Эльф к завтраку
— Доброе утро! Долго же вы спите. Славно повеселились вчера? — Мать Камиллы просунула голову в дверь комнаты.
— Томас и Шон уже встали? — осведомилась Камилла, зевая.
Часы показывали одиннадцать. Что было вчера? Бутылка шампанского закончилась. Потом, кажется, открыли еще одну. Потом мать Камиллы подала чипсы начос с сырным соусом и пиццу. Потом играли на приставке вместе с парнями, потом только девочки смотрели «Красавицу и чудовище» с Эммой Уотсон. Так и уснули. Засыпая, помнится, я посмотрела на Камиллу и прочла ее мысли: «Теперь все в порядке. Но в следующий раз, когда Элли придет в гости, подвал придется запереть».
Ну и денек выдался! Выяснилось, что я умею читать мысли не только Люси Грампер, я познакомилась с нимфой, смогла прочесть и ее мысли, чем крайне ее изумила.
— Где Валери? — забеспокоилась Эмма.
Место Валери было пусто.
— Неужели она спала в одной комнате с Томасом?! — Камилла так взвизгнула, что мы все разом проснулись.
— О господи! — выдохнула Эмма, бледнея.
— Да нет, — отозвалась миссис Кларидж, — она на кухне беседует с нашим гостем. — Глаза миссис Кларидж лукаво сверкнули: — Вообще-то он пришел к тебе, Эллисон.
— Незнакомец пришел сюда, чтобы увидеть Эллисон? — Камилла спустила ноги с кровати. — Кто кроме Джорджа знает, что ты здесь?
— Твои родители! — предположила Эмма.
— Нет, родители тут ни при чем, — ответила миссис Кларидж. — Одевайся, дорогая, и спускайся в кухню. Он ждет. И у него на сегодня кое-какие планы, связанные с тобой.
— Кто это может быть, Эллисон?
— Это Финн Лаогхейр, — призналась я со странным чувством.
— С чего ты взяла? — не унималась Камилла.
Нимфа проболталась, где меня искать.
— Он сказал, что найдет меня, если еще понадобится моя помощь.
Я натянула майку и влезла в джинсы.
— Элли! — с упреком произнесла Эмма.
— Что? Что я могу сделать? Век бы его не видать, я бы лучше с вами осталась. Надеюсь, он не надолго.
Что у него еще стряслось? И что эта рыбохвостая ему натрепала про меня?!
— Я не об этом, — отмахнулась Эмма. — Ты же не явишься перед ним в таком виде?
А что не так с моим видом? Шмотки чистые. Более или менее. Ну, капнула сырным соусом на коленку, подумаешь, не заметит.
— Я же не на свидание иду.
Эмма покачала головой:
— Даже если ты его не выносишь, оденься поприличней. Вот, держи, надень блузку и хоть глаза подкрась.
Через четверть часа после стараний моих подруг я выглядела как принцесса, но чувствовала себя неловко. Мне совсем не хотелось привлекать к себе внимание. Хватит и того, что мои рыжие волосы бросаются в глаза издалека. Я бы предпочла, чтобы Иен, например, меня не заметил. Целее буду.
— Что такое? Чем ты недовольна? — возмутилась Эмма.
— Где хрустальные туфельки? — пробурчала я.
— Иди уже, Золушка, а то он опять заберет с собой Валери. Вот уж ей он точно не должен достаться!
— Между нами ничего нет, я же вам говорила!
— Тогда пусть и с Валери у него ничего не получится.
Камилла толкнула меня к выходу:
— Мы сейчас придем, держись. Красоту наведем и прибежим.
Эмма кивнула и порылась в сумочке:
— Тогда я вас подожду. Пять минут он потерпит. С вами мне спокойнее.
Обе были готовы уже через три минуты.
Разумеется, это был Финн. Валери восседала рядом с ним за столом при полном параде, затмевая своей красой нас троих. В таком гламурном виде и туалете на грани скандальности обычно ходят на церемонию вручения «Оскара». Принцесса Евгения одно время увлекалась такими прикидами. Валери даже специально оттенила маленький шрам на верхней губе. Уж не знаю, оценил ли Финн ее старания. Сам он был сказочно хорош собой, еще лучше, чем я его запомнила. Сидел за столом с непроницаемым бесстрастным лицом. Может, он вообще не по нашей части? Валери об этом подумала?
Когда Финн увидел меня, мне показалось, глаза у него заблестели. Валери нахмурилась.
— Доброе утро, Финн. Какой сюрприз! — нарочито радостно объявила я. — Пришел поздравить меня с днем рождения?
— Нет, мне снова нужна твоя помощь, — ответил он. — Если ты готова, пошли.
— Я еще не завтракала!
И я уселась на стул рядом с ним напротив Валери.
Финн собрался было возразить.
— Мне необходимо поесть! — отрезала я. — Иначе совсем ослабею и упаду в обморок.
Финн откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Выпей еще кофе, Финн. Это, кстати, Эмма и Камилла. И мы у Камиллы в гостях, — продолжала я, намазывая масло на тост.
Мои подруги пунцово покраснели и сели за стол. Камилла дрожащими руками налила себе кофе. Французская коза молча бесилась, что нарушили ее тет-а-тет. Мне было наплевать.
— С Валери ты уже знаком. Искренне рада, что вы снова встретились.
— Не мошет бить! — выдохнула удивленная Валери.
— О да! — подтвердила я.
Гляди, Финн, у этой козы точно были эльфы в роду.
Финн с любопытством оглядел Валери.
«Нет, с чего ты взяла?» — услышала я его мысли.
— Ты долго еще? — спросил он вслух.
Опять это эльфийское высокомерие!
«Помнишь ли ты мои правила, Финн? Я требую уважения. И немного вежливости не помешало бы».
«Опять она кобенится», — прозвучал в моей голове его ответ.
— Еще хочу, — заявила я, откусывая тост.
— Что? — встрепенулась Эмма.
— Чего еще? — переспросила Камилла.
— Кофе, — уточнила я, жуя. — Хочу еще кофе.
Еще кофе — иначе начну кусаться и стану совершенно невыносимой. Финн пожал плечами и обратился к Валери:
— Расскажите мне еще о Франции, Валери. Вы завтра уже уезжаете домой?
У Валери был вид ребенка, которому подарили пони:
— Oui, но я могу пгодлить.
Она давно собиралась остаться тут еще.
— Что продлить?! — возмутилась Эмма.
Валери не обратила на нее внимания, она не сводила глаз с Финна:
— Эллисон иметь отдельный комната в школа. Я могу жить у нее. Тогда будем часто видеться.
— Через мой труп! — выпалила я.
— Не слишком вежливо, — возразила миссис Кларидж, ставя на стол поднос с яичницей.
— Ой, я что, произнесла это вслух?! — испугалась я.
— Да, — подтвердила оскорбленная Валери.
Упс! Чтение чужих мыслей не доводит до добра.
Перестаешь следить за своими.
— Нет, мама, Элли права, — вступилась Камилла. — Нам до смерти надоело, что нас постоянно ставят на место. Во Франции все так прекрасно, не то что здесь! Например, старые дома! Там нет этих уродливых серых коробок, как здесь, там живут в роскошных особняках!
Валери бледнела и краснела и наконец вскочила и исчезла из кухни.
— Камилла! — возопили в один голос миссис Кларидж, Эмма и я.
Но мы с Эммой ликовали, а миссис Кларидж готова была отшлепать дочь.
— Полагаю, мы уже можем идти, — объявил Финн, потеряв всякое терпение, однако улыбаясь миссис Кларидж. Оказывается, эльфы умеют улыбаться! — Благодарю за гостеприимство, леди Кларидж. Я отвезу Эллисон вечером обратно в интернат. Она позвонит вам уже из своей комнаты. А дом у вас потрясающий.
«Особенно озеро в подвале, кстати». Но это услышала уже только я одна.
С легким поклоном он взял меня под руку. Миссис Кларидж покраснела.
— Просто «миссис», — уточнила она, явно польщенная, — не «леди».
В этот момент в кухне появились Томас и Шон и, увидев Финна, остолбенели.
— Это он и есть? — выговорил Томас.
— Я тебя предупреждала, — сладко и с издевкой пропела Эмма.
Я снова села. Интересно, что будет дальше. И вообще, я еще не наелась. Кроме того, мне хотелось провести время с Шоном. Когда теперь я увижу его снова.
— Эллисон, любовь моя, пойдем? — внезапно проворковал Финн.
Да чтоб тебя! Шон нахмурился, переводя взгляд с меня на Финна.
— Вообще-то нет…
— Эллисон, у тебя вещи остались наверху, — встряла Эмма. — Пойдем заберем.
И невозмутимая Эмма проследовала на лестницу. Мне осталось только наспех допить кофе и пойти за ней:
— Зачем это, Эмма? Я же уже все собрала и…
— Надо поговорить, — объяснила Эмма.
Камилла согласно кивнула.
— Эллисон, ты помнишь, как ты в девятом классе пыталась доказать парням из соседнего колледжа, что умеешь хорошо бросать мяч? — спросила Эмма.
— Ну, помню.
— И чем это кончилось, помнишь?
— Ну…
— Не делай так больше.
— Чего не делать? Мяч не кидать?
— Нет, никому больше ничего не пытайся доказать. Это плохо кончается.
— Это правда, — подтвердила Камилла. — Помнишь, как ты пыталась скакать галопом, чтобы не отстать от нас?
— Могли бы не напоминать!
— У тебя тогда разъехались брюки по шву. Прямо на том самом месте.
Это жестоко! Я пыталась об этом забыть, а они! Мало того что я рухнула с лошади и чуть шею не сломала. Хватит уже, а!
— Твой выход к мистеру Скотту вместе с Валери тоже был провальный. А еще, помню, в школьном театре, когда ты играла Ромео, тебе пришлось целоваться с Люси Грампер. — Эмма тоже была беспощадна.
— Я справилась со своей ролью превосходно. Хотя меня до сих пор тошнит!
— Ты слишком вжилась в образ, — заявила Камилла.
— В этом-то и проблема. Элли, не увлекайся. Не лицедействуй. Будь собой, — попросила Эмма, обняла меня за плечи и толкнула в направлении Финна, который уже ждал меня снаружи рядом со своим старым обшарпанным спорткаром.
Классно! Своими ушами, как у летучей мыши, он, конечно, слышал каждое слово.
Допрос
— Ты целовалась с одноклассницей?
Я тихо застонала. Он все-таки подслушал!
В машине пахло кожей, цветами и сеном. Его запах, Финна.
— Я играла Ромео, а она — Джульетту. Сменим тему, ладно?
— Ты познакомилась с Хлоей?
Я бы и эту тему с радостью сменила:
— Может, о погоде поговорим? Обещают снежную зиму в этом году.
— А я думал, тебе интересно узнать о нимфах. Ну, нет, так нет. Перейдем к главному. Какого черта ты мне не рассказала, что видела нападавших?!
Ого! Да он в гневе! Только что пламя не извергает!
— Забыла. Только вчера снова вспомнила. Со мной бывает. Соображаю туго. Ты сам-то целую неделю выяснял правду.
— Описать их можешь? Сколько их было?
— Точно не помню. Я видела трех, но их могло быть и больше. В тумане не разглядеть.
— Как они выглядели?
— Ростом примерно с меня, маленькие то есть, смуглые. Очень загорелые. Это гномы? Или хоббиты? Бороды ни у одного не было. Ну, я подумала, если существуют эльфы, то отчего бы не быть гномам. Хотя если малорослый, необязательно же гном. Я-то вот не гном.
— Это как посмотреть, — прорычал Финн, вцепившись в руль так, что косточки побелели.
Запах сена и кожи усилился. Может, Эмма и права, но нельзя же позволять обращаться с собой как с вещью! Этот остроухий без приглашения может припереться в школу или в особняк к Клариджам, забрать меня, когда ему вздумается — а я должна ему что-то рассказывать, помогать, постоянно подвергаясь опасности, да еще врать подругам о том, кто он такой и что ему надо! Так не пойдет!
— Оказывается, ты умеешь быть милым и вежливым, как с миссис Кларидж. Отчего-то ты хамишь только мне одной.
Финн молчал. Мы почти выехали за город. Пошел ливень. Эльфийский автомобиль, как оказалось, не обладает эффектом лотоса, как сами эльфы, и дворники на лобовом стекле едва справлялись с потоками воды. Ничего не было видно. Я с трудом разобрала перекресток Толлкросс. Между тем молчание стало уже угнетать. Зачем он на этот раз меня забрал? Что ему от меня надо?
— Чем, собственно, я могу тебе помочь? Я не знаю, как снова закрыть Врата. Мы уже пробовали, не вышло. Во всем остальном ты сильнее и быстрее меня, умеешь читать мысли и не мокнешь под дождем. Ну, не знаю, какие у вас еще способности.
— Придется вспомнить все, что видела. Что хочешь делай, способов много, лишь бы вспомнила. Нам необходимо узнать, что захватчикам надо здесь, в Эдинбурге, и почему именно теперь.
— Но ваши захватчики пришли не из ворот.
— А откуда же еще?
— Не знаю. Я только видела их в том внутреннем дворе. Они же оттуда не выходили.
Финн вдруг побледнел. Эльфы тоже бледнеют? Похоже, так.
— Ты уверена? — проговорил он.
— Не на сто процентов, — призналась я, — темно же было, сам вспомни. Туман, мгла… Разве они не могли прийти откуда-нибудь еще? В Эдинбурге такие грандиозные подземелья, такие тоннели — сам черт ногу сломит. Нам на истории рассказывали. Так ведь?
— Так, — вздохнул Финн, — но у нас есть довольно точный план всех тоннелей Эдинбурга, гораздо более точный, чем в университетской библиотеке. И все равно всех ходов мы не знаем. На план нанесено далеко не все, и вероятно, существуют и какие-нибудь еще неизвестные тоннели. Я много лет сторожу тут под землей, но понятия не имею, где искать тайные ходы.
Да, их тут сотни. За время одной только Второй мировой построили десятки новых тоннелей, бомбоубежищ и бункеров. Неужели Финн их все знает?
— А что значит — есть много способов заставить вспомнить? Вы меня пытать собираетесь?
Финн задумался и посмотрел на меня:
— Нет, пытать не будем. Это совсем уж крайняя мера.
У меня пересохло во рту.
— Это была шутка, Эллисон. Где твое чувство юмора?
Да кто бы тут говорил о чувстве юмора!
— Эльфийский юмор мне недоступен. А когда Иен предлагал «уничтожить ключ», он тоже шутил? И вы потом хохотали до слез над этой шуткой?
— Иен ничего тебе не сделает, пока не получит приказ. А вот Хлоя… Это совсем другое дело.
— Нимфы едят людей?!
Финн от души рассмеялся. Я даже испугалась от неожиданности. Симпатичный у него, оказывается, смех. Когда он смеется, у него в уголках губ и около носа собираются такие милые морщинки. Правда, очень симпатично. Он сразу начал казаться совсем юным и гораздо приятнее, чем с этой его кислой надменной эльфийской миной.
— Если бы ты знала, сколько мне на самом деле лет, Эллисон… — весело объявил он.
И прежде чем я вникла в смысл этой странной фразы, серьезно добавил:
— Будь осторожна с Хлоей. Людей она не ест, но она совсем не такая милая, какой кажется.
— Она красивая, — пробормотала я.
— В природе яркая окраска — это предупреждение об опасности. Поверь мне, Хлоя с ее поразительной красотой — именно из таких существ.
— Она могла бы меня утопить?
— С легкостью.
— А сколько тебе на самом деле лет? Если не девятнадцать или двадцать?
— Это я тебе в другой раз расскажу. А ты держись лучше подальше от воды. Нимфы обычно служат посланниками для наших агентов во времени. Они могут…
— Так ты агент во времени?
Кто такие эти агенты? Зачем они нужны? Что они делают? И кто отдает им приказы?
— Оберон, разумеется. Нет, я не агент. Это сложная тема. Потом объясню. Почти приехали. Так вот, нимфы. Они могут появляться из любого водоема, хоть из лужи, в любом веке. Стоит только позвать. Их вызывают, когда нужна помощь. Хлоя — особый случай. Она самая опасная и непредсказуемая. Теперь она тебя знает и может найти где угодно, где только есть вода.
Между тем мы добрались до самого центра старого города.
— А что такого особенного в Хлое? У нее особый статус, потому что она так хороша собой?
— Типично женский вывод. Нет, она просто не такая, как другие нимфы. Она гораздо сильнее. Сам Оберон над ней не властен. Она служит ему, только когда ей самой этого хочется, делает одолжение, так сказать.
— Почему тогда она не доложила напрямую королю, где я нахожусь и что я помню, если она общается с ним на равных? Она же тебе сообщила, а не ему!
— На то есть причины. Это касается только меня и Хлои.
Перед нами вырос Эдинбургский замок.
— Куда мы теперь? И что будет со мной? Зачем ты меня забрал от Камиллы?
— Хлоя вчера вечером рассказала мне, что ты видела нападавших. Пока об этом знаю только я. Но положение таково, что теперь она обязана доложить наверх. Сегодня же станет известно, что ты видела врагов. Уже одно то, что ты открыла Врата, — сенсация. А теперь еще и новость про нападавших. Ты не просто свидетельница — ты ключ. Ты отмеченная. Мерлин желает с тобой познакомиться.
— Отмеченная? Ты имеешь в виду шрам на ноге? Или родинку на руке?
На это Финн ничего не ответил.
— Я отвезу тебя на Авалон, — проговорил он.
Извилистый путь на Авалон
— На Авалон? И как же мы туда попадем? Разве нам надо не в порт? Или на остров ведет подземный ход?
На Авалон! Ну, дела! Плевать на дождь! Пусть с меня течет рекой, пусть я вымокла насквозь, я потерплю — зато на Авалон! Остров-легенда! Это ведь там находится камень с мечом Эскалибур!
Финн припарковал автомобиль у подножия замка и повел меня через Грассмаркет на Кендлмейкер-роу, через мост, к автобусным остановкам.
— Неужели мы поедем на автобусе? Не может быть! Какая проза!
— Нет, мы идем в музей, — ответил Финн.
— Самое время.
— Ты всегда такая язвительная?
— Только когда нервничаю!
— И последнее слово всегда должно быть за тобой, да?
Никакого чувства юмора у этих эльфов! Надеюсь, по дороге в музей мы не будем заходить на кладбище Грейфрайрс и заклинать духов. Одного из тех двухсот пятидесяти тысяч, что там покоятся. Кладбище древнее, там наверняка погребены парочка эльфов, полуэльфов или друидов.
Но нет, мы пришли прямиком в Национальный музей Шотландии. Финн целеустремленно поднялся по лестнице на второй этаж. Из-за скверной погоды музей был полон. Коридоры и галереи гудели от болтовни и детских голосов.
Красивый музей, люблю его. Снаружи, пожалуй, слишком современный, зато внутри — настоящий обломок Викторианской эпохи с совершенно особенной атмосферой. Но вот эта толпа! Как она тут некстати! Весь Эдинбург, казалось, спасался здесь от дождя. В зале, где выставлены чучела животных, было особенно тесно и шумно. А ведь этот зал мой любимый. Экзотические звери, таблички с подписями и сведениями об экспонатах, и главный из них — скелет ящера тираннозавра рекса, — все это меня просто завораживает!
— О господи! Финн, разве динозавры оживают здесь по ночам?
— Оживают? С какой стати скелет станет оживать по ночам? Ты слишком увлекаешься кино, Эллисон. Уверяю тебя, это все вымысел.
— Ты знаешь фильм «Ночь в музее»? У эльфов есть время, чтобы посмотреть телевизор?
— Мы с Иеном работаем охранниками посменно. Когда он сторожит Врата, у меня выходной. Но эти времена, судя по всему, прошли, — мрачно ответил Финн.
Тяжко ему сейчас, невесело. Оно и понятно.
Финн прошагал мимо звериных чучел в зал шотландского наследия. Здесь было гораздо тише и спокойнее. Детям не слишком интересны застекленные витрины со всяким антиквариатом, а между тем именно здесь хранятся знаменитые шахматы с острова Льюис, прототип волшебных шахмат Гарри Поттера.
Я полагала, что теперь мы скроемся в одном из служебных помещений или уйдем на пожарную лестницу. Но Финн вместо этого прошествовал в коридор, где стоял мраморный саркофаг Марии Стюарт. Жутковатое сооружение. Статуя королевы — совсем как живая, каждая складка платья как настоящая, каждый завиток волос, даже каждая морщинка на сложенных руках. Путешествуя по музею в обществе эльфа, я бы, ей-богу, не удивилась, если бы с наступлением сумерек покойная королева восстала из саркофага с отрубленной головой в руках и отправилась погулять по коридорам. Ну а что — где тут дорога на Авалон-то? Неужели придется лезть в один из этих древних дубовых шкафов с кельтским орнаментом?!
— Мы же не через шкаф попадем на Авалон? Это уже просто клише!
Финн обернулся ко мне:
— О чем ты, Эллисон? Мы вроде бы говорим на одном языке, но иногда я не понимаю ни слова.
Ладно, про Нарнию он не читал и не смотрел. Все впереди.
— Мы спрячемся в шкаф до конца рабочего дня, а потом проникнем через служебный вход…
— Нельзя ждать до конца дня. В семь ты должна быть в колледже, — перебил Финн. — И вообще, времена, когда я прятался в шкафу, давно прошли.
— Ты в детстве играл в прятки?
Финн бросил на меня укоризненный взгляд. Детские забавы! Ну, не знаю, лично я в детстве точно не доиграла. Родители таскали меня по таким закоулкам планеты, где играть было не с кем — там не было других детей, а иногда и вообще других людей.
Мои мысли прервали две посетительницы, вошедшие в зал. Обе были молоды и невероятно красивы. И совсем не мокрые от дождя. И вообще, как будто только что из салона красоты: высокие, стройные, с идеальным тоном лица и длинными-предлинными ресницами. Великолепно, но совершенно неестественно. Отличались они друг от друга только цветом волос — одна была брюнетка, другая блондинка.
Увидев Финна, они синхронно расплылись в белозубой улыбке и, как крыльями, взмахнули своими ресницами, так что по залу сквозняк прошел. Да, Финн на всех женщин производил одинаковое впечатление. И вели они все себя одинаково, как только видели перед собой это существо, подобное античному богу.
Сам же этот редкостный экземпляр с полотен мастеров Ренессанса никак не отреагировал на двух красавиц. Интересно, на что он намекал, когда говорил, что не прячется больше в шкафу? Неужели… Ого-го, ну, я наивная, конечно, — он не игру в прятки имел в виду. Судя по всему, однажды он спрятался в шкафу не один и не слишком удачно — вот тебе и прятки с последствиями.
Он ответил на восторженные девичьи улыбки таким мрачным видом, что улыбки тут же померкли, и обе красавицы удалились, напоследок недоуменно взглянув на меня. Да, странное мы с Финном являем зрелище, согласна: что такой хоббит, как я, делает рядом с эльфом?
— Ушли? — уточнил Финн.
— А ты сам не видишь? Ты же эльф, ты умеешь видеть сквозь стены.
— Не умею, — сурово бросил он, — эльфы не умеют видеть сквозь стены. К сожалению.
Финн подошел к одностворчатой деревянной двери, просто прислоненной к стене, удостоверился, что в зал больше никто не вошел, достал из кармана старинный громоздкий ключ и отпер дверь. И она, даже не вделанная в стену, без петель и вообще без рамы, бесшумно открылась. За ней оказался ход, освещенный фонарем. О боже, опять под землю!
— Быстро, — скомандовал Финн, — пошли.
И подтолкнул меня сзади.
Он вошел следом за мной и запер дверь изнутри. Болтовня посетителей тут же умолкла. Отличная звукоизоляция. Финн протиснулся вперед и повел меня за собой.
Пол был вымощен такими же камнями, что и Тупик Мэри Кинг. Стены были старые и неоштукатуренные. Готова была поклясться, что вдоль стены, на которую опиралась дверь, снаружи стояла стеклянная витрина с экспонатами. Невероятно! Это сон! Бред! Неужели я опять по своей воле оказалась в тоннеле?!
— Разве я не говорила, что ненавижу темные подземелья? И что прежде чем меня сюда запихивать, надо спросить моего согласия? — шепотом выговорила я.
— Ты же хочешь на Авалон, — обычным голосом, совсем не шепотом, отозвался Финн, — мы туда и идем.
— А если вам понадобится попасть на Авалон ночью, как быть? Музей же закрывается в восемь.
— Есть другие пути, но тебе они недоступны.
— Другие пути? Разве Авалон не остров?
— Остров. Но не Мальорка же. Это волшебный остров. С помощью эльфийской магии посвященные могут попасть туда и без корабля.
— А непосвященные могут просто сесть на круизный лайнер и прибыть в порт?
Так и слышу, как капитан желает пассажирам приятного путешествия на Авалон и рекомендует не набрасываться на чрезмерно дорогостоящие авалонские яблоки.
— Авалон окружен пеленой тумана. Через нее еще надо пробраться, — напомнил Финн.
— Ладно, одним вопросом меньше.
На некоторых камнях в стене можно было разобрать кельтские узоры, узлы, надписи, трискелионы. Некоторые рисунки напоминали Уффингтонскую белую лошадь. А еще…
— Что это? Голова дракона?
— Она самая, — бросил Финн через плечо, не оглядываясь.
— А подробнее? Твои куцые ответы хуже, чем приветствия королевы!
Он так резко остановился, что я налетела на него сзади.
— Слушай меня внимательно, — проговорил он, наклоняясь ко мне. — Я сегодня и так слишком много тебе рассказал. Человеку больше знать не положено. И незачем тебе знать всю правду о нашем мире. Хватит с тебя эльфов и нимф.
С этими словами он двинулся дальше. Его аромат странно действовал на меня. Как будто я слегка захмелела. И внутри такое странное чувство. Что-то там словно запорхало. Может, я просто плохо позавтракала? Надо было срочно съесть конфетку! И она нашлась у меня в кармане. Пока я разворачивала фантик, Финн открыл другую дверь, и мы оказались на берегу моря. Песок. Море. Волны накатывают на берег. Конфета выпала у меня изо рта на песок.
В раю
Мы стояли на пляже. Самом изысканном, какой только можно себе представить. Из промозглого осеннего Эдинбурга попали в весну, в тепло, на солнце. Здесь чувствовалось близкое лето.
Вместе с родителями я объездила самые диковинные уголки планеты. Бывала и в горах, и в степях, и моря повидала — где только не искали родители редких, вымирающих животных! Но таких волшебных мест, как это, не встречала. Фантастическое сочетание цветущих английских садов и экзотики Сейшельских островов! Огромные яблоневые сады стояли все в цвету, безграничные бело-розовые плантации колыхались на ветру. От берега поднималась гора, поросшая лесом, а на вершине ее был виден круг из старинных мегалитов, наподобие Стоунхенджа, только нетронутых, целых. На скале над морем возвышалась крепость вроде Виндзорского замка. Это был самый живописный морской пейзаж в моей жизни, самый романтичный и самый гармоничный. Здесь постройки и следы цивилизации совершенно слились с природой. Авалон был прекраснее самых волшебных моих снов.
Финн что-то говорил, но я его не слушала. Я была занята пейзажем. Не хочу обратно в Шотландию, не желаю в школу! Не пойду обратно в тесную каморку в интернате! К черту ее, эту так называемую отдельную комнату! Вот здесь свобода! Здесь рай! Хочу остаться здесь! Навсегда!
— Эллисон!
С трудом оторвав взгляд от побережья, я поглядела на Финна. Он сердился и нервничал.
— Ну что?
— Нас ждет Мерлин, — напомнил Финн.
А я и забыла.
— Иди, я за тобой. Догоню.
Я сбросила ботинки.
— Что ты делаешь?! — разозлился Финн.
— Хочу постоять босыми ногами на песке, — объяснила я, стягивая носки.
— Эллисон! Прекрати, что за бред!
Финн, стиснув зубы, подошел ко мне вплотную. Я покачнулась, оперлась на него и стянула с ноги второй носок.
Песок оказался таким же мягким, каким выглядел. Я закатала брюки и утопила в нем обе ноги по самую щиколотку.
— Эллисон, Мерлин ждет. А мне надо вернуться на пост. Иен дежурит за меня, он уже сутки не спал. Как я объясню Мерлину, почему так надолго оставил свой пост?
— Вали все на меня, Финн.
М-м-м, какой тут воздух! У него особый вкус! Вроде бы такой же соленый морской воздух, как в Эдинбурге, но свежий, чистый, без выхлопных газов и привкуса мертвой рыбы. Здесь даже запах Финна стал сильнее. Сейчас он пах цветочным парфюмом.
— Попробуй как я, походи по песку босиком, Финн. Это же сказочно здорово!
— Мне придется взвалить тебя на плечо и отнести наверх в школу, — проворчал он.
— Да расслабься ты. Не убьют нас, если мы на десять минут опоздаем. Они нас вообще ждут? А вдруг ты меня бы не нашел, я ведь была не дома, а у Камиллы.
— Сразу видно, ты совсем не разбираешься в нашем мире, — сухо произнес Финн, разглядывая ворон, которые кружили над крепостью, и опустился рядом со мной на корточки.
— А мы потом могли бы погулять в яблоневых садах? — попросила я. — Рассказал бы мне об острове. Здесь просто волшебно! В колледж мне только вечером, а до него еще далеко.
— Чтобы я еще раз кому-нибудь из вас что-нибудь пообещал! — пробормотал Финн, просеивая песок между пальцами.
— Если мы снова придем сюда, можешь и дальше врать и миссис Кларидж, и нашей директрисе. Давай в субботу снова махнем сюда? Скажи директрисе, что я буду помогать тебе считать бабочек.
— Зачем кому-то считать бабочек? — не понял Финн.
— Спроси при случае моих родителей. Они постоянно занимаются чем-нибудь подобным.
Море было такое бирюзовое! Такое прозрачное! Рифы на дне видны как на ладони. А на берегу пока хватает глаз — яблоневые сады. Пчелы и бабочки без счета кружат в бело-розовом мареве. Птицы поют — белые, черные, коричневые, пестрые, всякие. Чайки кружат над пляжем. Вороны уселись на шпиль одной из башен.
— У тебя с родителями сложные отношения, Да? — заговорил Финн.
— А у тебя с Хлоей?
— Это трудно объяснить. И касается только нас с Хлоей.
— Ты хочешь знать все, а сам ни на один вопрос толком не отвечаешь.
Волосы у него на солнце отливали золотом, а глаза — бирюзой, как море. В уголках губ снова появились милые морщинки. Видели бы его сейчас те две красотки из музея!
— Осторожно, Финн. Когда улыбаешься, ты похож на человека.
Он дернул меня за мои рыжие космы:
— Осторожно, Эллисон, не заходи так далеко, иначе мне придется быстро прервать наше волшебное путешествие. Скажи лучше, откуда у тебя шрамы на ноге?
— Несчастный случай, — выдала я стандартный ответ.
Дальше обычно следовал вопрос, была ли это автомобильная авария. Пусть будет авария, я всегда так и отвечала.
— А что случилось на самом деле? — посмотрел на меня Финн. — Я же умею читать мысли — забыла? Правда, только когда гляжу тебе в глаза. Я не говорил?
— Нет. Ты забыл меня предупредить. И о нимфах тоже. Ты такой забывчивый, Финн.
Он пожал плечами:
— Я тебе уже говорил — есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
Говорил. Что такого страшного таится в их мире, о чем посторонним нельзя знать? Или у них как у мафии: того, кто слишком много знает, приходится убить?
— Как-то так, — подтвердил Финн. — Так что за несчастный случай?
— Упала со скалы в ущелье, пролежала там два дня, пока меня не нашли.
— Ты могла погибнуть, — посочувствовал он.
Ненавижу эту историю. Пора сменить тему.
— Что там за крепость на скале?
— Школа, — ответил Финн.
— А что за каменный круг? Удивительно, как он здорово сохранился. Совсем нетронутый. Или он не такой уж старый?
— Намного древнее Стоунхенджа. Просто не разрушенный. Это одно из наших учебных пособий. Ты же знаешь, что Стоунхендж выстроен по солнцу и в соответствии со сменой дня и ночи. Ты не друид, поэтому детали тебе знать не положено, но всем известно, что каменные круги служат для занятий астрономией, астрологией и подобными науками.
— Астрологией? Вас тут учат управлять небесными светилами или как?
Я не смогла скрыть иронию. Ни Эмма, ни Камилла не увлекались эзотерикой, зато ею была одержима Бонни МакРид, моя одноклассница с литературных курсов. Она всегда таскала с собой в кармане какие-то обереги и даже магический маятник. Камилла в шутку иногда просила ее погадать. Бонни гадала, маятник качался, но предсказания никогда не сбывались.
Вместо ответа Финн опять вернулся к моей нелюбимой теме:
— Как ты смогла выжить при падении в ущелье? Ты же была совсем маленькая тогда. Ты с тех пор боишься темноты?
— Думаю, да. Мне пришлось одной пролежать в темноте долгое время. Я уже готовилась к визиту стервятников.
На этот раз он посмотрел на меня своими бирюзовыми глазами с настоящим сочувствием.
— Когда я пришла в себя после падения, вокруг было совершенно черно. Я была одна. Все тело болело. Полная неопределенность и неизвестность. Потом, когда меня спасли, я часто стала просыпаться в темноте.
— Темнота тебе не враг, Эллисон.
— Ну да, хорошо тебе говорить, ты к ней привык, ты уже целую вечность сторожишь Врата в темном подземелье Эдинбурга.
— Да, может быть, я слишком долго торчал в темноте. И давно перестал ее бояться. Вот как ты не боишься Хлои. Или меня.
— А разве я должна тебя бояться?
— Я другой. Я эльф. Чужого и незнакомого всегда боишься.
Интересно, эльфы умеют целоваться? Уверена, что умеют. Такие губы просто созданы для этого занятия. Впрочем, меня еще никто никогда не целовал, я вообще еще не знаю, каково это.
Финн выпрямился и стряхнул песок:
— Пошли.
Ну вот! Опять «пошли»! Почему он такой желчный и злой?
— Еще пять минут, — взмолилась я.
— Пошли, времени нет. Мне еще в колледж тебя отвозить.
Опять этот эльфийский тон! Да, не забыть бы впредь: не смотреть ему в глаза, пусть не читает мои мысли!
Как здесь тихо! Только звуки природы и тишина! Как же, оказывается, шумно в городе! Здесь не ревели моторы автомобилей, не грохотали поезда, не летали самолеты. Тихо и спокойно. Идиллия.
Финн поднял что-то с земли.
— Что это?
Это был леденец, выпавший у меня изо рта и теперь весь облепленный песком.
— Ладно, идем, — приказал Финн.
Я стряхнула с ног песок, надела носки и ботинки. Но песок уже попал внутрь и мешал.
— Мне нужно еще раз вытряхнуть ботинок, — объявила я и уселась на землю.
Финн застонал, опустился передо мной на колени и помог мне отряхнуть ногу, отчего мне стало щекотно и я хихикнула.
— Щекотно? — удивился Финн.
— Еще как! А знаешь, у Камиллы самое щекотное место — под коленками. Когда она сердится, достаточно потрогать ее коленку — и она от смеха упадет со стула.
Финн натянул на меня носки и ботинки.
— Ну теперь-то пошли? — Он протянул мне руку.
Меня слегка ударило током. Не сильно. Финн рывком поднял меня на ноги, и я оказалась к нему вплотную: если бы встала на цыпочки — дотянулась бы до его губ. Финну нужно было всего лишь немного наклонить голову. Я почти узнала, как целуются эльфы, но Финн отодвинулся от меня на почтительное расстояние.
— Ну, идем, — скомандовал он жестко, как будто был зол на меня.
Ему, конечно, было на что сердиться. Я отнимала у него слишком много времени и сил.
— Ну, пошли, если надо, — вздохнула я.
Чует мое сердце — спокойной жизни мне больше не видать. Что-то будет дальше?
Зал друидов
— Финн? Фионнгалл Лаогхейр, это правда ты?
Мы поднялись в крепость и оказались перед огромными воротами, через которые можно было прогнать стадо слонов. В створке ворот открылось смотровое окошко и потом калитка в человеческий рост. А Финн между тем даже не успел постучать.
Мы вошли внутрь. Нас встретил молодой человек со светлыми, коротко стриженными волосами. Уши у него были не такие острые, как у Финна, но и не совсем округлые, как у меня. Полуэльф, надо полагать. Но полуэльф не был и наполовину так интересен, как внутренний двор, куда мы попали. Он был окружен зубчатыми стенами с башнями. Прямо напротив ворот высилось огромное восьмиугольное здание с островерхой крышей, эркерами, галереями, переходами, угловыми башнями. Неужели это и есть легендарный Камелот короля Артура?!
— Лет восемнадцать тебя не видел! — обратился привратник к Финну. — Что ты здесь делаешь? Ты же…
— Я привел Эллисон Мюррей, — перебил его Финн.
Полуэльфа моя персона не заинтересовала совсем. А Хлоя утверждает, что в Ином мире только обо мне и говорят!
— Я, конечно, могу ошибаться, — продолжал полуэльф, — но нас тут учат, что часовые не могут покидать свой пост без разрешения. О твоем приходе никто не предупреждал.
— Мерлин послал за ней, Двайн, она видела врагов, которые едва не убили меня и Иена. Она может их описать.
На Двайна — что за чудные у них имена! — это сообщение никакого впечатления не произвело.
— Даже если бы она самого Майкла Джексона увидела, я не могу пустить тебя к Мерлину. Объявлено всеобщее собрание. Мерлину и его помощникам нельзя мешать. Ожидают Королевский совет.
Я разинула рот от удивления. Двайн обратил на меня внимание и подтвердил:
— Точно так, Королевский совет.
— Это ладно, — ответила я. — Здесь что, знают Майкла Джексона?
Двайн посмотрел на меня с таким же презрением, с каким обычно смотрел Финн.
— Так кто, говоришь, она такая? — переспросил привратник.
— Ты сам знаешь, — ответил Финн, в отличие от меня действительно удивленный известием о собрании Королевского совета. — Зачем собирается совет, в курсе?
— Нет конечно, — огрызнулся Двайн, — откуда мне знать. Я ученик, вот стою сегодня на воротах, дежурю. Один Мерлин знает, зачем они собираются. Мне никто не сообщал. Я только должен их встретить и проводить в рефекторий.
— Значит, Мерлин в рефектории? — подхватил Финн.
— Скорее всего. Будешь ждать окончания собрания?
Двайн переминался с ноги на ногу — либо хотел в туалет, либо мечтал от нас отделаться.
— Не надо мне в туалет, — резко бросил он. — Ты уверен, что она ключ?
Финн ничего не ответил. Он схватил меня за руку и зашагал к главной башне.
— Эй, секундочку! — крикнул Двайн и со скоростью ветра преградил нам путь.
— Никакой я не полуэльф, и это не Камелот, — бросил он в мою сторону, — и вы не будете мешать Мерлину. Он занят.
Финн молча сунул Двайну под нос мою руку с родинкой на пальце. Двайн долго пялился на родинку и в конце концов пропустил нас. Финн кивнул ему, и мы пошли дальше.
— Что там такое у меня на пальце, а? Объясни наконец! Ты говорил о каком-то доказательстве. Родинка — это доказательство? Чего? Что она означает?
— Это один из знаков Пана, — мрачно произнес Финн.
— Знак Пана? Ну, а дальше? Я тут при чем? И кто такой Пан?
— Эта родинка точно у тебя с рождения? — спросил Финн вместо ответа.
Точно ли с рождения? Наверное, да, хотя я не веду дневник своих родинок.
Я следовала за Финном по лестнице наверх. Изнутри здание напоминало средневековый монастырь: голые стены, никаких картин или ковров, бесконечные колоннады, галереи, переходы, сводчатые потолки, стрельчатые окна с видом на море, коридоры как у нас в эдинбургских подземельях.
Мы подошли к полуовальной двери. Финн постучал и, не дожидаясь разрешения, вошел.
Помещение было огромное, как и все здесь. Своды потолка были украшены таким же кельтским орнаментом, как и та дверь в музее. По стенам спускались гобелены. В головном торце зала висел гобелен, изображающий короля в короне, в красной мантии и ожерелье. В руке монарх держал меч. Перед гобеленом на подиуме стояли два кресла. Рядом с ними — один из двух столов, находящихся в зале. И над этим столом склонились трое мужчин. Средний был выше других ростом и, совершенно очевидно, главный. Двое других в чем-то ему отчитывались: оба держали в руках бумажные свитки, а тот, что справа, положил перед собой на стол какой-то сверкающий предмет.
Когда мы вошли, все трое подняли головы. Нас никто не ждал и не был нам рад. Главный, увидев нас, помрачнел.
— Это король эльфов? — шепотом осведомилась я.
— Нет, это Мерлин.
Мерлин?! Неужели? Им оказался еще совсем молодой мужчина редкой красоты, вряд ли старше Финна. Хотя сколько на самом деле Финну? На вид около двадцати. Но привратник сказал, что не видал Финна лет восемнадцать.
— Фионнгалл Лаогхейр! Ты оставил свой пост. Без разрешения. — Это был не вопрос. Это был упрек. — Не для того же, чтобы привести к нам новую ученицу? В ближайшие два года набора не будет.
— Нет, Мерлин, я действовал по вашим указаниям.
Все трое с интересом и уже без раздражения поглядели на нас.
— Ты не вовремя. Мы ждем короля, — напомнил Мерлин.
— А что, собственно, случилось? — поинтересовался его помощник слева, похоже, ровесник Мерлина, но уже с лысиной. — Кто-то попытался проникнуть в Иной мир?
— Нет, — ответил Финн, — не в Иной мир.
— Тогда зачем здесь эта девочка? — спросил Мерлин.
— Да, Финн, кто твоя спутница? — подал голос третий, с наглой ухмылкой разглядывая меня и Финна. Он белокур, с густой гривой волос и совершенно глумливой, шельмовской физиономией. Его голубые глаза блестели даже в полумраке комнаты.
Финн откашлялся:
— Она открыла Магические врата. И видела нападавших. Может их описать. Она ключ, вот доказательство. Она носит на руке знак Пана.
Финн снова поднял мою руку. Усмешка исчезла с лиц трех мудрецов. Опять со мной обращаются как с вещью. Вещью, которая не имеет права голоса.
— Кто она такая? — произнес Мерлин.
— Рептилия, — встряла я. Почему все эльфы такие хамы?! — Змея ядовитая, вот я кто!
У Мерлина на лице не дрогнул ни один мускул. Финн окаменел. Лысый улыбнулся и подошел ко мне.
— Добро пожаловать на Авалон, — заговорил он, пожимая мне руку. — Поскольку ты не друид и не эльф, тебе здесь будет нелегко. Я Финн, правая рука Мерлина.
И ты Финн?!
— Да, — он улыбнулся еще шире, — и я Финн. Только у меня это полное имя, а не сокращенное. Что тебе известно об Авалоне?
Улыбка у него была почти человеческая, взгляд синих глаз даже теплый.
— Только то, что здесь школа, — ответила я. — И о Магических вратах я тоже ничего не знаю, кроме того, что умудрилась как-то их открыть, находясь на два этажа выше. Еще неделю назад я вообще ничего не знала ни об эльфах, ни о друидах, ни о единорогах.
— Единорогах? — нахмурился Мерлин. — Каких единорогах?
— Это была шутка, Лайм, — уточнил белобрысый помощник, все так же ухмыляясь.
Ну хоть кто-то из них понимает шутки.
Финн, который не сокращенный, обратился ко мне:
— Авалон — это школа, но еще и место совещания Королевского совета. Когда люди и друиды хотят что-нибудь обсудить, они собираются здесь.
— Финн, — перебил его Мерлин, — это ее не касается.
— Лайм, она не имеет представления, зачем ее сюда привезли. Если она и правда ключ, мы не можем ее игнорировать. Она имеет право знать и может кое-что рассказать нам.
Судя по всему, Мерлин, как и Оберон, это не имя собственное, а титул или должность. И нынешнего Мерлина зовут Лайм.
— Мы известим Оберона о сложившемся положении, — обратился Мерлин к Фионнгаллу.
Эльфы переглянулись, и я точно знаю, что один из них прочел мысли Мерлина. «Настоящий» Финн кивнул и вернулся к своему докладу. Нас, можно сказать, попросили удалиться.
— Но это еще не все, Мерлин, — не сдавался Фионнгалл. — Эллисон утверждает, что нападавшие появились не из Магических врат, они просто прошли через них. А между тем до сих пор всякий, кто попадает в туманный круг перед ними или за ними, погибает. Обращается в прах.
Трое остались равнодушны. Финн не унимался:
— Я привел Эллисон потому, что она видела троих нападавших. Ей показалось, что это гномы.
До чего же мне надоело, что обо мне говорят в третьем лице, да еще держат за сумасшедшую!
— Что значит «показалось»? Твои острые уши мне тоже привиделись?
— Здесь у всех такие уши, — ответил он.
— Вот у этих двух не такие! — Я ткнула пальцем в Мерлина и Финна.
— Разговор ни о чем, — вмешался Мерлин. — Что нам с тобой делать, Фионнгалл Лаогхейр? И с ключом? И самое главное: что делать с открытыми Вратами?
— Должно быть, захватчики заслали шпиона или установили какой-то маяк перед входом — иначе как они узнали, что Врата открылись? — размышлял Финн. — Мерлин, Врата надо срочно закрыть. Смертоносная атмосфера, живущая по ту сторону, распространяется. Сегодня утром мы уже не смогли войти в привратницкую.
Блондин прислушался. Видимо, он умеет слышать то, что другим недоступно.
— А что им может быть нужно за пределами Магических врат? — произнес белобрысый. — Должно быть, нечто исключительно важное, если эти… гномы решили напасть на эльфов.
— Напали с легкостью, без проблем, между прочим, — встряла я.
Сразу несколько пар сердитых глаз метнули в меня молнии.
Мне бы лучше помолчать. Но лысый Финн неожиданно меня поддержал:
— Увы, ты права. И Оберон должен об этом знать. Скажи, Эллисон, эти захватчики что-нибудь успели похитить?
Я как раз собиралась об этом рассказать, но в этот момент у нас за спиной обе створки дверей разлетелись в разные стороны.
Король эльфов
Мы испуганно обернулись.
— Оберон! — провозгласил Двайн.
Вот черт, он уже тут! Явился!
Финн застыл как каменный.
В зал вошел молодой человек. Уверенными твердыми шагами он приблизился к Мерлину. Это точно Оберон, сразу видно! За ним на почтительном расстоянии следовала свита. Мужчины и женщины разошлись по залу. Они были одеты в том же стиле, что Мерлин и его советник Финн, в элегантные костюмы разных цветов. Один из эльфов был в рубашке и джинсах. Среди прочих вошла и группа молодежи в серо-коричневых рясах, напоминавших монашеское одеяние. Трое были обриты наголо, в том числе одна девушка. Вид у этой барышни был такой, словно она грезит наяву, и если вдруг проснется, не будет знать, где оказалась. Она не сводила затуманенных глаз с Оберона.
Присутствующие поклонились королю. Я не знала, как мне следует себя вести. Если бы это была наша королева, было бы все понятно, но это был чужой монарх. Еще несколько дней назад я ничего не знала ни об Авалоне, ни об эльфах, не говоря уж об их короле.
Молчание. Никто не произнес ни слова. Даже не шептался. Я по-другому представляла себе короля эльфов — скорее как из «Властелина колец»: блондина с длинными гладкими волосами и отрешенным взглядом. Без короны, но все-таки с неким подобием венца на челе. Никак не ожидала, что король эльфов выглядит, как фотомодель из рекламы лосьона после бритья. Казалось, он готов был сбросить с себя футболку и нырнуть в синее море. Даже принц Уильям не стал бы таким королем. Никакой короны не было, но вид был более монарший и величественный, чем если бы на плечах у него красовалась горностаевая мантия, а на голове — старинная британская корона Святого Эдуарда. От свиты своей он отличался только одеждой. На нем была туника чуть выше колена, богато расшитая золотом и серебром. Свита была разодета как на премьеру в опере. Только что не в смокингах и не в бальных платьях. Удивительная у эльфов наследственность. Даже лысый Финн хорош собой, пусть и не так роскошен, как чистокровные эльфы. Среди этих в высшей степени породистых особей я чувствовала себя маленьким уродцем.
Король прошествовал прямо к подиуму и сел в кресло посередине. Мерлин мгновенно оказался рядом с ним и согнулся в поклоне. Этот молодой король обладал особенной харизмой, он ее просто излучал. Он царствовал над всеми одним своим присутствием — пока молчал. Но стоило ему открыть рот — и все обаяние улетучилось.
— У нас кризисное положение, Мерлин. Убери отсюда эту девчонку.
И один из эльфов его свиты крепко и очень больно подхватил меня под руку и повлек к выходу.
— Руки прочь! — сопротивлялась я.
Финн выступил на середину залы:
— Государь, это Эллисон Мюррей!
Король ошпарил дерзкого сторожа таким взглядом, от которого простой человек упал бы замертво.
— Фионнгалл Лаогхейр, — тихо отчеканил король, — ты осмелился покинуть свой пост? Тебе мало того позора, который ты уже навлек на себя?
Что еще за позор? О чем речь?
— Мне пришлось, государь, — сказал Финн, глядя королю в глаза.
Я заметила, как его руки сжались в кулаки.
— От Магических врат распространяется смертоносная атмосфера. Эони погибла.
Мужчины переглянулись с каменными лицами. Они вообще поняли, что Финн сейчас сказал?
— О гибели Эони нам известно, — объявил один из свиты, на вид старше остальных. На переносице У него между бровями врезалась складка. Сразу видно — мыслитель. — Мы не знаем, почему все живое гибнет, как только приближается к Вратам, — добавил он.
Я невольно вспомнила несчастную крысу. Эльф вцепился мне в плечо мертвой хваткой. Оберон вдруг взглянул на меня, слегка прищурившись, и перевел взгляд на Финна.
— Мертвая крыса сейчас не главное, — отчеканил король, — и дождевые Врата тоже подождут. Есть дела поважнее. Гораздо важнее, чем смерть Андавара. Выведите девчонку. Здесь совещание Королевского совета. И пусть ученики тоже выйдут.
Молодые люди в серо-коричневой униформе бесшумно покинули зал. Финн и не думал выходить, он подошел ко мне и велел эльфу, который меня держал, выпустить мою руку.
— Государь, у Эллисон Мюррей — знак Пана. Она видела нападавших. Она может нам помочь, если друиды…
— Фионнгалл Лаогхейр, — эльф постарше сверкнул на Финна глазами, — ты не повинуешься приказам короля?! Опять?! Тебе известно, каковы могут быть последствия. В следующий раз наказание будет таково, что ссылка в эдинбургские подземелья покажется тебе наградой.
— Я не ослушался бы, если бы не крайние обстоятельства, — тихо и отважно проговорил Финн.
— Если ты говоришь о нападавших, — отозвался старейшина, — то это были…
— Нет! — выкрикнул вдруг Финн. — Они были низкорослые и смуглые… Эллисон может рассказать о них больше. Или даже нарисовать, если друиды…
— Хватит! — рявкнул король, теряя терпение. — Возвращайся на свой пост, Фионнгалл Лаогхейр, и не смей больше являться мне на глаза без разрешения! Твое место в Эдинбурге, у входа в Магические врата. Дети Фафнира веками замышляют прибрать к рукам Иной мир. Теперь их предводитель мертв, они собрались и объединились против нас. Их требования неприемлемы. Королевский совет собрался здесь за этим. А в Ином мире между тем происходит невозможное, — король обернулся к Мерлину, — в Ином мире вянут цветы.
В зале затаили дыхание.
— Так ведь осень, — встряла я, — осенью всегда цветы вянут. Разве это не нормально?
Несколько пар синих глаз впились в меня.
— Нет, — отчеканил в гнетущей тишине голос короля, — это не нормально.
Он сверкнул на Финна глазами:
— Вон отсюда! Пока я добрый.
Финн не стал больше ждать ни секунды. Он поклонился, и мы вышли из зала.
Хороший совет
Как только у нас за спиной захлопнулась дверь, Финн остановился и посмотрел на меня.
«В Ином мире вянут цветы. Это катастрофа!» — услышала я его мысли.
— Ты можешь читать мои мысли, Эллисон?
— А разве Хлоя тебе не сказала?
— Забыла, видимо, — процедил Финн сквозь зубы.
— Иногда могу. Когда…
— Эллисон, это сейчас не важно! У нас другие проблемы.
— Значит, моя способность читать мысли — это проблема?
— Да. Нет! Не сейчас. Потом об этом поговорим!
И он просто зашагал дальше, а я последовала за ним.
— А что такого особенного в том, что в Ином мире вянут цветы и опадают листья?
— В Ином мире цветы не вянут, — объяснил Финн, — эльфы привыкли к вечному лету.
— И что? В чем проблема-то? У вас нет теплой одежды? Вы привыкли бегать голыми? Я бы не отказалась на это поглядеть… Если у вас все такие же, как ты…
Что за бред я несу! Эллисон, закрой рот! Финн твоего юмора не оценит. Дело дрянь, тут не до шуток.
— Ну ладно, подведем итог, — продолжала я. — В мире эльфов не бывает смены времен года, совсем как в тропиках и на экваторе. И как только похолодает…
— …это означает, что Иной мир болен. Мир эльфов умирает. Наша защита, наше убежище, наша магия гибнут.
— Кто сказал?
— Я читал об этом где-то в Анналах Пана.
— Финн, гибель мира эльфов связана с тем, что открылись Магические врата?
— Хотел бы я знать. Надо кое-что проверить… Только сначала я должен вернуть тебя в интернат.
— Почему я не могу помочь в твоих исследованиях?
— Потому что здесь, на Авалоне, ты в опасности. Я обещал тебе защиту, но я не смогу защитить тебя от Оберона и Мерлина.
Блестящие перспективы, я смотрю. Этот ваш король мне с каждой минутой все неприятнее. Но я не тороплюсь покинуть Авалон.
— Если ты сейчас не возьмешь меня с собой, я наябедничаю миссис Белл, что ты был со мной груб. Тогда она больше меня с тобой не отпустит.
— Не смей меня шантажировать, Эллисон Мюррей!
— Это не шантаж. Это компромисс. Я тебе нужна и могу помочь. Иначе наши пути расходятся.
Он уставился на меня, словно размышляя, не свернуть ли мне шею.
— Что будем делать? — поинтересовалась я. — Оберону, кажется, нет особого дела до открытых Врат.
Интересно, за что его разжаловали и сослали в Эдинбург?
— Нам нужна информация, — выговорил Финн.
Нам! Значит, я иду с ним. Вот здорово!
— И куда мы теперь? К колдунье с хрустальным шаром?
— Нет, в библиотеку. И в Интернет.
— В Интернет?! Смеешься, что ли!
Как скучно! Интернет! Я понимаю, если бы Эмма предложила искать в Интернете или Джордж пошел бы за книжкой в библиотеку! Но здесь, на Авалоне! Здесь хочется…
— …волшебства? — улыбнулся Финн. — Говорящих зеркал и прочей ерунды?
— А они существуют?
— Нет. Пошли.
Из боковой двери появился эльф-старейшина:
— Фионнгалл, ты не видел моего сына? Ему следовало бы быть на совете. Сдается мне, он избегает любых неприятных тем и занятий. — Старейшина взглянул на меня. — Ты еще здесь? Эмон же ясно выразился: ей не место на Авалоне.
— Она человек, господин канцлер. Она не умеет перемещаться с нашей скоростью, — ответил Финн.
— Между прочим, я все еще здесь, — напомнила я.
Канцлер поглядел на меня как на противное насекомое:
— Убери ее отсюда. Нечего ей тут делать.
Этот канцлер такой же гад, как их король. Даже хуже.
Канцлер со складкой на переносице бросил на меня последний испепеляющий взгляд и скрылся в направлении рефектория.
— Быстрее, — шепнул Финн, — если канцлер сообщит Оберону, что ты еще здесь, нам обоим несдобровать.
Финн взял меня за руку, и мы пошли по коридорам, переходам, галереям, где гуляли сквозняки. Должно быть, зимой здесь чертовски холодно. Хотя бывает ли здесь зима?
— Финн, кто такой Эмон?
— Это имя Оберона. Оберон — это титул.
— А кто такие дети Фафнира?
— Вот этого тебе точно лучше не знать.
— А на Авалоне меняются времена года?
— Ты же видишь, яблоневые сады цветут. Значит, меняются.
Сколько бы король и канцлер ни унижали разжалованного эльфа, он был настроен решительно и сдаваться не собирался. Он по-прежнему крепко держал меня за руку, но вдруг резко остановился и прижал палец к губам.
За углом стояла парочка. Двое беседовали. Если это можно назвать беседой. Молодой человек был точно эльф. Я видела его в рефектории. Когда только успел слинять? Впрочем, понятно, почему он сбежал. Теперь он вовсю флиртовал с девушкой в серо-коричневом одеянии. Одной рукой он опирался на стену возле головы подруги и заглядывал ей в глаза. Либо он не был членом совета, либо это и был сын канцлера. Девушка была сказочно хороша и тоже явно эльфийской крови. Блондинка, очень изящного телосложения — я поняла это, даже несмотря на ее мешковатую одежду.
Не знала, что эльфы могут так флиртовать. Финн вот совсем не по этой части, хотя внешностью не уступал канцлерскому сыну, а этот… Какая улыбка! Перед такой трудно устоять!
Кто же это такой? Я мысленно спросила Финна, глядя ему в глаза. Ответить он не успел, у нас за спиной возникла незнакомая барышня:
— Привет, Финн! Тебя наконец выпустили из эдинбургских подземелий? Неужели Эмон сжалился над тобой? Значит, чудеса случаются?
Эмон? Она говорила о короле эльфов как о старом знакомом. Я могла бы так сказать о Джордже. Но на сестру Оберона незнакомка совсем не походила.
— Здравствуй, Фелисити. — И на лице Финна вдруг засветилась такая же лучезарная улыбка, как у того смазливого соблазнителя за углом. И голос стал мягкий и приветливый. — Чуда не произошло, — продолжал Финн, — просто у нас ЧП, и пришлось все бросить и бежать сюда. Познакомься, это Эллисон Мюррей.
И он подтолкнул меня вперед так, что я оказалась между ним и незнакомкой. Я сразу догадалась, что она не эльфийка. Волосы у нее были неэльфийского пепельно-серого оттенка, и всей ее фигуре не хватало этой природной эльфийской утонченности и грации.
— Не может быть! Новая ученица?
— Нет. Пока нет. Не знаю, впрочем, допустят ли ее на Авалон. Мы даже не знаем, что она вообще такое…
ЧТО ОНА ТАКОЕ?! И я со всей силы наступила ему на ногу. Он в ответ пребольно вцепился мне в плечо. Фелисити улыбнулась.
— Вы, я вижу, прекрасно ладите. — Она протянула мне руку: — Фелисити Морган. Рада познакомиться. И не ломай голову, кто ты такая. Я вот для них уже пять лет загадка.
Она была мне симпатична, и я пожала ей руку.
— Полагаю, и ты знаешь об эльфах не более, чем они о тебе. Пойдем как-нибудь кофе попьем?
— Я живу в Эдинбурге, в интернате. Ты тоже из Шотландии?
— Нет, я из Лондона. Но эльфийская магия преодолевает любые расстояния с легкостью. Как ты думаешь, Финн, Ли закончил с ухаживаниями? Нам пора.
Она прошла мимо нас за угол. Эльф, флиртовавший с девушкой, тут же сделал шаг в сторону и улыбнулся Фелисити. Еще более лучезарно, чем ей только что улыбался Финн.
— Я смотрю, Фицмор, до библиотеки ты так и не дошел, — улыбнулась в ответ Фелисити. — Ну что, как флиртуется?
— С тобой всегда лучше, — ответил Ли, и девушка рядом с ним вспыхнула так, будто он отвесил ей оплеуху.
Фелисити же дружески ей кивнула.
— Выяснил что хотел? Я вот знаю, зачем Эмон созвал совет. По дороге расскажу. Милдред ждет. — Она повернулась к девушке: — Пока, Фианнон, привет Руби. Я по ней скучаю. Ну что, Ли, идем?
Ли взял Фелисити за руку с видом собственника. Эльфийская красавица была забыта.
— Пойдем, дорогая!
И он последовал за девушкой, не оглядываясь.
Обзавидуешься! Чем она его приворожила? Его и Финна? Какими чарами вызваны такие солнечные эльфийские улыбки?
Отвлекающий маневр
Финн потащил меня вслед за Фелисити и ее спутником. Зачем нам туда? Финн сделал мне знак: подожди, пока эти двое удалятся на приличное расстояние.
— Та блондинка, с которой флиртовал Ли, сейчас точно в библиотеке. Ее очередь дежурить. Ученики всегда по очереди следят там за порядком. Пока она там, мы туда войти не сможем. Хотел бы я знать, что кузену короля понадобилось в библиотеке. Ради чего он ее отвлекал? Он бы никогда не изменил Фелисити. Ни один мужчина не изменил бы Фелисити.
Неужели ревнует? Ну, если Ли — королевский кузен, тогда понятно, почему Фелисити так запросто говорит о короле.
— Как бы нам незаметно прошмыгнуть мимо блондинки? — размышлял Финн.
— Попробуй то же, что и Ли. Начни флиртовать.
— Слишком очевидно, грубо как-то, — возразил Финн.
— А ты флиртуй возвышенно. У него сработало, получится и у тебя.
Финн недоверчиво покачал головой:
— Ли Фицмор не знает себе равных по этой части. С ним может сравниться разве что его невеста.
— Они с Фелисити помолвлены?
— У них свадьба через два месяца. Дай подумать.
— Да что тут думать?! Ты отвлекаешь эльфийку — я проникаю в библиотеку.
— Она не эльфийка, она человек.
Человек?! С такой-то внешностью?!
— Да не важно! Хочешь, я для вида притворюсь ревнивой?
— Фианнон открыла Ли, когда в последний раз переписывалась Книга пророчеств.
— Ну видишь! Он получил что хотел, почти не напрягаясь.
— Я так не могу, — отказался Финн с трагически-кислым выражением лица.
— Господи, тебя же не жениться заставляют! Тебе что, трудно глазки ей состроить?
— Не буду!
Баран упертый!
— Я вообще не флиртую. И Ли скоро бросит, как только женится.
— Ты шутишь?
— На эту тему я никогда не шучу.
Верю! Ему верю!
— Но Ли только что флиртовал с блондинкой!
— Цель оправдывает средства, — отрезал Финн.
— Так ведь и я об этом! Наша цель что, хуже? Ну, приобнимешь ее за талию, ну, поцелуешь без фанатизма… И Анналы Пана — у нас в руках!
— Нет, я сказал! — рявкнул Финн.
— А я бы тебя поцеловала, чтобы попасть в библиотеку.
Финн посмотрел на меня, прищурив глаза.
— Хотя… Ну… я просто не стала бы так упрямиться. Если бы было надо для успеха дела, я бы и не только тебя поцеловала… Я бы кого угодно… только не нашего физрука и не Люси Грампер. Ладно, забудь. А впрочем, я понимаю!
— Что понимаешь? — не понял Финн.
— Наверное, ты ее не выносишь. У вас, эльфов, обостренные чувства, а от нее, видимо, плохо пахнет, да? Нет, от нее, очевидно, просто разит, и ты это чуешь на расстоянии, так ведь? — предположила я.
— А чем пахнет от меня? Что ты чувствуешь? — поинтересовался Финн.
— Чувствую… Ты пахнешь весенними цветами, сиренью и кожей.
— Кожей? — удивился Финн. — Вот спасибо. Не слишком-то приятно.
— А мне нравится запах кожи, — возразила я, — напоминает уроки верховой езды, которые я брала пару лет назад.
Здорово было. Весело! Как мы, помнится, хихикали втроем — я, Эмма и Камилла!
Финн щелкнул пальцами у меня перед носом:
— Очнись, Эллисон! Как нам добраться до Анналов Пана?
— Я предложила свой вариант, ты против. Теперь сам придумывай.
— Ладно, пошли, — и он взял меня за руку и потащил за собой.
В коридоре я снова прочла его мысли: «Они ушли. Слава Пану».
— Тебе так хочется увидеть, как я ее обхаживаю, Эллисон?
— Мне хочется снова увидеть твою солнечную улыбку, с которой ты встретил Фелисити, — призналась я.
Финн стоял молча. Мысли его я прочесть не могла. Вертелось что-то отрывочное, вроде «не может быть», «по-другому», «неожиданно». Имело ли это отношение ко мне?
— Будем надеяться, Анналы Пана не выдали на руки, — пробормотал Финн и двинулся дальше, не выпуская моей руки.
Авалонская библиотека
В библиотеке я тут же забыла об эльфах, королях, Вратах, смертоносных дворах, крысах-смертниках и даже об Эмме, Камилле и Джордже. Никогда прежде не видала я такой библиотеки. Пожалуй, никто из людей не мог бы представить себе такого собрания книг.
Посередине зала стоял массивный письменный стол, а за ним — бескрайние полки, полки, полки… Пространство было запутанное, все из коридоров, галерей, переходов, залов, ниш. Настоящий лабиринт. И кругом книги, книги, книги… Каждая полка была уставлена книгами вплотную, ни единого свободного места. Собрания сочинений, редкие издания, пестрые обложки, диковинные корешки, как у букиниста-антиквара. Здесь были и сочинения на пергаменте, и старинные свитки, и современные издания в мягких обложках. В каждой нише высились стеллажи с книгами.
— Что именно нужно? И как мы это найдем, Финн?
— Анналы Пана, — ответил он.
Финн скрылся в одном из коридоров, а я двинулась в противоположную сторону, зачарованная старинными изданиями Библии.
Книги были расставлены по темам. Вот рубрика «Эльфы», вот поваренные книги, отдел архитектуры, религии, вот атланты, вот даже комиксы. Были полки с книгами по военной истории, в том числе о Второй мировой войне. Громадные и высоченные стеллажи доставали до потолка.
— А при чем тут эльфы? — недоумевала я, взяв с полки книгу «Леди Ди, королева сердец».
Ответа не последовало.
— Финн!
Молчание.
— Финн!
— Я здесь! — прозвучало наконец из отдаленной ниши.
Резная деревянная лестница вела из ниши в маленький отдел, где по стенам висели старинные свитки и стояли стеклянные шкафы с книгами и пергаментными фолиантами. Один из них оказался, видимо, энциклопедией пиктограмм. Я обратила внимание на изображение дракона, какое мы видели в тоннеле под музеем. На уроке истории мы как-то разбирали такие рисунки. Меня поразил символ в виде асимметричной буквы W, которой как будто отрубили оба нижних угла.
Я уже видела этот символ. Может, еще в каком-нибудь тоннеле? Нет, где-то в другом месте. Это как-то связано с моими родителями. В одной из пещер, куда они меня брали с собой в раннем детстве? Я перевидала великое множество наскальных рисунков, отпечатков рук, изображений охотников, зверей, и все — в поисках какой-нибудь гадкой змеи или редкого паука. Но этот символ нетипичен для наскальной живописи. Как же его?.. Я же знала!.. Слово вертится на языке! Ну же!
— Эллисон, ты здесь?
Голос Финна прервал мои размышления. Теперь я точно не вспомню, что это за символ! Тьфу ты!
— Да, я здесь! — сердито отозвалась я и поставила книгу на место.
Финн сидел над старинным столом, отполированным ладонями и локтями учеников. Здесь все выглядело как в Итоне или Оксфорде.
— Узнал что-нибудь о гномах, Финн?
— Трилогия Толкина стоит вон там, — сухо ответил он.
— Очень смешно!
«Властелин колец», книги Терри Пратчетта и собрание сочинений черных магов стояли в особом шкафу вместе с «Сагами и легендами Британии».
— А как становятся учениками Авалона, Финн?
Я бы тут поучилась. Я бы читала, гуляла, собирала травы, изучала остров…
— Сюда призывают, — объяснил эльф. — Здесь, на Авалоне, знают, у каких детей есть эльфийская кровь. В зависимости от того, насколько велика доля эльфийской крови, в семнадцать или восемнадцать лет, обычно после окончания средней школы, присылают письмо.
Мне осталось совсем немного до окончания колледжа! Может быть, тогда… Я ведь все еще не решила, в какой университет хочу поступить и что изучать. Авалон был бы кстати…
— Тебе письмо не придет, — отрезал Финн.
Вот тебе раз!
— Почему нет? Вот этот знак у меня на руке — не достаточное основание?
Финн даже не ответил, только улыбнулся.
— Вот, смотри, — он развернул старинный свиток из кожи.
На свитке я увидела тот самый знак Пана, который якобы носила на пальце, — три вершины перевернутого треугольника. Было и еще два знака. Один напоминал треугольную стрелу с зазубринами. Этот рисунок был нанесен на кожу красным цветом и уже порядком выцвел. Третий рисунок изображал круг из спиралей, сходящихся в середине, — трискелион.
— Это знаки Пана, вот твой. Они означают некоторые качества, которыми обладал только Пан. Ты сделала так, что дождевой источник иссяк, а под рукой Пана родники начинали бить из земли. У тебя обратная способность, и этого точно недостаточно, чтобы тебя пригласили учиться на Авалоне. Эльфийской крови у тебя маловато, если вообще есть. Да и Мерлин, как ты помнишь, сказал, что в ближайшие два года набора не будет.
— Но я же открыла дождливые Врата!
— Дождевые, — поправил он. — Даже если у тебя и есть капля эльфийской крови, Врата открылись точно не из-за этого. Иначе это случилось бы много лет назад. Я уже… — он запнулся, — я уже целую вечность охраняю Врата, а у меня родители эльфы. В тебе есть что-то иное, отчего Врата открылись.
Что-то иное… Это хорошо или плохо? Как бы то ни было, на Авалон меня за это не пригласят. А жаль!
Анналы Пана
Финн снова погрузился в чтение.
— Что это за отдел, Финн? Шедевры авалонских плотников?
— Триас, — бросил он, не отрываясь от чтения.
— Что это значит?
— Книги отцов-основателей. Я надеялся найти здесь Анналы Пана.
Я заглянула через его плечо. Страница выглядела как деревянная. Текста на ней не было, только какая-то текстура. Но Финн не отрывался от нее, словно читал триллер Дэна Брауна. Он водил пальцем по строчкам, как Джордж, когда читает, я же не могла разобрать ничего.
— Разве тут что-то написано? — полюбопытствовала я.
— А что я, по-твоему, читаю?
Ладно, допустим. Пару минут помолчали.
— И что написано?
Финн вздохнул и посмотрел на меня:
— Ничего для нас полезного. Пишут про сердце Иного мира, но, честно говоря, эти фолианты из триаса иногда толком не растолкуешь. Вот смотри, — он указал на целый ряд каких-то знаков, — здесь речь о сердце. Но лишь о его происхождении и сохранении. В этой библиотеке чего только нет. Правда, с переводами туго.
— Тогда с чего ты взял, что здесь речь идет о сердце? Может, тут просто о происхождении Иного мира?
— Возможно, — Финн пожал плечами, — мне так кажется. Другие тексты повествуют о конце и умирании. Но о сердце за двадцать лет, что я здесь учился, никто не рассказал ни слова.
— Это Пан выстроил школу на Авалоне?
— Пан создал мир эльфов и был первым королем. Если у Иного мира есть сердце, то Пан должен был записать это в своих Анналах. Или в Книге пророчеств. — Он кивнул на соседний стол, где лежала раскрытая книга. — Там я уже смотрел. Ничего. О нападении ни слова. Только коротко об увядании природы. — Финн взял другой древний труд в обложке из резного дерева. — Вот это точно из истории Пана. Но что из этих сотен рукописей на самом деле Анналы, ни один эльф уже не знает.
Он стал аккуратно листать пожелтевшие страницы. Эти письмена мне также были неведомы. Это был не арабский, не латынь, не средневековый английский, не руническое письмо.
— Вот этот знак напоминает сердце, — я ткнула в страницу.
— Угадала. Сердце Иного мира. Почему никто о нем не знает? Сердце — это некий сосуд, который заставляет увядать цветы и деревья. Ерунда какая-то!
— Нет, не ерунда, Финн.
— Что? — переспросил он. — Вот этот знак может означать стрелу. А может быть, это чье-то имя — древнее, какими теперь уже не называют. Кажется, первая буква «П».
— Пуйл! — выпалила я наугад.
Финн удивленно уставился на меня:
— А ведь это очень может быть! Как ты догадалась?
Ну вот, и я на что-то сгодилась.
— Есть старая валлийская легенда о князе по имени Пуйл, который помешал королю эльфов охотиться. Откуда ты это знаешь?
— Читала, пока лежала в больнице в Карнарвоне. Когда пришла в сознание, стало ужасно скучно, и я перечитала все, что только мне приносили, все книги, какие нашлись у персонала. Среди них была книга про этого князя и исчезнувшее королевство.
— Ты упала в ущелье в Уэльсе? — насторожился Финн, как будто я выболтала государственную тайну.
— Ага. Родители поехали в горы на северо-востоке Уэльса снимать мерлинов. Это такая порода соколов.
— Знаю. Значит, говоришь, в Уэльсе, — повторил Финн.
— Это важно?
— Не знаю. Может быть…
И он снова умолк и склонился над книгой.
— Этого мне тоже знать не положено? — рассердилась я.
Ненавижу Уэльс и его горы!
— Так будет лучше. Поверь мне, — заверил Финн. — Но Пуйл… это имеет смысл. Знать бы, где искать…
Если бы эти книги могли рассказать обо всех, кто их писал, печатал, читал, держал в руках… вот это была бы библиотека! Что все-таки особенного в этих Анналах? Повернуть бы время вспять! Мы бы все узнали! А эти тома в деревянных обложках? Триас, как сказал Финн. Неужели это книги из эпохи динозавров?
— А тебе не хотелось бы путешествовать во времени, Финн?
Финн улыбнулся, но совсем не той улыбкой, какая досталась Фелисити.
— Эй вы, вы что здесь делаете?
У меня от страха замерло сердце.
Позади нас возник один из эльфов-солдат из сопровождения короля.
— Фионнгалл Лаогхейр, — зарычал воин, — ты все еще здесь! И она тоже! Да еще в библиотеке!
Финн встал.
Солдат схватился за меч:
— Вы арестованы за…
— Уймись, Медок, — произнес Финн, — нас уже нет.
— …за невыполнение приказов канцлера.
Эльф преградил нам путь. Неужели он меня убьет?!
— Медок, я просто хотел почитать, это же не запрещено, — продолжал Финн, немного нервничая, — почитать насчет знака у Эллисон на руке. Все, мы уходим.
— Я вас не пущу. Вы должны были покинуть Авалон немедленно, но ослушались приказа. Я вижу, что ты тут читаешь, Финн. Такие исследования разрешено вести только агентам. Остальных за это наказывают. Я вынужден тебя арестовать, а девушку передать палачам.
— Нет! — крикнул Финн и оттолкнул меня назад, загородив собой. — Медок, ты не можешь отдать ее палачам. Она ключ к магическим дождевым Вратам! Она должна их снова закрыть. Мы уходим. Нас уже нет.
— Я должен доложить о тебе, Финн, сам знаешь, — прорычал Медок.
Финн вцепился мне в запястье.
— Не должен. Даже Хлоя считает, что Эллисон важна и необходима, а ты хочешь отдать ее палачам.
Оба эльфа замерли и молчали.
— Хлоя? — повторил Медок. — Хлоя с ней знакома?
Финн кивнул.
— Валите обратно в Эдинбург! Живо! — скомандовал солдат. — На этот раз промолчу, но если придете опять почитать книжки, отведу куда следует! И тогда плохи ваши дела. Сам знаешь, что тебя ждет.
Финн снова кивнул и вытолкал меня из библиотеки. Мы вихрем пронеслись по лестницам во двор, нам с мрачным видом открыли ворота и захлопнули их с грохотом у нас за спиной. Мы промчались мимо волшебного пляжа, Финн даже головы не повернул в его сторону, думал о другом. Вероятно, переживал за свою страну, которая теперь увядает и гибнет.
Ничего ценного мы в библиотеке не обнаружили. Ничего не выяснили. Вопросов стало больше, чем ответов. Ничего ни о Вратах, ни о нападавших. Нападавших!.. Секундочку!..
— Финн! Стой! Я кое-что вспомнила! Ты же говорил, что сердце Иного мира — это сосуд? Это мог бы быть кувшин или чаша?
— Конечно, — кивнул Финн.
— Те нападавшие — они держали в руках что-то похожее!
Он резко остановился прямо посреди тоннеля под Национальным музеем, рядом с изображением дракона.
— Они держали в руках кувшин? — медленно проговорил эльф.
— Маленький, может быть, чашу. Ты думаешь, это могло быть сердце Иного мира? Так называемый Святой Грааль?
— Да, Эллисон, именно так я и думаю. Вопрос только, как мы это можем доказать. И что нам теперь делать?
С этими словами Финн открыл дверь в зал музея, и Авалон остался далеко позади.
