя ипохондрическая одержимость клеточным омоложением и генетическими манипуляциями смешила меня, ты был трогательным, как мальчишка, начитавшийся научной фантастики, но нынешний твой пафос жалок и неуместен.

— Мне необходимо мечтать…

— Грезы тут ни при чем, ты боишься. И знаешь что, трусливый мужик не вызывает желания. Встряхнись! Все эти трансчеловеческие методы лечения — бредни самовлюбленных мегаломанов, не повзрослевших, не способных принять фатальность жизни. Да американские миллиардеры одинаково боятся и жизни, и смерти! Все они носят парики, заметил? Илон Маск, Рэй Курцвейл, Стив Возняк — банда наглецов!

До чего же хороша была Леонора Гневающаяся! Не следовало ее провоцировать, но я, видимо, законченный мазохист. Ее глаза метали молнии… она напоминала сексуальную цирковую укротительницу в леопардовой шкуре с хлыстом в руке.

— Бесконечная жизнь не кажется тебе чудесной идеей?

— Горе мое, жизнь без конца станет жизнью без цели.

— Да ну! Разве непременная смерть — цель жизни?

— Нет, но если не будет смерти, исчезнет смысл жизни, саспенс. Если времени слишком много, удовольствие чахнет. Ты же читал Сенеку?

— Представь себе, нет! И Спинозу не читал. Они мертвы! А я не желаю, ясно? Ты не боишься, потому что молода. Посмотрим, что ты скажешь после тридцати!

— Слушай, тебе пятьдесят, перестань ныть и благодари природу за то, что подарила тебе нового ребенка, а не рак поджелудочной железы! Мне нужен был отец для моей малышки, а не умственно отсталый с арсеналом Спайдермена!

Леонора начала говорить обидные вещи… и я почувствовал себя кретином.

— Ты ревнуешь, потому что Джордж Черч и Крейг Вентер делают больше открытий, чем твоя никудышная лаборатория.

Сначала она изумилась, потом ее лицо приобрело брезгливо-сумрачное выражение. Вспоминаю об этом — и до сих пор краснею от стыда. Увы, я часто бывал жалок.

— А ты не забыл, что мой «никудышный» учитель пытался предостеречь тебя, говорил, что эти твои новые идолы — одержимые, а нужны им только твои деньги? Ты ни на что не годишься. Прощай…

Каждый шаг Леоноры к двери с Лу на руках, ее округлившийся живот, налившиеся груди, ледяное «прощай» я ощущал как сабельные удары в живот. Раны все еще болят.

И все-таки я не отступился. Не мог — слишком близка была цель. Я больше никого не слушал. Убеждал себя, что еще успею отвоевать назад жену и ребенка. Я был упрям, как мул с «привитой» ДНК быка.

Ночью габаритные огни машин кровавой рекой текли по бульвару. По радио предупреждали о самом высоком уровне загрязнения воздуха. У меня щипало глаза и нос, саднило горло, как в Париже. Нелепая идея — искать бессмертие в городе, который знакомства ради дарит вам рак легких. После «оцифровки и загрузки мозга» мне оставалось сделать переливание молодой крови, обещанное клиникой «Амброзии» в Монтерее. Стартап Джесси Кармазина, врача, убежденного, что молодая кровь есть источник вечной юности. Мы с моей кибердочерью Роми Пеппер ехали по шоссе № 1 Сан-Диего — Монтерей, с юга от Лос-Анджелеса, к югу от Сан-Франциско. Именно в Монтерее в 1967 году Джимми Хендрикс сжег свою гитару; именно в этом футуристическом месте состоялись первые TED-конференции. Дорога к вечной жизни летела мимо акул Тихоокеанского побережья к Силиконовой долине и плантациям золотисто-зеленых апельсиновых деревьев. Пригородная Калифорния выглядела чередой аптек и церквей, пустырей, АЗС, рекламных щитов, а потом вдруг оставались только гигантские гранитные скалы, о которые бились океанские волны, пронизанные лучами белого солнца. Западное побережье напоминало Страну Басков, только фуа-гра здесь предпочитали татаки из тунца. Наш автомобиль катил по асфальту между соснами, акациями, пальмами, перечными, абрикосовыми и ореховыми деревьями к окончательной вечности. Прошлое отдалялось: человеческие семьи играли в мяч на пляже; мотели в лесу были забиты отдыхающими, а в белых домах жили мирные протестанты. Я с почти ностальгической грустью вспоминал себя «в начале гонки», но пути назад не было. Дорога как будто проваливалась, потом это случилось наяву (именно так стали для нас призраком прошлого 160 километров красивейшего побережья вместе с мостом через Пфайффер-Каньон, недалеко от мистического Биг-Сура — места, которое Роберт Луис Стивенсон называл «величайшей в мире встречей океана и суши»).

Несколько недель в Монтерее мои вены поглощали кровь бесчисленных, но тщательно отобранных калифорнийских подростков: в Соединенных Штатах ее продают официально, и возрастной диапазон доноров не скрывается (в «Амброзии»: 16–25 лет). В мифе о вампирах допущена всего одна ошибка: чеснок не губителен, напротив, он улучшает кровообращение. Я каждое утро съедал несколько зубчиков, после чего получал свежий гемоглобин очередного нищего серфера. Эффект был устрашающий: мои нейроны ремиелинизировались ненормально быстро. После двух недель этого дорогущего лечения ($8000 каждые два дня) я чувствовал себя так, будто меня шарахнуло током на полные десять тысяч вольт. Я реинкарнировался в юного скейтбордиста из «Параноид-парка», фильма Гаса Ван Сента Грина-младшего (2007). Волосы отрастали, грудные мышцы наливались силой. Стоило подумать о потрясающих сиськах Леоноры, и нате вам — готовность № 1. Я больше не пользовался лифтом, бегал верх-вниз по лестнице и не мучился одышкой. Молодая кровь была хуже наркотика: я не ходил, а как будто летал над землей, сперма била из меня ключом. Я не устоял перед искушением, включил смартфон и запостил на «Инстаграме» несколько селфи моего транспреображенного торса. Впервые после отставки Франция увидит мои фотографии. На снимках, сделанных в Биг-Суре, на вершине скалы, висящей над океаном, мое перезагруженное эго ликовало, как у юного солиста из бой-бенда. Морщины разгладились, щеки снова стали упругими, а живот — плоским и мускулистым. Я улыбался и позировал, как бодибилдер, демонстрирующий бицепсы, в стрингах с лоснящимся от масла телом. Журнал Closer опубликовал эти фотографии (без моего разрешения) под заголовком «Бегбедер в Калифорнии экспериментирует с вампиризмом». Информация утекла… Не знаю, кто слил сенсационные данные о методиках в «Амброзии»… хотя есть все основания подозревать Леонору.

Каждый вечер я читал дочке роман сюрреалистической поэтессы Валентины Пенроуз «Элизабет Батори, кровавая графиня» — историю знатной дамы, принимавшей ванны из свежей крови юных служанок. «Красивая и величественная, очень гордая, любящая только себя; всегда в поисках удовольствий, но не светских, а любовных наслаждений, Эржебет всегда окружена льстецами и развратниками… Желая пробудиться от НЕжизни, подозревая, что в чужой крови можно найти разгадку тайны, скрываемую от нее с рождения…» Роми обожала эту историю, но я все время напоминал, что это вымысел. Однако мозг дочери, подключенный к Wi-Fi, позволил ей узнать, что вампирша действительно высосала кровь сотен убитых девочек-подростков. Я часто пел «трансчеловеческую» «Марсельезу» с «исправленной» четвертой строкой припева:

Роми и Пеппер поженились в строгом уединении в мэрии Санта-Барбары. Мэр был очень горд, что ему выпала честь заключить первый союз человека с роботом с целью «продвижения общества к принятию андроидов и преодолению робофобии». После церемонии мы съели жаренных на гриле омаров на пристани Стирнса. Молодожены любовались горизонтом, держась за руки, а я досматривал второй сезон «Бойтесь ходячих мертвецов» — телесериала Роберта Киркмана и Дейва Эриксона, действие которого происходит в Лос-Анджелесе.

Не осталось ни малейшей разницы между окружающей реальностью и научной фантастикой. Герои фильмов о зомби — нежить — все время проводят в поисках свежей плоти: еще одна попытка голливудских сценаристов и режиссеров предупредить человечество.

Как только Джесси Кармазин опубликовал первые результаты своего вампирического теста, все нувориши Силиконовой долины во главе с Питером Тилем ринулись к дверям клиники. Вся мировая пресса говорила только про инверсию возраста. Le Monde: «В Калифорнии автомобили заряжают электричеством, а пожилых — кровью». The New York Times: «Инъекции юной крови: будущее омоложения». Le Figaro: «Дракула был прав?» Мужской ежемесячный журнал GQ France даже поместил на обложку мою фотографию в плавках с подписью желтыми буквами: «Бегбедер — перезагрузка». Очень скоро клинике «Амброзия» стало не хватать запасов молодой плазмы для восстановления и регенерации миелиновой оболочки, а по сути — нервных тканей. Правительство США тщетно призывало калифорнийских пенсионеров к спокойствию. Пожилые американцы из всех штатов начали поиски новых источников регенерации гемоглобина. Полиции не удавалось удержать всех студентов, безработных, нищих, наркоманов и прочих горемык страны от продажи их крови, этой новой энергии. Спрос рождает предложение, и охота началась на южных территориях. Престарелые фрики предлагали колоссальные суммы за «переливание молодости». Вскоре торговля кровью, как в Соединенных Штатах, так и в Мексике, затем в Китае и Восточной Европе, перешла в «серую» зону. Следующей зимой сформировались мафиозные группировки. «Кровавые дилеры» продавали «молодую плазму» от $5000 до $10 000 за литр. Многие реципиенты заболели смертельными формами гепатита, лейкемией и СПИДом, но спрос не упал… Чем стремительнее росли тарифы, тем бóльшая опасность грозила молодому поколению.

Первые случаи «охоты на Юность» были зарегистрированы в пригороде Л.-А. Существует географическая логика: в конце 1960-х годов здесь обосновался один из самых кровавых серийных убийц Чарльз Мэнсон и его последователи-соучастники — нелюди из секты «Семья». Трансгуманистов в Калифорнию привлек не серфинг, а запах жертвенной крови. Слово «СВИНЬИ» на стенах не было бранным, оно констатировало факт: очеловеченные хрюшки в недалеком будущем станут поставщиками органов для трансплантации, а если выражаться более метафорично, это слово — символ свинячьего будущего неочеловечества на планете-кормушке. Банды торговцев-каннибалов нападали на любого гражданина моложе двадцати лет. Опустошенные тела подростков-«свиней» покоились в пустыне Невада; полиция то и дело находила оссуарии — массовые захоронения, забитые уложенными в стопки «дублеными шкурами» — высушенной человеческой кожей. Ходили непроверенные слухи о существовании в Никарагуа ферм по откорму детей, предназначенных в жертву сектам стариков-зомби. Я был «морской свинкой», лабораторным животным, игрушкой ученых, чьи исследования развязали вампирскую войну между поколениями. Я помню все так ясно, будто это было вчера. «Кровь — особый сок», — говорит Мефистофель Фаусту. Омолодиться можно только за чужой счет, нужно отнять юность, кровь девственницы, клетки эмбриона, присвоить органы погибшего прошлой ночью байкера или сердца хряка-гуманоида. Хочешь вечной жизни? Разграбь чужое тело! Моя новая кровь не была моей, она была лучше моей, чище, прохладнее, красивее, но я перестал быть собой. Леонора была права, сбежав от меня: мое человеческое «Я» улетучивается день за днем.

Единственный шанс для homo sapiens получить вечную жизнь — убийство собственного потомства. Даже Бог позволил распять собственного Сына, но я — не Он. Я не мог следовать Евангелию: не мог перерезать горло Роми… И потому заболел.