В конце апреля (25 апреля. – Ред.) 1945 года Пиллау оказался в руках у русских. Для проведения операций на Вислинскую косу (коса Межея-Висляна) через Штуттгоф (ныне Штутово) были переброшены разведывательный батальон и 1-й батальон 35-го танкового полка. Противник высадился в Нойтифе на косе. Во главе нашей колонны следовал бронетранспортер. Наши боевые машины быстро неслись на восток мимо людей, выживших после разгрома наших войск в Восточной Пруссии. Нам грозили кулаками – мы были потрясены этим. И кричали вслед: «Вы только войну затягиваете!» Конечно, мы понимали, что выпало пережить этим людям. И даже стали подумывать о том, что они ведь на самом деле говорят правду, разве не так? Но мы несли ответственность за то, чтобы эти толпы деморализованных людей, сотни, тысячи, погрузили на транспортные суда. Причем этот приказ нужно было выполнить любыми средствами. Пунктом погрузки был определен Никельсвальде, оттуда каждую ночь в тыл отправляли по 30 тысяч человек.

Подразделения бронетранспортеров прибыли вовремя и сумели предотвратить десантную операцию противника, пытавшегося высадиться на побережье, мощным огнем автоматических пушек и пулеметов.

На отмели, всего в нескольких сотнях метров от нас, разгорелись ожесточенные бои. Мы оборонялись, мы вынуждены были отходить, потом снова занимали оборону. С фронта нас атаковали вражеские танки, с моря – катера. Взрывы, пули, осколки… Нам все же удалось пробиться по 40-километровому узенькому коридору под этим жутким свинцовым дождем. И мы перевели дух лишь в нескольких километрах от Кальберга (ныне Крыница-Морска на косе Межея-Висляна) – русские внезапно прекратили атаковать нас.