Поезд медленно подходил к платформе. Металлический голос диспетчера объявил о прибытии, отточенные десятилетиями формулировки звучали как заклинание. Слова потеряли свое значение. Что такое «прибывает»? Что такое «путь»? Железняк стоял на платформе и смотрел на медленно и неотвратимо подходящий поезд. Он видел машиниста, сидящего в кабине. Когда-то он мечтал работать машинистом. Водить поезда через всю страну. Видеть реки и горы из окна поезда. День и ночь, через дождь и снег. Слава богу, не все наши мечты сбываются.

Вокруг Железняка кружили мужчины в несвежих рубашках, с самодельными бейджиками.

– Такси, такси недорого.

Они всегда так говорили – недорого, недорого. На самом деле если взять такси здесь, заплатишь втридорога. Если пройти здание вокзала и сесть к одному из водителей, ждущих на остановке, заплатишь двойную цену. А если сделать еще два шага, выйти на дорогу и поднять руку – остановится первая же машина и вас за полцены отвезут куда угодно.

Одна и та же услуга может стоить по-разному в зависимости от контекста.

Интересно, кем хотели стать в детстве все эти пахнущие потом мужички? Запах, который от них исходил, – это не запах труда, это запах жадности. Они потели из-за того, что хотели ваши деньги.

Поезд подошел к платформе и остановился. Двери вагонов открылись, из них, как по команде, вышли проводницы в форме. У каждой в руках была тряпочка, они протерли поручни – еще один странный, бессмысленный ритуал. Зачем они всегда протирают эти поручни? Если бы поезд прибывал рано утром, на блестящем металле могла бы выпадать роса. Но сейчас никакой росы нет и в помине.

«Нумерация вагонов начинается с хвоста поезда» – наконец до Железняка дошел смысл этих слов. Он быстро пошел, расталкивая таксистов и пассажиров с клетчатыми баулами.

Лариса стояла у вагона, держа за длинную выдвижную ручку сумку на колесиках. Железняк подошел к ней.

– Привет.

– Привет. Я же тебе сказала, что у меня второй вагон.

– Извини. Я не сразу понял, что нумерация начинается с хвоста.

– Разве они не объявляли?

– Объявляли, но…

– Ты, как обычно, все прослушал.

Он взял ее сумку.

– Что у тебя там, пушечные ядра?

– Ее можно катить, она на колесиках.

Колесики загрохотали по асфальту. Да, действительно, так намного легче.

– Как добралась?

– Не очень. Внизу подо мной ехала какая-то тетка с такими вонючими духами. Я чуть не умерла от удушья. До сих пор тошнит.

– Я бы сказал тебе, что здесь ты вдоволь надышишься, но это будет неправда. Видишь, какая у нас тут сейчас ситуация. – Железняк показал в просвет между навесами на здание гостиницы «Ленинград», которое было окутано серой дымкой.

– Да, по телевизору передавали. Лесные пожары. А что, их вообще никто не тушит?

– Говорят, МЧС не справляется.

Они подошли к машине. Железняк открыл багажник и, с трудом приподняв сумку, закинул ее внутрь.

– А где твой водитель?

Железняк усмехнулся.

– Садись. Я теперь сам себе и водитель, и повар, и домработница.

– Странные привычки у вас, москвичей, как я погляжу.

Они сели в машину. Железняк повернул ключ зажигания.

– Не жалеешь о том, что уехал?

Железняк не сразу ответил.

– А что бы я сейчас делал в Волоковце?

– Без дела бы не остался. Пошел бы к губернатору. Он сейчас обновляет команду.

– И каждый день боялся бы следующего обновления команды? Спасибо, нет, я не играю в азартные игры с государством.

– А во что ты играешь?

– Лариса, я бизнесмен. Я продаю людям то, что они готовы покупать.

– И что ты продаешь им сейчас?

– Шампунь.

– Что?

– Стиральный порошок. Туалетную бумагу. Разные мелочи.

– Серьезно?

– Более чем.

– Это теперь твой масштаб?

– Надо же с чего-то начинать. Куда тебя отвезти?

– Ты серьезно?

Он посмотрел на нее.

– Лариса, мы не живем вместе уже почти три года. Мы чужие люди.

– Я остановлюсь у тебя. Ты мой муж.

– Официально да. Но…

– У тебя кто-то есть?

И опять он ответил не сразу.

– Завел себе московскую девочку? Надеюсь, хотя бы взял из приличной семьи? С приданым?

– Нет. Никого я не завел. Мне тут не до этого. Просто…

– Тебе всегда было до этого.

– Лариса, я приехал сюда с голой задницей. Без денег, без связей. Без навыков, без знаний. Каждый день здесь я борюсь за выживание.

– Когда это мешало тебе трахать все, что движется?

– Перестань. У меня никого нет. Просто я боюсь, что…

– Что?

– Тебе у меня не понравится. Ты привыкла к другим условиям.

– Так, теперь уже мне стало совсем любопытно. Я теперь еще больше хочу посмотреть на то, как ты живешь. Давай, вези меня к себе. Потерпишь меня несколько дней.

– Сколько?

– Что «сколько»?

– На сколько дней ты приехала?

– А ты меня уже выгоняешь?

– Нет, но… у меня работа.

– Дня три-четыре. Я тебя не стесню. У меня своя программа. Можешь не беспокоиться, ты мне не будешь нужен.

– И все равно не смог бы тобой заниматься. У меня работа.

– Помню-помню. Туалетная бумага и шампунь.

– Вот именно.

Город был полупустой, как кафе перед закрытием. Домчались быстро, без пробок.

Машина остановилась возле пятиэтажки, утонувшей в зелени. Лариса вышла, потянулась.

– Хорошо тут у тебя. Такой двор зеленый.

– Здание аварийное. Его снесут осенью. Половину жильцов уже выселили. У нас периодически вырубают свет и отключают воду.

– Всюду жизнь, – удовлетворенно сказала Лариса.

Железняк вытащил сумку из багажника.

– Да что там у тебя такое?

– Две пудовые гантели. Буду заниматься гимнастикой по утрам. А ты делаешь зарядку?

Они поднялись на третий этаж. В подъезде пахло мочой.

– Запах отечества, – пробормотала Лариса. Железняк достал из кармана ключ. Дверь была массивная, металлическая.

– У тебя тут прямо сейф. Боишься, что ограбят?

– До меня тут жили наркоторговцы. Обычная мера предосторожности.

Вошли внутрь. Лариса посмотрела на ободранные обои, на потемневший линолеум, заглянула в зал, посмотрела на бабушкину мебель в стиле ранних советских шестидесятых.

– Только «Спидолы» не хватает.

– Я вынес ее на балкон. Все равно она не работала, только место занимала.

– Что ж, тебе удалось оправдать мои ожидания. Горячая вода у тебя тут есть?

Железняк прошел на кухню, через секунду высунул голову в приоткрытую дверь.

– Иди скорее, мойся, пока есть напор.

– Сделай что-нибудь позавтракать.

– Да, моя госпожа.

Через несколько минут Железняк стоял у плиты и варил макароны. Лариса неслышно вышла из ванной и подошла к нему сзади. Он почувствовал легкое прикосновение к предплечью. Она стояла за его спиной.

Он молчал.

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в шею.

– Лариса, что ты делаешь? – спросил он.

– Что хочу, то и делаю. А ты разве не хочешь?

Он выключил газ и повернулся к ней. Она стояла перед ним совершенно голая. Капли воды блестели на ее плечах и ключицах.

– Я соскучилась. А ты разве нет?

– Есть немного, – сказал он.

– Ну так чего мы ждем?

Он отнес ее в комнату. Пока они занимались любовью, она смотрела на потолок. У нее была эта раздражающая привычка – во время секса не закрывать глаза.

Потом он принес ей тарелку с холодными макаронами.

– А сам?

– Позавтракаю на работе. Ну как тебе моя берлога?

– Можно жить, – пожала она плечами, – я думала, будет хуже.

– Что может быть хуже?

– Если бы у тебя здесь были роскошные апартаменты с евроремонтом, было бы намного хуже.

– Для кого, для меня или для тебя?

Лариса улыбнулась.

– Для нас обоих.

Он посмотрел на часы:

– Мне нужно идти.

– Конечно. Оставь мне ключ.