20

За закрытой дверью студии «Крейзи Руби филмз» раздавались испуганные женские крики, и Джейн с усмешкой сказала Фросту:

– Если эти ребята ищут настоящих ужасов, им следует провести ночку с нами.

Дверь открылась, и на них, мигая, уставился ошеломленный Трэвис Чан. На нем была все та же футболка с надписью «КИНОФЕСТИВАЛЬ ЖУТЬФЕСТ», что и во время их первого визита, а его немытые волосы стояли торчком, словно сальные рога дьявола.

– Ой, снова вы.

– Да, снова, – сказала Джейн. – Нам нужно показать вам кое-что.

– А у нас как раз монтаж в самом разгаре.

– Это не займет много времени.

Трэвис бросил смущенный взгляд через плечо:

– Только хочу вас предупредить, тут у нас, типа, грязновато. Вы знаете, как это бывает, когда процесс пошел.

Джейн осмотрела студию и сразу же поняла, что ей такие процессы не по вкусу. Комната стала еще отвратительнее, чем прежде. Мусорные корзинки были набиты коробками от пиццы и банками от «Ред Булл». Все горизонтальные поверхности покрыты скомканными салфетками, авторучками, блокнотами и электроникой. В воздухе стоял запах жженого попкорна и грязных носков.

На диване растянулись коллеги Трэвиса – Бен и Амбер, которые, судя по их землистым лицам, несколько дней не выходили из здания. Они даже не посмотрели на посетителей – их взгляд был прикован к большому телевизионному экрану, на котором пышная блондинка в футболке с низким вырезом в отчаянии баррикадировала дверь от чего-то, что пыталось прорваться к ней. От ударов топора летели в стороны щепки. Блондинка визжала.

Трэвис кликнул по паузе, и лицо блондинки замерло в крике.

– Ты чего делаешь? – возмутился Бен. – Мы же опаздываем!

– Мы хотим успеть к фестивалю фильмов ужасов, – объяснил Трэвис Фросту и Джейн. – «Мистера Обезьяну» нужно представить через три недели.

– Когда мы сможем его посмотреть? – спросила Джейн.

– Фильм пока не готов. Мы все еще монтируем и делаем саундтрек. К тому же нужно будет записать шумы.

– Мне казалось, у вас кончились деньги.

Трое киношников переглянулись. Амбер вздохнула:

– У нас действительно кончились деньги. Пришлось брать кредит. А Бен продал машину.

– Вы и вправду готовы поставить на эту картину все?

– А на что нам еще ставить, как не на свое детище?

«Вероятно, им придется расстаться и с их грязными рубашками», – подумала Джейн, тем не менее восхищаясь их уверенностью.

– Я посмотрел «Я тебя вижу», – сказал Фрост. – Очень неплохо. На нем можно было заработать.

– Вы так думаете? – воспрял духом Трэвис.

– Лучше, чем большинство фильмов ужасов, которые я видел.

– Точно! Мы знаем, что можем делать фильмы не хуже большой студии. Нужно только не терять надежду и рассказывать хорошие истории. Даже если для этого потребуется рискнуть всем.

Джейн показала на экран:

– Кажется, я уже видела эту актрису. Где еще она снималась?

– Насколько мне известно, это ее дебют, – ответил Бен. – Просто у нее такое стереотипное лицо.

– Стандартная стервозная блондинка с идеальными зубами, – констатировала Джейн.

– Да, из них получаются лучшие жертвы. – Бен помолчал. – Извините. Полагаю, это был дурной вкус с учетом…

– Так вы говорите, что хотели нам что-то показать, – вмешался Трэвис.

– Да, мы хотим, чтобы вы посмотрели одну фотографию.

Джейн оглядела комнату в поисках пустого пространства, где можно было бы поставить ноутбук и открыть файл со стоп-кадрами.

Трэвис смахнул с кофейного столика остатки пиццы:

– Вот, прошу.

Стараясь не вляпаться в застывший сырный подтек, Джейн поставила на стол ноутбук и открыла файл.

– Это кадры с похорон Кассандры. У нас была камера наблюдения над входом, и мы зафиксировали лица всех, кто пришел на прощание.

– Вы снимали все? – спросила Амбер. – Но это как-то нехорошо – скрытно снимать людей. Это как будто Большой Брат наблюдает за нами.

– Это как будто расследование убийства. – Джейн повернула ноутбук экраном к ним. – Вы узнаете эту женщину?

Все трое сгрудились вокруг ноутбука, и Джейн почувствовала мощный дух кислого дыхания и грязной одежды – вонь, которая вернула ее к тем временам, когда гости ее братьев оставались после вечеринки на ночь и весь пол был устелен спальными мешками с подростками.

Амбер прищурилась за очками в черной оправе:

– Я ее не помню, но там же была куча народа. К тому же я была выбита из колеи тем, что оказалась в церкви.

– Почему? – спросил Фрост.

– Я всегда волнуюсь, что сделаю что-нибудь не так и Господь поразит меня молнией.

– Эй, я, кажется, помню эту женщину, – сказал Бен. Он наклонился поближе к экрану, рассеянно поглаживая недельную щетину на подбородке. – Она сидела по другую сторону прохода от нас. Я ее хорошо рассмотрел.

Амбер толкнула его локтем в бок:

– Уж конечно.

– Нет-нет, просто у нее интересное лицо. У меня чутье на тех людей, которые будут хорошо смотреться на экране, и взгляните на нее. Красивые скулы, великолепная лицевая архитектура – легко работать со светом. И большая голова.

– Это хорошо или плохо – большая голова? – спросила Джейн.

– Это хорошо. Большая голова заполняет экран, привлекает к себе внимание. Интересно, может ли она играть.

– Мы даже не знаем, кто это, – вздохнула Джейн. – Мы надеялись, что кто-то из вас нам поможет.

– На похоронах Касси я видел ее в первый и последний раз, – сказал Бен.

– Уверены, что больше нигде ее не видели? Она не приходила в эту студию? Никогда не встречалась с Кассандрой?

– Не-а. – Бен посмотрел на коллег, и те отрицательно покачали головой.

– А почему вы про нее спрашиваете? – спросил Трэвис.

– Пытаемся понять, что связывало ее с Кассандрой и почему она оказалась в церкви. Мачеха Кассандры ее не знает. Никто из соседей Кассандры – тоже.

– А что за проблема-то? Разве преступление прийти на чьи-то похороны? – спросила Амбер.

– Нет. Но это странно.

– На панихиде было много народа. Почему вы именно про нее спрашиваете?

– Потому что она появилась и в другом месте.

Джейн нажала несколько клавиш, и на экране возникло второе изображение таинственной женщины. Лицо, резко освещенное холодным светом зимнего утра.

– Опять она, – сказала Амбер.

– Но другой фон, другой свет. Другой день, – заметил Бен.

– Точно, – подтвердила Джейн. – Это съемка камеры наблюдения на другой панихиде. Обратите внимание: наша таинственная незнакомка пришла с мужчиной, и они держатся за руки. Его вы узнаете?

Все трое отрицательно покачали головой.

– Так что с этой женщиной? Она любит посещать похороны наугад? – спросил Бен.

– Не думаю, что она выбирает их наугад. Эти вторые – тоже похороны жертвы убийства.

– Ух ты. Она получает от этого кайф? – Бен снова посмотрел на коллег. – Прямо «Убей ее еще раз, Сэм».

– Что? – не понял Фрост.

– Это фильм один, мы над ним работали несколько лет назад. Продюсер – наш приятель из Лос-Анджелеса. Фильм о девушке-готке, которая ходит на похороны наугад. Кончается тем, что она привлекает внимание убийцы.

– Кассандра тоже работала над этим фильмом?

– Мы все работали, но мы были частью команды. Не то чтобы сюжет был какой-то особенный или что-то еще. И в самом деле есть такие люди, которые ходят на похороны незнакомых людей. Они получают заряд энергии от чужой скорби. Или хотят быть частью сообщества. Или они одержимы смертью. Может, она из таких. Просто какая-то эксцентричная женщина, которая и Кассандру-то не знала.

Джейн посмотрела на молодую женщину на экране. Темноволосую, красивую, безымянную.

– Интересно, по каким причинам она пришла на похороны.

– Кто знает? Поэтому нам и нравится делать фильмы ужасов, детектив, – сказал Трэвис. – Вероятностям нет числа.