Танкисты без танков после отступления 4-й танковой дивизии. Декабрь 1941 года – январь 1942 года
Из дневников Германа Фогеля, обер-лейтенанта 35-го танкового полка
24 декабря, Орел. Две бомбы разорвались рано утром. Дороги затянуты дымом. Мне доверено командование штабной ротой. В 9:00 я принял командование, выслушав короткое напутствие лейтенанта Мюсселя.
Вечером поступил приказ двигаться дальше. И это в самый сочельник! Готовы выдвинуться в 17:00. Конечно, настроение у нас паршивое, хотя Фукс где-то раздобыл рождественскую елку со свечами и серебряными шариками, склеенными из оберточной фольги. Радиоприем чрезвычайно затруднен, практически ничего не слышно. Шеффер, Фукс, Ирмшер и я сели в кружок. Я так и не развернул мой подарок.
Позднее я заглянул в продовольственный обоз, который пытался вселить праздничный дух Рождества в чужом доме. Русские украсили елку весьма неплохо.
В 21:00 поступил приказ выдвигаться к железнодорожной станции. Там мы узнали от Майвальда, что поезд задерживается. Нам предстояло ждать вызова.
Да, не слишком праздничная обстановка.
25 декабря. Отъезд в 7:00 утра. На станции мы погрузились в нетопленые товарные вагоны. В них было зверски холодно. Они всегда очень слабо освещались, потому что двери открывались лишь на щелочку, чтобы не напустить внутрь еще больше холодного воздуха. Я ехал вместе с Мюль-Кюнером, Шеффером, Ирмшером и Фуксом, а также со штабными военнослужащими.
18:00, Брянск. Никакого движения. Мы забрались в спальные мешки. Холодно. Мерзнут уже не только ноги, леденеет и все тело. Иногда я принимаю сидячее положение, чтобы немного согреться. И это первый день Рождества!
26 декабря. Мы продолжали ждать отправки. Нам было сказано, что в районе Жиздры орудуют сильные отряды партизан. Так что нам надлежало захватить этот населенный пункт. Предстоящее задание для моей роты предполагает совместное проживание со штабом полка и вспомогательными службами. Ближе к вечеру прибыли Хохбаум и Лаухерт, которые только что были под Брянском.
Железнодорожная полиция не разрешает нам отправиться дальше. Пытаемся немного согреться в «зале ожидания» и до полуночи играем в «скат» – я, Мюль-Кюнер, Фукс и Майвальд.
Помещение было настолько забито солдатами, что в нем практически яблоку было негде упасть.
В вагоне толстые носки какое-то время согревали мои ноги, но позднее стало холоднее прежнего, и поэтому я никак не мог уснуть. Кроме того, каждые полчаса открывалась дверь, и наружу выскакивали те, кто мучился диареей.
27 декабря. Утром, когда я натянул на ноги сапоги, то подумал, что мне не избежать обморожения. За всю ночь мои ноги так и не согрелись.
Затем отправились в зал ожидания. Наконец мы получили приказ искать себе жилье, потому что только отдельным вагонам предстояло отправиться, будучи прицепленными к другим эшелонам.
Я получил довольно теплую комнату в железнодорожном поселке. Туда же поселился и лейтенант Ирмшер, который получил назначение в нашу роту.
Я развернул несколько рождественских посылок.
28 декабря. В 2:00 ночи объявлена тревога – приготовиться к движению. В 3:00 тревога отменена.
5:45. Получаем окончательный приказ выступать. Первоначально в нашем вагоне, в который набилось шестьдесят человек, имелась печка, однако она была сломана после того, как из вагона высадилось штабное отделение. С тех пор в вагоне стоял жуткий холод.
Проезжаем Зикеево. В 15:00 прибываем в Жиздру. Вчера этот населенный пункт заняли наши войска. Саперная рота выбила отсюда партизан. Временно занимаем те же зимние квартиры, что и саперы.
29 декабря. Новое переселение. Рота переместилась и поселилась на перекрестке. Вместе с лейтенантом Ирмшером и одним из штабных работников я занял небольшую избу, вполне приличную. В ней чисто! Кое-что из старых вещей пришлось вынести на улицу. Таких, как, например, два фикуса в горшках. Спальня и гостиная имели общую дверь.
Жиздра – городок с населением в 10 тысяч человек, не слишком тронутый войной, довольно симпатичный. Все выделенные для постоя дома оказались хорошими. Население, которое сначала ошибочно приняло нас за карательные части СС по причине нашего черного обмундирования, отнеслось к нам более благосклонно.
Всесторонние приказы ради мер безопасности.
31 декабря. Празднуем, насколько возможно, в штабе батальона наступление Нового года. Нас пригласили туда. После долгого времени обеденный стол был снова покрыт еловыми ветвями и свечками. Очень мило. Вместе с лейтенантом Ирмшером прошлись по домам, где расквартирована наша рота.
8-я рота вела бои с частями Красной армии на соседнем участке фронта. Населенный пункт, в котором она находится, был сожжен дотла.
2 января. 1-й взвод под командованием лейтенанта Габриеля отправился в дозор в район села Людиново, расположенного в 20 километрах от нас, где находилась русская вспомогательная полиция, сдерживавшая действия партизан. В полдень водители ротных грузовиков доложили, что из-за каких-то неполадок вернулись два дизельных грузовика. Дозор конфисковал у местных жителей сани и отправился дальше.
В 2:00 ночи мы выделили взвод для сопровождения Хохбаума до железнодорожной станции в Зикеево. Его отправили туда, чтобы он возглавил наступление на вражеские войска, прорвавшиеся со стороны Калуги и перерезавшие железнодорожную линию Брянск – Калуга.
Мы с Ирмшером и старшими унтер-офицерами охраняли офицеров. Ближе к утру стало необычайно холодно.
3 января. Габриель вернулся с хорошими разведывательными данными. Огневого контакта с противником удалось избежать.
На соседнем участке, где нахдилась 8-я рота, регулярные части Красной армии атаковали в районе Думиничей. Это, предположительно, были те же самые части, которые прорвали линию фронта. Наша дивизия вела тяжелые бои в районе Болхова. Русские также одержали победы под Калугой. Корпусом командовал Лангерман, дивизией – Эбербах. Он получил дубовые листья к Рыцарскому кресту. Нашим участком командовал Хохбаум. Командиром батальона был Эренберг.
4 января. Хохбаум ведет оборонительные бои в районе Думиничей. Взвод Майвальда и, возможно, пехотный батальон. Говорят, что ситуация критическая.
5 января. Вернулся Хохбаум. Небритый, осунувшийся от недостатка сна. Противник атаковал его двумя батальонами регулярной армии. Ему удалось на время стабилизировать остановку. Позднее Думиничи нам пришлось оставить. Были созданы оборонительные позиции в Дубровке (6 км юго-юго-западнее Думиничей) в 15 километрах от нас. Нам стало известно, что пехотный батальон вермахта под командованием некоего лейтенанта был сильно потрепан в боях.
Хохбаум вместе со штабом полка прибыл в Брянск. Мы погрузили все необходимое снаряжение, задействовав все транспортные средства, за исключением двух грузовиков. Нам пришлось запланировать и возможный отход ночью на санях. До возвращения Эренберга полное командование осуществлял обер-лейтенант Бём, сапер. Утром я обсудил с ним возможные оборонительные позиции. От обер-лейтенанта Шульца я принял командование над отдельным участком фронта.
6 января. Первый день в должности командира участка. Очень многое у нас тут происходит. Проходящие части обращаются с многочисленными просьбами. Этнические немцы из района Думиничи – Дубровка перемещены на новое место. К нам пришли ужинать сотрудники штаба.
В 23:00 Хохбаум отбыл в Брянск.
7 января. Примерно в два часа ночи в наше жилище ворвались 5 офицеров, требуя себе место!!!
Получили подкрепление в лице 208-й пехотной дивизии, прибывшей из Франции. Некоторые из солдат не имели зимнего обмундирования, транспорт был частично конный, частично моторный.
Один из старших офицеров 208-й дивизии потребовал, чтобы местная военная администрация расчистила дорогу Жиздра – Букань от снега. Это целых 20 километров!
К нам нагрянул настоящий поток всевозможных войск на санях. Местные женщины без конца жаловались, что у них отобрали все валенки!
Взвод Леха получил задание завтра отправиться на разведку. Известно, что противник находится в районе селения Ясенок, в 12 километрах к северо-востоку от нас.
8 января. Я крайне занят в местном административном штабе. Всевозможные рода войск проезжают через Жиздру и требуют сани, как можно больше саней. С севера поступили не слишком утешительные новости. В Букань вот-вот ворвутся советские войска. В районе Зикеево идут бои. Обер-лейтенант Тилеке и его 7-я рота держат оборону.
Странно, но Лех вернулся из дозора, ни разу не вступив в огневой контакт с врагом.
В 12:00 поднята по тревоге штабная рота. Прошел слух, что русские прорвались в районе Зикеево и направляются к Жиздре. Нам пришлось забрать все сани, которые нам с великим трудом удалось собрать для 338-го пехотного полка, который должен произвести разведку в направлении Букани.
В 15:00 взвод Тейзингера под командованием Ирмшера был задействован на железнодорожной станции и на юго-западной окраине города.
Букань пришлось оставить под натиском стрелкового полка Красной армии. Две наши пехотные роты, которые высадили на железнодорожной станции Зикеево, были вынуждены отступить под сильным вражеским огнем и занять круговую оборону вдоль железнодорожного полотна рядом с лесом. Леха с его взводом и боеприпасами отправили в Зикеево, потому что Тилеке остался совсем без боеприпасов.
Позднее через Зикеево проехал второй поезд и был обстрелян противником. Вагоны загорелись.
Майор Ашен из 337-го пехотного полка принял командование над всем гарнизоном Жиздры.
В 15:00 я проверил оборонительные позиции, в 22:00 сделал это еще раз. Командный пункт Ирмшера находится на железнодорожной станции. Наш участок – для двух взводов – имеет протяженность 4 километра!
Пехотные полки, прибывающие из Франции, не имеют зимнего обмундирования. Здесь от эшелонов нет никакого толка, потому что в отдельных местах можно проехать только на санях. По этой причине многие новоприбывшие части абсолютно непригодны для выполнения наших боевых задач!
Вечером поужинал вместе с солдатами нашего батальона. Всю ночь мы провели вместе с пехотными офицерами. Приходят все новые и новые сведения. Зикеево обстреливают из минометов. Ночью стрельба стихла.
Железнодорожники бежали на поезде из Зикеево в Брянск. На платформах поезда были русские противотанковые орудия. Последний вагон, нагруженный боеприпасами, загорелся, взорвался и вывел из строя участок железной дороги.
Дополнительная информация, касающаяся 8 января 1942 года: 7 января 1942 года два дозора на санях были отправлены из Зикеево на восток по приказу батальона, чтобы удостовериться, что там все спокойно. Один дозор возглавлял обер-фельдфебель Кнёллингер, второй – обер-фельдфебель Рейх.
Неожиданно, было 9 – 10 часов утра, вернулся ефрейтор Тойфель, получивший легкое ранение. Он доложил, что дозор Кнёллингера наткнулся на русских пехотинцев. Обер-фельдфебель Кнёллингер и почти весь его дозор погибли в бою. Была немедленно объявлена тревога, и через десять минут рота была готова к развертыванию на восточной окраине города и на железнодорожной станции.
Это были прибывшие из Сибири части Красной армии с хорошим зимним снаряжением, минометами и пулеметами, установленными на санях. Однако по какой-то причине русские не вышли из леса в тот день, да и в следующие дни тоже. Они лишь подошли к опушке, что крайне нас удивило.
Отгадка оказалась проста – наши убитые товарищи, отправившиеся на разведку, были в танкистском обмундировании, и русские решили, что в деревне находятся немецкие танки, которые на самом деле прибыли туда лишь через несколько дней. Обер-лейтенант Тилеке получил впоследствии Железный крест 1-го класса за успешную оборону города.
9 января. Рано утром, в 6:00, я наконец заснул в штабе батальона на пружинной кровати.
В 09:00 прибыл полковник Куно. В соответствии с его приказом с севера отступили пехотный полк и артиллерийский батальон.
Фельдфебель Циммер и 7 солдат 8-й роты были убиты при попытке выйти из деревни Карл Маркс, где они ожидали эвакуации в направлении Зикеево 120 этнических немцев. Позднее стало известно, что два отделения солдат 8-й роты, а также все этнические немцы были окружены большевиками.
В 10:00 я снова проверил позиции и перегруппировал вверенных мне солдат, чтобы временно залатать дыры в обороне.
Днем я пару часов поспал в штабе.
Из Зикеево вместе со своими дозорными на лыжах вернулся Лех, привезя медицинское снаряжение. Это было кстати, потому что у Мюль-Кюнера закончились перевязочные материалы и анестезирующие средства.
В 17:00 Лех получил новое задание: вывезти группу этнических немцев из деревни Карл Маркс, совершив боевой рейд. Длинная колонна этих людей растянулась из Жиздры на расстояние 3 километров и по пути преследовалась советскими партизанами.
В 19:00 Лех вернулся, приведя колонну из сотни семей. Пресловутые партизаны оказались безобидными крестьянами. Вместе с солдатами 8-й роты против большевиков в деревнях Карл Маркс и Роза Люксембург вели бои и волынские немцы. По всей видимости, без помощи немецких самолетов-истребителей, наносивших удары по русским, эти люди наверняка погибли бы. В спешке им пришлось бросить все свое имущество, захватив лишь малое количество личных вещей, которые смогли поместиться на санях.
Бургомистр выделил жилье для этих несчастных людей. У них было единственное желание – поскорее покинуть эти края и вернуться на Украину или, предпочтительнее, в Германию.
10 января. Проснулся в два часа ночи, потому что на рыночной площади загорелся большой дом. Возникла опасность для нашего медпункта. Поскольку местная пожарная бригада давно прекратила существование, то я задействовал для тушения пожара саперный взвод. При помощи других солдат нам удалось к четырем часам потушить огонь.
Пропал дозор 7-й роты. Второй дозор под командованием фельдфебеля Рейха вернулся с несколькими ранеными.
В 15:00 я проинспектировал новые позиции. Через полчаса мы получили приказ отступить. Нам было сказано, что в будущем нас станут использовать лишь для разведки.
Две роты, имевшие приказ прошлой ночью вернуться обратно в Людиново, увязли в снегу. Кроме того, стало известно, что огнем противника в занятом русскими Людиново была рассеяна саперная рота.
Днем прибыли батарея 105-мм орудий и шестиствольных 158,5-мм минометов, а также несколько танков из 18-й танковой дивизии. Он поступили из Брянска и находились в пути пять дней. С их появлением обстановка на нашем участке передовой несколько улучшилась.
В районе Зикеево все еще продолжаются бои. Наши части уничтожили роту советских войск.
Телефонная связь с Брянском оборвана. Снежная буря.
До передовых постов можно добраться лишь на санях.
11 января. Время от времени слышна стрельба из минометов, однако по какой причине стреляют, мы не знаем. Новые части, измотанные в боях, прибывают из Брянска.
Взвод Тейзингера провел рекогносцировку местности, избежав боестолкновений с противником. Выдвинувшись на юг, он установил контакт с нашей 5-й ротой. Временами его лошади увязали по шею в снегу. Тейзингер привел с собой еще 11 саней.
12 января. Слышен грохот выстрелов из артиллерийских орудий. Стреляют где-то к северу от города. Наши части наступают. Меня освободили от обязанностей коменданта города. Прибывают все новые и новые наши части.
