Слава
Я фотографирую Милу.
Обнаженную Милу со скрипкой в руках, стоящую в беседке. Потом – стоящую на фоне беседки. Потом – стоящую рядом с беседкой на фоне озера.
Остальные сидят на траве, кто где.
Данил любуется Милой, будто произведением искусства, без капли похоти во взгляде. Он даже не сдерживается – он просто выше всех этих плотских желаний. Потрясающий человек, я бы так не смог.
Рустам старается не засматриваться. Все-таки Света рядом.
Света курит неподалеку, посматривая то на Данила, то на Милу – снисходительно, даже посмеиваясь изредка. Хотя Мила, даже одетая, а уж тем более без одежды, выглядит гораздо лучше, чем она. Свете я тоже завидую. Человек объективно ничего особенного собой не представляет, но считает себя лучше всех – и все верят! Не считая меня, конечно.
Изольда внимательно и вдумчиво наблюдает за происходящим, как исследователь, присутствующий при ритуале каких-нибудь аборигенов. Ничего личного – только наука.
Мила окончательно раскрепостилась. Позирует умело, непринужденно. Поворачивается то так, то этак. Выгибается. А когда она замирает, прикоснувшись смычком к струнам скрипки, кажется, что играет какая-то быстрая, яростная мелодия, хотя действие происходит в полной тишине. Прекрасно, именно такого эффекта я и хотел.
Очень хочется оглядеться по сторонам, но я сдерживаюсь. Даже если за нами следят – ну и что? Пусть порадуются.
…Настало время для перерыва. Данил укрыл Милу пледом, налил ей чаю из термоса.
– Маэстро, есть еще идеи? – Это он ко мне.
– Пока нет…
– А у меня есть. Но нужна вторая девочка.
– Так у нас есть! – сказала Мила.
– Э, не, я раздеваться не буду, даже не просите! – запротестовала Света.
– А я не про тебя.
Данил тут же обернулся к Изольде:
– Сударыня, вам было бы интересно попробовать себя в роли модели ню?
Она улыбнулась. Подмигнула мне.
И стала сбрасывать одежду. Молча, быстро, без тени смущения, даже слегка рисуясь. Будто всю жизнь этим занималась.
Это не человек, а какая-то бомба замедленного действия. К тому же без таймера: когда рванет – неизвестно.
– Я готова, – сказала она.
– Ну что, звезда моя, продолжим? – спросил Данил.
Мила критически и даже, как мне показалось, чуть с завистью прошлась взглядом по телу Изольды. И было чему завидовать: тело мускулистое, без капли жира. Там, откуда пришла Изольда, явно не принято переедать и брезговать физическими упражнениями. Зато очертания Милы были приятнее глазу.
– Ну, давай попробуем… – произнесла возлюбленная Данила.
Я командовал:
– Мила, ты как будто играешь – Изольда, а ты делай вид, что внимательно слушаешь! Нет, не так. Представь, что Мила играет что-то очень чувственное, эротичное… приоткрой рот! Взгляд чуть туманный… Теперь прикуси пальчик.
Изольда выполняла мои приказы на пять с плюсом. Прирожденная актриса.
Попутно я рассматривал ее, точнее – изучал. Никаких шрамов или синяков. Откуда же взялась кровь на рукаве ее комбинезона?
Взгляду вообще было не за что зацепиться. А что я хотел увидеть? Рабское клеймо или татуировку в виде штрих-кода? Нет, ничего такого не было. Наверное, это логично. Если бы я был подпольным рабовладельцем, то не стал бы оставлять на теле своих рабов никаких логотипов. Так, на всякий случай.
Чего еще не было – так это интимной стрижки. Все, как говорится, о натюрель – в отличие от Милы, у которой все сбрито наголо.
– Теперь встаньте рядом, спина к спине! Глядите вдаль, задумчиво…
Мила старательно изобразила задумчивость. Лицо Изольды просто приняло обычное выражение.
У Изольды получилось убедительнее.
– Теперь повернитесь друг к дружке! – неожиданно скомандовал Данил. – Мила, положи руки ей на плечи! Сделайте вид, будто сейчас поцелуетесь!
Девушки выполнили команду, ни секунды не колеблясь.
Света курила с безразличным видом. Рустам сделал вид, что смутился, и прикрыл лицо рукой. Точнее, сделал вид, что сделал вид – чтобы скрыть подлинное смущение.
– Теперь целуйтесь! Целуйтесь! – воскликнул Данил.
Мои руки, вместе с фотоаппаратом, опустились сами собой.
Изольда первой потянулась к губам Милы. Та медлила.
Изольда поцеловала ее, медленно и нежно. Мила не сразу, но ответила.
Данил присвистнул.
– Мила, положи руку ей на грудь!
Кстати, у Изольды грудь чуть больше.
– Вы тут порнуху снимаете или что? – подала голос Света.
– Кстати, да. Увлекаться не будем, – осадил Данил сам себя. – Славка, давай еще пару фоток, и хватит на сегодня. Завтра продолжим.
Изольда вытащила язык изо рта Милы. Смотрела ей в глаза секунды две, быстро и громко чмокнула в нос, еще раз подмигнула мне и принялась одеваться.
Мила стояла на месте еще какое-то время, соображая, что только что произошло. Потом только нагнулась за одеждой, аккуратно сложенной на траве. А Изольда уже вернулась ко мне, обняла и опустила голову на мое плечо – так непринужденно, будто она всегда там лежала.
Мы достали из сумок еду и устроили второй завтрак, усевшись в той же беседке, где была фотосессия. Изольда полезла ко мне целоваться. Я сперва не упирался, но она делала это так жадно, что пришлось шепнуть ей на ухо:
– Что ты делаешь?
– Вхожу во вкус… – ответила она.
– Уже вошла, я гляжу. Посмотри, как люди прилично себя ведут!
Данил и Мила просто обнимались. Света и Рустам копались в телефонах. Куда уж приличнее.
– Я слишком долго вела себя прилично, – спокойно ответила Изольда и вновь накинулась на меня.
Когда я смог оторваться от нее, в беседке была одна Света.
– Я что-то пропустил?
– Данилу и этой кукле, кажется, захотелось уединиться, – безразлично сообщила Света. – Руст, наверное, опять бегать пошел. Или просто гулять. – Она достала сигарету.
– Вообще-то мы не курим! – строго произнесла Изольда.
– Вам и так хорошо! – фыркнула Света и нехотя вышла из беседки.
Мы остались вдвоем.
Изольда обнимала меня по-хозяйски. И не то чтобы я был этим недоволен – просто странно как-то.
– Я тебе нравлюсь? – спросила она.
– Нравишься.
– Больше, чем Мила?
– А если я скажу «нет», что тогда?
– Тогда я сделаю вот так и спрошу еще раз.
Честное слово, она положила руку мне на молнию джинсов и принялась медленно гладить.
– Что ты делаешь? – спросил я напрямую.
– Я делаю что-то не так?
– Позавчера ты вела себя по-другому!
– Позавчера было позавчера.
– А что изменилось?
– Я выучила новые правила. Мне говорили, что ваша жизнь лишена всякой логики, но это не так. Логика есть, просто другая. И я ее уже постигла. Я быстро учусь.
– Не слишком ли быстро?
– А чем ты недоволен, позволь узнать? – Она уже не гладила, а сжимала.
– Это все так неожиданно…
– Для меня это тоже было неожиданно. Но я готовилась к этому всю жизнь.
– К чему? К побегу?
Изольда кивнула.
– Когда ты мне уже расскажешь?..
– Когда захочу. Признайся, тебе ведь не это сейчас нужно. Или дальше будешь изображать благородство? Ну, признаюсь, и что?
– Вот и признайся. Скажи, что хочешь меня. Я хочу это услышать.
Я огляделся – Светы в поле зрения уже не было. И никого не было.
– Я тебя хочу.
– Громче!
– Я тебя хочу!
Почему-то я был уверен, что сейчас она скажет что-то типа: «А вот и фиг тебе». Но она вместо этого оседлала мои бедра и ударила меня ладонью по щеке, звонко, но не больно.
– Заткнись и трахни меня, – приказала она.
И сама фраза, и интонация, и пощечина – все это было мне отлично знакомо.
– Ты что, копалась у меня в ноутбуке?
– Да, сегодня утром, пока ты спал. Смотрела твои порнографические фильмы.
– И что, ты собралась это инсценировать?
– Инсценировать? Нет. Все будет по-настоящему.
– Прямо здесь?
– Прямо здесь. Я настаиваю.
– И за что мне такое счастье… – пробормотал я.
* * *
Первыми к нам вернулись Мила и Данил. Мы к тому времени уже сидели спокойно, обмякшие и полностью одетые, и обнимались, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом.
– Ты представлял ее? – спросила Изольда шепотом, прежде чем они подошли к нам.
– Вас обеих, – врать ей бесполезно.
Она поцеловала меня в шею.
– Деревню посмотрели, – сообщил Данил. – Жуткое место!
– Жуткое – потому что народа нет, – добавила Мила. – Почему народ вымирает? Так страшно…
– Я последние два часа только об этом и думал, – сказал Данил. – И пришел к выводу, что народ не вымирает. Это нам только так кажется. На самом деле он обновляется. Как дерево сбрасывает осенью пожелтевшую листву, чтобы в следующем году покрыться зеленью…
– Все умничаешь? – спросила Изольда.
Данил удивленно посмотрел на меня.
Обычно с ним так не разговаривают. Обычно его обаяние действует одинаково на всех.
– Он не умничает, он действительно очень умный, – строго произнесла Мила.
– Да ну? Пусть объяснит гипотезу Пуанкаре. – По интонации было понятно, что сама Изольда разложит ее на пальцах хоть сейчас.
– Я гуманитарий, – пояснил Данил и добавил: – Пиарщик.
– Языком чесать ты умеешь, это да. Но много ума для этого не надо.
Если Данил и рассердился, то не подал вида, чтобы не терять имидж:
– Девушка, у вас плохое настроение?
– Уже нет… – Изольда многозначительно улыбнулась с видом сытой кошки и слегка укусила меня за ухо.
– Вот и славно. Пойдемте домой, мы проголодались. Я звонил ребятам – они уже там.
Возвращались двумя парочками, одна за другой – прямо как настоящая сельская молодежь из клуба.
– Это сейчас что было? – спросил я шепотом, специально замедлив шаг, чтобы отстать от Данила и Милы.
– Эти люди меня бесят.
– Меня тоже немножко… но ты сейчас портишь мою карьеру.
– Какую карьеру? Этот хлыщ тебе ничего не заплатит.
– В этот раз – нет.
– И ни в какой другой – тоже. И знаменитым он тебя не сделает. Ему не нужны знаменитости в его свите.
– Но что-то же надо делать!
– Для начала перестань вписываться в чужую систему координат. Придумай свою.
Легко сказать…
