Глава 7. Зимняя практика
Опешили оба. Причем настолько, что мужик приветливо кивнул (видать, принял за своего), а я в кои-то веки вспомнила о воспитании и поднялась из сугроба, чтобы изобразить реверанс. Со стороны пируэт представлял собой жалкое зрелище. Мешали многочисленные слои одежды, к тому же сидение на одном месте ради экономии тепла привело к тому, что ноги затекли и наотрез отказались распрямляться.
— А чтоб тебя! — рыкнула я, падая обратно.
— Подсобить? — участливо предложил бородач.
— Да ни! — неожиданно прорезался во мне деревенский говорок. — Малек пострадаю и само отпустит.
Собеседник покивал, соглашаясь с ходом моих мыслей. Одетый в толстый тулуп, с притороченным к поясу топориком, ватные штаны и снегоступы, привязанные к валенкам, он походил на сказочного «дядько Морозку» из сказки, если бы не хитро поблескивающие глаза и легкий дух пива. Сомневаюсь, что сказочные герои детства коротают вечера в корчме.
Отбросив бредовые мысли, я свежим взглядом окинула бородача и по кривой нашивке поваленной елочки на правом плече признала в нем местного егеря, тот в свою очередь принял меня за потеряшку, но справедливо решил: раз помощи не просит, то можно идти по своим делам. Мы уже подошли к той черте разговора, за которой следует прощание с последующим расставанием, когда морозную тишину вечера прорезал тоскливый волчий вой, оборвавшийся испуганным тявканьем. Я даже удивиться не успела, с чего вдруг в Лиаме прорезался истеричный щенок, как с ближайшей ветки на мужика обрушился сугроб.
— Ноэми, в сторону! — крикнул сугроб голосом Джерома, но я даже не шелохнулась, потрясенно глядя на приятеля.
Батюшки! Эк нашего Светлого принца снегом занесло и сосульками приморозило! А все почему? Потому что не фиг шляться где попало вместо того, чтобы сидеть с коллективом в засаде.
Кряхтя и охая, егерь попытался спихнуть с себя тщедушного юношу, но малость просчитался, и кулак в толстой варежке ударил принца Райвиля под дых. Младший наследник ахнул от неожиданности, но засидевшиеся мученики факультета закрытых знаний посчитали, что это сигнал к действию, и бросились на помощь.
Вот я уже давно поняла, что помощь бывает двух видов: «спасибо, выручил» и «уж лучше бы я сам». Утробно рыча, из кустов вылетел Шархай, намереваясь одним мощным ударом лапы прибить бородатого обидчика. Полосатый просто не мог предвидеть, что кто-то из подпевал принца зашвырнет в нашу сторону парализующим заклинанием, то срикошетит о ствол и ударит точнехонько по оборотню. Сдавленно мяукнув, тигр отлетел в сторону и неподвижным кулем рухнул в снег.
— Я иду! — выкрикнул Том Митчел, проламываясь сквозь кусты орешника.
Даже ветки сообразили, что соваться в гущу событий не следует, но не Митчел. Всегда полусонные глаза парня горели азартом и чувством подвига, в руках стремительно формировалось заклинание. Шархай считал его лучшим боевым магом из нас. Уж лучше бы Том считался еще одним умником в команде, а погляжу, мозгов нам просто катастрофически не достает. Почему я так сурова? Потому что только идиот станет колдовать, предварительно не сняв с рук перчатки!
Вырвавшееся заклинание заметалось над нашими головами голубой молнией, прошибая толстенные стволы, словно тонкий картон, ища и не находя жертвы.
— Ложись! — крикнул Том, падая на землю и предусмотрительно прикрывая голову руками.
— Прибью! — пообещал Джером.
— …! — выругался егерь, от испуга вцепившись в лежащего на нем принца.
— Полный …!!! — присоединилась я, падая и перекатываясь в сторону, чтобы не попасть под падающее дерево.
Надо отдать Митчелу должное. Боевик из него получился и в самом деле очень сильный. Голубая молния расчистила подлесок, где мы столь опрометчиво устроили засаду на разбойников. Поваленные деревья образовывали полукруг, в центре которого торчала одинокая березка, под ней, отчаянно цепляясь друг за друга, лежали несчастный егерь и злой, как полосатая гарпия, принц.
— Все живы? — уточнил Том, выползающий из-под кроны поваленной сосны.
— Все! — рявкнул вскочивший на ноги Джером. — Но, кажется, кое-кого сейчас не досчитаемся.
Митчел попятился, споткнулся о ветку и осел в снег. Вовремя. Описав кривую дугу, аккурат в том месте, где еще недавно была голова Тома, в воздухе мелькнула зеленая клякса и с шипением плюхнулась на землю, протопив снег до коричневого слоя опавшей листвы. Мы даже в себя прийти не успели, как следом за явно кислотным плевком на только что образовавшуюся полянку выскочил некогда белый, а теперь грязный и местами в подпалинах волк.
— Что случилось?
Но Лиам не ответил. За него это сделала появившаяся из леса тварь.
Создавая эту особь, кто-то из богов решил поэкспериментировать. Причем эксперимент творился с большого бодуна, ведь только это могло объяснить, почему богу пришло в голову смешать в одной пробирке гены паука, королевской кобры, крокодила и волка. От паука существу достались четыре пары членистоногих ножек, от волка — тело, от крокодила — клыкастая голова, от кобры — извивающийся полосатый хвост и привычка плеваться ядом. Хотя, возможно, что последнее качество бог позаимствовал у любимой свекрови…
Объявив собравшимся о своем присутствии громким ревом, неизвестная науке тварь рванулась вперед. Метнувшийся наперерез Том с присущей аристократам грацией ласточкой полетел на поваленную крону. Кто-то пульнул в монстра огнем, но огонь просто стек с волчьей шкуры, не причинив гадине вреда, а вот тот, кто догадался метнуть в несущуюся тварь банальную сеть, не прогадал. Длинные лапки запутались в ячейках сетки, и тварюшка была вынуждена сменить стремительный бег на попытки перегрызть веревочные путы.
— Милочка, да по тебе бестиарий плачет! — заявила Гуля, кружа над врагом.
«Милочка» обиделась, запальчиво вскинула клыкастую пасть и метко плюнула, и я, конечно, не эксперт в крокодильей мимике, но готова поклясться хвостом Шархая (а что? он же все равно в отключке), что на зеленой морде отразилось презрение. Мол, крылатая и говорящая каменюка, уж ты-то бы могла и промолчать про бестиарий!
Перекатившись под защиту кроны, я начала поспешную трансформацию, срывая с себя тридцать три одежды, поддетые ради утепления, как вдруг заметила, что змеиный хвост ведет себя крайне подозрительно. Вместо того, чтобы бить кончиком по земле от предвкушения и азарта охоты, как это бывает у кошек, или стоять торчком, как у агрессивных кобелей, или причудливо изгибаться, как и положено приличным кобрам, хвост безвольно болтался.
Нет, приличные части тела себя так не ведут. Остановив трансформацию и дергание ногами, в попытке снять валенки без помощи рук, я пригляделась и таки заметила ещё парочку нестыковок в поведении противника, а уж когда тот под сдвоенной атакой кого-то из парней пошел едва заметной рябью, то вообще встала, отряхнула налипший снег и преспокойно уселась на стол.
Гуля спикировала с неба и деловито устроилась рядом.
— Нет, я и раньше знала, что долгое бездействие крайне негативно влияет на интеллектуальные способности, но чтобы настолько отупеть…
Я пожала плечами и вспомнила, что в кармане завалялась пачка печенья.
* * *
В комнату без стука вошел высокий воин с тонким золотым ободком, скрепляющим темные волосы, беззвучно прикрыл дверь и застыл, глядя на хозяина кабинета. Не поднимая головы от документов, Итон щелкнул пальцами, отсылая секретарю просьбу принести кофе на две персоны, и буркнул:
— Постучать забыл.
Декан факультета закрытых знаний издал язвительный смешок.
— Зачем? Ты же слышишь звон моих любовных побрякушек за версту.
— Слышу. — Ректор кивнул. — И эта немузыкальная какофония жутко меня нервирует.
— Потерпишь, — отмахнулся Маккалич, проходя и устало опираясь на спинку кресла локтями.
Первый меч королевства не изменил своей привычке выглядеть безукоризненно в любой ситуации. Несмотря на три полубессонные ночи, многочасовые тренировки с Джеромом, и общее переутомление, Дерен выглядел идеально. Темно-синий костюм, белоснежная рубашка с шейным платком цвета стали и запах дорогого парфюма.
— Дети в относительной безопасности.
Итон отложил документы и нахмурился.
— Относительной?
— Прости, Итон, но я не верю, что под надзором Ши-Вана и Гули дети будут в полной безопасности, — с улыбкой пояснил декан факультета закрытых знаний, обходя и устраиваясь в кресле.
— Не волнуйся, Айрис за всеми присмотрит, — «утешил» собеседника Итон, проигнорировал выражение крайнего скепсиса на лице телохранителя принца и уточнил: — с Морлоками проблем не возникло?
Маккалич чуть поморщился, снял с рукава видимый только ему волос, и сухо отчитался:
— Проблем не было. Как только Морлоки узнали, по чьей просьбе я прибыл, то на радостях предоставили не только крыло замка, но и собственную охрану. В крепости усилят и выставят дополнительные отряды дозорных, казармы пополнятся воинами из запаса, в крыле принца перепроверят не только уровень комфорта, но и магические контуры. Зная скупость и ту неохоту, с которой представители этой известной в Аристалии фамилии идут навстречу королевским семьям, у меня назрел вопрос — что такого ты сделал для Морлоков, раз они так расстарались?
— Спас жизнь наследнику.
Итон сказал об этом, как о ничего не значащем и даже досадном инциденте, случившемся в далеком прошлом, вот только Маккалич все равно напрягся. Сколько ещё семей Аристалии бывший капитан королевского флота успел выручить или спасти? И что будет, если однажды ему придёт в голову потребовать вернуть долг у всех разом?
— Что с лицом, Дерен? Еще немного, и я поверю, что у тебя острое отравление.
Ректор пытался запихнуть пухлую папку с кривой пометкой «бухгалтерия» в верхний ящик стола. Папка категорически не хотела вписываться в тесное нутро, Итон с упрямством руководителя настаивал. И вот в этот крайне напряженный для начальства момент Дерен заявил:
— Я хочу вывести Памелу из команды.
Итон замер, перевел на собеседника тяжелый взгляд и вкрадчиво поинтересовался:
— Спятил? Она невеста принца. Будущая королева.
— Она не переживет еще одного покушения! — неожиданно вышел из себя первый меч королевства, славившийся на все королевство постельными утехами, мастерством владения холодным оружием и стопроцентной выдержкой.
Видя, что последнее дало трещину, Итон отложил на время помилованную папку и кивнул:
— Хорошо, я подумаю.
* * *
— М-да… — протянула я, глядя на то, как очухавшийся Шархай, воинственно рыча, кидается на монстра, едва не сбив Джерома с ног. — С такой командой и наемники не нужны.
— Укокошат и не заметят, — согласно кивнула каменная вредина.
Пока остальные бились не на жизнь, а на смерть с фантомом, мы с Гулей прохлаждались в сторонке, методично уничтожая печенье и ехидно комментируя происходящее.
— Ваааа! — взревел фантом, а я с уважением уставилась на монстра.
— Открой я так широко пасть, заработала бы вывих, — с нескрываемой завистью шепнула зависшей рядом Гули.
Словно услышав комментарий, пауко-волко-кобр развернулся к нам.
Зверюга раззявила крокодилью пасть и плотоядно скалилась во все сотни три клыков. Нет, возможно, я и обсчиталась на десяток-другой, но на общем впечатлении это не сказалось. Кошачьи боги, это сколько же терпенья должно быть у стоматолога, чтобы принять такого нервного пациента?
Пока я предавалась задумчивому созерцанию чужой челюсти, Джером ударился в панику.
— Ноэми, в сторону! — зло проорало маменькино величество.
Ага, вот прям бегу и падаю.
Я грациозно поднялась, величественно кивнула горгулье и уставилась на фантом.
— Плохой! Плохой котик!
Монстр поперхнулся рыком, возмущённо глянул на охамевшую добычу (видать, не особо обрадовался званию «котика»), и метко плюнул. Быть оплеванной я наотрез отказалась, успев отскочить и закатиться зверюге под брюхо, а дальше… Дальше удача отвернулась от черной кошки и переметнулась в стан врага. Поправ все законы природы, эта гадина умудрилась извернуть заднюю конечность под немыслимым углом и наподдать гордой и отважной парде по мягкому месту.
— И! — совсем по-девчачьи взвизгнула «гордая и отважная», проехав по снегу метр и тюкнувшись буйной головушкой о поваленный ствол.
Подхватив валяющийся на снегу сук, не глядя зашвырнула назад, а услышав характерный хруст дерева, с недоумением обернулась. Неужели попала?
Монстр, до глубины души пораженный моим коварством, выплюнул невкусную каку, освобождая пасть для свежего мясца, и взревев, бросился в атаку.
Выждав момент, я подпрыгнула и, используя членистую ногу в качестве опоры, красивой ласточкой взлетела на спину зверя. По уму фантом уничтожался точно так же, как его живой аналог. То есть будь перед нами паук-переросток, достаточно замахнуться тапком, но как уничтожить пауко-волко-кобра с башкой крокодила?
— Меч! Мне нужен меч! — крикнула Джерому, атакующему тварь, и тут же пожалела, так как на просьбу откликнулись все присутствующие на поляне воины и даже те, кто просто прятался за стволами деревьев.
Испуганно вжалась в мохнатую спину твари и, переждав, свист пролетающих над головой мечей, топора и одного отравленного кинжала, выпрямилась и зло рявкнула:
— Идиоты!
— Вааа!!! — поддержал меня противник и загарцевал, аки ретивый бычок по весне.
Чертыхнувшись и инстинктивно сжав ногами волчьи бока, я выпустила когти. Бритвенно-острые, они с легкостью пропороли шкуру, очень тонкую в стыке крокодильей головушки и мохнатой шеи. Подоспевший на подмогу Джером перерубил паучьи лапки, и монстр брякнулся на снег, а рядом, орошая белое полотно ярко-алой кровью, упала открученная голова. Стряхнув с пальцев кровь и на всякий случай протерев ладони снегом (мало ли что ещё у этой тварюшки отравлено), сползла с поверженного врага и на мелко подрагивающих от перенапряжения ногах побрела к ребятам.
— Ты в порядке? — уточнил наш бравый принц, обнимая и прижимая меня к своему теплому боку.
— Как видишь! — усмехнулась я, рассматривая растущую прямо на глазах шишку аккурат посредине высокого лба младшего наследника престола.
Салли присел рядом с неизвестным бестиариям видом, поднял руки над остывающим тело и запустил сканирование.
— Ребята, да это же фантом! — потрясенно выкрикнул он через полминуты.
— А ты думал, мы вам настоящую зверушку подсунем? — язвительно уточнила зависающая в воздухе горгулья, хохотнула и позвала:
— Марти-и-ик, выходи!
И он вышел. Очень высокий. Опасный. И хохочущий во всю мощь немаленьких легких!
— Ох, видели бы вы свои рожи со стороны! — утирая выступившие слезы, выдавил маг. — Пардочка, а ты просто во!
Я оценила поднятый вверх большой палец и улыбнулась. С этим здоровяком мы точно подружимся. А вот остальные моего теплого чувства к магу не разделяли. Заподозрив в нем очередного тирана и садиста, скрывающегося под словосочетанием «новый преподаватель», понурая и сопливая команда принца сгрудилась в кучку вокруг Джерома и укоризненно поглядывала на отщепенцев: горгулью (эта крылатая вредина перекочевала на плечо здоровяка и принялась что-то отмечать на листочке со страшным словом «ведомость»), лесничего (мужичок от страха перед доселе не виданным в исхоженных лесах зверем умудрился вкопаться в сугроб и теперь пребывал в сомнениях — вылезать или дождаться, пока чокнутые студенты свалят куда подальше) и, конечно же, меня.
Тихонько мурлыкая и жмурясь от удовольствия, я предавалась мечтам, как выпытаю у Мартика структуру такой стабильной иллюзии. Нет, такую огромную зверюгу я со своим скудным резервом не потяну, но сотворить миниатюрного пауко-волко-кобра с башкой крокодила вполне себе в состоянии. В конце концов в рукаве каждой женщины должен быть козырной туз на случай срочной мести конкурентке. И пусть конкуренток пока даже на горизонте нет, но перестраховаться не грех. Инстинкты подсказывали, что особенно наивные и легкомысленные парды долго не живут, а я привыкла верить кошачьей сущности.
Пока я думала, можно ли избавиться от змеиного хвоста (уж больно противный) или фантом стабилен только с таким набором, Мартик придирчиво оглядел нашу разношерстную группу и нахмурился.
— Гуля, да этих соплежуев не учить, а лечить нужно!
— Не парься, я знаю чудесного некроманта с обширной практикой работы, — отмахнулась горгулья. — До ужина всего-то час остался, подумаешь, чуток погуляют на свежем воздухе, разомнутся…
— Садистка! — с чувством выдал Мартик, заслужив в моих глазах плюс пять баллов к карме.
Не слушая увещевания Гули, что мы «ого-го какие выносливые» и «да на этих симулянтах пахать и пахать можно», здоровяк велел нам построиться и открыл портал.
«Черные когти» встретили нас высокими воротами, неприступными стенами и отрядом воинов, до того мрачных, что даже я малость струхнула, что уж говорить про остальных. Лучше всего держались Джером со своей тройкой подпевал. Аристократы, что с них взять? Эти рождаются с непробиваемыми щитами из надменности и высокомерия.
Пришедшие из портала последними Мартик с Гулей громко спорили.
— Не балуй мне молодежь! — возмущалась горгулья. — Им еще сегодня контрольную по природным ядам писать.
«Молодежь» издала дружный стон. Мысленно, ибо позориться перед чужой стражей никто не хотел, и непроизвольно покосилась на нового знакомого.
— Напишут они твою контрольную, не переживай, — со смешком выдал тот. — Но сперва примут ванную, разложат вещи и переоденутся.
Крылатая хотела было возразить, но не успела, мы дружно поддержали предложение Мартика и со счастливыми улыбками бросились следом за магом к замку.
Выделенная мне комната оказалась маленькой, темной, зато с глубокой ванной на ножках и широким, удобным для чтения и работы подоконником. Сумки с учебниками и одеждой уже стояли рядом с дверцами встроенного шкафа, а на невысокой кровати лежали две стопочки с чистыми полотенцами и мягким пледом. Стянув с себя большую часть одежды, я схватила полотенца и рванула в ванну. Горячая вода, душистое мыло и полчаса относительного спокойствия привели меня в благодушное состояние духа, которое тотчас улетучилось, едва я, замотанная в одно полотенце, с мокрыми волосами, разметавшими по голым плечам, покинула ванну.
— А ты что тут делаешь?!
От моего возмущенного вопля задрожали стекла, испуганно шелохнулась занавеска, утихли слуги, прибирающие в коридоре, и поджал листочки магический гримуар. А вот Лиаму хоть бы хны! Развалился на светло-коричневом покрывале предназначенной мне кровати, подушечки (старательно взбитые горничными опять-таки для меня) под голову подложил и с самым независимым видом читает конспект по природным ядам. Я скосила глаза на распотрошенную сумку с учебниками, которую зачаровала от взлома вот такими вот наглыми и беспринципными личностями, но кое-кто обошел защиту.
Джером как-то обмолвился, что, в отличие от кошек, ценящих независимость, волкам необходима стая. Это их стержень, магнит и сила. Лиаму не повезло, он родился в приговоренной стае. Всех соплеменников хвостатого казнили по решению суда, но новорожденного волчонка пощадили. Обычно каннисы без стаи достаточно быстро чахнут и умирают. Но не Лиам.
Волчонок оказался магом крови. Сильным и… упрямым. Собственный дар удерживает его в этом мире, вопреки инстинктам. Поэтому инстинкты подстраиваются под хозяина.
— Думаю, что в итоге инстинкт возьмет вверх над разумом, и Лиам станет считать своей стаей нашу разношерстую компанию. Всех нас.
Услышав эту дикость, я хохотала минут десять. Зато теперь, увидев развалившегося на моей кровати волчонка, напряглась. Что если инстинкты хвостатого уже приняли меня в стаю? Ну там троюродной сестренкой по бабушкиной линии. Или внучатая племянница единоутробной сестры двоюродного дяди.
Свят, свят, свят! Уберегите, кошачьи боги, меня от такой перспективы!
— Лиам!!!
И если вопль волчонок проигнорировал, то игнорировать рык взбешенной парды не стал.
— Ноэми, не рычи, а то денег не будет, — дружелюбно оскалился он.
Я закатила глаза, демонстрируя весь спектр эмоций, подошла к кровати, выдернула из рук оборотня тетрадь и подняла брови.
— Ну? Зачем пожаловал?
Лиам сел и развел руками.
— Повторить по твоему конспекту…
— Пф! Волчонок, кому ты сказки рассказываешь? Благодаря нюху и инстинктам оборотни прекрасно разбираются в растительных ядах.
— Эмм… Хотел списать лабораторку по чарованию камней?
— И снова мимо! Ты свою сдал еще четыре дня назад. Откуда знаю? Так мне ее в качестве образца подсунули, чтобы я могла переделать свою.
Лиам вздохнул, поковырял прореху на коленке вытянутых домашних штанов и через силу выдавил:
— Хотел выкрасть одну из записных книжек твоей бабушки.
Секунду я буравила взглядом его короткий ежик волос на опущенной голове и поникшие плечи. Оценила глубоко несчастное выражение праведника, покаявшегося в неблаговидном поступке, отметила великолепную актерскую игру и фыркнула.
— Ой, оставь эту малобюджетную игру для театрального кружка! Просто и четко: зачем приперся?
Лиам вскинул голову, сердито блеснул глазами и буркнул:
— Хотел тебя понюхать.
Абсурд, но вот эта версия звучит вполне логично.
— Просто так? — Я подозрительно сощурилась. — Или есть причина?
Волчонок поднялся с кровати, но подойти ближе не решился и с видом гонца, принесшего дурную весть, сообщил:
— У тебя изменился запах.
До боли прикусив губу, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Спокойно, Ноэми, без паники. Еще ничего не точно. Один нос не доказательство. Но какое там. Руки, придерживающие край полотенца, внезапно задрожали, а к глазам подкатила обжигающая волна слез.
— Давно? — хрипло выдавила после продолжительной паузы.
— Сегодня крайняя фаза.
Я резко отвернулась, чтобы каннис не увидел двух влажных дорожек, побежавшим по моим щекам. Парды не плачут. Парды с достоинством принимают как подарки судьбы, так и тот факт, что рано или поздно смерть отнимет у тебя близких. Нет, парды не плачут. Даже если умирают их половинки. Истинные пары.
Воздух над моим правым плечом едва ощутимо колыхнулся, словно стоящий за моей спиной каннис хотел дружески тронуть меня, но в последнюю секунду передумав, отдернул руку.
— Хочешь… Хочешь, я позову кого-нибудь? — тихо предложил Лиам, но я покачала головой.
Дверь в комнату открылась и тихо щелкнула, оставляя меня наедине с моим горем. Что делают расстроенные девушки, потеряв любимого кота? Правильно, падают на кровать и глушат рыдания, уткнув лицо в подушку. Что сделала я? Вытерла слезы и полезла к сумке с вещами. Где-то там на случай внезапной депрессии была заныканная шоколадка. Горькая, как и мое горе.
Щелкнув замочком, я заглянула в отделение сумки и непроизвольно пропорола края когтями.
Блош с достоинством приподнялся на задних лапках, приветливо махнул рукой и, пользуясь тем, что шокированная его мышиной наглостью парда застыла на месте, выбрался из сумки и спрыгнул на пол. Деловито оглядев комнату, этот наглый дух (кто его только к «добрым» причислил!) промаршировал к сумке с учебниками, пошуршал страничками тетрадей и выкатил пузырек с кровью Глошада.
— Пи! — укоризненно заявил хвостатый.
С трудом отцепив когти от пропоротой ткани, я с сожалением глянула на испорченную сумку и в сердцах бросила ею в Блоша. Сволочь. Даже поплакать не дал!
* * *
— Нет, Джед до почетного звания «мой идеал» не дотягивал по всем фронтам… — вдохновенно изливала я душу. — Вечно ворчал, пытался командовать, а пока жили в клане, так вообще продыху не давал из-за своей глупой ревности… И с ним же невозможно было общаться! Он игнорировал мое мнение, словно я безмозглая девчонка. Фикус на подоконнике. Решал и брал ответственность за двоих. Блош, да ты хоть представляешь, КАК это бесит?!
Дух молчал, демонстрируя такое уникальное для моего окружения качество, как благоразумие.
— Я ведь поэтому и сбежала… — Печальный выдох. Вспышка миновала, и настроение снова вернулось к отметке «вселенская тоска с навязчивым желанием побиться головой об стену». — Эгоистка хренова. Хотела приключений. Хотела глотка свободы. Хотела узнать, чего стою, прежде чем вернуться к своему леопарду и зажить долго и счастливо, а теперь… Теперь мне не к кому возвращаться.
Отхлебнув из широкого горлышка бутылки домашнее вино, я облизнула губы и вопросительно уставилась на мышонка.
— Блош, как думаешь, если бы я позволила Джеду забрать меня домой, когда он приезжал, мой кот остался бы жив?
Мышиный батя, утомившийся и оголодавший не меньше моего, восседал на верхушĸе уложенных друг нa друга сырных кругов и громĸо чавкал, c наслаждением вгрызаясь в дармовое лакомство.
На мой вопрос он прекратил жевать и сыто икнул.
— Вот и я не знаю.
Отсалютовав собеседниĸу пыльной бутылĸой, я зажмурилась и сделала еще пару глотков.
Спасаясь от осознания потери Джеда, я с головой нырнула в струĸтурный анализ ĸрови Глошада. Побег удался на славу. Уж не знаю, ĸаким точно заĸлинанием приложили старшего принца во время покушения, но его суть заĸлючалась в том, чтобы маĸсимально ослабить ĸонцентрацию в процессе общения. То есть вот ты преĸрасно соображаешь, но каĸ только приходит время открыть рот и высказаться — бах! — и полный ступор.
На эту идею меня натолкнула наша коротенькая встреча в покоях принца. Глошад не сводил с меня взгляд, пытаясь выдавить злосчастное: «Мими». Думаю, доверься Глош придворным магам, те, попыхтев, достаточно быстро вычислили бы и устранили проблему, но принц все эти годы партизанил. То ли имел причины не доверять, то ли там ещё какой неочевидный пока мотив.
Зная, где искать, я очень быстро обнаружила магический блокиратор, действующий на нужные зоны коры головного мозга, и с превеликой осторожностью сняла стопор.
— Ну, надеюсь, все получилось, — сказала вслух, потом глянула в чернильный мрак глубокой ночи за окном и вспомнила, что, заработавшись, пропустила ужин.
— Блош, ты кушать хочешь?
Собственно, с этой фразы и начался наш ночной рейд.
Кладовку, где хранились запасы сыра и вина, мы обнаружили случайно. Вообще-то изначально шли мы на кухню с благородной миссией спасти от одиночества оставленные там продукты, но заглянув сюда, переглянулись и решили больше не блуждать в гулких коридорах замка.
Блош посеменил к пирамидке из заморских сыров (хочется верить, что бледно-синяя плесень — это все-таки признак эксклюзивности, а не что-то похуже), я же танцующей походкой босоногой парды пошлепала к ящикам с винами.
Поддев когтями деревянную крышку ближайшего, придирчиво оглядела пузатые бока бутылок, заботливо переложенных соломой и душистыми травами, вспомнила, что не разбираюсь в этом добре, соответственно, насыщенность послевкусия оценить буду не в состоянии, и решила чуток побыть приличной кошкой. То есть ударом кулака приколотила крышку обратно и пошла на поиски чего попроще, а обнаружив в самом уголке кладовки полку с пыльным рядком домашнего самопала, прихватила пару бутылок и села на покосившийся ящик.
Нет, достойной алкогольвицы из меня никогда не получится. Пить я не то чтобы не умею, скорее, не хочу. Оборотни более чувствительны к алкоголю, но если кому-то вкус крепких напитков нравится или оставляет равнодушным, то меня каждый раз воротит от этого жуткого привкуса и горечи.
Но я отнеслась к красноватому напитку как к лекарству. Горькое, зато помогает. И действительно, помогло, всего десять глотков на голодный желудок, и парду понесло…
Я говорила и говорила. Вспоминала шутки Джеда, его улыбку и запах, от которого подгибались колени и кружилась голова. Рычала и скребла когтями по бутылке, едва в веренице образов оказывались сцены ревности, недоверия и упрямства моего пятнистого ухажера. Но не плакала…
В какой-то момент Блош спохватился, что молодой и голодный организм не сможет дать достойный отпор алкоголю, и стал таскать мне кусочки сыра на закуску, но оказалось, что поздно. Меня уже потянуло на подвиги.
— Я должна найти его! Точнее, его убийц, и покарать этих мерзавцев! — Язык заплетался, но я была полна решимости. — Точно, вот прямо сейчас пойду к Джерому и отпрошусь на недельку-другую. Вендетта важнее какой-то там подготовки.
Подкрепляя слова делом, я вскочила, покачнулась, едва не завалившись обратно, но все-таки устояла. Блош громко запищал, вертясь под ногами.
— Сам дурак! — рявкнула я и, прихватив для храбрости початую бутылку, двинулась к выходу.
Однако после десяти минут блужданий по пустынному коридору пришлось капитулировать и привалиться спиной к статуе какой-то крылатой девицы. Не то богиня, не то нимфа, не то муза. В темноте хрен поймешь!
Допив вино, я покрутила пустую тару в руках и, хихикая, начала творить непотребства. Вот прислуга и хозяева замка изумятся, узрев с утра пораньше в руке каменной девы бутылку. Блош, влезший на макушку статуи, что-то осуждающе вещал, явно не одобряя мой творческий порыв, но я абстрагировалась от въедливого писка и следовала пьяному порыву души.
— Изысканно. И как раз в твоем духе, Мими.
Выглянув из-за головы статуи, я сосредоточилась на силуэте приближающегося мужчины. Кого там так некстати нелегкая принесла? Плечи широкие, рост высокий, шаг мягкий. Из-за правого плеча торчит рукоять меча, к поясу пристегнут крюк со смотанными витками веревки.
Маккалич? Ши-ван? Мартик? Эмм… Итон-Бенедикт?!
Легкий сквозняк, донесший до меня слабый аромат знакомого запаха, расставил все на свои полочки, заставив оглушительно завизжать и броситься вперед.
— Джед!!!
Я с разбегу запрыгнула на него, обняв руками за шею и крепко сжав ногами бедра. Уткнувшись в шею, уловила до боли знакомый запах с нотками корицы, тут же подняла голову и с жадной внимательностью уставилась в золотистые глаза и радостно улыбнулась.
Нет, ну ничегошеньки меня жизнь не учит. Да мало ли что там Лиаму почудилось. Он же каннис. С него станется «подшутить» над доверчивой кошкой.
Джед, живой и невредимый, лукаво улыбнулся и тихо шепнул хорошо знакомое:
— Мне нравилась твоя улыбка.
Я была так рада, что даже не сразу обратила внимание на прошедшее время, скользнувшее в его фразе. Джед сжал меня в объятьях, но вместо кокетливого мурлыканья кошачья сущность оскалилась и зашипела. Моя человеческая составляющая еще тупо хлопала ресницами, глядя в хорошо знакомое лицо любимого кота, а звериное подсознание уже запустило трансформацию в боевую форму.
— Хватит играть! Уходим, — послышался за спиной резкий оклик.
Голос принадлежал молодой женщине и казался смутно знакомым, я как раз чуть повернула голову, чтобы разглядеть, кто же там, но не успела. Джед перехватил мое горло и сжал.
Руки любимого не могут предать — так я думала раньше. Каким бы опасным не считали Джеда окружающие, мне он никогда не причинит вреда — полагала я. Его любовь ко мне безусловна — верила я.
Покусанный каннис, как же я была наивна!
Лицо оборотня стало жестче, черты заострились, в глазах застыл холод. Я смотрела в лицо профессионального убийцы, а не любимого кота.
— Джед! — испуганно выдохнула, не веря глазам.
— Ничего не могу поделать, дорогая, — оскалился тот. — Приказ есть приказ.
Пальцы сжались в тиски, я засипела, машинально хватаясь за его руку в попытке убрать, но в подобной ситуации даже у муравья, на которого сел слон, больше шансов выжить, чем у парды, оказавшейся в руках Устранителя.
Я билась и сопротивлялась до последнего, пока темнота забвенья окончательно не прибрала меня в свои объятья, и маленькой черной кошечки Ноэми Вейрис не стало…
