Глава 7. Доверие

И все же, я оказался быстрее. Короткая очередь и бородач заваливается, а его выстрел уходит выше наших голов. Петр и Василий бросаются к подростку, который лежит на боку и тихо постанывает.

– Как же мерзко, – тихо произносит Вика, которую бьет дрожь.

– Увы, такое встречается, – поморщился я.

Не спуская взгляда с бородача и продолжая держать его на мушке, подошел к поверженному противнику. Нет, отследопытился он, никого уже не выследит. Пули прошли по груди и от таких ранений не выживают. Но на всякий случай отбросил ружье и забрал револьвер. А вот обыскивать его не стал, не до этого сейчас. Заглянул в землянку: большая, даже тамбур есть, стены пол и потолок из дерева. Потрудились ребята, каждое деревцо, а они срезали небольшие стволы диаметром пяти-десяти сантиметров и все ошкуривали. Прошел в основное помещение. Двое ребят уже никогда не увидят солнечного света. Один перевязанный застыл на кровати, второй с ножом в руке свернулся на полу. Самодельный очаг продолжает гореть, а вот подкармливать его некому.

– Кир, что тут? – послышался голос девушки.

Загородил проход и, сглотнув подступивший к горлу ком, хрипло сказал:

– Не ходи и Ваську не пускай.

– Господи! – девушка заглянула мне через плечо и прикрыла ладонью рот, а на глазах показались слезы.

– Возьми себя в руки и иди к пацанам, – взял ее за плечи, легонько тряхнул, а потом прижал к себе.

Невозможно к такому привыкнуть. Почему так? Где-то детей боготворят, жалеют и заботятся, а тут… Н-да, встречаются люди хуже зверья, таких истреблять нужно, как мартышек, как падаль! Вот только сделать-то почти ничего нельзя. Если в поселении или у банд такой порядок, то воевать с ними никто не станет. Все живут в своем замкнутом мирке и борются за существование. А я… что я? Сталкивался с подобным, но закрывал глаза и проходил мимо. Не всегда, конечно, но что могу сделать один против всех жителей или банды? Выхватить наганы и как герою пасть от чьей-то пули? Тем не менее, при удобном случае не задумываясь, нажимаю на курок. Вернее, не задумаюсь, ибо кроме битья рож, дело дальше не заходило.

– Кир, но почему? Почему люди так себя ведут? – подняла на меня глаза девушка.

– Вик, а это уже не люди, – ответил ей и погладил по голове. – Пошли к ребятам. Там помощь не требуется?

– Вроде нет, Алекс очнулся и кроме ушибов, травм нет. Кстати, таким зверьком смотрит и трясется весь, – она покачала головой. – Ему Василий и Петр втолковывают, что нас опасаться не стоит, а он… – девушка не договорила.

Мы вышли, Петька и Васька что-то горячо доказывают своему товарищу.

– Петр, – позвал я старшего в этой тройке. Тот оглянулся и подошел к нам.

– Мертвы? – спросил он.

Вика кивнула, а я сказал:

– Наверное, им, – кивнул на смотрящих на нас пацанов, – не стоит заходить в землянку.

Говорю чуть слышно, чтобы Василий и Алекс не услышали. Слова даются с трудом, сложно смотреть на подростка, который с трудом сдерживает слезы.

– Мы привыкшие, – упрямо мотнул он головой, – да и хоронить их вместе будем, так что… – он не договорил, отвернулся и украдкой смахнул слезы.

Ничего я не ответил, ребята уже взрослые, не по годам, а по пережитым передрягам. Взросление наступило рано, им не до игрушек и увеселительных развлечений. Кем они вырастут? Озлобленными отморозками или людьми чести? Кто знает! Ничему не удивлюсь, слишком многое на их долю выпало.

– Я пойду? – кивнул Петр в сторону своих друзей.

– Иди, – отпустил его я.

Нам бы тоже нужно поспешить, но уехать просто так не могу себя заставить. Но как им помочь?

– Кир, ребят нельзя тут оставлять, – словно прочла мои мысли Вика.

– И что ты предлагаешь? Взять их с собой? Но за нами кто-то охотится, груз, хрен пойми какой, везем, а уж через поселения проехать и говорить смешно. Мне за тебя-то страшно, а тут пацанва!

– Кир, но они тут погибнут! Да и этого бородатого могут начать искать!

– Ой, я тебя умоляю! Кому он нужен? Ну, не вернулся из похода, и что? На мартышек нарвался или на пулю, никому до этого дела нет. В лучшем случае, поплачет кто-то, с кем он жил, – ответил ей.

Минут десять мы с Викой пререкались. Она наседает, что ребят нельзя оставлять здесь, а я отбрехиваюсь. Все понимаю, но считаю, что с нами они окажутся в большей опасности и шансов на выживание меньше. В лесу тяжело прокормить, особенно в зимний период, но они как-то почти два года перекантовались.

– Кир, но у них тут все равно нет шансов! Сколько протянут? Год, месяц? Смотри: Петр сейчас самый взрослый, но если с ним что-то случится? Василий и Алекс не выживут! – привела еще один аргумент девушка.

Честно говоря, понимаю, что в этом споре у меня нет шансов. Подумал и решил, что не стоит вот так все бросать и немедленно отправляться в дорогу. Пока еще в запасе есть время, но такими темпами… Достал выданный мне переговорник заказчиком и решил им воспользоваться. Нажал на кнопку и поднес к уху. К своему удивлению услышал трель сигнала.

– Слушаю, – донесся голос.

– Э-э-э, – растерянно протянул я. Хоть и понимаю, что наподобие телефона или рации, но настолько привык, что связь недоступна, то растерялся.

– Говорите, – произнес голос.

– У меня груз ваш, боюсь, не успею доставить в обговоренный срок.

– Причина?

– Кто-то пытался его перехватить, и какое-то время мне пришлось восстанавливаться. Двигаться не мог, а еще проблемы с переправой, – ответил я.

– Минуту, – попросил голос, а потом в переговорнике возник перестук, как будто кто-то выбивает барабанную дробь. Ожидание затянулось, но где-то минуты через три, дробь пропала и голос спросил: – Камарад, вы на связи?

– Да, слушаю, – ответил я.

– Опишите нападавших, – попросил уже другой голос, смутно похожий на заказчика.

Минут пять рассказывал, в том числе и то, что лишился на какое-то время зрения.

– Такое возможно, когда организму угрожала опасность, это не передозировка. Лечебной настойкой можете пользоваться свободно, без ограничений, – ответили мне, на предположение об интоксикации.

– Что насчет срока доставки? – спросил я.

– Если успеешь в срок, то получишь еще десять литров лечебного зелья. Исходя из того, что у нас где-то произошла утечка, – в голосе послышалась сталь, кому-то сейчас подписали смертельный приговор, – то срок продляется на трое суток. Не забудь, что на карте есть точки, где можно получить помощь. Переговорником пользуйся в крайнем случае, его могут отследить, – сказал на прощание заказчик и разорвал связь.

Черт! Вопросов не меньше стало. Заказчик о нападении не знал, время продлил, а значит, он может как-то дистанционно отстрочить обещанный взрыв или его и вовсе не произойдет.

– А я на кнопку жала, – задумчиво произнесла девушка, прислушивающаяся к переговорам, – ничего не происходило.

– Попробуй сейчас, – предложил и протянул ей это устройство связи.

Та попыталась повторить вызов, но ничего не произошло, связь не захотела работать.

– Отпечаток пальца или что-то еще, определяющее тебя владельцем, – сделала она вывод.

– Что-то еще, – согласился с ней, так как дактелоскапию они не делали и переговорник не обучали.

– Кир, время мы получили, давай с пацанами определяться, – сказала Вика.

Увы, не одно время нам дали, заказчик намекнул, что наше месторасположение может стать известно тем, кто желает перехватить груз. Получается, что ребят-то я подставил и, похоже, теперь уже самому придется их убеждать сменить место или отправиться с нами.

Могилы для ребят рыли вдвоем с Петром. Выбрали место повыше и посуше. Прощание не затянулось, два деревянных креста и вырезанные имена и даты. Нападавшего, просто зарыли в отдалении, в низине, не стали глубоко копать, но не оставлять же его на растерзание лесного зверья. И не о нем мы беспокоились, а о разложении трупа. После похорон, мрачные и грустные, вернулись к землянке. Смотрю на ребят, а у самого в груди ком, Вика не скрывает слез. Да, скажи ей два года назад, что она окажется в подобной ситуации – рассмеялась бы в лицо. Тогда, успешная леди из высшего общества сорила деньгами и ни на кого не обращала внимания, хотя всего хватало. Но за спиной отца и в окружении таких же людей, ей и в голову не могло прейти и оглядеться, не то чтобы сочувствовать и сострадать. Жизнь требовала денег и рвачества, вполне возможно, что она с прожитыми годами и пересмотрела бы поведение, но не факт. Петр пытается держаться, но вот голос дрожит, Василий, а он самый младший из компании, не скрывает слез, да и Алекс, которому лет тринадцать на вид, тоже. Последний в отличие от двух своих товарищей, пока нас с Викой сторонится, держится на расстоянии и всегда старается находиться рядом с Васькой или Петром.

– Ребят, вам нельзя тут оставаться, – присел я около костерка, который запалили, чтобы приготовить перекусить и просто погреться.

– Да, нужно уходить и искать другое место, – согласился Петр. – Вы нам оружие не оставите? – он кивнул на так валяющее ружье следопыта, который их выследил.

Патронташ я себе взял, когда его обыскивал перед захоронением, как и пули к нагану и две самодельные толовые шашки. Над ними раздумывал, слишком риск велик, что они сработают ни с того ни с сего, но решил рискнуть.

– Оставим, как и пистолеты дадим, – ответил я.

– Петро, продуктов-то у вас почти нет, – сказала Вика, которая обследовала их запасы. – Сушеные грибы и ягоды, с такой едой не перезимовать. Как ты планируешь выжить? Вам же еще необходимо и землянку обустроить, дров заготовить.

– Охотиться станем, – ответил парень. – А землянку, – он помолчал, – эту почти четыре месяца строили, но сейчас нам такая большая ни к чему. До зимы управимся.

Я потер виски, думая о том, как же поступить. Уговаривать их отправиться с нами или… бросить в лесу. Окинул их взглядом: Алекс жмется к Петру испуганным зверьком, он и слова-то не сказал, Василий хмурится и прутиком шевелит угли костра.

– Вы могли бы отправиться с нами. Да, Кир? – повернулась ко мне девушка. Ее голубые глаза блестят и смотрят с ожиданием.

– Нет! – воскликнул Алекс.

Голосок у него тонкий и хриплый, явно недавно переболел. А худющий! Василий и тот намного упитанней смотрится. Одежда на них однообразная и мешковатая, но вот руки, шея – как у цыпленка.

Васькина рука с прутиком замерла, вот он поднял на меня глаза, потом посмотрел на Алекса и остановил взор на Петре, а тот же сжал губы и молчит. Он осознает риски и пытается все взвесить. Да, решение не простое и принять его в одиночку ему нельзя. Один уже высказался, а Василий примет любое решение, хотя он согласился бы.

– Алекс, но почему? – задала вопрос Вика. – Я уговаривала Кирилла, взять вас с собой, чтобы подыскать какое-нибудь поселение, в котором вас не станут обижать. Поверь, такие есть! Люди не все ведут себя как звери!

– Нет! – вновь выкрикнул парень и посмотрел на Петра. – Ты чего молчишь?

– Я… – Петр начал и замолчал, потом тряхнул головой и продолжил: – Не знаю, понимаю и осознаю все, но… – он не договорил и посмотрел на Алекса.

– Нам втроем не перезимовать, – вступил в разговор Василий. – Не прокормимся. Охотники из нас те еще, вот Мишка если бы выжил, а так… – он махнул рукой и отвернулся.

Алекс обхватил себя руками и насупился. Его русые волосы закрыли лицо, но он промолчал.

– Кирилл, вы куда путь держите? – спросил Петр.

– Нам необходимо доставить груз. Путь в сторону Ржева, какие там в поселениях нравы не знаю толком, – подкинул корягу в костер и продолжил: – так сложилось, что не задерживался дольше пары дней. Но с виду… – чуть не хлопнул себя по лбу. – Твою в кардан!

– Кир? – вопросительно посмотрела на меня девушка.

– Карту помнишь? – задал ей вопрос. – Там маршрут не проходит!

В той стороне, мы минуем все поселения – точно помню. А оставлять пацанов в точках, которые рекомендовал заказчик, не стану, тому и вовсе доверия нет.

– Но мы можем ребят из этой местности вывезти, все же во владениях Федула им опасность больше угрожает, – предложила Вика и посмотрела на меня.

– Вот только как нам на тот берег перебраться? – озадачился вопросом, выпустив из виду то, что паром-то во владениях Федула, а нам его не объехать.

– Так я с пацанами могу вплавь перебраться, а ты нас потом заберешь! – выдвинула идею Вика.

Вроде и проблемы снимаются, но вот не понравилась мне такая идея. Отправить девушку с пацанами, а потом ждать ее? Увольте! Слишком велик риск! Мартышки и как оказывается, двуногие в данной местности слишком агрессивны.

– Нет! – помотал головой.

– Да! – твердо ответила она.

– Отойдем, – поднялся я на ноги и кивнул в сторону.

Выяснять отношения при ребятах не захотел. Да и им между собой нужно поговорить.

– Ты понимаешь, какому риску подвергнешься? – с места в карьер начал я, как только мы удалились от костра. – Пойми! Это не прогулка по лесу за грибочками! Тут за каждым деревом опасность подстерегает! А где мы встретимся? Летучие зверьки враз вас нагонят, а если люди Федула поймают?

– Кир, ты же сам переживал, что в поселении из-за меня могут возникнуть недоразумения! А тут мы убиваем двух…

– Да, не хрена мы не убиваем! Мы дичь! Твою в карбюратор! Пойми, на нас сейчас охота открыта: неизвестные хотят груз… – я замолк, так как пока никаких других врагов как бы и нет.

– Вот! Сам сказал! – обняла меня девушка. – Кир, ребята только хорохорятся, а так они же дети. Петро хоть и старший, но за ними покойный Миша следил и обеспечивал. Жаль парня, – вздохнула она, – совсем молодой был, всего-то девятнадцать лет, а такую обузу на себя взвалил.

Вика еще что-то говорит, а я расстроился, понимаю, что она права. Да, мартышки опасны, но избежать с ними встречи можно. А от людей, надеюсь, парни смогут схорониться.

Камарад увозит меня, оставив на разбитой дороге провожающих. Девушка и парни смотрят вслед, у каждого по нагану, а у Вики два пистолета. Запас еды у них на несколько суток и надежда на встречу. С собой они набрали несколько сумок, куда постарались впихнуть все, что нажили за два года. С большим трудом мне удалось уговорить их загрузить пожитки в машину. Прощание вышло скомканным и недолгим: обнял девушку, поцеловал в висок; кивнул парням и по газам. И все же, на душе тревожно и муторно.

На выезде из леса, когда до поселения Федула осталось рукой подать, сбросил скорость почти до нуля. Впереди стоит, перегородив дорогу Буханка, и объехать ее невозможно. Подтащил к себе автомат и медленно качусь вперед. Засада или что-то случилось? Последнее вряд ли, слишком уж выбрано удачно место, а вот и подтверждение! Сзади падает ель, перегораживая путь к отступлению. Хм, а они дураки! Газ в пол Камарад надсадно взревел и пошел на таран. Морда у машины усилена, несколько не переживаю. Удар! Руль чуть не вырвался из рук, надсадно заныли мышцы от напряжения. Доносятся пистолетные выстрелы, но не обращаю на них никакого внимания. Устроившие засаду не совсем из ума выжили, в машине не остались, а спрятались в лесу. Их расчет прост: увижу, что не проехать и выйду из салона, вот тут-то и словлю пулю. Бил в заднюю часть Уаза, она легче и машину напавших развернуло. Все, прорвался! Камарад вылетает на свободное пространство, впереди кусок поля, а за ним лес. Но почему западню устроили так близко от поселения? Там должны слышать выстрелы. Очень мне хочется получить ответ, въезжаю в лес, глушу машину и выпрыгиваю на землю. Автомат готов к бою, револьверы за поясом, а вот помповик брать не стал.

По высокой траве иду, пригибаясь, стараясь не шуметь. Поднявшийся ветерок, шелестит и раскачивает деревья в лесу, которые скрипят и потрескивают. У Буханки размахивает руками плюгавенький мужичок, с которым мы переговаривались на дороге. Он что-то кричит своему напарнику, а я медленно того выцеливаю и давлю на курок. Одиночный выстрел грохнул, мужик падает, хватается за ногу и его крик боли доносится до меня.

– Иван! Кидай стволы и руки подними! – кричу я.

Тот падает и перекатом пытается спрятаться, но откуда прилетела пуля, он не понял, недаром сделал крюк, чтобы выйти к Буханке не с той стороны, откуда уехал. Хоть и жаль патронов, но еще выстрел выбивает фонтанчик земли у головы плюгавенького.

– Дернешься – в лоб следующая войдет! – кричу ему и тот замирает.

Хм, а стрелять-то у меня начинает получаться все лучше, н-да, практика, что б ее!

– Оружие от себя отшвырни! И это касается и твоего подельника! – встал и медленно пошел к ним.

– Камарад! Не стреляй, а? – проскулил Иван.

Оружие он отбросил в сторону, но вот все ли? Но обыскивать его не собираюсь. Второй мужик поскуливает и зажимает рану на ноге.

– Ты же сука мне кость сломал! – хрипит он и смотрит зверем. – Перевяжи!

– Перебьешься, – хмыкнул я и повел автоматом. – Пистолет выкинул! Ну! – прикрикнул, так как он не собирается расставаться с оружием. – Быстро! Иначе!

– Что, пристрелишь? Так я и так уже почти туп! – оскалился он и рванул макарыч из-за пояса.

Чуть промедлил и мог поплатиться, мужик не стал откидывать оружие, а вскинул руку, направив его на меня. Но выстрелить он не успел, мой выстрел пришелся ему в голову. Пуля сделала сквозное отверстие в черепной коробке, во все стороны полетели брызги крови, голова мужика ударилась о землю, а из руки выпал пистолет. Я поморщился, убивать его не хотел, но выбора не осталось.

– Какого хрена вы напали? – повернулся к сжавшемуся в комок и закрывшему голову руками Ивану.

– Не убивай, не убивай, – заклинает тот.

– Хорош уже, – говорю, а сам не забываю осматриваться по сторонам. Неужели их всего двое тут? Зачем рискнули Буханкой? Проще же свалить ель поперек дороги, как они собственно и поступили, отрезая мне путь назад, могли бы так и впереди устроить. – Какого хрена вы на меня засаду устроили?

– Прости! Бес попутал! – мужик бухнулся передо мной на колени и опустил голову. – Позарились на награду.

– Какую награду? – прищурился я.

– К Федулу приезжали, говорили, что возможно скоро появится Камарад, если его груз перехватим, то обещали десять кило золото и двадцать пять литров спирта, да еще соляры пару тонн, – скороговоркой проговорил он.

– А в город вы, за какой надобностью наведывались? Рискованно же.

– На аптечный склад ходили, у Федула дочь плоха, а он ее прямо боготворит, – ответил Иван.

Ну, про отцовские чувства Федула что-то слышал, хотя с остальными он ведет себя совершенно по отмороженному сценарию. А вот награда за свою голову меня не порадовала, такого отродясь не бывало, да еще и такие условия. Естественно, что они клюнули.

– А сам староста поселения добро дал? – задумчиво задаю вопрос. В моей ситуации это не просто плохо – абзац полный! Если Федул на своей территории, на меня охоту откроет, то мне не то что не перебраться на тот берег, на этом ноги протяну.

– Конечно, он нас и послал! Дашка-то у него при смерти, словила какой-то вирус и несколько дней горит.

– Не, засаду на меня устроили с его разрешения или проявили самодеятельность?

Мужик скривился и ответил:

– А что нам оставалось? Лекарств не добыли, а тут шанс, – он сложил руки на груди и посмотрел мне в глаза: – Нас четверо поехало, я за рулем, а трое в склад пошли. Там оказались мартышки, будь они не ладны. Кузьма, – кивнул на своего подельника, – сумел удрать, дверь склада закрыв, это нам фору дало. По газам и понеслись, может и ушли бы сами, хотя, – он чуть задумался, – вряд ли. Летучие твари догоняли, а вот когда тебя встретили, то все встало с ног на голову. Мы поняли, что у тебя какой-то груз, который не дает зверью приближаться. А про награду… – он дернул шеей, – рванули бы куда глаза глядят и пошел этот Федул!

Он говорит уже спокойно и ровно, что-то для себя решил.

– Буханку зачем поперек поставили?

– Мы поехали коротким путем, опередить тебя хотели минут на десять-двадцать. Уаз развернули и подрубили ель. Тебя все нет и нет. Хотели уже уезжать, да звук движка услышали, знай, что ты настолько задержишься, то подготовились бы основательно. А так… – он махнул рукой.

Черт и что с ним делать? Пулю в лоб пустить – как-то желания нет. Оставить?

– Вытащи ремень и кинь мне, и смотри, без глупостей, – повел дулом автомата.

Иван, молча, подчинился.

Руки назад и вверх вытяни, – сказал и обошел его со спины.

Связал его ремнем и осмотрел Буханку. Хм, крепкая, пару раз отрехтуют кувалдой и можно кататься, повреждения не серьезные. Собрал оружие и усмехнулся:

– Этак в этой поездке на одном оружие разбогатею, приличный уже арсенал собрал!

– Камарад, ты меня, куда хочешь отвести?

– К старосте, к кому же еще, – пожал плечами.

– Он нас обоих порешит! – воскликнул Иван, – Не забыл, что за твой груз обещано?

– Помню, – скривился я.

Но не объяснять же ему, что другого выхода нет!

Вот и поселение, Иван на заднем сиденье, ему не только руки, но и ноги связал. Как-то не возникло у меня желания рисковать и получить от него ногами в спину, когда рулить буду. Вряд ли бы он на это пошел, но…

Камарад затормозил у двухметрового частокола. Бревна установлены в землю все почернели, мощные ворота закрыты, и никого не видно. Что ж, осторожничают и это не нарицание, все поселенцы так себя ведут. Когда приезжает не местный или на неизвестной машине, то он обязан выйти из машины. Тут не увеселительное заведение и не полубандитское, в которых никто ничего и никого не боится. Я сижу за рулем и раздумываю. С одной стороны, меня тут знают и могут прихлопнуть, как только к воротам подойду. Тогда приз за мою голову у них. Станут стрелять или нет? Впрочем, у меня вариантов нет, как совсем недавно у Ивана, который стоял передо мной на коленях. Вышел из машины и взглянул на розовеющее небо. Похоже, ночь холодной обещается, а у моих друзей с собой теплых вещей с гулькин нос. Надеюсь, не околеют в лесу.

Медленно направился к воротам. Автомат на шее, за поясом два нагана, пистолеты в кобурах под мышками, сзади и то пистолет заткнут за пояс. Ходячий арсенал, блин!

– Кто и зачем? – раздался вопрос из-за ворот.

Хм, прием не слишком, ладно меня можно не узнать, но Камарада? Впрочем, водила может и поменяться.

– Кир на Камараде, – ответил я. – Федул дома?

– Может дома, а может, и нет, – уклончиво ответил мне тот же голос, а вот ворота открывать не спешит.

– Позови, дело есть, – сказал и покачал головой.

Приняли меня не хорошо, в любой подобной ситуации уже бы заводил машину и мысленно вычеркивал данное место из списка для визитов. А в сегодняшней ситуации приходится терпеть. От ворот я отошел на пару метров и теперь прогуливаюсь, являясь превосходной мишенью для поселенцев. Но если сразу не встретили пулями, то теперь уже риск минимален, что без предъявы кто-то курок спустит.

Приоткрылась створка воротины и вышел Федул собственной персоной. В кожаном жилете и цветной рубашке, шароварах и хромовых сапогах, на голове картуз, а окладистая рыжая борода довершает его образ купца из хрен какого времени. Вот только в руках у него дробовик, а на поясе открытая кобура, из которой рукоять нагана торчит. Н-да, так купцы в царской России не ходили.

– Чего приперся? – нахмурил свои рыжие густые брови, которые лезут на глаза, спросил Федул, не посчитав, что вначале стоит поздороваться.

– Приветствую тебя, – ответил ему, а потом без перехода продолжил: – Твои люди на меня засаду устроили, дочь твою могу попытаться вытащить и мне переправиться необходимо.

Федул открыл рот, потом закрыл. Взял бороду в руку и чуть подернул, мотнул своей бычьей шеей и только потом сказал:

– Про дочь подробнее, остальное потом.

– Есть у меня одно лекарство, – чуть улыбнулся я, понимая, что рыбка наживку заглотила по самые гланды и теперь бы не поменяться с ней местами при вываживании, а то эта акула меня сжует и не поморщится. – Стоило дорого, даже очень, – поднял глаза к небу и присвистнул. – Для хорошего человека могу поделиться, если он ко мне со всей душой.

У старосты заходили желваки, он мой укор понял, но раскаиваться не спешит.

– А если твое лекарство не поможет? – прищурился он.

– Тогда, – развел руками, – уеду.

– Что за тобой охота идет в курсе?

– Слышал, – коротко ответил, а потом добавил: – Даже награда известна. Правда, не думаю, что позарятся люди с умом, последствия…

– Ты же знаешь, – пробасил он и нахмурился, – тут нет прокуроров и адвокатов, мое слово – закон. Случись чего и никто не узнает.

– Федул, – устало провел рукой по лицу, – давай без этих взаимных угроз и намеков. Понимаю, что решил постоять в стороне…

– От этого дела дурно воняет, – перебил он меня, поддержав в выводах. – Такие награды абы за что не назначают. А значит, твой заказчик располагает не меньшей силой, встревать меж двух огней? Уволь! У нас собственных проблем выше крыши! Если бы не твои слова про Дашку, то уже отсюда валил куда подальше, – он чуть помолчал, а потом у него вырвалось: – Поможешь, что хочешь проси, – староста подумал и добавил: – в разумных пределах.

– Переправишь на тот берег меня и Камарада, при возвращении – обратно, а если со мной попутчики окажутся, то ты их ни при каких раскладах не трогаешь. Лады?

– Пошли, – протянул он мне руку для скрепления договора.

– У меня в машине твой человечек, связанный, крикни кому, чтобы забрали, – пожал его мозолистую и грубую ладонь я.

– Ничего ему не сделается, – отмахнулся он. – Не хочу время терять, Дашенька совсем плоха.

– Обожди минутку, возьму кое-что, – попросил Федула и направился к Камараду.

– Кир! Давай быстрее! – крикнул он мне в спину.

Хм, в так состоянии мог бы требовать и вовсе невозможного. Он действительно за дочь сделает все. Зная его тяжелейший характер и скорые на расправу кулаки, только головой можно покачать. Нервировать переживающего отца, которому вдруг подарили надежду, не стал, ускорив шаг. В кузове Камарада перелил из бутылки с живительной настойкой во флягу большую половину и отправился к нервно вышагивающему Федулу.

– Все взял? – посмотрел мне в глаза староста.

– Пошли, – кивнул я ему.

Федул размашистым шагом идет к центру поселения и ни на кого не смотрит, я за ним еле успеваю, ритм он задал высокий. Нет, если бы не события сегодняшнего дня, то я ему самому фору дам. А тут, ноги гудят и мышцы побаливают.

– Твою в кардан! – привычно выругался, споткнувшись, и чуть не упал, но староста меня подхватил под руку. – Спасибо, – поблагодарил его.

– Аккуратней, – бросил он и тяжело вздохнув, вошел во дворик огороженный низеньким заборчиком.

Полисадник ухожен, чувствуется, что тут работает человек, которому цветы доставляют радость. Извилистая тропинка из камней проходит между клумб и, староста, чертыхаясь себе под нос, неукоснительно следует по ней, хотя первым порывом его пройти короткой дорогой видел.

В бревенчатом доме тишина, где-то тикают часы да, невиданная роскошь – кошка намывается. Федул уверенно идет по коридору, но с каждым шагом старается ступать тихо. Вот он дошел, вернее, подкрался к двери в комнату и легонько стукнул костяшками пальцев о косяк. Через миг дверь плавно и без единого скрипа отворилась. На нас посмотрела женщина лет сорока пяти.

– Что? – выдохнул Федул с тревогой и болью в голосе.

– Все так же, – отрицательно покачала та головой.

– Оксан, ты иди, – кивнул он ей, – я вот доктора привел.

Женщина смерила меня взглядом, задержалась глазами на висящем на плече автомате, удивленно посмотрела на старосту, но ничего не сказала. Хотя в ее глазах прочел недоумение и неуверенность в здравом разуме Федула. Она не спешит уходить, недоверчиво смотрит.

– У меня есть лекарство, а доктор из меня, что из коровы бык, – тихо сказал я женщине. Федул уже вошел в комнату и моих слов не слышал.

– Понятно, – печально улыбнулась та краешком губ, после чего вышла в коридор, а я вошел и осмотрелся.

Просторная комната, чистые занавески, полки с книгами, письменный стол и гардероб, кресло-качалка у окна и кровать. На ней, вся красная лежит девчушка лет двенадцати. На ее лбу блестит пот, черные волосы разметались по мокрой подушке. Твою мать! Никак не рассчитывал, что это ребенок! Как ее коньячком-то поить?! Федул тем временем мокнул бинт в таз с водой, отжал его и стал смачивать или стирать с лица дочери пот.

– Зараза какая-то к ней прицепилась. Кашля нет, соплей тоже, а температура высоченная и сама без сознания, – прокомментировал состояние Даши отец.

– Давно она так? – сглотнул я слюну.

– Пятый день. Почувствовала себя плохо, легла и уже не встала, – Федул нахмурился и бросил на меня обеспокоенный взгляд:

– Лечить-то будешь?

– Попытаюсь, – потер я свою щетину, а потом пояснил: – Никак не думал, что увижу перед собой ребенка, вот и думаю над дозировкой.

– И хрен ли ты думаешь, если на доктора не учился? Пытайся, хоть что-то сделать!

Ну, знает он прекрасно, что я не медик и никогда им не являлся. Да и что говорить, такие профессии в наше время востребованы, не в каждом поселении их можно встретить, а там где они есть, то с них пылинки сдувают. Я пару раз возил из одного поселения доктора к больному, так за его посещение заплатили чуть ли не тонну виски!

– Стакан дай, – попросил я старосту и достал флягу.

Разбавлять или нет, вот в чем вопрос! Решил, что двадцать грамм ее организм может принять. Взял таз и подошел к распахнутому окну, выплеснул воду. В стакан налил лечебный напиток, а грамм двести плеснул в таз. Федул с шумом втянул воздух и поперхнулся кашлем.

– Кир, твою мать! Это же коньяк! Хрена ли ты удумал?!

Девочка вдруг захрипела и выгнулась дугой. Ее глаза открылись, и она обвела комнату мутным взглядом.

– Папа, – чуть слышно позвала она.

– Да, доченька! – бухнулся перед ней на колени староста. – Да, милая! Как ты Дашенька?

– Па, все кружится и… – она говорит с трудом, делая большие паузы, – перед глазами… плывет все, в животе… больно и ноги замерзли…

Девочка замолкла и закатила глаза. Очнулась перед смертью.

– Отойди, – попытался отодвинуть Федула рукой, но тот сидит изваянием и гладит руку дочери, а у самого слезы градом.

– Доченька, Дашенька, – беспрестанно шепчет он. – Ты же единственная моя кровиночка!

– Да отойди ты! – потряс его, а потом саданул левым кулаком по челюсти и добавил ногой в живот.

Федул отлетел к окну и… Что он та делает мне до одного места, ребенка надо попытаться спасти. Склонился над Дашей и одной рукой нажал на щеки, а в распахнувшийся рот вылил лечебную настойку неизвестного происхождения. Уверенности нет, что делаю правильно, но попытаться обязан, не ради собственной шкуры, а ради ребенка! Зажал рот Даше и, дождался, когда она сделала судорожный глоток. Девочку бьет дрожь и, похоже, сводит мышц. Взял бинт и окунул его в таз, смочил и стал протирать голову ребенка.

– Раздень ее, – процедил папаше, который оклемался от моих ударов и уже передернул затвор на пистолете. – Живо! – прикрикнул я.

Руки у Федула дрожат, он отшвырнул пистолет в сторону и скинул с девочки одеяло. Рубашку разорвал одним движением, а потом посмотрел на меня, ожидая указаний, я же сделал шаг назад и сказал:

– Протри ее тело.

Староста склонился над дочерью, а я сел на пол и прикрыл глаза. Хрипит девочка, дыхание рваное, сколько так сидел не знаю, но вот что-то изменилось. Сначала выровнялось дыхание, потом ушли хрипы. Открыл глаза, а Федул сидит перед кроватью и крестится.

– Накрой ее, не дай бог, простудится, – сказал ему.

Староста посмотрел на меня и… поклонился. После чего укутал Дашу в одеяло и прошептал:

– У нее жар спал, спит.

Я подошел к кровати и улыбнулся, лицо девочки счастливое, она чему-то улыбается во сне, а улыбка светлая и заразительная. Положил ей руку на лоб – прохладный, нет жара.

– Пошли, – кивнул Федулу, – не будем мешать.

Мы вышли, а за порогом стоит Оксана и с тревогой смотрит на старосту.

– Сестра моя, – соизволил староста представить ее, подумал и добавил: – Было у меня два самых близких человека, а теперь стало трое. Кир, прости за все, а мой дом – твой дом!

Черт! Такие слова стоят дорогого.

– Спасибо, – пожал его руку, а больше говорить ничего не стал.

– Пойдем, выпьем, – сказал Федул и тряхнул бородой.

Отказываться не стал, но и напиваться не время, тем не менее, стакан в себя опрокинул, стресс, мать его за ногу! Какое-то время молча закусывали, жуя соленые огурцы, ломая хлеб и овощи, в доме у старосты ничего из существенной еды не оказалось.

– Кир, что ты за настойку Дашке дал?

– Не поверишь, – криво усмехнулся я, – но и сам не знаю. Сперва ее употреблял заместо коньяка, а потом обнаружил лечебные свойства. Она меня, можно сказать, с того света вытащила, – немного приукрасил я, хотя, не заживи на мне так быстро раны, то сейчас бы тут не сидел.

– Много ее у тебя? – как бы невзначай, поинтересовался Федул.

– Увы, – развел руками, – то, что во фляге, только. Но с тобой поделюсь, вдруг девочка не до конца оклемалась, – поспешил заверить я Федула.

Он хоть и принял меня как бы в собственный дом, но это произошло на эмоциях, а сейчас стал остывать и… не стоит расслабляться, я в гостях и как дальше повернется неизвестно.

Федул встал, порылся в буфете и поставил передо мной пустой графин. Намек его понял без слов. Вытащил флягу и вылил всю, а потом уже из графина отлил треть обратно.

– Спасибо, – кивнул староста и бережно взял графин в руки. Понюхал, а потом убрал на верхнюю полку, где стоит пара еще до мартышечных бутылок.

– Мне на тот берег нужно, – напомнил я.

– Время жмет? – посмотрел он на меня.

Отвечать не стал, кивнул.

– Как считаешь, что с Дашкой произошло? – спросил староста и поспешил уточнить: – В поселении никто не болен.

– Смотри, – вытянул вперед руки и принялся загибать пальцы: – жар, бред, высокая температура, судороги, боль в животе. Это то, что я видел. Тебе эти симптомы ни о чем не говорят?

Федул дернул себя за бороду, а глаза хищно блеснули, на скулах заходили желваки, а кулаки сжались так, что костяшки побелели.

– Суки! – выдохнул он. – Убью! Всех порешу, но гниду найду!

То, что девочку отравили, понял тогда, когда сидел с закрытыми глазами и анализировал увиденное. Нет, ее могла и змея укусить или еще какое-нибудь насекомое, но… вряд ли. Уж что-что, а это они обязаны были в первую очередь проверить.

– Ты с этой проблемой потом решай, – сказал я, – а сейчас мне необходимо ехать.

– Пойдем, – кивнул он.

На улице он отдал несколько распоряжений своим людям, которые, его как оказалось всюду сопровождают.

– Не заметил их что ли, когда сюда шли? – удивился староста. – Это оттого, что мы спешили, да и они толк в своем деле знают.

Явно бывшие военные, а может и спецназовцы, оценил я тройку мужиков. Все подтянутые и… хищные, со сталью во взгляде.

В Камараде пленного не оказалось. Люди Федула его куда-то уволокли и участи тому не позавидуешь. Впрочем, могут и договориться, у старосты сегодня настроение хорошее, хотя, нет-нет, да и пробежит тень по лицу. Явно вспоминает об отравителе.

– Кир, – помялся он перед тем, как я собрался сесть за руль. – Тут такое дело: награда за твою голову обещана большая.

– Знаю, – кивнул я. – Иван вот и решил по-быстрому разбогатеть.

– Не это главное, – поморщился Федул. – Это не наши интерес проявляют.

– В каком смысле? – удивился я.

– Четверо приезжало, так среди них один не наш был, – видя, что не совсем его понимаю, староста крякнул и объяснил: – Не человек, вернее, пришелец, мать его!

– С чего ты так решил? Может иностранец.

– Нет, – покачал тот головой, – то, как вел, что спрашивал – не наш!

Не стал я говорить, что давно уже это знаю, сделал озадаченное лицо и сел в кабину. Потом усмехнулся и кивнул на автомат:

– Не интересно, почему с собой такую железяку таскаю?

– У каждого свои прихоти, – пожал в ответ плечами Федул.

– Ага, – усмехнулся я, – вот только он теперь стрелять начал. Так что смотри, если есть подобное оружие, то его расчехлять пора.

Завел движок, а сам чуть ли не в голос ржу. Здорово Федула озадачил, у того прямо рот открылся. А вот потом он повел себя странно. Резко обежал вокруг Камарада и запрыгнул на пассажирское сиденье.

– Гони в поселение! Гости у нас, мать их!

Поворот ключа, движок взревел, передачу врубил и газ в пол, только потом бросил взгляд в зеркало заднего вида. Н-да, три открытых джипа, в которых сидят бандиты. Черт! Уже выпустили по нам автоматную очередь. Пули легли в том месте, где мгновение назад стоял Камарад.