Глава 12. Битва шахматных фигур
Есть на свете вещи, к которым привыкаешь из-за повседневности.
Смотришь на заход солнца, словно на унылую картину, а потом в какой-то момент — бац! — и душа радуется зрелищу как в первый раз. Похожее прозрение случилось со мной, когда Глошад вытащил браслет и перебросил мне. Я и раньше видела много красивых ювелирных украшений, разбиралась на уровне «продвинутый новичок», но сейчас пришла в неподдельный восторг.
Черный гладкий браслет шириной в два пальца приятно холодил и оттягивал ладонь. Без вычурных украшений, рисунков, камней и других ювелирных «добавок», он был прекрасен в своей первозданной красоте. Черный и гладкий, как шерсть парды.
Ободок был рассчитан на мужскую руку, но мне нестерпимо захотелось примерить это чудо, что я, собственно, и сделала. Выдав свое магическое происхождение, браслет задумчиво прокрутился на моем запястье и сомкнулся, зафиксировав себя на месте.
— Красивый… — выдохнула, любуясь украшением.
— Не обольщайся. — Глошад сложил руки на груди. — Долго я тебе его носить не позволю.
Непроизвольно спрятав руку с браслетом за спину, я вопросительно глянула на принца Вариэля.
— Это не подарок, Мими, — сообщил будущий королевский маг. — Это артефакт моего рода, точнее, мой личный артефакт. Сама понимаешь, такими вещами не разбрасываются. Передаю в пользование только на время завтрашней битвы. После — вернешь.
— И зачем?
Глошад в задумчивости наклонил голову набок, став похож на большую хищную птицу.
— Знаешь парадигму насильственно навязанного добра?
Насильственно… чего?
Ладно, на всякий случай с умным видом киваем.
— Я кое-что подправил, — сказал он скучающим тоном, словно это была самая скучная информация на свете. — Теперь защитная магия купола будет принимать тебя за одного из представителей дома Вариэль.
— А зачем?
— Если тебя ранят, я должен быть уверен, что все будет хорошо, и маленькая черная непоседа получит своевременную помощь от лекарей. И это не обсуждается.
Да я и не думала возражать. Просто челюсть сама собой вниз поехала.
— Ну ладно… — начал старший наследник, явно вознамерившись уйти.
— Глош, посиди со мной! — выпалила прежде, чем за спиной принца появилась цветная дымка портала.
Сказала, тотчас пожалела и прикусила губу. Потому что Глошад не должен догадаться, что я соскучилась. Потому что это неправильно — ревновать его к другим членам команды, с которыми он общается. Потому что у меня нет причин чувствовать кожей и сердцем, когда он входит в комнату. Потому что одной совместной ночевки (если это, конечно, можно так назвать) оказалось мало.
Лицо Глошада, тонущее в полутенях предутреннего мрака, приняло извиняющееся выражение. Он ещё ничего не сказал, но я знала ответ.
— Мими, я так устал, что просто не в состоянии сидеть… Вот полежать — другое дело!
Ам… Что?
Хлопните меня по щекам, а то парда в шоке!
Я во все глаза наблюдала за тем, как Глош садится на кровать, быстрым движением снимает обувь, пробегает пальцами по пуговицам, расстегивая камзол, стягивает рубашку.
— Чего замерла? Двигайся, — скомандовал он и лег рядом.
Мы немного повозились, пытаясь устроиться с комфортом. Кровать оказалась узкой для двоих, но мышиный предводитель каким-то образом умудрился лечь так, чтобы между нами пролегла полоса свободного пространства.
Тоже мне пуританин выискался.
— А это что? — нахмурилась я, услышав шелест сминаемой бумаги и вытаскивая из-под бока Глоша сложенный лист бумаги. — «Защитит от разных бед профсоюзный комитет»?
Мой ночной гость приподнялся на локте и тоже с интересом глянул в почирканный листок с наметками.
— А! Это, наверное, Гуля подсунула. И когда только успела… Я имел неосторожность предложить ей несколько идей, после чего ваша крылатая горгона загорелась идеей прибрать меня своими загребущими лапами в профсоюз.
— «Студент, выделись из толпы. Иди в профсоюз, нам нужен ты», — зачитала я.
— Нет, вот эта лучше, — заявил Глошад, отнимая лист. — Вступил в профсоюз? Ты — молодец! Все остальные наживут проблем на попец!
Я прыснула от смеха и сделала мысленную зарубку примкнуть к рядам горгульи, а то многострадальное мягкое место и так слишком часто посещают неприятности, если еще и Гуля начнет охоту, то мне наступит крышка.
Мы с выражением проскандировали еще несколько побуждающих к действию лозунгов, посмеялись и улеглись лицом друг к другу.
Глошад медленно моргал (а может, быстро спал). Я знала эту сосредоточенную складку на его переносице с детства, а вот мягкую полуулыбку видела впервые.
— А я и не знала, что ты такой…
Это было сказано так тихо, что на диалог можно было и не рассчитывать, но Глошад услышал.
— Какой?
У меня было много вариантов: забавный, умный, обаятельный, деятельный, но с языка слетело совершенно иное.
— Удивительный.
— А что не спросила? Я бы сразу сказал.
Я прыснула от смеха и шутливо толкнула его в плечо. Глошад перехватил мою руку, неожиданно крепко обнял, подгребая меня к себе, и сонно буркнул:
— Все. Давай спать.
Еще никогда я не была такой послушной кошечкой, как в его руках…
* * *
Удивительно, но факт, что в своей жизни я засыпала и просыпалась в одной постели аж с шестью разными мужчинами: Джед, братья, ректор, Глош. Хороша девственница, да?
В свое оправдание хочу отметить, что Джед был горячим, как печка, и постоянно жаловался, что мои волосы лезут ему в лицо. Братья пинались, а про ночь с ректором в воспоминаниях практически ничего не уцелело. И только с Глошадом оказалось так комфортно.
Так комфортно, так замечательно, что в какой-то я попыталась перевернуться, Глошад не пустил, и мы свалились на пол, после чего поняли, что проспали.
— Покусанный каннис! — ругалась я, мечась по комнате в спешных сборах и ударяясь обо все подряд.
Принц предпочел не рисковать и натягивал штаны, оставаясь на полу.
Мать моя кошка, какой позор! Боевая парда проспала начало битвы. А что если наши уже ушли через портал, так и не добудившись меня? Представляю, как радовался Итон, узнав о моем отсутствии.
— Ноэми, это моя рубашка.
— А?
Я так испереживалась, что не сразу поняла, что пытаюсь натянуть на себя чужую вещь. Так. Надо успокоиться и взять себя в руки. А почему руки дрожат? А почему хвост поджат? Чего я боюсь на самом деле? Того, что проспала или того, что все-таки отправлюсь на битву? Ведь одно дело сверкать глазами и бить себя в грудь, мол, я такая бесстрашная и все дела, и совсем другое, когда до решающего момента один шаг. Возможно, последний шаг.
— Эй, ты чего?
Глошад оказался рядом так быстро, что я даже не успела заметить этого. Сильная ладонь легла на плечо, подарив успокаивающее тепло, и несильно сжалась.
— Не паникуй. Я обо всем позаботился.
Ах, ну да. У меня же на запястье его браслет. Защита, которая перенесет меня от греха подальше. В смысле из замка унесет.
Кошачьи боги, почему меня трясет?
— Мими, все будет хорошо.
Глошад крепко обнял, баюкая в своих руках, вселяя уверенность и гася панику. Я вцепилась в его плечи, зажмурила глаза и попыталась найти точку опоры. Кошачья сущность смотрела из глубин души большими от удивления глазами и недовольно била хвостом.
Парды не трусят. Парды не бегут от проблем. Парды всегда на передовой.
Блин! Как тяжело быть пардой.
— …преподаватели завтракают, — долетел до меня голос Глоша. — Джером так вообще дрыхнет…
Я чуть отстранилась, подняла голову и проявила чудеса женской логики.
— Глош, а поцелуй меня.
Старший наследник престола встретился ос мной взглядом, и там такая бездна удивления мелькнула, что я улыбнулась и уже не попросила, потребовала:
— Ну же. Поцелуй меня.
— Зачем?
Я фыркнула и закатила глаза:
— В рейтинге самых глупых фраз в ответ на просьбу девушки поцеловать ее, твой вошел бы в тройку призеров! Ну же, Глошад, поцелуй меня.
Кошачьи боги, благодарю за то, что этот позор никто больше не увидел, но в следующий раз просто лишите меня дара речи. Пожалуйста! Можно икоту наслать или паралич лицевых мышц… да все что угодно, лишь бы я не говорила глупостей.
Теперь я проклинала себя за длинный язык. Чем я думала, прося его поцеловаться? Не головой так точно.
— Ноэми. — Глошад убрал руки и тактично отступил. — Ты, безусловно, мне нравишься. Причем такой, какая ты есть: дикая, спонтанная, неукротимая, умная… Просто я привык к малышке Мими. Проказнице, о чьих проделках во дворце ходили легенды. — Глошад улыбнулся. — Я еще очень хорошо помню, как ты стащила панталоны Дезире и повесила на флагштоке.
Ну, начнем с того, что я была не одна, а с Джеромом. Продолжим тем, что там такая веселая расцветочка была — наш глубокоуважаемый король в окружении нежно-розовых сердечек — что просто грех прятать такую роскошь от общественности и от короля в частности. А закончим историю тем, что нам тогда так влетело за эту невинную шалость, что ещё месяц мы с наследником вели себя аки образцово-воспитанные дети.
— Я к тому, что мне сложно разглядеть в тебе девушку, — закончил Глошад, разведя руками.
Ну-ну, сложно ему, как же! Я еще помню тот голодный взгляд, которым один недоящер сопроводил невинную кошечку в гостиничном номере, так что не надо сказок.
Кипя от негодования, я наклонила голову и оценивающе оглядела его снизу вверх.
лава— Не могу понять, — выдала задумчиво. — Ты не хочешь меня целовать или банально трусишь?
Глош застыл с непроницаемым видом (ну просто кремень, а не парень), после чего щелкнул пальцами, открывая за спиной портал.
— Увидимся в замке.
Я громко хмыкнула, скрестила руки на груди и улыбнулась.
Какой делаем вывод, господа и дамы? Правильно, от нас сбежал трус. А раз так, то будем лечить от недуга.
Вот только сперва подеремся как следует, разгромим Викарда с его армией Бешеных, обойдем на повороте хитреца Толляна, добудем для Джерома корону и будем лечить. Позавтракать только надо…
* * *
— Мой господин, вы уверены, что мы можем ему доверять?
Викард обласкал воина снисходительным взглядом и не удостоил ответа. Солдаты нужны для битвы, а не обсуждения приказов господ.
— Ваша воля, господин.
Высокий мужчина, затянутый в темно-красную кожу, склонил голову и отошел к сотне замерших в ожидании воинов.
Средний наследник престола опустил взгляд на правую руку. Серебристо-алый браслет королевского дома, богато украшенный сапфирами, оставался нем, но Викард знал — это ненадолго. Еще несколько минут ожидания, и перед ним откроется арка перехода.
С певучим звоном вытянув из-за спины кривой клинок безжалостной стали, Викард приготовился к сражению. В портал принц должен войти первым, и уже следом — взращенная им армия Бешеных. Кто знает, какие сюрпризы могут приготовить ему братья по королевской крови до того, как свора злобных волков, готовых рвать и убивать за своего хозяина, появится из портала.
Губы принца расплылись в предвкушающей ухмылке. Словно отголосок настроения своего хозяина, браслет вспыхнул алым.
* * *
— Удивлен.
Эддар чуть приподнялся на подушках, жестом отослал Джеда и в упор посмотрел на противника. Из-за набирающего мощь проклятья он был вынужден провести несколько дней в магическом коконе и только теперь, перед битвой, пришел в сознание. Придворный маг вырвал у смерти еще несколько дней жизни, вот только чувствовать себя лучше Эддар не стал и был вынужден соблюдать постельный режим и оставаться в полулежачем положении в то время, как старший принц с комфортом устроился в кресле напротив.
Игроки уже заканчивали партию в понятную только им игру, где по шахматной доске величественно ступали искусно вырезанные фигурки людей и животных; где пешки покидали доску и также легко возвращались в игру, а основные фигуры не менялись уже очень много лет; где правила были понятны только двоим.
Глошад встретил взгляд соперника, улыбнулся одними уголками губ и чуть склонил голову набок, став похожим на статую Итара, бога плутовства и заговоров.
— У меня было время подумать.
Король ещё раз оглядел поле боя деревянных фигурок и был вынужден признать:
— Хороший ход.
Его величество вытянул руку, поставил указательный палец на голову деревянного нага и, чуть помедлив, уронил, признавая поражение.
* * *
— Джером! Покусанный каннис, где носит наше величество! — возмущалась я, обегая вокруг здания пристройки. — Джеро-о-ом!!!
Окно первого этажа распахнулось, и из него практически по пояс высунулся Лиам.
— Нашли! В оружейной замок заклинило, вот он и не мог выйти, — пояснил оборотень, протягивая руку.
— Нашел время оружием любоваться, — проворчала я, позволяя каннису втянуть себя в комнату.
Бежать ко входу и заходить в западную пристройку, как положено, уже не оставалось времени.
Перевалив через подоконник, я обвела глазами присутствующих и зло зашипела. А куда братец-кролик делся? Почему Памела мнется в гордом одиночестве? Кто ее страховать будет, если братец не успеет к моменту перехода?
Прибью! Ей-богу, прибью!
— Твою ж матрешку! — внезапно всполошился Шархай, до этого блаженно жмурившийся в кресле, видимо, вспоминая бурное примирение с Кики. — Нож наверху забыл!
— Стой где стоишь, забудка полосатая! — рявкнула Гуля, энергично махая крыльями. — Повоюешь без ножа!
— Но он счастливый…
— Сдвинешься на миллиметр — свяжу и накостыляю, — пригрозила я, вновь оглядывая беспокойные ряды друзей. — И бога ради, Памела, куда делся твой братец?
Девушка вздрогнула от неожиданности и пропищала тише мыши:
— Пайп в туалете.
Я закрыла лицо руками и тихонько взвыла.
Кошачьи боги, вот за что мне это все?
Какое там победить. Да если мы отправимся на битву полным составом — это уже будет великая удача.
Браслет, подаренный Глошадом, обжег кожу резкой болью. Синхронно с моим злым шипением Джером поднял рукав и показал свой. Тонкий ободок браслета дома Райвиль был выполнен из серебра. Причудливая вязь создавала цветочный узор, украшенный демантоидами, камнями насыщенного травянисто-зеленого цвета.
— Пора.
Я обвела взглядом присутствующих — нервничали все. Тройка подпевал, сменивших дорогие наряды на легкие боевые доспехи (на них амуниция смотрится, как седло на корове, но сейчас не до критики), оборотни (разминающий кулаки тигр, лиэс с хитрым прищуром, вертящий своей глупой башкой волчонок), бледная аки привидение Памела, вцепившаяся в руку братца (успел-таки, серун, к началу), Салли с Томом (мозговой центр нашей банды как всегда что-то обсуждал) и звезда шоу — Джером Райвиль.
Его высокая фигура излучала несвойственную для столь хлипкого и поджарого тела силу и мощь. Облегченные доспехи сидели идеально, из-за спины воинственно выглядывали рукояти клинков и древко собранного лука.
Этого не портил даже клок пыли, прилипший в процессе выбивания заклинившей двери оружейной да так безвольно и повисший на плече. Голубые глаза принца смотрели на команду с неуместной гордостью, какую испытывал бы генерал, гладя на бесчисленное воинство. Хотя, если вспомнить, как этот самый принц отнекивался от нашей помощи, всерьез веря занять престол самостоятельно, в его глазах мы действительно были несокрушимой силой.
— Речь толкать будешь или обойдемся? — язвительно выплюнул преподаватель по общей физической подготовке, входя в комнату.
Минуточку! А это что за явление садиста народу?
У меня зрительные галлюцинации на почве стресса, или этот рыжий и язвительный действительно изъявил желание присоединиться к нашей отважной компании?
А кто не далее, как четверть часа назад бил себя в грудь с криками «да я… да я никогда!», а кто кривил физиомордию, а кто плевался оскорблениями, как кобра ядом!
Но пришел.
Пришел, наплевав на запрет ректора помогать нашей кучке клятвообязанных.
Пришел, презрев все опасности.
Пришел!
Мать моя кошка! Неужели все волки в лесах передохли?
Увы, лица Джерома я в эту секунду видеть не могла, но по тому, как скривился Ши-Ван, догадалась, что в похожем ключе думала не одна.
— Не обольщайся, голубоглазка, — едко ответил преподаватель и обозначил свою позицию:
— Я иду воевать не за тебя. Я против Глошада.
— Ну а вы?
Джером повернулся к дворфу, и тот по-мальчишески озорно и лихо улыбнулся.
— Я же бессмертный. Считайте это моим старческим бзиком.
Ущипните же меня кто-нибудь! Они ведь отказались идти с нами! И ректору с честным видом врали, что не сунутся в эту мясорубку. Так что же изменилось?
— Ах вы, черти! — воскликнула Гуля, комкая и отбрасывая белый платочек, которым должна была помахать нам вслед. — Ладно, уболтали! Я тоже с вами.
Опасаясь хоть что-то комментировать, Джером быстро кивнул и решительно шагнул в арку перехода.
Подгоняемая предчувствием хорошей битвы и суеверным опасением, что портал схлопнется, оставив меня здесь, в западной пристройке, без приключений и битвы, я шмыгнула следом и оказалась в королевском парке.
Место старта никто не знал, поэтому, оказавшись на знакомом участке, мы с Джеромом переглянулись и выдохнули.
Парк не зря считался нашим излюбленным местом для проказ и диверсий. Мы знали его от и до. За спинами — стеклянная стенка розария; вон за той линией плодовых деревьев площадка с гигантскими шахматами; слева — фонтан с гипсовой фигурой двух влюбленных, спрятавшихся под сияющим медью зонтом; справа моя любимая беседка…
Стоп! Какая сволочь спалила беседку!
— Кошкин хвост! — выругался вывалившийся из портала Лиам.
Не в силах оставить ругательство без своего возмущенного внимания, я удостоила волчонка взглядом и…
У каждого человека появляется момент, когда он хочет выругаться. Вне зависимости от пола, расы, культурного наследия предков, уровня воспитания. У каждого.
Этот мог стать моим, но я впервые потеряла дар речи.
— Алекс, иллюзию! Остальные — бегом за розарий! — рявкнул Джером.
Ого, никак у величества восстал из мертвых командирский дух? Или это память предков дала о себе знать?
Тем не менее я ухватила Памелу за холодную руку и бодрой рысью помчалась за стенку розария. Уже оттуда, сдав ойкающую от страха ношу подоспевшему следом Пайпу, осторожно высунулась.
В каких-то пяти метрах от точки выхода нашего портала, прикрытого иллюзией дворфа, из алых росчерков арки перехода появлялись воины, затянутые в темно-красную кожу магически укрепленных доспехов. Все как один тренированные, высокие, увешанные оружием под завязку. И это людское море все прибывало и прибывало, выстраиваясь, группируясь и окружая своего господина.
— Интересно, где Викард нашел столько воинов? — в задумчивости произнес кто-то из аристократов-подпевал Джерома.
— По объявлению! — буркнула в ответ и строго посмотрела на приятеля. — Каков план действий?
Джером быстро облизнул губы и огляделся.
— Добежать до замка не успеем. Викард отрежет нас от цели, заставит воевать с кучкой своих солдат, а сам двинется к замку, — сообщил король очевидность и откровенно порадовал:
— Маленький отряд сложнее поймать, поэтому делимся так, чтобы в каждой группе был кто-то под моей личиной, и расходимся. Первая группа — Оливер, Энтони, Гуд — идет по ранее запланированному маршруту, вторая — Грэм и Том — уходит через аллею Славы к запасному входу, Пайп и Памела остаются и портят нервы соперникам. Прикройте Алекса, он сейчас знатно потратился. Остальные со мной. Ши-Ван, я мог рассчитывать…
— На себя, — отрезал наг, показывая раздвоенный язык. — Рассчитывай на себя.
Крикнув напоследок «не облажайтесь уж слишком», всеми «горячо любимый» преподаватель молниеносно скрылся в кустах.
— …что вы не будете нам мешать, — словно в трансе, закончил Джером и встрепенулся. — Готовы? Тогда погнали.
В разумность младшего наследника верилось с большим натягом (я еще помнила наши детские споры и шалости), поэтому можете представить мое удивление, когда я поняла, что принятое Джеромом решение оказалось очень даже.
Первым и самым правильным оказалось решение не ждать, пока порталы раскроются, и начать действовать незамедлительно. Наш маленький отряд — принц и оборотни — уже успел пробежать через западную часть парка, когда четыре вспышки — зеленая, черная, алая и золотая — погасли.
Вторым удивительно верным решением Джерома стал выбор команды и маршрута. В ушах еще звенел крик несчастного, по-видимому, оказавшегося тем самым неудачником, на котором закрылся портал, отрезав что-то ценное, а мы уже штурмовали стену конюшни, примыкающей к остальным хозяйственным пристройкам.
Пользуясь природной быстротой и ловкостью, оборотни играючи вскарабкались наверх, умудрившись опередить даже отпрыска эльфов. Ох, плохо, плохо его Маккалич подготовил. Сразу видно, щадил и в полную силу не гонял.
Пробежав по крышам конюшни и амбара для фуража, мы успешно добрались до козырька дома конюших и готовились к штурму замковой стены, как вдруг Шархай упал, увлекая за собой меня и принца. Остальные успели спрятаться за трубу дымохода.
— Четверо в засаде, — тихо шепнул приятель. — На парней Викарда не похожи…
— Если не Викард, значит, Толлян.
Джером пару секунд напряженно хмурил лоб, а затем повернулся и сделал несколько знаков ребятам, укрывшимся за кирпичной кладкой дымохода.
Нужно отдать должное, идея создать невербальную систему значительно экономила время, позволяя общаться на больших дистанциях или в условиях конспирации. И это третья придумка Джерома, которая, на удивление всем кошачьим богам, неплохо работала в полевых условиях.
А вот чего маменькино величество учесть не могло, так это наличия новых членов команды.
— Это что за пантомима? — громким шепотом полюбопытствовала Гуля и, оставшись без ответа, продолжила сыпать предположениями. — Ритуальный танец? Раннее проявление старческого тремора?
Джером зло скрежетнул зубами и одними губами выпалил:
— Просто лети за мной!
Дальнейших инструкций не последовало.
Подчиняясь приказу, лис с волчонком ловко спрыгнули вниз, под покровом деревьев незаметно переместились на сто шагов южнее и начали отвлекающий штурм замковой стены.
— Тревога! Тревога!
Еще никогда эта команда не казалась сладкоголосой музыкой…
Наша четверка придерживалась изначального плана — войти через черный ход западной башни, подняться по лестнице на чердак и миновать практически большую часть ловушек по крыше.
Пробежка по остывшей за ночь черепице — то ещё удовольствие, особенно если под ногами тонкий ледок, со стороны парка в тебя долетают отголоски чьих-то заклинаний, а снизу беснуется орда Бешеных, пытаясь прорваться сквозь парней хитреца Толляна.
— Идем как по расписанию! — воскликнул Шархай, сматывая привязанную к кошке веревку.
Мы только-только успели спуститься в одну из церемониальных галерей по веревке, и теперь Джером вертел в руках план здания, пытаясь сообразить, где находится та самая фальш-панель, о которой говорил Глошад. Я любовалась напольной вазой с единорогом (это не ее мы с Джером кокнули во время одной из игр?), а Гуля настороженно оглядывалась.
— Не сглазь! — рыкнула она, пнув тигра когтистой лапой, но было поздно.
Он уже это сделал…
Сперва появился звук.
Скрежет, больше подходящий для дома с привидениями, чем для королевской залы. А ещё звук перемещался, словно издающее его существо кружило по комнате, оставаясь для нас невидимым.
Хрр… Хрр…
Так. Спокойствие, Ноэми, только спокойствие.
Боевым пардам неведом страх. Нас не пугают шорохи и потусторонние звуки. Поэтому спокойствие, только спок… Ой!
Темнота накрыла комнату плотным пологом.
— Что со светом? — недовольно буркнул Джером, зажигая на кончике указательного пальца портативный светлячок.
Ему-то хорошо, у него инстинкты не такие сильные, чтобы различить концентрирующуюся во мраке угрозу.
Хрр… Хрр…
Скрежет стал нарастать, а интервал — сокращаться. Шерсть на загривке встала дыбом, интуиция требовала рвать когти. Звук стал таким сильным, что начало казаться, будто вся комната предвкушающе рычит.
— Какого хрена… — выдохнул удивленный Шархай, тыча пальцем в ближайшую статую.
И это стало сигналом к атаке.
С потолка посыпались гипсовые змеи, пауки, тараканы и скорпионы, размерами с комнатную собаку. Гипсовый плющ, оплетающий колонны, зашевелился и воинственно выставил ветви, как бы намекая: «ты не пройдешь».
Перейдя в боевую форму, я попятилась, прикрывая собой Джерома, все ещё шуршавшего картой. Шархай повторил за мной, опасливо косясь на медленно оживающие каменные статуи богов древности, и только Гуля пришла в приподнято-радостное настроение.
— Братцы, да вы чего?! Я ж своя! Сво-о-оя!
«Братцы» признавать каменное родство не пожелали и ринулись в атаку.
Шархай шумно отбивался двумя короткими кинжалами от гологрудой богини. Я тоже не пожелала портить маникюр, а потому сорвала со стены алебарду кого-то из давно умерших, но увековеченных в этой галерее предков одного из королевских домов, и безжалостно крушила статую бородатого мужика. Гуля вытворяла в воздухе фигуры высшего пилотажа, умудряясь еще и зубоскалить:
— Я те дам на меня скалиться! Ветки прочь от ценного экспоната! Да я таких, как ты, одним когтем давила! Ах вы, звери гипсовые!
Из всей картины выбивался только младший наследник престола, с упорством улитки, взбирающейся на дерево, продолжающий поиски той самой панели, за которой расположился тронный зал.
— Гипсовые! — внезапно воскликнул Шархай, пыхтящий рядом со мной. В отличие от бородатого, гологрудая барышня оказалась чертовски живучей и приставучей.
— Чем можно разрушить гипс, помимо грубой силы?
— Стихией! — откликнулась я, провожая пинком под крепкий зад упавшего соперника и привечая ударом в лоб другого.
Судя по количеству бородачей, бриться боги древности не любили.
Чертыхнувшись, Джером сунул карту во внутренний карман и подключился к процессу. «Водяной вихрь» отбросил неприятеля к противоположной стене, а «Дыхание зимы» намертво вмуровало в лед мелких нападающих, но вот крупные статуи даже не чихнули, продолжая наступление.
— Огнем! Огнем по этим гадам, раз свою не признали! — выпалила Гуля.
И я полностью поддерживала крылатую представительницу семейства горгоновых, потому что эти гипсовые мужики и дамы плохо рубились и вообще вели себя крайне неприлично, подбирая и приставляя на место отлетевшие части тела.
Последовав совету Гули, наш «без пяти минут король» вскочил на подоконник, чтобы иметь более высокую точку атаки, и принялся сплетать заклинание огненного вихря. Штука энергозатратная и не очень точная, а потому применяемая только в массовых разборках.
— Ложись! — выкрикнула я, предусмотрительно отскакивая и прижимаясь к ближайшей стене.
Глядя на то, как воздух в комнате вспыхивает, собирается вместе, как стена пламени от пола до потолка движется вперед, оставляя после себя только кучки пепла, я с завистью вздохнула. Увы, но меня кошачьи боги магией обделили. Капелька способностей к магии крови, бездна обаяния и целый вагон везения — вот и все, что даровали хвостатые покровители.
Внезапно надежная опора в виде стены растворилась, заставив на миг потерять равновесие, а после чьи-то руки увлекли меня в темноту секретного хода и закрыли рот широкой ладонью.
М-да. Кажется, удачи для бедной маленькой пардочки тоже пожалели.
— Тише, не кричи, — раздался над ухом знакомый шепот, но я и так уже почуяла запах мяты, силы и уверенности. Запах дракона.
— Мими!!! — раздался крик Джерома, а следом в стену передо мной что-то ударилось.
Искренне надеюсь, что маменькино величество не стало использовать собственную смазливую мордашку в качестве тарана. Что о нем придворные подумают. А какие ужасы молва про битву начнет слагать. Я наш народ знаю, они такого нафантазируют, что самим страшно спать станет!
В стену вновь что-то бухнуло.
— Скажи, что ты попала в ловушку, — шепотом посоветовал Глошад, отпуская.
Какая-то часть меня захотела разыграть спектакль «ой, а я темноты боюсь! Бери меня на ручки», но я зло осадила малодушный порыв и рыкнула:
— Хватит долбиться! Жива я! Жива!
За стеной образовалась пауза, а потом послышался обеспокоенный голос Джерома:
— Мими! Ты в порядке?
Та-а-ак… До кого-то определенно очень медленно доходит.
— Я в ловушке, — крикнула, заинтересованно поглядывая на Глошада и виднеющиеся за его широкой спиной ступеньки. — Идите дальше. Я в безопасности.
За стеной вновь повисло молчание.
— Ой, да проваливайте! — рявкнула, пока в рядах не послышались выкрики «мы тебя не бросим». — Пока мы тут разговоры ведем, Викард и Толлян штурмуют замок. Не знаю, как вы, а я ни одного, ни второго в короне видеть не хочу.
В этот раз тишина продлилась чуточку больше, я даже начала сомневаться, получу ли ответ. Перед глазами возникла впечатляющая картинка того, как Шархай взваливает на плечо протестующего наследника, а Гуля летит сверху и хитро ухмыляется во все клыки.
— Люблю, — раздалось тихое признание, и все стихло.
Я удивленно таращилась на стену с видом «это что сейчас было». Глошад в задумчивости стоял рядом.
— Порой мне кажется, что любовь похожа на привидение, — после затянувшейся паузы изрек старший наследник.
— А?
— Все о ней говорят, но не все видели. — Принц взял мою руку и потянул к лестнице. — Идем, надо торопиться.
* * *
Глошад прикрыл глаза, контролируя своих подопечных.
Сидящий на креплении одного из факелов мышонок повернул голову, и в отражении черных бусинок-глаз, как в зеркале, отразились огоньки чужих факелов.
Пока большая часть его армии воевала наверху, Викард в окружении самых верных воинов шел по туннелю, сверяясь с выданной старшим наследником картой, но на развилке притормозил и нахмурился.
— Господин?
— Чертовщина какая-то…
Слова, подхваченные эхом, разнеслись далеко вглубь трех подземных ходов и стали катализатором. Своды вздрогнули и задрожали, темнота проходов ожила от концентрации древней магии и нанесла удар.
Отбиваясь от вылезших из-под земли кривых корней, отряд попятился к стене. Викард так и не понял, кто и как заманил его в ловушку, а маленький мышонок уже перепрыгнул на плечо среднего наследника престола и вцепился в мочку уха. Блеснула капля крови…
Глошад мысленно кивнул и, не сбиваясь с шага, переключился на другого лазутчика.
Черный мышонок охотно следовал за Толляном. Этот, в отличие от братца по королевской крови, привык хитрить всегда и при любых обстоятельствах. А потому, если и поверил в инструкции Глошада, то в итоге все равно решил действовать по-своему.
Пользуясь преимуществом, его наемники первыми осадили замок и блокировали все выходы-входы, в то время как сам Толлян медленно, но верно подбирался ко входу в тронный зал.
— Я слышал крики, — сообщил лорд Стенд, второй меч Аристалии, увы, не посмевший так же легко пренебречь собранным на него компроматом, как это сделал Дерен Маккалич.
— Откуда? — Толлян завертел головой.
— Галерея.
Стенд указал на дверь, за которой еще недавно кипела схватка оборотней с ожившим барельефом и статуями.
— Не наши проблемы, — расплылся в улыбке плутоватый принц и подтолкнул копающегося у дверей мага. — Вскрывай! Я должен быть первым…
Глошад так не считал, а посему его исполнитель незаметно вскарабкался по штанине, нырнул за голенище сапога и прямо через ткань брюк прокусил икру принца.
В этот раз каплю крови успели заметить только черные бусинки глаз мышонка.
— Куда мы идем?
Ноэми дернула его за рукав, и третьего приказа к действию старший наследник отдать не успел.
Обернувшись на свою спутницу, он в очередной раз удивился тому, насколько ее внешность экзотична и притягательна. Большие синие глаза, гладкая кожа, черный водопад волос и грация, доступная только кошкам. Ею можно было любоваться часами, что он иногда и делал, пробираясь в спальню пардочки в облике Блоша. Еще больше ему нравилось подглядывать за ней в душе, но интересовала Ноэми не поэтому.
— Мы идем в обход.
— Ну конечно! — с нескрываемым сарказмом воскликнула она, смешно морща носик. — В обход — это же гораздо быстрее. Это мы как раз к ночи и доберёмся.
Глошад улыбнулся и, воспользовавшись шириной прохода, пошел рядом. Изредка их руки касались, и он находил в этом какое-то особое удовольствие. В подземелье стояла глубокая тишина. Он привык к тишине и отдал бы многое, чтобы вот так просто идти с Мими, изредка касаясь ее теплой кожи подушечками пальцев, но сейчас требовалось подготовить пардочку к разыгрываемой комбинации.
Лишь бы она поняла все правильно…
— Ты играешь в шахматы?
— Скукота! Я — парда, не забыл? Машина для убийств и все такое. У меня в крови война, а не вот эти ваши… — Она вскинула руки, не находя подходящих слов, а потом припечатала: — …тактические ужимки.
— Ошибаешься. — Наследник мягко улыбнулся. — Шахматы — это не что иное, как расширенное единоборство.
— Скажешь тоже!
— Вообрази схватку двух борцов, — предложил Глош, стараясь подстроиться под шаги девушки так, чтобы той было комфортнее. — В поединке каждый из борцов стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю. Цель каждого — сокрушить противника, сделать того неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению. Шахматы — та же борьба. Борьба умов.
Ноэми покосилась на него с недоверием, как смотрят на несущего бред ребенка, и Глошад с содроганием понял, что ему нравится даже ее скепсис.
Остановившись и встав напротив, он коснулся пальцами ее щеки, погладил шею и, зачарованно глядя на приоткрывшиеся губы пардочки, признался:
— Прелесть шахмат заключается в отсутствии удачи. Только сухой расчет и планирование.
Улыбнувшись, он отстранился и сделал приглашающий жест в сторону скупо освещенного зала. Туда, где в самом сердце, на специальном возвышении поражал своим величием престол Аристалии.