Глава 6. Видимость

Картинки перед глазами сменяются полным бредом. Вот я первый раз с замиранием сердца поворачиваю ключ зажигания в Камараде, после установки Камазовкого движка. Вот давлю мартышек и стреляю по бандитам. Жму руку мэру и смотрю, как спортивная машина увозит свою красавицу хозяйку, а за ней оскалясь летят зверьки с распахнутыми пастями.

– Нет! – кричу в бреду. – Тормози и калаш с предохранителя снимай и очередью их!

А потом и вовсе какой-то страх. Улыбаясь и облизывая свои прекрасные губы, Вика снимает халат, обнаженная крутится вокруг ведра с факелом, а потом у нее в руках нож и она идет на меня со словами:

– Кир, потерпи, это пройдет, это не больно! Раз и ты на шашлык! А потом и выпьем! А уже после искупаемся и спинку друг другу потрем.

Черт! Ну и хрень же привиделась! Хотя я почему-то весь мокрый, как после купания. И вообще, где я? Глаза с трудом различают в темноте предметы: окно и рядом с ним стол. Все, больше ничего не видно. А вот лежу на кровати и явно на простыне, укутанный одеялом. Блин, сил пошевелиться нет, слабость дикая. Так, память вернулась и, я поморщился, собрал в себе силы и зашевелился, чтобы сесть.

– Кир? – раздался обеспокоенный голос девушки, а потом ее тень мелькнула на фоне окна.

На мой лоб легла ладонь Вики, после чего послышался облегченный выдох.

– Слава твоему кардану! Жар спал!

– А кардан тут при чем? – удивился.

Голос у меня хриплый и неожиданно слабый, во рту все пересохло, а горло першит.

– Да ты его все время склонял по такой-то матери! – объяснила она, а потом спросила: – Водички дать?

– Да.

Она поднесла к моим губам стакан и напоила как младенца, придерживая голову.

– Ты в отключке почти сутки, – сказала она.

– Твою в прокладку! – выругался я, а потом, поняв двусмысленность, пояснил: – Которая в движке.

– Да поняла я, – усмехнулась Вика. – Кир, я испугалась, что ты тут коньки отбросишь. Когда полила на твое плечо настойку, то пошла какая-то странная реакция. Кровь не стала сворачиваться, а наоборот еще обильнее пошла. Рану зажимаю, а ты обмяк, из-под моих пальцев пена кровавая лезет. Ух, наверное, поседела вся! Нет-нет, ты успокоился, но начался бред, а сам горишь весь. Через какое-то время тебя залихорадило, потом стал обливаться. Хоть ты и не хотел, но из бани я тебя сюда оттащила.

– Каким образом? Тебе же такую тяжесть не поднять!

– Знаешь, своя ноша не тянет! – рассмеялась Вика. – А если серьезно, то хлебнула чудо настоечки. Не уверена, что это она мне помогла, но тебя дотащила. Кстати, ты хоть и не мог почти ноги переставлять и не соображал ничего, но помогать все равно пытался.

– Это каким таким образом?

– Матюгальным! – ответила она.

Девушка рада, что я оклемался. Сидит и за руку держит, а у самой пальчики подрагивают. Да, натерпелась она со мной.

– Господи, да что же это я! – подхватилась она. – Ты же есть, наверное, хочешь! Подожди минутку!

– Э-э-э, поесть не мешает, но посетить одно заведение нужно в первую очередь, – остановил я ее. – Покажи хоть куда идти, а то не видно ни черта!

Девушка замолчала, а потом села рядом со мной на кровать.

– Кир, а ты совсем ничего не видишь? – тихо и устало, спросила она.

– Вик, но темно же как у негра в… э-э-э, ну, ты поняла где. Вот тебя сейчас почти не вижу, а на фоне окна стол могу рассмотреть, – ответил ей и забеспокоился: – А что не так? Я ослеп и сейчас тут светло?! – потер глаза, прищурился, но ничего большего так и не увидел.

– Как тебе сказать, – начала девушка, а потом замолчала.

– Вик, говори, – хрипло попросил я.

Остаться без зрения это приговор, причем мгновенный и станет ли он мучительным решать мне. Руками зашарил в поисках оружия.

– Ты чего ищешь?

– Наганы, – честно признался я.

– А зачем? – подозрительно спокойно спросила Вика.

В ее интонации уловил какую-то безнадежность, поэтому честно признался:

– Вик, лучше пулю в лоб, чем стать такой обузой и влачить жалкое существование.

Удар по лицу, по плечам, вновь по щеке. Девушка рыдает и дубасит меня. Не сильно, вернее, мне не так больно, а даже наоборот – приятно. А вот ее слова вперемежку со вхлипываниями, удовольствия не доставляют.

– Сволочь! Каззёл! Я ему, а он!!! Нет, не допущу!

Поймал ее в объятия и прижал к себе. Какое-то время она вырывалась, а потом успокоилась и только всхлипывает. Минут пять так в обнимку просидели.

– Кир, ты же пошутил? – спросила она и шмыгнула носом.

Что ей ответить? Погладил по волосам и промолчал.

– Но зрение может вернуться, да и что-то ты видишь!

– Вик, если случилось такое осложнение, то оно при каком-то стечении обстоятельств и начнет восстанавливаться, но на это время нужно, а его нет. Сколько я провалялся? Сутки? А доставить груз необходимо через пять дней. Доставаться мартышкам на обед никакого желания, а уж взлететь на воздух тебе сам не позволю.

– Кир, мы можем тут отсидеться. Контейнеры я перевезу куда подальше и выброшу, пусть они взрываются к чертям собачьим!

Про то, что думается мне, не все так просто и выбросить груз без последствий вряд ли удастся – промолчал, а спросил о другом:

– А как мы тут отсидимся? Что, стая мартышек ушла?

– Нет, – призналась девушка. – Их еще больше стало, но к нам не лезут. Радиус от контейнеров порядка ста метров, ближе не могут подойти, как на стену натыкаются и отшатываются.

– Значит, отсидеться не выйдет, – подвел я черту. – Нужно ехать.

– Скоро стемнеет, ты еще слаб, – отстранилась от меня девушка.

– Странно, слабость есть, но проходит, наверное, это ты так на меня влияешь. Кстати, что там у меня с плечом и ногой? Такое ощущения, что пули туда не попадали, а ты их не доставала.

– Все зажило, маленькие шрамы остались.

– Значит, коньячок помогает, – задумчиво протянул я. – А может, если его хлебнуть, то и зрение вернется?

– Не дам! – резко сказала Вика, а потом пояснила: – Пока не стоит его пить. Такая реакция могла произойти из-за передозировки или он вступил в реакцию с твоим самогонным виски. Потерпи пару дней, пусть из организма вся дрянь выйдет, а потом, если не останется выхода, попробуешь.

Подумал и согласился с ее доводами. Как и то, что пулю-то в лоб всегда смогу пустить. А сейчас вероятность того, что интоксикация еще не закончена вероятность есть.

Она тряхнула волосами, я хоть увидеть не смог, но поток воздуха и то, что она задела ими меня по кончику носа, тому доказательство.

– Так, сейчас принесу покушать, потом ты ляжешь баинькать…

– С тобой? – перебил я ее вопросом.

– Посмотрим на твое поведение, – ответила она, а мне представилось, как она сейчас нежно улыбнулась.

Сначала она меня проводила в ванну, где я смог привести себя в порядок. Ну, условно конечно, просто облегчился и умылся. Вика тут времени не теряла, в туалете даже бачок унитаза водой заполнен! Мыло так же нашлось, вот только умываться пришлось над тем же унитазом, зачерпывая воду из ведра. Жаль, что не могу свою рожу рассмотреть. Но пальцы ощущают, что лицо подопухло, хотя это может и от щетины так казаться. Расположились в той же комнате, где проснулся, на кровати и стали трапезничать.

Девушка меня накормила, причем в прямом смысле. В рот кладет то картошку, то зелень, а вот на запивку дает простой водички. Она и мой стратегческий запас вскрыла! Скормила мне банку ветчины, это по ее словам, хотя, подозреваю, что две на меня ушло. Попытался ее в этом уличить, но она ушла в несознанку. А доказать ничего не могу, глаза не видят, а руками нащупал два полушария на теле девушки. Ну, лезут у меня руки туда! Мы даже посмеялись над такой ситуацией.

– Кир, ну скушай кусочек! – просит девушка, водя по моим губам кусочком картошки.

– Все, уже не могу, больше не лезет! Ты меня на убой так кормишь?

– Ну же, давай и пойдем баинькать, – как с маленьким говорит она.

– Если ты мне сказку почитаешь, – дурачусь я.

– Почитаю, почитаю, – отвечает она.

– И приласкаешь!

– И… по попе ремнем, если слушаться не станешь. А ну рот открыл! – рявкнула она.

Черт, то ли от удивления, а может от неожиданности, но рот открыл. Девушка туда что-то положила, а потом плавно надавила под подбородок, чтобы я пасть закрыл. Пожевал. Во рту пожар! Нос засвербило, а из глаз слезы. Эта плутовка меня хреном накормила! И когда только выкопала? Рядом с банькой-то кусты приличные росли, даже подумывал их выкорчевать и корешки забрать. Она меня опередила. Ох, какой жгучий хрен попался. Но я держусь, вида не показываю, давлюсь, плачу, но жую.

– Вкусно! – с трудом проглотил. – Еще такая морковка есть?

– Что, правда понравилась? – озадаченно и удивленно спрашивает Вика. – А слезы, почему идут?

– Ну, ты же в курсе, что глаза не в порядке, наверное, такое может случиться, когда они слезятся просто так, – пожимаю в ответ плечами, а у самого уже план созрел.

– Да? Ладно, держи еще… кусок морковки, – произносит она и касается моих губ все тем же корнем.

Вкус-то я сразу почуял, слезы опять подступили! Открыл рот и когда она туда стала класть эту пакость, то тут-то я Вику и обнял.

– Не могу с тобой не разделить это прекрасное угощение! – произнес на одном дыхании и прихватил Викины пальцы с подношением.

– Кир! – вскрикнула та.

Но я ее уже на постель завалил, пальцы изо рта выпустил и теперь ищу губы, что вернуть подарочек. Хоть и слаб, но справиться со мной она не в состоянии, а может не хочет. Вот накрыл ее губы своими и просунул язык сквозь сжатые губы. Поцелуй вышел жарким, а потом она получила от меня приз в виде ее же угощения.

– Кушай, это очень вкусно! – сказал, а сам уже и рубашку на ней расстегиваю.

– Горько! – выдохнула она.

– Как скажешь, – шепчу на ушко и целую в губы.

И все же она избавилась от моего подарка, правда, от этого наши объятия не стали слабее. Мы растворялись друг в друге, понимая, что завтра уже этого может и не повториться. Да и вообще, жизнь стала такой – загадывать наперед никак нельзя.

Проснувшись, ощутил, как Вика спеленала меня руками и ногами. А вот зрение восстанавливаться не спешит. Хотя и силуэты стали видны чуточку лучше. Уже смог разглядеть контуры кресла у стола и дверь. Хотя, сейчас утро, солнце в окно наверняка светит. Минут десять лежал и слушал ровное сопение девушки, но потом осторожно выбрался и отправился в туалет. Пара раз по дороге оббивал косяки, но добрался туда и обратно без ущерба для здоровья.

– Кир, ты как? – раздался встревоженный голос Вики.

– Не очень, – ответил и поспешил добавить: – в том смысле, что зрение не восстановилось.

Она зашебуршилась на кровати, встала и прошлепала ко мне, обняла и спросила:

– Что дальше?

– Поедешь за рулем? – спросил ее.

– Поеду, но оружие тебе не доверю! – рассмеялась она, чмокнула в нос и… я схватил руками пустое место. Выскользнула аки змея! – Кир! Времени нет!

Тут с ней согласен, дорога предстоит сложная и длинная. Мы перекусили, а потом стали грузиться, если это так можно назвать. Я-то на пассажирском сиденье отдыхаю, а Вика загружает Камарада. Один раз только меня попросила контейнер затащить в кузов, давая указания на какую высоту поднять и как поставить. Но вот сборы закончены, взревел движок и… мы дернулись и заглохли.

– Черт! Сцепление непривычное, – сказала девушка.

– Нормальное тут сцепление, – обиделся я.

Со второй попытки мы тронулись, а вскоре выбрались на трассу. Чувствую себя полным сил и если бы не глаза… Едем, девушка комментирует, а я все зрение напрягаю. Увы, толком ничего не видно, одни очертания на светлом фоне различаю, но не больше.

– Кир, мост впереди, – предупредила Вика.

Машина замедлилась и поползла вперед.

– Почему так медленно? – спросил я.

– Объезжаю заглохших, – ответила она. – Не чувствуешь, как маневрирую?

Действительно, движемся зигзагами черепашьим шагом. Так ни один водила не поедет, только неопытный. А Вику нельзя назвать новичком, она этой машиной, пусть и с другим движком, но уже управляла, да и на спортивных тачках лихо рассекала. Однако водителю всегда виднее, тем более что я и посоветовать ничего не в состоянии. Раздался какой-то треск и грохот впереди, девушка ударила по тормозам и Камарад остановился.

– Черт! – вырвалось у нее, а потом и еще несколько фраз.

У меня набралась. Вон как лихо склоняет кардан и прокладки! Со скрежетом коробки, Вика воткнула какую-то передачу и Камарад взревел двигаясь задним ходом. Вот тут-то девушка на газ жмет от души и закладывает такие пируэты, что пришлось вцепиться в дверную ручку. Мотает по салону как дерьмо в проруби. Вот мы заложили крутой вираж и остановились.

– Ух! – с шумом выдохнула Вика.

Грохнуло знатно, но взрыва так и не расслышал.

– Сам рухнул или взорвали? – спокойно спросил девушку.

– То, что рухнул – да, а вот подорвали его или нет… – она не закончила.

– Давай настойку, – криво усмехнулся я. – Боюсь, шансов никаких не останется.

Мне в руки ткнулась бутылка, и я сделал небольшой глоток. Увы, зрение не вернулось, но ничего и негативного не произошло, поэтому приложился к ней еще раз как следует. Эффект наступил, но не на глаза. В голове зашумело, напиток подействовал, как и положено алкоголю. Последствия от употребления быстро наступили, организм-то ослаблен.

– Что делать? – напряженно спросила Вика.

– Необходимо перебраться на тот берег, давай налево и гони. Километров через семь-восемь деревенька в окружении леса стоит. Там люди живут, у них паром есть, могут перевезти.

Вика направила машину в указанную, надеюсь сторону, а я прикрыл глаза. Паром-то есть, но вот какова окажется плата, и возьмутся ли нас переправлять – вопрос. Со старостой этого поселения я знаком. Федул мужик по-деревенски хваткий, своей выгоды не упустит ни в жизнь. Будь я один, договориться легче, а когда перед тобой незрячий инвалид и красивая молодая девушка… А парней там не мало и все хотят женской ласки. В общем, все как везде. Вот только тут мне на слово его не взять, он может наплевать на последствия.

– Где-то в бардачке темные очки. Найди, – попросил Вику.

Девушка остановила машины и стала искать требуемое. Она почти легла на меня, и мне захотелось ее приласкать. Но я сжал зубы и стоически выдержал ерзанье ее бюста по моим коленям. Кстати, в такой позе искать очки как-то не слишком удобно. Думаю, ей так же захотелось ласки и стресс снять, вот только сейчас не тот момент и место.

– Держи, – водрузила она мне на нос очки.

– Спасибо, – ответил ей и приоткрыл глаза. – Бинго! – радостно воскликнул.

– Кир? – посмотрела на меня Вика.

– Начинаю видеть! Правда, в черно-белом свете и все как-то расплывается иногда, такое ощущение, что фокусируюсь долго. А тебе эта джинсовка очень к лицу.

– Уф! – выдохнула девушка и радостно рассмеялась. – Погнали?

– Давай! – скомандовал я и приспустил очки, чтобы глянуть без них.

Увы, картина осталась прежней, все те же контуры и силуэты. Правда, добавились цвета, которые переливаются и мельтешат, что видимости не добавляет. Произошла какая-то реакция у глаз после того как через темные стекла посмотрел. Хотя и настойка могла начать действовать, а очки – совпадение. Поспешил поправить очки, но теперь уже понимаю, что зрение вернется, вопрос времени. Огляделся: в салоне ничего не изменилось, все как и прежде. Автомат и помповики на заднем сиденье, а вот моя наплечная кобура перекочевала к девушке.

– Не соблаговолишь ли мне вернуть оружие? – поинтересовался я.

– Пистолеты и наганы не отдам, – ответила девушка. – Ты пока из них и прицелиться не сможешь. А остальное, – она кивнула назад, – сам можешь взять.

Хм, подумал и взял калаш. Сейчас самые страшные противники – двуногие братья по разуму. Мартышек можно не опасаться, проверено. Дорога хоть и в колдобинах, но заторов нет, редко тут местные ездили и когда час X настал, тут никого не оказалось. Визжа шинами, нам вылетел наперерез Уазик-Буханка.

– Кир! Что делать?! – воскликнула Вика и нажала на газ до упора.

Камарад рыкнул и секунду подумав, прыгнул вперед. Уаз мы проскочили, тому с нами в скорости не ровняться, хотя по проходимости мы примерно в равных условиях. Хм, а они не по наши души! Вон их стая мартышек атакует, а из боковых стекол они палят по ним. О, вот и наземное стадо! Из переулка, откуда вылетела Буханка, скребя когтями по асфальту, показалась свора мартышек. Много их тут собралось, сотня, а то и две. Пока мартышки наш груз не почуяли, догоняют Буханку, который от нас метрах в трехстах и расстояние увеличивается.

– Притормози, – говорю Вике, а потом ее оглядываю и хмурюсь.

Я из ума похоже выжил! Пока цветов не различаю, картинка перед глазами плавает, но даже в таком виде она соблазнительна. Отыскал в бордочке кепку, после чего заправил ей волосы под джинсовку и напялил на нее головной убор. Н-да, маскировка так себе, особенно руки и ногти. Надо бы ее внешностью заняться, тут уже с моей стороны упущение.

– Застегнись, а козырек кепи на глаза надвинь, руки не вздумай показать, – сказал ей.

Буханка нас стремительно догоняет, и в какой-то момент мартышки сбились с бега, а летающие резко изменили курс полета.

– Притормаживай, – говорю, а сам подтянул с заднего сиденья ремингтон. Он рядом с калашом теперь у меня на коленях.

Уазик повторил наш маневр. Естественно, поравняйся он с нами бок о бок, и мы имеем полное право открывать огонь. По неписаным сейчас законам, ни одна машина не может просто так обогнать другую. Это в той жизни: включи поворотник и совершай маневр. Сейчас другое правило – объедь! А если идет кто-то на обгон – нападением считается. Да и о чем тут говорить, когда встретить на дороге транспортное средство почти нереально. Кто попадается? Торговцы, типа меня, гонцы от поселений, которым что-то определенное понадобилось, да банды, рыскающие в поисках добычи. В наше время легче нарваться на отморозков, чем на искателей или себе подобных. Тем не менее, командую девушке:

– Медленно останавливайся. Да не прижимайся к обочине! Так могут решить, что их пропускаем!

В таком варианте, когда кто-то решил пропустить незнакомца без разговора, есть вероятность нарваться на пули. Да и в любом случае, правило таково: встретились две машины – переговори. Спроси: не нужно ли чего? Иногда бывало, что ищешь чего-нибудь, а тебе навстречу это едет. Со мной такое два раза случалось. А вот продавал товар таким образом часто.

Девушка отвернула от обочины и остановилась посреди дороге. Движок, естественно не глушит, сама вся сжалась в пружину и уже в руке пистолет.

– Не дергайся, – усмехнулся я. – Сюда никого не поведу, а если заметишь кого, то подай сигнал.

– Выстрелить? – кивнула на зажатый в руке пистолет.

– По-бибикай! – хмыкнул и медленно пошел по дороге к застывшей на месте Буханке.

У той открылась водительская дверь и из машины выбрался плюгавый мужичек. Постоял, оглядывая небо, оглянулся назад, что-то сказал сидящему на пассажирском сиденье, и двинулся ко мне на встречу. Метров через десять мой оппонент вытащил наган и, поигрывая им, приблизился. Он саркастически хмыкнул, видя, что ремингтон я повесил за плечо, а в руках держу автомат.

– Здорово тебе добрый человек! – поприветствовал он меня.

– И тебе не хворать, – кивнул я. – Меня Кир на Камараде кличут, слыхал?

Мужик прищурился, всматриваясь в мое лицо, потом перевел взгляд на машину. Пожевал губами и пожал плечами, неуверенно кивнул и сам представился:

– Иван, из поселения Федула.

– Ну, что ж Иван, Федула знаю, к нему и еду. Как там, на тот берег перевезет он меня?

– Паром твою машину сдюжит, а вот договоришься ты со старостой или нет, – он вновь пожал плечами.

Хм, глазки-то забегали, да и пистолет из руки не выпускает. Почему? Про меня не слышал? Возможно, хоть и маловероятно, в этих краях немного торговцев катается, слишком тут глухо и поселений мало. Зато и банд почти нет, залетные, вернее, кочующие забредают, но, не солоно хлебавши, сваливают. Мужики тут суровые, а этот какой-то зажатый, прямо недоразумение и чтобы его Федул куда-то отправил?

– А чего ты такой дерганый? – спросил я.

– Зверьки же вокруг, – махнул он рукой. – А не подходят! Странно, за нами гнались, а когда с тобой повстречались, их как стена не пускает.

Смотрит подозрительно, но с таким он не мог сталкиваться. Или? Хм, если так, то, непроизвольно поправил автомат, что-то мне не по себе от такого его спокойствия. Если сам привык, то он-то должен сейчас не стоять так спокойно! Я бы на его месте уже потребовал объяснений! Впрочем, ничего бы не требовал, просто гнал к лесу и молился!

– А зачем вы в город сунулись? Там же этих тварей тьма, можно идти только в деревянной коробке! – пропустил его слова мимо ушей, а сам уловил, что глаза у Ивана вроде бы синие, это сперва за бесцветные рыбьи принял. Хм, присмотрелся, синие! А остальные цвета не различаю. Завертел головой, белое и черное вокруг. О! Василек на обочине! Тоже цвет вижу. Отлично, уже три цвета.

– А чему это ты так радуешься? – прищурился мужик, а у самого рука на рукояти побелела.

– Да перепил вчера, что-то в вискарь добавили не то, утром встал – нихрена не вижу, только в очках и все в черно-белом свете. А сейчас смог цвет твоих глаз различить!

– Да? И все же, почему мартышки от нас отстали? Ты не из этих ли часом будешь?!

– Из каких этих? – прищурился я.

– Которые порталы поставили, – пояснил Иван.

– А кто их поставил?

Иван почесал затылок, развел руками и промолчал. Поняв, что говорить он не собирается, по каким-то своим соображениям, а вернее, он мне просто не доверяет, как впрочем, и я ему, предложил:

– Если ты сейчас в поселение к Федулу путь держишь, то можем вместе ехать, – подумал и продолжил: – Ближе ста метров не подъезжай, но и не отставай.

– А то что?

– Ближе, – кивнул на атомат, – а отстанете, – повел стволом в сторону кружащих в воздухе мартышек.

– Зверьки не тронут, – задумчиво произнес Иван, – но, тем не менее, ты едешь к Федулу.

Он тряхнул головой, а потом молча развернулся и пошел к своей машине. Я постоял и посмотрел по сторонам – мартышек прибавилось. Ничего, дорога через лес пойдет, там они отстанут.

– Поехали, – сказал Вике, когда вернулся в машину.

Девушка тронула Камарада и чуть снова не заглохла, опять сцепление рано отпустила. Как бы она мне его не спалила, забеспокоился я, но говорить ничего не стал.

– Кир, кто эти люди и почему за нами едут как на привязи? – спросила Вика.

– Поселенцы, – задумчиво ответил я, – а вот что они в городе, полным зверья забыли – не знаю.

Что там брать-то? Нет, склады наверняка кое-какие остались, но идти на такой риск? А не их ли дело взрыв моста? Могли? Теоретически да, но смысл? Хм, а не задумал ли Федул остаться единоличным хозяином переправы? Да нет, глупость! Это мы могли город пройти как нож сквозь масло, другим-то такого не дано. Если только на скорости прорываться или зашить машину в дерево. Хм, тут лесов навалом, а обшить транспорт дело хоть и не быстрое, но вполне задача выполнима. Однако поселенцы ехали без каркаса! Чувствую, что мои размышления заводят в тупик, данных нет, но есть факты. Мост разрушили, Буханка поселенцев находилась в это время в городе. Связаны между собой эти факты? А хрен его знает!

– Кир, впереди развилка, – произнесла девушка.

– Правее забирай, – ответил ей.

Мы въехали в лес и на одном из ответвлений дороги наши сопровождающие отстали свернув. Наверняка по короткой дороге поехали. Могли бы и нас с собой позвать. Разворачиваться? От развилки мы уже отъехали метров триста.

– Так, тормози, – сказал девушке. – Устроим привал.

Камарад послушно встал, и мы вышли из машины. Меня волнует вид девушки, именно из-за этого я устроил остановку. Увы, хоть и вижу плохо, но даже с таким зрением ее фигуры не спрятать от посторонних глаз.

– Кир? – удивленно спросила та, когда обошел вокруг нее.

– Ты слишком аппетитно выглядишь.

– Что, прям здесь?

– Ага, – усмехнулся я, – тащи шмотки!

В мужской одежде Вика стала напоминать подростка, если не смотреть на лицо, руки и волосы. Но за неимением лучшего…

– Так! Кепку и очки не снимай, как и перчатки, – выдал я наставление, подумал и продолжил: – Да, из машины не выходи, ни под каким предлогом.

– Все так серьезно?

– Более чем, – ответил ей и указал в лес: – В кустики сходи.

– Это где тут кусты-то увидел? – Усмехнулась она, но в указанном направлении пошла.

Я же стал экспериментировать со зрением. Сниму очки и одену, и так несколько раз. Фигня полная, ничего не меняется, даже голова заболела. Может еще настоечки хлебнуть? Открыл дверь и замер от окрика.

– Руки в гору и не шевелись!

Замер и медленно разогнулся, после чего поднял руки. Хотел оглянуться, но почувствовал между лопатками дуло пистолета. Нос уловил давно не мытое тело, а в отражении стекла увидел обросшего мужика в каких-то лохмотьях.

– Васька! Шмонай тачку! – крикнул кому-то мой пленитель, а мне сказал: – Ты не дергайся – живой останешься.

Кто-то открыл дверь в кузов, запрыгнул и сразу же выругался, обо что-то ударившись. Что-то там стал переставлять и чем-то грохнул. Этак он мне все бутылки побьет, заволновался я и непроизвольно дернулся.

– Смирно стой! – надавил он мне пистолетом на спину.

– Петр, а добыча знатная! – радостно крикнул из кузова Василий.

– Мужики, могу поделиться, если нуждаетесь, – сказал я, гадая, почему меня не пристрелили.

– Мы и так возьмем все, что понравится, – ответил он.

Хм, а рука-то у него трясется. Что ж, придется рискнуть, если сразу на курок не нажал, значит не смог по каким-то причинам. Кстати, он меня и не обшмонал, что говорит не в его пользу.

– Ты мне там не перебей все! – крикнул я, а сам рыбкой нырнул в салон.

Схватив ремингтон, перевернулся на бок, передернул цевье и наставил на мужика, которому на вид лет-то семнадцать оказалось, а борода и не борода вовсе, а обросшие волосы, паклями свисающие до шеи. В руке он держит пистолет и похоже на курок все-таки жмет, а вот с предохранителя не снял. Как я не выстрелил? Черт его знает, наверное, парня спасло то, что когда прыгал, слетели очки, и вернулось зрение. Все стало четким и ясным, с насыщенными красками, которых до потери зрения не такими яркими казались.

– Брось ствол, – тихо говорю и начинаю выбираться.

Парень сглотнул и выронил оружие, которое ему еще и по ноге садануло, но он даже не поморщился. Криво усмехнулся и выдохнул:

– Стреляй, лучше сразу сдохнуть! Ваську только пожалей.

– Отойди на пару метров, медленно, так чтобы видел и не вздумай бежать, нервы у меня ни к черту, – сказал ему и повел стволом.

Петро послушно отступил на несколько шагов, а потом вдруг закричал:

– Васька! Беги! Мы влипли!

Увы, для него, но напарнику сбежать оказалось не судьба. Он из кузова-то выпрыгнул, но под стволом револьвера Вики «ноги» не сделал. Да и как бы он ушел, если девушка его за шкирку, как кутенка схватила и к нам приволокла. Второй оказался и вовсе ребенком, лет десяти от силы. Чумазый, но одет не в такие лохмотья как его подельник.

– Кир? – вопросительно посмотрела на меня девушка, когда два этих деятеля застыли вместе.

Н-да, бандиты, блин, с большой дороги! Тьфу, ты!

– Значит, ты Васька, – указал ремингтоном на мальчишку, а ты, кивнул на обросшего подростка, которому все же лет не семнадцать, а еще меньше. Вымахал высоким, а лицо ребенка, – а ты Петр. И как же нам с вами поступить?

– Может ремня? – предложила Вика.

Васька насупился, а вот Петр и бровью не повел.

– Ладно, – махнул я рукой, – расскажите все и как, после чего проваливайте на все четыре стороны.

– Дяденька, а вы нам покушать не дадите? – выдал Васька и шмыгнул носом.

– Не унижайся, – процедил его подельник.

– Так я же не для себя! – возмутился тот, а старший пацан зубами скрипнул.

– Все! Хорош пререкаться, сейчас запалим костерок, чего-нибудь сварганим перекусить и поговорим, – сказал я и положил помповик на сиденье Камарада.

В свое время попадались подобные стайки ребят, но они, в большинстве своем, погибли. Нет, кто-то прибился к поселенцам, некоторые осели в бандах, но большинство не выжили. Сопротивляться различному зверью, в том числе и в человеческом обличие, они не смогли. Так как же эти-то выжили до сего дня? Нежели самостоятельно? Одни, в лесу! Чем питались, как зимовали?!

Вика сходила и набрала хворост, пацаны сидят под стволом ели и следят за нашими действиями, а мы их ни на секунду без пригляда не оставляем. У Васьки глаза горят ожиданием, а вот более старший товарищ все по сторонам смотрит. Девушка подошла ко мне и улыбнулась:

– Я рада, что ты не стал зверем в такое время.

Ну, понимаю о чем она. Окажись на нашем месте бандиты – понятно, но и торговцы вроде меня не все бы просто так их отпустили, а уж чтобы накормить…

– Можно подумать, что ты меня плохо знаешь, – буркнул я.

Вика улыбнулась и погладила меня по небритой щеке.

– Кир, у нас там еще пельмени в сумке-холодильнике остались, – намекнула она.

– На них и рассчитываю, – ответил я. – А вообще, сама поляну накрывай и кошеварь, видишь же, что они в любой момент от нас сбежать попытаются.

Через полчаса уже и Петр на сторону не смотрит, его взгляд прикован к импровизированной скатерти, вместо которой выполняет эту роль обычное банное полотенце. Да, девушка расстаралась. Открыла и мои последние две банки ветчины, нарезала сыр и колбасу, такими не хилыми ломтями, а в котелке уже вода закипает и пельмени ждут своего часа.

– Вот только хлеба у нас нет, – развела руками девушка.

– Это что? – проглотив слюну и указав на сыр, спросил Васька. – Настоящий?

Вика почесала висок.

– А одной пачки-то хватит? – посмотрела на меня.

– Вы ели-то когда? – присел я на корточки перед костром, а сам смотрю на Петра.

– Сегодня, – буркнул тот и отвернулся.

– А что кушали-то? Ответь, Василий, – девушка подняла руку в направлении Петра, мол, молчи, а сама требовательно смотрит на пацана.

Тот помялся, посмотрел на своего старшего товарища, но потом признался:

– Чай, грибной суп, – помолчал, потом добавил: – Еще чернику собирали.

А, теперь понятно, почему он такой перемазанный, а вот у его напарника почему-то руки чистые. Девушка это тоже заметила и нахмурилась.

– Ты собирал, а вот что он делал?

– Это допрос? – с вызовом поднял подбородок Петро.

– Нет, – пожала плечами девушка, – просто…

– Вик, займись уже обедом, вон, – кивнул в сторону котелка, – вода закипела. Да и у них могут иметься свои секреты.

Ребят-то явно не двое в этом лесу, но они про своих говорить, почему-то, не собираются. Да и понимаю, что они выживают тут каждый день и час, ожидая каждую секунду худшего.

Мы с девушкой сделали вид, что есть не хотим, а ребята умяли все под чистую. Петр внимательно за Василием следил, чтобы самому не съесть ни на один кусок больше. Такое отношение к своему товарищу заслуживает уважения, да и то, что он попытался выгородить его передо мной, говорит о многом. Когда же еды не осталось, а глазки у ребят стали осоловевшими, я спросил:

– Ладно, как сумели выжить-то? Расскажи, Петр.

– Да как, – он пожал плечами и закинул свои волосы за спину, – обычно. Тяжело зимой приходилось, а так – терпимо.

– Чем же вы питались? – спросила девушка.

– Силки ставили, птичек ловили, а когда ничего не добывали, то чаем из коры, – он говорит почти шепотом, его товарищ привалился к нему плечом и посапывает.

– А в поселение, почему не пошли? – изумился я. – Тут же до Федула всего ничего. Или не знаете?

– Знаем, – он поморщился. – Туда и шли, пока не повстречали… – Петро осекся.

– Договаривай, – махнул я рукой. – Мы проездом тут и про вас никому не скажем. Да, Вик?

– Могила! – прижала она руку к груди.

Парень помолчал, а потом начал рассказывать:

– Мы с Васькой в деревне отдыхали, когда вся эта фигня случилась. Там и жило-то, – он махнул рукой, – две калеки, три чумы. Бабку его и мою мартышки схавали, когда мы за грибами ходили, а наши пололи. Мы, вот грибов набрали, идем, а там… – он передернул плечами. – В общем, в ту ночь в лесу отсиживались, сначала-то решили прогнать невиданных зверей, да только сами еле ноги унесли, до сих пор не могу понять: откуда столько прыти взялось. Похоронить хотели своих, дубин наломали и пошли, зверей не встретили, а вот от близких ничего не осталось. Пару дней в доме отсиживались, на улицу носу боялись показать, потом решили людей искать, – он поморщился. – Первыми встретили бандитов, которые нас обобрали. Все деньги вытряхнули, спасибо, что еду оставили. Люди тогда часто попадались, кто пешком, кто на машине, все планы по уничтожению зверьков строили и ждали армию и спецназ. Мы недели две сюда шли, старались рядом с дорогой, но лесом, звери-то в лес не суются.

– А шли откуда? – поинтересовался я.

– Из-под Ржева, в эту сторону пошли, в надежде, что тут людей больше, – пояснил он.

– Две недели? – прикинул я про себя. – Что-то долго.

– Нормально, пока по бурелому пробираешься, потом с кем-нибудь разговоришься, да и не мог тогда Васька долго идти, в первый же день все ноги стер.

– А дальше? – поинтересовалась Вика. – Почему одни оказались и в поселение не пошли.

– А мы пошли, – криво усмехнулся Петро. – Вот только как пришли, так и ушли.

– Это как так?

– А мы никому там не оказались нужны, а за еду, – он дернул шеей, – не хочу вспоминать.

– И с кем же вы сбежали? – спросил я.

Мне хочется даже думать чем их принуждали заниматься, дай бог, если только тяжелой работой, от которой не каждый сильный мужик сдюжит. А время тогда такое было, что выживал сильнейший, и далеко не в каждом поселении царили цивилизованные правила. Хотя все пытались создать видимость правильности и заботы не только о себе любимом, но и окружающих. На деле только вот выглядело не все так гладко, да и сейчас далеко от справедливости. Потом они немного успокоились и все стали как-то ближе, но вот тот же Петрович и то хотел для себя урвать.

– Пятеро нас осталось, а бежали всемером, сейчас вот скоро четверо останется, – он скривился.

– А что так? – спросила Вика.

– Мишку, кабан потрепал, он горит весь, боюсь, не выкарабкается, – ответил парень.

Он сказал это буднично и обреченно, к смерти нельзя привыкнуть, как когда-то казалось, но все давно переменилось и сейчас уже это обыденность.

Вика посмотрела на меня, а я, понимая, что лезу не в свое дело, спросил:

– На машине доедем, обещать не стану, но может, и вытащим вашего друга.

– Странно, но вам верю, хотя и давал зарок, что никому и никогда, – ответил он, а потом добавил: – Машина у вас мощная, почти до самого места пройдет.

Время нас и так поджимает, поэтому не стали тянуть. Собрались и рванули в путь. Да, забрались ребятки в такие дебри, что пару раз думал, что Камарад не пройдет. Но он проплюются грязью из-под колес и дальше прет. Я прямо соскучился по его реву и мощи на бездорожье. Рядом сидит Петр и указывает дорогу, сзади о чем-то шепчутся Вика и Василий.

– Все, дальше не проехать, – сказал Петр, а потом поспешил добавить: – Тут недалеко, метров двести всего.

Действительно, через дести метров вышли к полянке, на которой вырыта землянка.

– Петь, тут кто-то чужой, – шепотом сказал Василий, обращаясь к своему товарищу.

Точно, в землянке послышались крики и чей-то громогласный смех. Раздались два выстрела, я еле успел схватить Петра за руку, чтобы не пустить вперед рванувшего парня. Вика прижала к себе Василия. Вот дверь землянки распахнулась, и оттуда вылетело тело подростка, следом вышел бородатый мужик с засунутым револьвером за поясом и охотничьим ружьем в руке.

– Вот я вас выследил, малолетнее отребье! Хорошо хоть не стал шашку бросать, а решил живыми брать! Тут земли Федула, он всему хозяин, все его! Ничего, подождет своего часа, сейчас дядю Игната ублажишь! И не беги, ножки-то уже стреножил! – он заржал и в тот же миг увидел нашу компанию.

Да, охотник он отменный и реакция молниеносная. Мы выстрелили практически одновременно.