О помощи воззвал он к двум мужам,
Один из них Занга, другой Бахрам.
Без посторонних пожелал он встречи
И тайные повел с мужами речи;
«Такое злое счастье у меня:
Со всех сторон — напасти на меня!
Мы ныне сердцем ненависти чужды,
К чему же кровь нам проливать без нужды?
Мои дела у шаха не в чести,
Он мне обиду хочет нанести:
Мне воевать велит он без причины,
Нарушить клятву, бросить в бой дружины.
О, если б не родился я на свет,
Родившись, умер бы во цвете лет!
Затем, что столько претерпеть мне надо,
Изведать в этом мире столько яда!
Пойду я, заберусь в такую глушь,
Чтоб царь не знал, где ныне Сиявуш.
Прими, Занга, непобедимый в сече,
Тяжелую обязанность на плечи:
К Афрасиабу ты отправься в путь,
О сне забудь, медлительным не будь.
Заложников, динары и каменья,
Венец, престол и прочие даренья
Верни ему обратно в добрый час
И все скажи, что знаешь ты о нас».
Затем сказал Бахраму юнолицый:
«О славный воин, славный страж границы!
Тебе я свой шатер передаю,
Слона, и барабан, и власть мою.
До появленья Туса-полководца
Тебе возглавить воинов придется.
Ты войско передашь ему с казной
И все исполнишь, сказанное мной».
У славного Бахрама сердце сжалось,
К царевичу почувствовал он жалость.
Занга заплакал кровью горьких слез,
Он Судабе проклятье произнес.
Сидели оба, полные печали,
Несчастью Сиявуша сострадали.
При расставанье плакали о нем,
Как будто жгли их медленным огнем.
Сказал Занга: «Верны мы Сиявушу,
Тебе приносим в жертву плоть и душу,
Вовеки не нарушим наш обет!»
Услышав от Занги такой ответ,
Царевич молвил, полный благодати!
«Ступай, скажи вождю туранской рати:
Такая доля мне предрешена,—
Хотел я мира, но пришла война.
Напиток мира дал ты мне в отраду,—
Судьба дала мне вдоволь выпить яду.
Но клятве буду верен до конца,
Хотя лишусь престола и венца.
Теперь у бога мой приют безвестный,
Мой трон — земля, корона — свод небесный.
К пристанищу открой мне верный путь,
Чтоб угол я нашел какой-нибудь.
Хочу найти приют сокрытый некий,
Чтоб скрылся от Кавуса я навеки».