ЭЛЛИСОН
Уговорил
Дружелюбный пожилой джентльмен с собакой проводил меня до самого колледжа и дождался, когда за мной закроется дверь. На прощание я помахала ему из окна, и они с собакой удалились. На уроки я больше не пошла, мне надо было сперва переварить все, что я сегодня пережила. Если такое вообще могло произойти.
Меня ждали в интернате только к семи. Пока же я отправилась прямиком к себе в комнату. Шрамы на ноге покалывало, но боль утихла. Хорошо, что у меня отдельная комната. Можно улечься на кровать прямо в ботинках, никто не увидит. Можно разбросать одежду, особенно носки, по комнате.
Первым делом я стянула чулки и швырнула их на пол. И пусть эта дура Валери насмехается над моим жилищем. Плевать на Валери. Не до нее сейчас.
Эльфы! Они существуют! Мы считаем, что они крошечные крылатые феи со стрекозьими крылышками, порхают с цветка на цветок. А они вот какие… Хороши собой, это точно, не отнимешь — но до чего же неприятные в общении! Они немерено сильны, умеют читать мысли и рычать по-звериному. По крайней мере, таковы способности этого эльфа, с которым мне довелось сегодня познакомиться. Все ли они такие? Все ли они так надменны и заносчивы? А летать они умеют? Конечно, я представляла их совсем другими.
А если есть эльфы — может, существуют и тролли? Французские, например? Эта коза Валери точно их родня! А «Сумерки»? А вампиры? Может, Стефани Майер нашла дневники Беллы С. и облекла их в форму романа? Точно! А Германн Мелвилл встречал настоящего Моби Дика! А при чем тогда гигантская рептилия у меня за окном? Неужели и динозавры еще не вымерли? Или я просто сошла с ума? Весьма вероятно! Любого нормального человека, если он станет утверждать, что знаком с эльфами, упекут в сумасшедший дом.
— …Посмотрим, может, она оставила нам какой-то намек, — послышался за дверью родной голос.
Дверь распахнулась, в комнату влетела Камилла и замерла на месте, увидев меня.
— Эмма, она здесь! — крикнула она в коридор.
И вся честная компания, включая Валери, ввалилась ко мне и расселась на кровати вокруг меня.
— Вы что здесь делаете? У нас же еще уроки!
— Это ты что тут делаешь? — выпалила Эмма.
— Живу я здесь! Это моя комната.
Это заявление было встречено холодно и оставлено без комментария.
— Где он? Почему он не здесь? — встряла Валери.
— Поищи в шкафу, — сухо бросила я.
— Куда он тебя утащил? Почему ты уже вернулась? Он тебя опять похитил? — беспокоилась Камилла.
— В твоем исполнении это звучит так романтично, — ответила я, — а было-то все наоборот. Он грубый, надменный, холодный и…
Чуть было не ляпнула «сказочное существо».
— …и совсем негостеприимный, — быстро добавила я вместо этого. — Поманил шоколадным кексом, а сам не дал даже откусить.
У троих глаза стали размером с блюдца.
— Ладно, по крайней мере, мы знаем, что он не причинил тебе вреда, — констатировала Камилла.
Эмма посмотрела на часы и вскочила:
— Опаздываем на биологию! Черт!
Камилла и Валери встали.
— Элли, что с тобой? — спросила Эмма.
— Я не пойду, — отмахнулась я, — вопросами замучают.
К счастью, мой ответ устроил моих подруг, и я осталась одна — подумать, погуглить.
Эльфы, значит. И много. У того второго тоже уши острые.
Стук в окно. О нет, не сейчас! Оставьте меня!
— Джордж, у меня болит голова! — рявкнула я в сторону окна, демонстративно закрывая глаза.
В окно скреблись, я старалась игнорировать. Меня не оставляли. Отстаньте, пожалуйста! Под окном заскрипел гравий, послышался скрип, кто-то открыл окно.
Я испуганно обернулась. Это был не Джордж, это был Финн. Опять этот нахальный эльф! Загадочным образом ему удалось открыть задвижку на моем окне снаружи, и теперь он лез ко мне в комнату.
— Помо…
Дальше крикнуть не получилось, он зажал мне рот рукой:
— Молчи! Я ничего тебе не сделаю! Не ори, просто слушай!
Ну да, влез без приглашения, и еще слушай его! Вот сейчас как укушу! Он с отвращением отдернул руку.
— Помогите! — снова заголосила я. — Воры!
— Молчи!
И он зажал мне рот так, что я не могла больше разжать челюсти. Одновременно он зажал мне и нос, и я стала задыхаться. Я беспомощно колотила руками в воздухе. Все зря. Что я могу против его силы? Небось волшебная! Он же эльф! Унесет теперь меня к себе в эльфийское королевство, а там, говорят, одна ночь — это целая вечность здесь, в мире людей. Все, кого я знаю, за это время умрут. И когда я вернусь, буду совсем одна. Не хочу к эльфам!
В голове у меня между тем уже помутилось, все вокруг стало расплываться и меркнуть. Антрацитовая мгла…
— Эй! Эй, не пропадать! Не терять сознания!
Опять пахнуло цветами. Тьма расступилась. Моя комната снова обрела свои очертания.
— До чего же вы, люди, чувствительные.
Аромат весны усилился. Финн склонился ко мне совсем низко. Я готовилась снова закричать, он уже тянулся рукой к моему рту, но я вцепилась в его рукав. Он заметил родинку у меня на пальце:
— Что это? Откуда это у тебя?
Он разглядывал мои пальцы. Я молча пыталась вырвать у него руку. Он не отпускал:
— Откуда?
— Не знаю! Я рыжая, у меня светлая кожа, может, от яркого солнца появилась. Как обычно появляются пигментные пятна?
— Нет, это не то, — он покачал головой, — это последнее доказательство! Я сразу не заметил, у тебя там была кровь. Пошли со мной!
— Ты спятил, слушай! Никуда я с тобой не пойду. Ты выманил меня из колледжа обманом, наврал директрисе про моих родителей…
— Это так важно?
— …а теперь приперся ко мне в комнату. Это женская школа! Даже Джорджу сюда нельзя, а он совсем не богатырь и не образец сексапильности!
Финн криво улыбнулся. Ой, черт, я только что ляпнула это вслух! Финн снова стал мрачен и серьезен:
— Ты не представляешь, что это для нас значит. Ты же человек.
— Звучит как оскорбление! Нельзя ли полюбезней и повежливей, если тебе нужна моя помощь. И вообще, уйди уже наконец!
Он не двигался.
— Тебе страшно, я понимаю, — проговорил он. — Не бойся. Через два часа я верну тебя сюда целой и невредимой.
— Слушай, ты вообще понимаешь, что я говорю?
— Разумеется, мы же говорим на одном языке.
— Ты слышал, что я только что сказала? Никуда я с тобой не пойду. До чего ж ты упертый! Ты меня похитил!
— А ты меня отлупила, — и он приподнял край свитера на идеально атлетическом животе.
— И не играй тут своими мускулами, я не Валери, я на это не ведусь!
— Да, — подтвердил он, — ты Эллисон Мюррей. И я не понимаю: при чем тут мои мускулы и на что ведется Валери, в отличие от тебя? Я просто хочу показать тебе синяк, который ты мне оставила.
— Да ни при чем тут твои мускулы, забудь!
Еще это ему объяснять! Все эльфы такие тупые?
И фея Динь-Динь такая же? Она выдала Питера Пэна капитану Крюку. Из ревности.
— Пожалуйста, пойдем со мной.
— Что, простите?
— Я прошу тебя пойти со мной.
Попросил! Каких же усилий ему это стоило! Через себя перешагнул, по нему видно! Такому типу давно не приходилось никого ни о чем просить, если вообще когда-нибудь доводилось.
— Обещаю еще раз: ты вернешься домой целой и невредимой. — Он взглянул на постер One Direction. — И я тебе достану билет на концерт вот этих ребят.
— Да ты что?! А ты можешь?
— Я бы тебе лучше котенка подарил, но в интернате нельзя держать животных.
— Нет, ты скажи, ты мне организуешь билеты на концерт One Direction?
Он кивнул.
— Для меня и двух подруг, — уточнила я.
Он прищурился и снова кивнул.
— Ладно, порядок. Хотя вот еще что: ненавижу, когда решают за меня. Требую, чтобы сначала интересовались моим мнением.
Хватит того, что мои родители, не спросив меня, сначала все мое детство протаскали меня за собой по каким-то закоулкам планеты, потом, тоже без моего совета, запихнули меня в интернат. И время от времени вызывают меня в Лондон на какую-нибудь пресс-конференцию, где я, против своей воли, должна изображать их отважную дочку, а потом меня сажают в поезд и снова отправляют в Шотландию, а сами — опять в джунгли.
— Итак, я хочу, чтобы ты спрашивал моего мнения, — твердо повторила я, — и чтобы меня сначала попросили.
— Я тебя попросил.
— Но не спросил моего мнения! Одного «пожалуйста» маловато!
— Ладно. Пожалуйста, будь так добра, не могла бы ты последовать за мной?
Сарказм никуда не делся.
— Билеты на концерт — часть договора, — ответила я так же подчеркнуто вежливо и иронично.
— Согласен. Еще чего-нибудь желаете? Розы? Конфеты? Бриллианты?
— Спасибо, это лишнее. У нас ведь не свидание, — напомнила я.
Нужны мне твои розы!
— Тогда идем?
— Мне надо надеть чулки и ботинки.
— Других пожеланий точно нет?
— Точно.
Натягивая чулки и ботинки, я все думала: как бы ему сказать поделикатнее?
— Да говори уже! — рассердился Финн.
Ладно, скажу как есть!
— Я боюсь темноты! У меня приступы паники начинаются! Покрываюсь холодным потом и задыхаюсь!
Фу, призналась!
Он даже не улыбнулся.
— Факела достаточно? — нетерпеливо бросил Финн.
— А фонарика Maglite у тебя не найдется?
На этот раз он ухмыльнулся, и эта ухмылка изменила все его лицо. Наконец-то он не выглядел как ангел мести.
— Есть кое-что в этом роде, — ответил Финн, — но за ним придется зайти ко мне домой.
Позор квартала Мюррейфилд
Как же это так получилось, что я потащилась в сырые мрачные подземелья за подозрительным типом, который нагло пролез ко мне в комнату?! Я не могла, как мои подруги, похвастаться ни бирюзовыми глазами, ни потрясающей фигурой. А его спортивный кар в стиле «авто Джеймса Бонда» оказался древним и, очевидно, пережил не один ремонт. Правда, салон был отполирован до блеска. Но расцвет карьеры этой машины пришелся годы на 1960-е.
Финн повернул в сторону квартала Мюррейфилд. Зачем нам в самый аристократический квартал города, где обитает эдинбургский бомонд? Мы остановились перед строением, типичным для этого района: это была вилла девятнадцатого века, из светло-серого песчаника, с аккуратным палисадником и гаражом на два автомобиля.
Снаружи выглядело солидно. Внутри царила ветхость. В доме семейки Аддамс и то меньше паутины. Самое место для почитателей Тупика Мэри Кинг.
— Это музей? — спросила я, смахивая паутину с одежды.
Лестница в конце коридора вела на второй этаж.
— Нет, — бросил хозяин.
— Но человек не может жить в такой разрухе! — Я кивнула на обои, полосками свисавшие со стен.
— А люди здесь и не живут, — ответил Финн и исчез в темном конце коридора.
— Не оставляй меня тут одну! Мне идти за тобой или что?
В конце коридора загорелся свет, и я пошла в ту сторону. Под потолком светилась люстра, плотно затянутая паутиной, скупо освещая пыльные полки. Когда-то это была гостиная, теперь же, видимо, не то мастерская, не то склад инструментов. Очень странных инструментов. Это были не дрели, не пилы, но чудные щипцы с крюками, нечто вроде молотков, но с трехгранными остриями на концах, какие-то редкостные отвертки, напоминающие средневековые орудия пыток. На других полках лежало оружие: арбалеты, кинжалы, пики, алебарды и луки со стрелами.
— У тебя есть лицензия на хранение оружия, Финн?
Я уже пожалела, что пошла за ним. Бандитское логово! Идеальное место для преступления. В грязном подземелье и то безопаснее!
— Лицензия нужна только для огнестрельного оружия, — уточнил хозяин, не обращая на меня внимания и подходя к самой большой из полок.
Здесь горой были навалены лампы и фонари — от люстр до древних римских масляных светильников. Керосинки, свечи, терракотовые светильники, железные кованые фонари, смоляные факелы, канистры с маслом и фитили.
Финн взял с полки железный фонарь с голубоватым газовым светом, отвинтил крышку и проверил содержимое. Потом снова закрутил крышку, взял что-то с полки с оружием и спрятал в карман.
— Все, пошли.
— Зачем тебе нож, Финн?
— Кинжал, — поправил он сурово. — Устранить нежелательных свидетелей.
— Чтооооо?!
— Да успокойся ты, — фыркнул Финн. — Я же не знаю, что там, за Вратами. Подготовился как мог.
— А я знаю, что там, — дрожащим голосом выговорила я. — Там миленький такой внутренний дворик. Руины какие-то. Пахнет чабрецом и майораном.
— Но ты ничего не знаешь об этих руинах, — презрительно бросил Финн. — Вдруг там кто-то прячется?
А и правда — вдруг?! Я тоскливо взглянула на целую гору оружия:
— Ты правда тут живешь, Финн? Среди этого старья?
— Живу. На втором этаже.
А наверх вообще можно заходить? Мне казалось, там и вовсе все заколочено. Там наверняка проваливается пол. Здесь везде кусками отваливается штукатурка. Я не могла скрыть отвращения, и Финн это заметил:
— Пошли. Сейчас не время для экскурсий по дому. Нам надо к Вратам. Остальное расскажешь по дороге.
Не дожидаясь ответа, Финн выключил свет и пошел к выходу.
Я поспешила за ним через обшарпанный коридор к его допотопному авто. Мы снова понеслись по улицам. Финн вел уверенно. Мотор ревел слишком громко — то ли глушитель отвалился, то ли под капотом прятались несколько лишних лошадиных сил. Зачем доводить машину до такого скорбного состояния? И этот дом в квартале вилл… Эльфы так бедны? Страж Магических врат глубоко под землей, очевидно, не может похвастаться высоким заработком. Особенно теперь, когда у него возникли такие неприятности.
Тупик Мэри Кинг в третий раз
Спустя несколько минут Финн припарковал машину у тротуара в верхней части Принсес-стрит-гарденс. По дороге он заставил меня еще раз в деталях изложить события того дня, когда мы с подругами пошли на экскурсию в подземелья, — что я трогала, как это случилось и почему. Но как только мы спустились под землю и пошли по коридорам, он не произнес больше ни слова и не ответил ни на один из моих вопросов.
Фонарь ярко освещал дорогу голубоватым светом, как прожектор на стадионе. С таким освещением мне было не так противно и жутко спускаться под землю, хотя под ногами то и дело сновали крысы. Наконец мы добрались до помещения, заставленного старинной мебелью. Постер Бейонсе в натуральную величину возник на стене, и зеркало на другой стене выдало копию поп-королевы. В комнате нас с нетерпением ожидал второй эльф. Когда мы вошли, он вскочил со старинного кресла, напоминавшего трон:
— Что же вы так долго!
И он повел нас дальше. Видимо, среди эльфов принято так пренебрежительно общаться. Хоть бы поздоровался. Куда там! На меня даже не взглянул, как будто меня нет. Финн промолчал. Заикнись он, сколько ему пришлось за мной бегать, ему бы влетело еще хуже. Я бы тогда просто повернулась и убралась отсюда. Но Финн не сказал ни слова. Он только подтолкнул меня в спину, и я последовала за его напарником. А рука у него оказалась совсем не такая теплая, как, например, у мистера Аберкромби, когда физрук помогал нам выполнять упражнения на уроке. У Финна рука была не холодная и не горячая, но человеческого тепла от нее не исходило совсем. Странное было ощущение. Я обрадовалась, когда он убрал руку с моего плеча.
Между тем мы вошли в другое помещение.
Теперь перед нами высилась арка ворот, а за ней виднелся внутренний дворик средиземноморского типа. Там было солнечно, тепло, пахло чабрецом, азалиями и пиниями. На булыжной мостовой виднелись несколько кучек пепла, как будто во дворе когда-то жгли костры. Двор казался очень старым, руины, его окружавшие, — и вовсе древними. Из разбитой стены юркнула ящерица. В воздухе жужжали насекомые. Идиллия, да и только.
Я сделала шаг вперед, к солнцу и цветам. Финн удержал меня сзади:
— Какие новости от делегатов, Иен?
Он не отпускал меня, как будто боялся, что я убегу.
Иен? Еще одно диковинное эльфийское имя.
— Никаких. Присылали еще одну посмотреть.
— Что говорит? Будут они что-то предпринимать?
— Сомневаюсь, — Иен мрачно кивнул в сторону кучек пепла во дворе.
— Во имя Пана, — произнес Финн, растерянно проведя рукой по волосам. — Придется объявить чрезвычайное положение. Оберона известили?
Оберона? Его же придумал Шекспир, разве нет? Впрочем, кто бы его ни придумал, Иен испуганно вздрогнул и кивнул:
— Полагаю, известили. Он король, ему положено знать.
Король?! Что еще за король?!
— Как ты объяснишь ему и Королевскому совету, — продолжал Иен, — почему ты целую неделю искал ключ? Целую неделю пришлось врать и выкручиваться. Придется предъявить ее как ключ. Но она человек, ей нельзя в Иной мир.
Здорово! Отлично! А мне и не надо в ваш иной мир! Мне и в этом хорошо! Я проторчу там пару часов — а здесь пролетят двадцать лет! У меня скоро день рождения! Хочу отпраздновать семнадцатилетие среди друзей!
— Ты собираешься представить королю эту шестнадцатилетнюю соплю?
Ага! Не один Финн умеет читать мысли. И не у него одного острые уши. И все эти остроухие как один, видимо, снобы и хамы.
Финн молчал, думал о своем и все держал меня за плечо. Отпустил бы уж лучше, неприятное ощущение от его прикосновений.
— Королевский совет уже давно все узнал от первых делегатов, — проговорил Финн.
— Не уверен, — возразил Иен. — Посланница, прежде чем… — Он запнулся. — …прежде чем погибла, сказала мне, что Андавар мертв. У них теперь совсем другие проблемы, потому что наследник совсем не заинтересован в мире. Он хочет войны.
Я почти ничего не поняла, но заметила, как Финн побледнел. Повисла тягостная тишина, слышно было, как жужжат пчелы во дворе за воротами.
— Кто такой Андавар? — шепотом спросила я у Финна. — И кто такой Оберон?
Финн вздрогнул и еще сильнее впился пальцами мне в плечо.
— Нам нельзя с ней в Иной мир, — вспомнил Финн, — а Оберон никогда не придет сюда. Я еду на Авалон. Доложу Мерлину. Пусть он решит, сообщать ли Оберону о последних событиях или нет. Заодно зайду в библиотеку, поищу что-нибудь о Вратах.
Финн резко убрал руку с моего плеча, повернулся и пошел к выходу, занятый своими мыслями.
— Эй! — крикнул ему вслед Иен. — Ас ней-то что делать?
— Да, действительно! А что со мной? Не оставляйте меня тут! Финн, ты обещал отвезти меня домой! Ой, тут крысы!
— Одна-единственная, успокойся! — уточнил Иен, впервые обратившись ко мне напрямую.
— Я вижу двух! — фыркнула я и взглянула наглому эльфу прямо в лицо.
— Ты меня называешь крысой? Ты мне не нравишься.
— Ты мне тоже!
Вот и поговорили.
Крыса между тем целенаправленно бежала в сторону солнечного двора.
— Смотри, что будет, — велел мне Иен, — сейчас узнаешь, что ты устроила.
Крыса принюхалась и вдруг пронзительно запищала. Иен отошел на безопасное расстояние и встал рядом с Финном. Крыса уже не пищала — она стонала. Так стонут не от обиды, что тебе наступили на хвост, так стонут перед смертью, мучаясь от острой боли. Как будто несчастной твари хвост вовсе откусили.
— Ей никак нельзя помочь? — взмолилась я.
Преодолев отвращение к этим зверям, я сделала шаг к несчастной, но Финн резко дернул меня назад:
— Ее уже не спасти. Не подходи к ней!
Ни в одной лаборатории ни одна подопытная крыса так не страдала, как эта! Она рухнула на бок, судорожно дергая всеми лапами и хвостом, потом с нее стал слезать мех, проступили ребра. Шкура слезла совсем. Плоть стала разлагаться. Обнажился весь скелет. Истошный не то писк, не то вопль стал стихать и умолк совсем. Как только смолк последний звук, трупик животного вспыхнул, несколько секунд горел синим, зеленым и желтым пламенем. И все: осталась только кучка пепла, совсем маленькая — много ли может остаться от крысы?
Вот откуда во дворе взялись кучки пепла! Как такое возможно здесь, посреди Эдинбурга?! Двор сам по себе не изменился, там все так же приветливо светило солнце, но теперь мне стало жутко от этой идиллии. И одновременно меня туда страшно тянуло, к этим руинам и ароматам.
— Что это было? — выговорила я наконец, хватаясь за руку Финна, чтобы не упасть. — Это место чем-то заражено? Здесь радиация? Она может проникнуть наверх, в город?
Финн стиснул мою руку — похоже, увиденное потрясло его не меньше, чем меня. Он обернулся к Иену:
— Всякое живое существо, которое приблизится к Вратам, обращается в прах. Уже погибла даже одна из нас, эльфов. Такое нельзя больше скрывать от Мерлина. Он должен узнать хотя бы о гибели посланницы.
Иен скрестил руки на груди:
— Может, сначала она попробует закрыть Врата? Тогда ты принес бы не только дурные вести. В крайнем случае можем и ключ послать туда, внутрь. Вдруг Врата за ней закроются.
Снова Иен говорил обо мне как о пустом месте. Конечно, что со мной разговаривать, кто я такая! Финн покачал головой, глядя на кучки пепла:
— Королевский совет должен об этом знать. Если нам удастся закрыть Врата, сообщим об этом потом. А если нет… пусть Мерлин пришлет кого-нибудь. Или Оберон.
Иен опять вздрогнул:
— Я по-прежнему считаю, что короля информировать не следует.
Ага, значит, Оберон — это король!
— Мне это тоже не нравится. Сейчас ему и Пана хватает. Но мы не можем дольше скрывать, что здесь творится. Что, если это выйдет за пределы двора и проникнет сюда, в привратницкую? — возразил Финн.
Их разговор явно не предназначался для моих ушей. В соседнем помещении находилось что-то, что необходимо было беречь. Речь шла, конечно, не о постере Бейонсе.
— Если мы закроем Врата, ключ придется уничтожить, — заявил Иен и взглянул на меня.
У меня замерло сердце.
— Ты… — обратилась я к Финну. — Ты же обещал!
— Мы не станем уничтожать ключ, — решил Финн, к великому моему облегчению. — Эллисон, покажи мне, где ты касалась стены.
Не удостоив взглядом ни Иена, ни Врата, я повернулась и вышла. Финн снова вывел нас в Тупик Мэри Кинг. Мы пересекли вонючие закоулки, но после гибели крысы меня это больше не беспокоило. Я тут же узнала указатель «Главная улица», где через весь переулок от окна до окна были протянуты бельевые веревки, на которых сохла одежда. На этот раз мы зашли в переулок с другого конца.
Финн дождался, пока уйдет группа туристов, и мы быстро прошли в то самое помещение. Я сразу узнала это место. На стене до сих пор остались розовые разводы.
— Здесь?
Финн исследовал стену как ученый.
— Здесь, — подтвердила я. — Тут еще что-то было написано, но знаки исчезли, как только я попыталась оттереть письмо.
— Что за знаки?
— Понятия не имею. Не то плата за жилье, не то что-то в этом роде.
— Ты оставила на стене свою кровь, — размышлял Финн, разглядывая мой палец с родинкой.
Я кивнула.
Он без предупреждения вытащил кинжал и провел им по моему раненому пальцу. А рана только начала заживать!
— Ай! Ты что, спятил?!
Он молча прижал мой палец к стене.
Да хватит! Вот-вот туристы снова нагрянут, они тут повсюду. Что подумают, если увидят, чем мы тут занимаемся?! Это же вандализм! Меня вычислят по анализу ДНК. И никакой эльф меня уже не спасет.
Финн разглядывал стену.
— Чего ты ждешь, Финн? Что должно случиться? Оттого что я здесь испачкала стену кровью, там внизу, через два этажа, открылась какая-то дверь? Мы что, в Хогвартсе?
— Но ты же их открыла, Врата, именно так и открыла, — ответил Финн, отпуская мою руку.
— Поберегись! — прозвучало в подземельях.
— Ладно, мы здесь закончили, пошли, — объявил эльф, взял меня за руку и повел наверх, на свет.
И что это было?
Мы проскользнули мимо туристов к другому выходу. И оказались на Хай-стрит. Где-то дудела волынка, моросил дождь, дул холодный ветер. Туристы разбрелись по кафе и ресторанам. Улица почти опустела.
Финн молчал. Я тоже. И все думала о погибшей несчастной твари в подземелье. Меня мутило. Я не смогла закрыть Врата. Теперь я была уже не важна. И не нужна. От меня одни неприятности. Я опасна. И с точки зрения Иена, от меня следует избавиться… Это он так шутил? Да какое там! У Иена чувство юмора как у висельника.
— Ты можешь мне сказать, что случилось с крысой?
— Не знаю.
Он почему-то совсем не намокал под дождем, зато с меня уже текло, и мокрые повисшие патлы падали на глаза.
— Не знаешь или не можешь сказать?
— Я не знаю, что произошло с крысой. И с остальными зверями. Что ты на меня так смотришь? Ты же видела, сколько там пепла? Что-то в этом дворе приманивает крыс, кошек, енотов, лис и других зверей. Два дня назад туда затянуло любопытную туристку, ее теперь ищут. Сегодня утром погибли двое мужчин, судя по всему, бездомные. Три человеческие жертвы. И еще посланница эльфов.
Люди гибнут? Так же, как крыса? Финн кивнул:
— Мы не смогли ее удержать. У эльфов агония длится еще дольше.
У меня подкосились колени:
— Ты поэтому забрал меня с уроков? Люди в опасности? Но как они вообще туда попадают? Это место находится глубже, чем обычные туристические маршруты. Туда не пройти без гида.
— Ты тоже собиралась пройти через Врата, — напомнил Финн.
А ведь и правда, собиралась. И прошла бы, если бы не гибель крысы.
— И круг становится все шире. Как будто двор расширяется, как будто ему тесно там, за воротами, и он захватывает вокруг себя все новые пространства.
Как это может быть? Этот двор словно живет своей жизнью. Как инопланетная субстанция, пожирающая все живое, из старых фильмов ужасов.
— Может ли это губительное пространство добраться сюда, наверх, в город, Финн?
— Не знаю. Но если оно будет расширяться с такой скоростью, сегодня вечером мы уже не сможем войти в прилегающую к Вратам привратницкую. И тогда…
— Что тогда?
— Ничего.
— Ничего?
— Если я тебе скажу, мне придется тебя убить.
Как мило!
Три человека погибли. И один эльф.
— Почему ты не намокаешь, Финн?
— Эффект лотоса.
Эффект лотоса? Еще один пункт в каталоге эльфийской магии.
— И этот эффект лотоса не смог защитить посланницу?
— Нет, — мрачно отвечал Финн.
— А Авалон? Он правда существует?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я читала об Авалоне в легендах о короле Артуре. Это тот самый Авалон? Или у вас свой, эльфийский?
— О каком Авалоне ты сейчас говоришь? — уточнил он.
— Ну, об Авалоне! Что из тебя все клещами тянуть приходится!
— Что ты помнишь из артурианских легенд? Всякую чушь о Ланселоте, Персивале и поиске суповой миски? — бросил он с обычным презрением.
— Суповая миска? Это вы так обозначаете Святой Грааль? Да, я об этом Авалоне!
— Тогда придется тебя разочаровать. Наш Авалон — это остров, где проходят обучение эльфы, полуэльфы и друиды, где собирается Королевский совет и устраивают конференции эльфов и неэльфов. Тем, у кого человеческая кровь, доступ на Авалон закрыт.
Спасибо. Оказывается, он умеет выражаться и длинными фразами. Полуэльфы и друиды?
— У полуэльфов половина крови человеческая, половина эльфийская. Друиды — это люди с каплей эльфийской крови. Некоторые никогда этого в себе не замечают. У других это совершенно явно. Такие умеют предсказывать будущее, их посещают видения, они передвигают предметы силой мысли. Их очень мало. Друиды — это дети детей полуэльфов. Среди их самых дальних предков могли быть эльфы. Есть люди, которые умеют читать мысли или видеть невидимое. Но друиды могут намного больше. Они развивают свои способности, обладают самым высоким интеллектом среди людей и состоят на службе у Иного мира. Ты замерзла, пойдем.
Я промокла до нитки и тряслась всем телом. Волынка умолкла. Финн взял меня за руку и повел в направлении замка.
— А мне можно на Авалон?
— Нет. Я должен вернуть тебя в колледж.
Я остановилась. Финн тоже.
— Не хочу. Мне только к семи обратно. Возьми меня на Авалон.
— Не могу. Я должен доложить о гибели посланницы. Неизвестно, как на это отреагируют. А я обещал доставить тебя в колледж целой и невредимой. Не смогу гарантировать твоей сохранности, когда на Авалоне узнают, как обстоят дела.
Я вздрогнула и послушно пошла за ним обратно в колледж.
Болтовня
— Ну, как это было?
Валери, разумеется, набросилась на меня с вопросами, прежде чем Эмма и Камилла успели открыть рот.
Финн высадил меня у ворот колледжа и заставил пообещать, что ни одна живая душа не узнает, где я была и что узнала. И тут же укатил — ни тебе «Пока!», ни «Будь здорова!», ничего. Ни взгляда, ни вздоха. Отлично! Увижу ли я его еще? Нужно ли мне ждать сюрпризов и бояться Иена и эльфов? Век бы их не видать!
Мое появление за ужином было воспринято как сенсация, как будто капитан Джек Воробей посетил детскую больницу, только что журналистов с камерами не было. Меня засыпали вопросами. Но это было ничто по сравнению с допросом, который мне учинили мои подруги на другой день.
Эмма и Камилла, увидев, что я опоздала на ужин, справедливо решили, что Финн опять забирал меня из колледжа. Без мобильного меня было не найти, а «Фейсбука» я избегала. И они на меня обиделись. И все же любопытство пересилило. Но особенно меня достала Валери. Она повисла на мне как каторжная цепь и приставала с бесконечными расспросами:
— Гасскажи, как было!
— Сюрреалистично, — отвечала я.
— Что я думаю: как был он? — объяснила она нетерпеливо.
— Нахал и хабал!
Валери гневно засверкала глазами:
— Что он тобой делать?
— С тобой делал, — привычно поправила Эмма.
— Да, что он с тобой делал? — не унималась Валери.
— Ничего. Хотел знать, что мы делали в Тупике Мэри Кинг, там что-то не так.
Мне казалось, это наиболее безопасная версия.
— Это и я мочь бы ему сказать, — обиделась Валери, — зачем ты? Я бы быть намного… пгактичнее.
— Видимо, поэтому он тебя и вернул тогда обратно, — напомнила я елейным тоном.
— Пропади она пропадом, — шепнула Камилла Эмме на ухо, — никто бы не огорчился. Ее бы тут в Шотландии и не хватился никто.
Увы, шепот Камиллы был всегда слышен всем вокруг. И на этот раз Валери его тоже уловила. И тут же оскорбленно умолкла, вздернула голову и, взяв свою тарелку, демонстративно переселилась за столик к Люси Грампер.
— Свалила наконец-то! — обрадовалась Камилла. — Успокойся, Эмма, помиришься с ней потом. А сейчас я хочу все знать. Элли, рассказывай. Куда он тебя увез и что вы там делали?
— Что делали? Ничего не делали. Ты разочарована?
— Но он же зачем-то приходил за тобой? Что, любовь с первого взгляда?
— Я не знаю, к какому дикому племени ты принадлежишь, но нынче в Шотландии все-таки принято сначала знакомиться и приглашать на первое свидание, а не брать нахрапом, швырять через плечо и таскать невесть куда, — напомнила я.
Эмма только покачала головой.
— Вы что, даже не целовались? Даже не пытались? — не сдавалась Камилла.
— Нет. Наоборот. Он настоящий Джон Сноу.
— Но Джон Сноу — он же…
— Наше кодовое слово для хамов и хабалов, если помнишь. Финн — самый надменный, высокомерный сноб, выпендрежник и хам, каких я встречала, включая моих родителей.
Эмма даже не удивилась:
— Многовато эпитетов для одного хама, не находишь?
— В самый раз! Я бы еще и продолжила! Он опять таскал меня в подземелья. Я ничем не смогла быть ему полезной, и он вернул меня обратно. Все.
Иен, крыса и солнечный, но смертоносный двор за воротами — об этом, конечно, никому знать не следует.
— И он тебя так и не поцеловал? И не попытался?
Камилла либо меня не слушала, либо все надеялась на хоть какую-нибудь романтику.
— Пусть бы только попробовал! Я бы ему отвесила такую пощечину!
Эмма ухмыльнулась:
— Вы теперь вряд ли снова увидитесь, правильно я понимаю?
— Не думаю. Надеюсь, ему больше не понадобится моя помощь.
Очень надеюсь. Помнится, Иен собирался «уничтожить ключ». А между тем любой эльф может открыть снаружи мое окно.
— А я надеялась, мы тоже познакомимся с ним поближе, — вздохнула Камилла, опуская подбородок на руки, и, как всегда, не заметила, что локтем угодила в тарелку. — Неужели он и правда такой страшный?
— Ну, не то чтобы прямо страшный, — протянула я, — он мне за мою помощь обещал билеты на концерт.
Хотя, надо думать, никаких билетов я уже не увижу. Ни за что не потащусь за ними в мрачную дыру в Мюррейфилд!
— На какой концерт? Эда Ширана? — выпалила Эмма.
За соседним столиком обернулись.
— Тихо ты! — шикнула Камилла. — Иначе эта французская коза продлит свое пребывание в твоем доме.
— Концерт на мой выбор — и на ваш. Я выторговала три билета.
Подруги захлопали в ладоши. Я поднесла ко рту стакан воды, но отпить не успела. В воде мелькнул рыбий хвост! Он плеснул по поверхности, подняв волну. Ярко-зеленый хвост!
Я выронила стакан, и он разлетелся вдребезги. Я ожидала увидеть на полу дергающуюся рыбку, но там ничего не было, кроме осколков. Эмма умчалась за шваброй. Мне стало дурно. В стакане кто-то был, я точно знаю, был!
— Элли, что с тобой? — забеспокоилась Камилла. — Ты белая как полотно. Тебя проводить в комнату? Ты уверена, что он ничего с тобой не сделал?
— Уверена, — выговорила я дрожащим голосом. — Но мне бы и правда прилечь. Что-то мне нехорошо.
Йоркширский пудинг остался нетронутым. Черт его знает, кто мне в нем примерещится!
Все не как всегда
Ужин в тот вечер был пыткой. Все интернатские трапезничали в общем зале. Я положила себе кое-что со шведского стола и села отдельно. Большинство учениц были младше, остальные принадлежали к компании Люси Грампер. Спасибо родителям, эта заноза прилагается к прочим радостям интернатской жизни, на которую они меня обрекли. Мне осталось терпеть эту гадюку всего два триместра, иначе бы я ее уже убила. Через два триместра моя школьная жизнь окончится. Я, конечно, сколько угодно могу ненавидеть этот интернат и проклинать родителей за то, что запихнули меня сюда, но здесь, как ни крути, мне была обеспечена нормальная еда, без личинок и жуков, и теплая комната.
Обычно я за ужином пила воду, но в этот вечер предпочла чай. Во-первых, чашка не прозрачная, а из белого фарфора, во-вторых, в горячем чае меньше вероятности наткнуться на рыбий хвост. Бррр! Как вспомню! Ядовито-зеленый! И совершенно реальный, он мне не привиделся, он был! Так же явно я видела дракона за окном своей комнаты. Может, я схожу с ума?
Весь день после обеда я искала в Интернете что-нибудь про эльфов. Нашла несколько сайтов о них и об Ином мире, в основном пересказ Толкина и его легенд Средиземья. Но эти эльфы ничего не имеют общего с теми, которых встретила я. Шотландские эльфы скорее напоминали вампиров из «Сумерек», разве что кровь не пьют. Хотя Иен, возможно, и не отказался бы. «Магические врата» ассоциировались в Интернете только с Гарри Поттером или Стоунхенджем. На Интернет вообще нельзя положиться, ненадежный источник. Придется идти с Джорджем в университетскую библиотеку.
— Эй, ты, рыжая!
Голос Люси Грампер прогудел по залу. Все разговоры тут же стихли. Она и так не давала мне покоя, а теперь, сгорая от любопытства, она всю душу мне вымотает.
— Че за тип вчера приходил? Кинозвезда? Твои предки подослали к тебе жениха? Думали, западет на тебя, как только увидит? Хотят снять кино о вашей большой любви? Или это так, утка?
— Тебе-то что?
— Ой, да ладно! Ты была бы счастлива, если бы такой Адонис за тобой увивался. До сих пор за тобой бегал только крошка Джордж, и то только потому, что считает тебя своей старшей сестрой.
Кто-то захихикал.
— Ты что, ревнуешь, Люси? — Я посмотрела ей прямо в глаза. — Валери тоже сходит с ума от ревности, а ей есть что предложить мужчине, во всяком случае побольше твоего. Даже если она не станет набивать лифчик бумагой.
Захихикали громче.
«Змея подколодная! Если бы не твои знаменитые родители, такой самец и не поглядел бы в твою сторону, хоббит несчастный!»
Я обалдела. Не столько от слов, сколько оттого, что Люси молчала, даже рта не раскрыла!
— Ну-ну, представляю, — объявила Люси вслух.
«Эта потаскушка Валери готова прыгнуть в ближайшую постель. А для свидания с таким парнем ей бы хватило и кабинки туалета. Как она флиртует с мистером Скоттом! Фу!»
Я отложила вилку. Аппетит пропал. Люси опять не произнесла ничего вслух. Но я слышала ее, как будто она сидела рядом.
— Эллисон, тебе нехорошо? — Миссис Гатри, наш педагог-воспитатель, вошла в столовую и встревоженно огляделась. — Ты такая бледная. Иди-ка лучше к себе в комнату.
— Я лучше на воздух. — Я поставила тарелку на поднос и выбежала вон.
Воздух пошел мне на пользу. Уже темнело. Часы перевели на зимнее время. Не знаю, что мне больше нравится: долгие, светлые весенние вечера или уютные сумерки поздней осени, когда можно пораньше уйти спать. Люблю и то, и другое.
Я слонялась без дела по школьному двору. Я слышала мысли Люси Грампер. Это точно. И откуда я это умею? Это наверняка как-то связано с эльфами. Но если бы Финн мне что-нибудь впрыснул, я бы знала, ведь так? Или он передал мне часть своих способностей? Или что-то подмешал в шоколадный кекс? Но я же не дотрагивалась до кекса… Не знаю, что и как, но только теперь я, оказывается, умею читать мысли других людей. Может, и еще что-нибудь? Видеть в темноте? Слышать то, чего не слышат другие?
В этот момент я и вправду услышала шепот. Я что, теперь слышу, как говорят деревья? Но этот шепот мне показался знакомым.
— Джордж?
— Я здесь, Элли! — прозвучал из-за кустов его голос, и я сразу насторожилась: что-то не так!
Вообще-то мне хотелось побыть одной. Мне надо было подумать. Но бросить Джорджа в беде я не могла. Я перелезла через живую изгородь, и вот он, Джордж, сидит на скамейке и что-то держит в руке.
Он держал на ладони птенца, выпавшего из гнезда, — крошечного, хрупкого, покрытого пухом бледно-красного цвета. Птенец испуганно пищал и смотрел полными ужаса глазами как будто прямо на Джорджа.
— Что стряслось?
— Вот, выпал из гнезда. Сердце у него колотится, еле живой от страха, — печально ответил мой друг. — Почему птицы выпадают из гнезд? Смотри, какой он беспомощный.
И правда беспомощный. Вот кому еще хуже, чем мне. Теперь и он остался без семьи.
— Что ты будешь с ним делать, Джордж?
Джордж держал его на ладонях как стеклянного, словно боялся разбить.
— Хочу вернуть его в гнездо, только дотянуться не могу. Не получается одновременно и лезть вверх, и птенца держать.
— Давай вместе попробуем, — предложила я. — Пошли.
Разглядеть в сумерках гнездо оказалось трудно. И карабкаться было высоко. Стали лезть по очереди и передавать друг другу птенца. Сначала я забралась на нижние ветки и взяла его у Джорджа, потом Джордж залез еще выше, и я передала птицу ему. Так и дотянулись до гнезда. Джордж, не умолкая, разговаривал с птенцом:
— Не бойся, ничего с тобой не случится. Мы с Элли тебе поможем. Сейчас вернем тебя в твое семейство. Твоя мама тебя уже ждет.
Жутковато было слышать, как Джордж, сам еще ребенок, вещал это своим тоненьким голоском.
Наконец он положил птенца в гнездо и спустился на землю, сияя от радости и улыбаясь. И тут что-то упало на землю рядом с нами. И это опять был тот птенец! Джордж опустился на колени и поднял птенца на ладони.
— Нет! — Джордж в отчаянии замотал головой. — Не может быть!
Птичка вздохнула один раз и замерла.
— Нет! Элли, сделай что-нибудь! Позови на помощь!
У меня защемило сердце. Никогда еще я не видела друга в таком отчаянии.
— Что ты сидишь?! Иди за помощью!
— Ему уже не поможешь, Джордж.
Джордж всхлипнул. Плечи у него задрожали, руки затряслись. Он беспомощно опустил птенца на землю. Я обняла своего бедного друга, он уткнулся лицом мне в плечо и заплакал.
Не знаю, долго ли мы так сидели на скамейке. Уже совсем стемнело. Джордж еще цеплялся за меня, хотя слезы у него уже кончились. Мы оба замерзли. Только тогда он поднял голову и выпрямился. Мы руками выкопали ямку в земле и похоронили птенца. Подвигались, согрелись немного.
— Почему он снова вывалился, Элли? — проговорил Джордж, мрачно глядя на могилку. — Его родители отказались от него и выбросили его из гнезда? Как наши с тобой родители?
— Джордж, почему ты так плохо думаешь о своей семье?
Хотя и я о своей думала не лучше.
— А что я должен думать? Наши родители сплавили нас сюда. Все мальчики радовались, что идут в школу. Я умолял отца отдать меня в школу рядом с домом — так нет же! Традиция, видишь ли! В интернат меня, там я стану мужчиной! Нечего сидеть дома, не маленький уже! Знаешь что, Элли? А я ведь по ночам мочился в штаны, когда сюда попал. Я никогда не стану таким, как отец. Я просто хочу домой! Я никогда не хотел оттуда уезжать!
И он снова уткнулся в меня и расплакался.
Мне ли не знать, каково ему. Хотя я понимаю, почему родителям пришлось меня сюда отправить, все равно не могу с этим смириться.
Джордж плакал долго. Потом утих и поднял заплаканное лицо с прилипшими ко лбу рыжими кудрями:
— Элли?
— Что?
— У меня такое чувство, что скоро все изменится.
— Так и будет, Джордж, мы же взрослеем.
— Я не об этом. Мне кажется, грядут большие перемены. И что птенец снова выпал из гнезда — это знак. Его семья отказалась от него. И он погиб.
Ох, Джордж, как ты прав, если бы ты знал! Грядут перемены, и еще какие!
— Только ты не сравнивай себя с этой птичкой. Ты же не думаешь всерьез, что твои родители собираются тебя убить?
Молчание.
— Джордж!
— Нет, — пробормотал он. — Спасибо тебе, Элли, я так рад, что мы есть друг у друга. Ты понимаешь меня лучше всех. Вот сегодня вечером почему ты здесь оказалась? Ты всегда приходишь, когда мне нужна. Я надеюсь, это не изменится.
— Так и будет, — пообещала я и почувствовала укол совести.
Через год я окончу школу — и только меня здесь и видели! А сегодня мне нужно было побыть одной, потому что я прочла мысли Люси. Почему не мысли Джорджа? Я посмотрела вслед моему другу, который, опустив голову, брел к себе в интернат.
Необычный день рождения
Громкий стук в дверь:
— Эллисон! Ты проспала!
Черт! Проспала! Неудивительно — странно, что мне вообще удалось заснуть этой ночью: после похорон птенца я в постоянном страхе, что ко мне в окно опять залезет какой-нибудь эльф.
— Уже половина десятого! Я иду, миссис Гатри!
— Успокойся, Эллисон. Сегодня суббота. Но наступила ваша очередь готовить.
Каждые выходные пятерка учениц готовила на весь интернат. Среди нас были ученицы из Греции, Латинской Америки, Арабских Эмиратов и Гонконга, и трапеза порой оказывалась весьма экзотической. И на мой вкус иногда совершенно несъедобной.
— Буду готова через пятнадцать минут! — объявила я.
Опять мне снились эти Врата, этот свет и манящие южные запахи — чабрец и розмарин. Было и еще кое-что. Солнце померкло на секунду, его загородили крылья огромной птицы. Птица была гигантская. Ее тень, заостренная, как от ножа, закрыла собой весь мощенный булыжником двор. Никогда не видела у птиц такого силуэта. Насекомые умолкли. И птицы тоже. Ящерицы спрятались.
А вот погибшая в мучениях крыса мне вовсе не снилась. Даже странно. И эльфы не снились, хотя и крыса и эльфы стояли перед глазами каждую минуту. И как мне обо всем этом написать родителям? Как-нибудь так, чтобы не испугать. Что-нибудь вроде «Привет, мама и папа. В Эдинбурге все как всегда. Школа классная. А я познакомилась с одним парнем. Он эльф. Водил меня по неизвестным подземельям. На следующей неделе мы вместе пишем реферат. Справимся! Будете в Бразилии, прихватите для меня кукурузных лепешек. Обнимаю. Ваша Эллисон».
Они вряд ли станут вчитываться, эльф или не эльф — они и не заметят подвох. Скорее уж запомнят фразу о незнакомых подземельях.
Интересно, сумели Финн и Иен снова закрыть Врата? В новостях объявили в розыск пропавшую туристку. А кроме тех двух бездомных были еще жертвы?
Я так погрузилась в свои мысли, что натянула рваные колготки. Почему я до сих пор их не выбросила? Надо навести порядок в комнате.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — забеспокоилась миссис Гатри, когда я спустилась в столовую, где мои соседки уже собрались готовить завтрак.
Меня встретили дружным хихиканьем. Что опять не так?
— В выходные не нужно надевать школьную форму, ты же знаешь, — нахмурилась миссис Гатри.
Меня бросило в жар.
— Ну да не важно. С днем рождения, Эллисон!
Ой, а я и забыла!
Хор девичьих голосов грянул «Happy Birthday!» и привел меня в чувство.
И завтрак и обед прошли душевно. И пока меня наперебой поздравляли, я пыталась читать мысли других, но на этот раз у меня ничего не получалось.
Люси Грампер и две ее приспешницы меня просто игнорировали. Ну и ладно, не очень-то и хотелось читать их подлые мыслишки.
Самое интересное началось после обеда, когда Эмма и ее отец забрали меня с моим рюкзачком из интерната. В машине уже восседала Валери. Она расположилась на переднем пассажирском сиденье и болтала с мистером Кемпбеллом, а мы с Эммой уютно устроились сзади. Эмма была крайне взволнованна. Камилла сообщила ей, что ее старший брат Томас приехал на каникулы домой и привез с собой друга. Скорее всего, Камилла и меня предупредила, но мой мобильный все еще был сломан. Надо срочно написать родителям: пусть пришлют мне новый!
Мистер Кемпбелл привез нас домой к Камилле, это в сорока пяти минутах от Эдинбурга. Всякий раз вид этого поместья вызывал у меня восторг. Так выглядят старинные шотландские замки, где жили целыми кланами. Только этот сильно модернизировали в девятнадцатом веке, налепили на древние стены современные башни и зубцы. Кстати, с центральной квадратной башни открывается потрясающий вид на море! В таком замке точно должны обитать привидения. А роднику в подземелье мог позавидовать сам королевский замок в Эдинбурге!
Камилла от нетерпения уже прыгала на пороге:
— С днем рождения, Элли! Сюрприз для тебя! Братец привез с собой друга!
Я кивнула в ответ.
— Элли, — застонала Камилла, — ты что, уже знаешь?! Эмма выболтала?!
И она в шутку пнула Эмму в бок, отчего та едва устояла на ногах.
Отношения между Камиллой и ее братом были неровные. Они то дрались, как кошка с собакой, то были неразлейвода, как Бонни и Клайд. Я плохо знала Томаса, и что он за тип, мне было непонятно. Последнее время он был очарователен и дружелюбен, а когда мы только познакомились много лет назад, этот прыщавый подросток огрызался на каждое слово и собирался поступать в Кембридж. Прыщи стали понемногу проходить, одна за другой сменялись подружки. С нами, девчонками, он всякий раз обращался по-разному: то по-дружески, то с презрением. Пожалуй, теперь он внешне походил на Финна — они оба были высокого роста, белокуры и умели морщить нос. Надо будет расспросить Камиллу при случае, не затесались ли в ее родословную эльфы.
Мистер Кемпбелл уехал. Валери огляделась и поморщилась:
— Кагашо, что я в понедельник вегнуться во Фганция. И у нас есть стагие домы. Но они из белий камень, светлий и элегантний. Нет такие сегий когобки, как здесь, — она кивнула на фасад здания. — Здесь и еда и домы одинаковий — сегий и жигний.
— Валери! — возмутилась Эмма. — Ты здесь в гостях! Нельзя ли повежливей!
— Да плюнь ты на нее, — успокоила ее Камилла. — Она скоро уедет, сама сказала.
Камилла произнесла это равнодушным тоном, но брови у нее подергивались, а это верный признак, что она сердится.
— Эллисон, красавица, привет! — встретил меня Томас. И тут его взгляд упал на Валери. — О, привет! Привет, привет!
Валери легко улыбнулась и грациозно протянула Томасу руку:
— Валери. Гостья Эммы.
Ага, и серая коробка сразу стала не такой уродливой, как была минуту назад. Особенно когда Томас поцеловал ей руку.
— Лягушка французская, — пробормотала Эмма.
— Пора придумать новое кодовое слово, — отвечала я.
— Непременно придумаем. Но этот-то хорош! — Эмма кивнула на Томаса. — Дамский леденец!
— Тебе всегда нравился Томас Кларидж, Эмма. А что Каллам, отправлен в отставку?
— Откуда столько снобизма, Элли? Один день в обществе парня с глянцевой обложки — и уже этот пренебрежительный тон!
— Век бы не видать этого с обложки, — бросила я.
— А я бы не отказалась его снова увидеть, — улыбнулась Эмма, — с ним ведь необязательно общаться. На него можно просто смотреть.
— О чем шепчетесь, красотки? — вмешался Томас.
— Обсуждаем Эллиного поклонника, — ляпнула Эмма.
Молчи, дуреха!
— У тебя завелся поклонник? — удивился Томас. — А, дай угадаю. Крошка Джордж Спенсер!
— А вот и нет, — встряла Эмма, — его имя Финн, и он копия Криса Хемсворта. Авторская копия, уникальный единственный оттиск!
И Эмма показала мне язык. Томас уставился на меня, вздернув брови до самой челки.
Эмма, Эмма, уж не знаю, чем тебя привлек Каллам, но сердце твое по-прежнему принадлежит Томасу Клариджу.
— Пошли уже! — крикнула Камилла. — Бросайте свои шмотки ко мне в комнату. Сегодня все ночуем там!
— И мы тоже? — уточнил Томас, не спуская глаз с Валери.
— Еще чего! — сестра оттолкнула его в сторону.
Мы последовали за Камиллой, оставили вещи в ее огромной комнате, где на полу были постелены еще три дополнительных матраса, и отправились в зимний сад. Там был накрыт стол. Здесь было все, о чем только можно мечтать в день рождения: пироги, пончики, мармелад, сэндвичи, булочки, мятные леденцы и сливочный крем. Над столом парил огромный воздушный шар с цифрой 17.
— С днем рождения, Эллисон! Сюрприз! — Камилла снова порывисто обняла меня.
— Здорово! Класс! — запрыгала я.
Это был лучший из всех дней рождения.
— К вам можно? Кстати, это Шон.
Томас подвел к нам рыжеволосого парня спортивного вида. Шон поздравил меня и поприветствовал других.
Какой был праздник! Как было весело! Мы играли в саду в бадминтон и футбол, гуляли по парку и даже зашли в ближайший лес. Томас не отходил от Валери. Шон сопровождал нас троих. Он, как ни странно, и не думал набрасываться на Валери, как это обычно делали другие юноши. Шон был похож на Сэма Хьюэна в юности и очарователен, как Джеймс Фрейзер. Он выспрашивал нас о школе и рассказывал об университете. Томас не постеснялся поведать всем, как Шон пытался произвести впечатление на их однокурсницу и при этом перепутал комнаты в общежитии. Вместо своей возлюбленной Шон прочитал стихотворение деканше их факультета, а Томасу пришлось еще и работать суфлером. Ошибка обнаружилась, когда девушка появилась в соседнем окне. Смеялись все — и сам Шон, и девушка, и Томас. Но громче всех смеялась деканша.
Мы с Эммой переглянулись: эх, вот ведь некоторым везет. Им, как средневековым дамам, влюбленные рыцари читают под окном стихи! Пусть и не знают их наизусть и прибегают к помощи суфлера! И все с таким юмором!
Когда стемнело, мы пошли играть в прятки. В доме Камиллы это стало уже традицией. Камилла водила первой.
— Пошли спрячемся вместе, — прошептал Томас Валери.
— Один. Два. Три… — без предупреждения начала считать Камилла.
Все выбежали из зимнего сада. Эмма помчалась вверх по лестнице, где раньше располагались комнаты прислуги. Томас подхватил Валери под руку и увлек в библиотеку.
— Спрячемся в подвале? — предложил Шон.
В подвале? Опять в подземелье, в темноту?
— Лучше не надо, — ответила я.
— Да ладно. Нас там не найдут. Я слышал, там у них подземное озеро. Как в «Призраке оперы».
— Ты собираешься прятаться под водой? Лично мне не во что будет переодеться.
— В планах ведь вечеринка в пижамах, — напомнил Шон, — другой одежды тебе до завтра не понадобится.
Ну, отлично! Камилла, ты уже всем растрепала!
— Или ты просто боишься темноты? Так ты не одна, с тобой верный рыцарь, он защитит.
Ах, рыцарь, ну тогда ладно. Уже лучше. Как он мил, этот Шон. Не так красив, как Финн, но, как выразилась Эмма, уникальный экземпляр — живой, настоящий, из плоти и крови. Нормальный человек с нормальными ушами — огромный плюс! И он пытается за мной ухаживать. Все, решено, не стану трусить, иду с ним в подвал.
— Ну, так как? — Шон улыбнулся совсем по-детски.
— Идем!
И я последовала за ним в темноту. Добровольно.
Прятки с последствиями
С бьющимся сердцем я спустилась по лестнице. Все-таки есть у подвалов какая-то жутковатая притягательность. В каждом доме он особенный. Вот в этом, например, в подвале целое озеро.
— Ух ты, да тут прям бассейн! — изумился Шон. — Как думаешь, здесь в темноте классно купаться голыми?
— Чего классного-то, если в темноте?
— Ты права. Фонарь выключать не будем.
И Шон уже потянул наверх край футболки.
— Не торопись, Ромео, вода холодная.
— Жалко.
И он одернул футболку вниз.
— Тут есть одно место, там никто не увидит, — и я кивнула на выступ скалы на другой стороне озера.
Здесь в подвале было видно, какой этот дом древний. Он был построен на скале, скала и была его фундаментом. Камилла всегда утверждала, что этот замок построили викинги. Охотно верю. И источник с озером в подземелье — это же старинные запасы воды на случай осады.
Мы спрятались за скалу и сели на землю.
— Ну так что, гасить фонарь не будем? — уточнил Шон.
Лучше не надо. Подвал восхитителен, но темноты я не выношу.
— Выключим, когда услышим шаги.
Некоторое время сидели молча. Где-то капала вода. Озеро отливало то черным, то зеленым.
— Что собираешься делать после университета? — поинтересовалась я.
— Мы что, будем обсуждать мою учебу? Прямо здесь и сейчас? — засмеялся Шон.
— Да я так… Надо же о чем-то говорить.
— А не выпить ли нам чего-нибудь? Все равно нас будут искать весь вечер. Принесу-ка я что-нибудь.
— Тут целое озеро воды.
— Нам нужно что-нибудь покрепче — расслабиться, — подмигнул Шон. — Я быстро.
И он побежал по лестнице наверх. И оставил меня одну в темном подвале. Сразу же стало не по себе!
И что мне теперь делать? Не бежать же за ним наверх, выставляя себя последней трусихой. Может, спеть? Пение меня всегда выручало в трудные минуты. Надо вспомнить что-нибудь веселенькое, жизнеутверждающее. Пока Шон добежит до кухни и вернется обратно, я успею спеть. Ну, и я, вздохнув полной грудью, исторгла из себя: «And the boys chase the girls, with curls in their hair!»
На втором куплете случилось вот что. Это был не Шон. И не Камилла, и не кто-либо из моих друзей. Вода в озере плеснула. И когда я в ужасе направила на поверхность свет фонаря, мое убогое пение застряло у меня в горле. Сердце замерло. Прямо передо мной по озеру побежали волны и повторилось видение из стеклянного стакана в школьной столовой: из воды показался ядовито-зеленый рыбий хвост! За ним мелькнул плавник, такой огромный. Это точно не могла быть ни форель, ни карп. Скорее уж дельфин, а то и вовсе акула. Или зеленый Моби Дик.
Помогите! Я отскочила от воды и спряталась за выступ скалы. Дурацкая была идея прятаться в подвале! Бежать отсюда, бежать! И я неверными шагами стала обходить озеро, прижимаясь спиной к стене. Киты-убийцы, между прочим, за своей добычей и на берег выпрыгивают. И крокодилы умеют захватывать жертву броском в несколько метров. Родители мне с раннего детства рассказывали о жизни зверей. Иногда это бывали настоящие страшилки. А потом мы с Эммой и Камиллой смотрели фильм ужасов «Глубокое синее море» — об акулах-мутантах. Больше никогда ни за что не буду смотреть фильмы ужасов! Прочь отсюда! И пусть меня считают трусихой. Но чтобы я еще когда-нибудь спустилась в темный подвал!
Волнение на озере не стихало. Кто-то плескался в воде. Да где же застрял Шон! Где эта чертова лестница! Еще несколько шагов — и я буду на ступеньках.
Фонарь освещал только край озера, и хотя вода была совершенно прозрачной, в середине, где бил родник, очевидно, была впадина или колодец. Там вода уходила в черноту и ничего нельзя было разобрать. Некоторые средневековые колодцы были метров по тридцать в глубину.
Но вдруг в середине озера появилось свечение. Откуда в воде свет? Там что, рыбы-удильщики водятся? Бред какой-то! А потом на поверхность кто-то всплыл. И это точно была не рыба. Гораздо крупнее. И с человеческим лицом. Человек в воде?! Дайвер? С такими же рыжими волосами, как у меня! Это нечто было похоже на меня, только с рыбьим хвостом. Ну все, ноги в руки — и бегом на лестницу!
— Эллисон Мюррей!
Я замерла на ходу, не удержала равновесие и упала вперед, едва успев подставить ладони и, разумеется, больно ободрав их о камень. Звонкий смех прокатился под сводами подвала. Я невольно обернулась и увидела, конечно, не себя с хвостом, торчащую из воды. Я увидела девушку постарше меня и фантастически красивую, как Грейс Келли и Одри Хепберн вместе, только рыжеволосую. Рыжие кудри — совершенно сухие! — падали ей на плечи. Верхнюю часть туловища едва прикрывал бирюзовый бикини без бретелек, и такие же бирюзово-зеленые были у нее глаза. В руках она держала фонарь. Такой же фонарь из темно-синего стекла я видела у Финна. Он и светил под водой.
— Это кларификус, — сообщила русалка, — лампа из оникса. Светит так же ярко, как ваши современные электрические фонари.
Отлично. Она приплыла, чтобы рассказать мне об этом?!
— Да нет. Хотела увидеть девушку, о которой вот уже целую неделю судачит весь Иной мир.
Зеленые глаза изучали меня с ног до головы. А я только молча таращилась на ее рыбий хвост.
— Ты видишь мой хвост? — тихо уточнила русалка с явным удивлением.
— Я же не слепая, разумеется, вижу, — выдавила я из себя.
— Люди обычно его не видят. А что еще ты видишь?
Люди не могут видеть ее хвост? А что же они видят, когда у них под носом из воды выныривает русалка?
— Ноги, — отвечала ундина, — и я не русалка — я нимфа. Я могу плавать и в море, вот только не люблю соленую воду.
Зато мысли читать умеет. А сама вот глядит на меня и думает, наверное: и это и есть ключ к тайным Вратам?!
— Кто ты такая? — недоуменно поинтересовалась нимфа.
— Я кто такая?! — возмутилась я. — Странно слышать такой вопрос от русалки.
— Я нимфа, — поправила зеленоглазая. — Со мной-то все как раз довольно ясно. А вот ты загадка. Ты не друид, и если в тебе и есть капля эльфийской крови, то ее давно изрядно разбавили. И ты не… Бородавок у тебя на спине нет случайно?
— Не замечала.
Что ей надо? Какие бородавки? Она считает меня ведьмой? А загадочная родинка на пальце не подойдет?
Русалка подплыла поближе. Я отошла к стене.
— Не бойся, дитя человеческое. Если бы я хотела причинить тебе вред, тебя бы уже давно не было в живых.
— Значит, это правда? Водяные твари пожирают людей?
— Да что ты! — она снова звонко рассмеялась. — Я Хлоя. Ты что, ничего не знаешь о нимфах?
— Ну, кое-что знаю… Учительница литературы и моя мама рассказывали…
— Я не о сказках и легендах. Я имею в виду Финна.
— Ты знаешь Финна?
— Судя по всему, он тебе ничего не рассказал, — вздохнула нимфа. — Как он тебе объяснил, что он эльф?
— Никак не объяснил, пришлось самой разбираться.
Мне вдруг вспомнилось, как Финн упал без чувств — там, в подземелье. Однако, помнится, мы были не одни. Шаги, трое мужчин возникли по ту сторону ворот — и смертоносная атмосфера на них не подействовала. Они стояли во внутреннем дворе и таращились на меня в удивлении. Малорослые, черноволосые, смуглые. Один из них держал в руках не то кувшин, не то чашу, какой-то сосуд из глины. Это все я увидела до того, как сама потеряла сознание.
— Малорослые? — насторожилась нимфа. — Что это были за существа?
— Нападавшие, — ответила я. — Они прошли через Врата.
Нимфа побелела как полотно.
— Эллисон?!
О боже! Голос Камиллы!
— Рада знакомству, Эллисон Мюррей! — пропела нимфа. — До скорого!
Она скрылась под водой, и в ту же секунду на лестнице послышались шаги.
— Я ее нашла! — возвестила Камилла наверх. — Эллисон, если бы ты выключила фонарь, я бы тебя никогда не нашла. В голову бы не пришло искать тебя в подвале.
Я поднялась наверх как завороженная.
— Хорошо, что я тебя нашла, — щебетала Камилла. — Ты еле живая. С чего ты вдруг потащилась в подвал? Что за бред?!
— Ой, это я виноват, — подал голос Шон, — моя идея.
Он держал руках бутылку шампанского и два бокала.
— О, как раз вовремя, — пробормотала я и потянулась за бокалом.
Мне налили, и я осушила бокал залпом. После встречи с русалкой я еще и не так смогла бы.
— Ого! Вот это номер, — донеслись до меня слова Шона.
Финн ничего не рассказывал о нимфах. Что еще он от меня скрыл? Что в парках и лесах живут фавны и кентавры? А в горах — блуждающие огни? А в шотландских озерах обитают келпи?
— Элли, ты в безопасности, ты слышишь? — Камилла трясла меня за плечи. — Перестань на меня так пялиться, иначе придется двинуть тебе как следует, чтобы привести в чувство.
Проклятье! С тех пор, как в мою жизнь вторглись эти эльфы, я даже в прятки по-человечески не могу поиграть!
