Пиран, услышав их повествованье,
На площадь выбежал в негодованье.
Скакал два дня, две ночи, — наконец
К насильникам он прибыл во дворец.
Увидел Фарангис: она — в бессилье:
Ее, как сумасшедшую, схватили.
Сердца людей в крови, глаза в слезах
Проклятья туран-шаху на устах.
Когда Пиран предстал перед царевной,
Заплакала она в тоске душевной:
«Зачем навлек ты на меня позор?
Зачем живую бросил ты в костер?»
Пиран упал с коня, лишась надежды,
Он боевые разорвал одежды,
Он отдал царским палачам приказ
Повременить один хотя бы час.
К Афрасиабу он пошел поспешно,
Глаза в слезах, а сердце безутешно.
Сказал: «О туран-шах, живи светло,
Тебя вовек да не коснется зло!
Как ты свершил дурное, добронравный?
Кто, кто тебя толкнул на путь бесславный?
Воистину дела твои черны:
Убил ты Сиявуша без вины,
Теперь на дочь свою ты поднял руку,
Дитя родное ты обрек на муку.
Ты обезумел, честного казня,
Теперь ты дожил до дурного дня.
О шах, меня от скорби ты избавишь,
Когда ко мне ты Фарангис отправишь.
Боишься ты: с войною внук придет?
Но внук тебе не причинит забот:
Ты подожди, пока дитя родится,
Я с ним вернусь, — и действуй как убийца».
Ответил шах: «Ты с миром воротись,
Я не желаю крови Фарангис».
Душа Пирана благом озарилась,
Когда от шаха он увидел милость.
Увез прекрасноликую в Хотан,
Возликовали двор и царский стан.
Сказал жене Пиран: «От злого взгляда
Несчастную царевну спрятать надо.
Родится мальчик, чтобы стать царем.
Тогда-то хитрость мы изобретем.
Будь перед ней послушною рабою,
Смотри, ей много суждено судьбою».