Мастер Зиен

Мне было тринадцать лет, когда я впервые увидел Зиена. Прошло уже тридцать лет, но первое впечатление от нашей встречи живо до сих пор.

Я был ребенком и окружающих меня взрослых, естественно, воспринимал не как друзей. С Зиеном все с первой минуты было не так, как с другими — он был «свой».

Не знаю, почему, но казалось, что он такой же, как я. Общность наших интересов была очевидна. Я точно не знал, чему буду обучаться, но сразу понял все, что Зиен показывал своим ученикам, и удивился, что другие не могут это повторить. Его движения были точные и легкие, он и сам был очень легкий и невысокий. Меня сразу покорил этот необычный человек, который выглядел особенным на фоне других. Он никогда не важничал, никогда не вел себя высокомерно и часто приветствовал знакомых, не дожидаясь, пока они сами подойдут к нему. Такого поведения я раньше не видел и был удивлен и даже насторожен. Но позже понял: это был человек с большой душой, доброжелательный и искренний.

Зиен интересно общался с учениками во время занятий. Многим казалось, и они не раз обсуждали это, что учитель совсем старый и не в себе, что он ничего не видит и только улыбается. Как они могли так думать? Я до сих пор не понимаю. Мастер Зиен был фантастически проницательным, мне хватало одного его взгляда, чтобы понять свою ошибку и исправить ее. Если он чувствовал, что ученики потеряли интерес и занимаются механически, он доставал термос и спокойно пил чай, а после мог начать шутить. Казалось, что он совершенно равнодушен к тому, что происходит вокруг. Сейчас же, спустя годы, опираясь на свой опыт, могу с уверенностью сказать, что в те минуты он действительно был равнодушен. Ведь в тот момент, когда внимание занимающегося ослабевает, обучение прекращается.

У меня никогда не было фотографии учителя. Он был таким естественным и органичным, что даже не возникало желания его фотографировать. Обычный человек, встретив Зиена на улице, не разглядел бы в нем большого мастера. Совершенное Мастерство учителя находилось на каком-то запредельном уровне, но в бытовых условиях, в обычной жизни он был прост и очень скромен. Обычный вьетнамец неопределенного возраста, которого можно встретить в любом городе.

За все эти годы я повидал немало интересных и достойных людей, многие из них стояли на пути нравственного, духовного совершенствования, но таких, как Зиен больше не было. Его легкость, открытость и вместе с этим тихая спокойная уверенность очаровывали каждого, кто его встречал. Он просто жил, и если видел, что может помочь человеку, сразу помогал. Его знания о человеке во всех проявлениях находились не где-то в нем: они были везде, и каждое мгновение он, по своему усмотрению, брал нужный пласт.

Мастер Зиен часто говорил: «Дернешь лиану — взбудоражишь лес».

Однажды мы вместе с учителем гуляли по лесу. Мы довольно часто встречались в парке или в лесу и спокойно прогуливались. Он почти всегда молчал. Иногда Зиен говорил: «Давай, делай, что хочешь, а я посмотрю». Я делал, он смотрел, а потом объяснял, что не так. В такие моменты я делал упражнения, которые не совсем хорошо понимал, и это было моей проблемой. Сам Зиен редко показывал, как нужно выполнять упражнения. Обычно он очень точно указывал на ошибки, объяснял и показывал то, что нужно было исправить.

Один раз после моих уговоров он согласился сделать несколько раз подряд «круговое Тао». Я устроился в стороне и с диким интересом стал наблюдать. Сначала я не увидел ничего удивительного. Его движения были гибкими и очень точными. Этого можно было достичь с помощью долгих тренировок, и к тому времени я сам неплохо выполнял это Тао. Но Зиен не остановился, как я ожидал, а продолжал делать дальше и дальше. Я смотрел… Непонятно от чего холодок прошел у меня по спине. Потом я стал дрожать. В тот момент мне стало очень страшно, хотя я и боялся себе в этом признаться. Не помню, как все закончилось. После этого все стало, как и прежде. Зиен несколько раз спросил меня, все ли хорошо со мной. Я сказал, что все хорошо. Дальше мы гуляли, как обычно, а потом попрощались и пошли по домам.

Я несколько лет не мог понять, что со мной тогда случилось. Зиен ничего специально не делал, это было видно, он, как обычно был приветлив и добродушен. Я просто стоял в стороне и смотрел, как он выполняет Тао, страх пришел изнутри, никаких внешних предпосылок не было. Мне мешало жить ощущение, что страх сидит внутри меня, что он без всякой причины в любой момент может выйти и подавить мою волю. Через много лет после того случая я все понял. Понял, когда увидел, что страха во мне больше нет, он не живет во мне, ему там нет места.

Когда мы складываем ладони в буддийском приветствии, мы знаем, что пустота между ладонями символизирует Будду. Пустота не имеет признаков, она пуста от самой себя, именно это состояние должно быть достигнуто. В тот раз, когда Мастер Зиен выполнял «круговое Тао», он погрузился в состояние пустоты, в то время как мое состояние осталось состоянием обычного человека. И все мои страхи, все мое несовершенство на фоне его кристальности вылезло наружу. Это совершенно точно, ошибки быть не может.

Я благодарен себе за то, что не скрыл от себя тот внезапно возникший страх. Можно было бравировать, не признаваться себе, подавить это ощущение. Если бы так произошло, то дальше ни о какой внутренней работе не могло идти и речи. Жил бы с постоянным омрачением внутри. Это очень важный момент: если человек скрывает от самого себя свое несовершенство, то со временем броня вокруг него становится все толще и толще, и ничто уже не может пробиться через нее. Сердце такого человека черствеет, он перестает искренне радоваться или по-настоящему грустить. В таких случаях очень трудно вернуть его к полноценной жизни.

Один раз к нам пришли ребята. Человек десять. Они явно служили в спецподразделении вооруженных сил. Все как на подбор высокие крепкие. Ребята прибыли из другого города, и им нужно было продолжать свои тренировки, поэтому они и пришли к нам. Сначала парни долго разминались, потом стали проводить спарринги между собой. Они бились без всякой защиты, сразу был виден серьезный настрой. Их схватки выглядели примерно, как бой боксеров. Ребята держались на расстоянии друг от друга, потом сближались, делали один или два удара и опять расходились. Один из них, самый подвижный, достал другого парня прямым ударом в солнечное сплетение, а затем бросил его на землю, но не смог добить, и боец быстро вскочил. Больше нив одной схватке не было ситуаций, похожих на реальные. Но при этом все были очень возбуждены, что очень контрастировало с состоянием, которое было у нас во время наших занятий. Все это продолжалось довольно долго. Мы с учителем внимательно наблюдали за ребятами.

Когда парни закончили и потихоньку стали собираться, Зиен подошел к ним и сказал: «Все не так, настоящий бой не так, надо бой, а не прыгать». Они, конечно, много слышали про Учителя, но его внешность явно не впечатлила их. Ребята стали снисходительно улыбаться и переглядываться. Зиен продолжал: «Не уходите, давай без театра, прыжки не надо, только бой, я стану спиной к стене, а ты давай нападай». Последние слова были обращены к самому активному парню. Тот явно смутился. Зиен был не молод и по сравнению с тридцатилетним крепышом смотрелся очень скромно.

Однако учитель настаивал, и наши ребята тоже стали говорить, что стоит попробовать. В конце концов Зиен встал спиной к стене, а парень — перед ним в трех метрах. Оба приняли боевые стойки. Все молчали. Я смотрел на парня, и мне казалось, что уже в эту секунду в нем зародилась неуверенность. И вот он как бы нехотя, но в то же время сильно и быстро, сделал вход с прямым ударом в грудь. Однако Зиен опередил его, сделав несколько прямых ударов, после которых парень просто отскочил от него на метров пять. Было видно, что атака Учителя не была очень сильной: парень просто не успел вовремя отреагировать. Встав, он по привычке отошел от своего противника и сделал вид, что готовится к следующей атаке. Пауза затянулась. Зиен ждал, а он все не атаковал. Учитель опустил руки и заулыбался. Он предложил молодому человеку попробовать еще раз, но было видно, что тот не очень-то хочет. Весь его запал пропал. Парень может и хотел атаковать, но не мог. Он испугался и был полностью бессилен перед настоящим обменом ударами. Тогда Зиен предложил ему поменяться ролями: теперь парень должен был встать к стене, а Учитель — атаковать. Когда молодой человек встал к стене, а Зиен перед ним, всем без исключения все стало ясно. Стоя спиной к стене, нельзя уклониться от схватки, прыгая и совершая маневры, придется принять реальный бой. Для того чтобы быть способным на такое, нужно долго тренироваться, ведь не каждый к такому готов. Зиен не стал атаковать, а очень по-доброму, по-отечески сказал: «Вы неправильно занимаетесь, вы от себя скрываете свое неумение».

К тому времени уже многие из нас понимали скрытые принципы Там Куи, и этот случай очень наглядно показал, как они работают.

Когда я обучался у Зиена в СССР, невозможно было говорить ни о какой духовности. Все понимали, что боевые искусства несут в себе огромный заряд невидимых сил, и мечтали о том, как овладеть ими. Зиен никогда не говорил об этом. Многие пытались задавать ему вопросы, но он всегда уклонялся или ловко менял тему разговора. Поэтому все перестали спрашивать и стали додумываться до всего сами.

Я уже упоминал, что Зиен иногда приглашал меня погулять с ним в парке. Обычно он молчал, а если и разговаривал, то только о технике, не о духовности. Однажды совершенно неожиданно он спросил меня: «Ты знаешь, что такое быть Бодхисаттвой?». Я к тому времени уже об этом знал, но этот вопрос и то, что он адресован именно мне, произвел на меня очень сильное впечатление. Дальше он сказал следующее: «А ты знаешь, что когда Бодхисаттва вдыхает, он вдыхает все страдания людей, а когда он выдыхает, то выдыхает свет и благодать для всех людей?». Я не знал, и это было подобно разрыву бомбы. Я был потрясен. Мне это показалось очень близким и понятным, казалось, я всегда это знал, но просто, по какой-то причине, забыл. Дальше он начал рассказывать о Буддизме махаяны и о жизни самого Будды. Он говорил, что в боевых искусствах, как и в практике буддизма, самое важное не поддаваться эмоциям и страстям. Самое важное, о чем он говорил: учитель боевых искусств обязательно должен быть Бодхисаттвой. Только в этом случае он может считаться настоящим учителем.

Сейчас, уже через много лет, я понимаю, что мастер Зиен именно таким и был. Для него самым важным было спасение живых существ. Спасение от заблуждений. Каждый из нас Будда, но наши заблуждения мешают нам даже задуматься об этом.

Зиен всегда повторял: «Никогда и никому не мсти. Пусть тебе сделали очень и очень больно, все равно не мсти, не позволяй себе ни одной негативной мысли даже про очень плохого человека. Тот, кто мстит, еще не понял глубинную суть жизни. Тираны и хитрецы иногда кажутся несокрушимыми, но это не так. Они всегда разрушают сами себя. Истинная война должна происходить внутри каждого человека — это война со своей слабостью, со своими страстями и тупостью».

«Когда кто-то мстит, — говорил Зиен, — он тратит на это свои мысли, свои силы, свою энергию. И все для того, чтобы сделать кому-то вред. Очень глупо. Во-первых, нет абсолютно плохих людей, любой поступок человека имеет причину; часто, если разобраться, этому человеку нужно помочь, а не мстить. Если же ты видишь, что человек никогда не успокоится и всегда будет совершать плохие поступки, проанализируй и приобрети опыт, чтобы в дальнейшем с такими людьми не общаться. После такого анализа нужно успокоиться в Тхиен и обрести покой. Таким образом, энергия силы и время будут сохранены и потрачены на пользу живым существам.

Еще мастер Зиен объяснял один принцип поведения людей, который, в конце концов, и приводит к преждевременному старению и болезням. Речь идет о том, что многие люди хотят видеть себя очень сильными и значительными. Еще с молодости они учатся хмурить брови или снисходительно улыбаться, когда слышат об успехах других. Опасность подобного поведения кроется в том, что оно действительно вызывает у людей вышеперечисленные качества. Человек начинает считает себя очень значимым по сравнению с другими. Встреча двух людей, каждый из которых считает себя лучше другого, почти всегда заканчивается конфликтом. Никто не хочет уступать. Это порочный круг. Стрессы, войны своим появлением обязаны эгоистичным людям с завышенной самооценкой.

Вера в то, что мы так серьезны и значительны, говорит о неразвитости личности и низкой энергии. Как бы серьезно ни был занят человек, какой бы он ни имел статус в обществе, он все равно должен чувствовать себя молодым и легким. Осознанность каждого мгновения жизни — это ключ к успеху. Зиен всегда говорил: «Если вы будете легкими, радостными, то долго не состаритесь, и многие двери вам откроются».

Однажды мы как обычно гуляли в парке. Зиен шел чуть впереди, я сзади. Вдруг он повернулся ко мне и спокойно сказал: «Ты вроде способный парень, но совсем не принадлежишь себе». Я его не понял, он продолжал: «Сядь на мою куртку, скрести ноги и посиди без движения, пока я схожу к реке и вернусь». Его путь занял примерно семь минут, но за это время я очень много узнал о себе. Я с ужасом увидел себя как совершенно сумасшедшего человека и еле-еле высидел это время.

Я был неспокоен, буря бессвязных мыслей кружилась в моей голове. «Что за глупая затея? Сам сиди!» — подумал я. Самое сильное впечатление ожидало меня потом. Когда Учитель вернулся совершенно тихий, очень-очень свой и родной, я в тот момент был просто ужасен. Именно ужасен. Я подумал, что похож на демона со всклокоченными волосами и с непонятно откуда возникшей страстью.

До этого случая я никогда в себе ничего подобного не замечал, всегда чувствовал себя очень энергичным, а других людей считал медлительными занудами. Еще я понял, что когда выполняю Тао, меня также сжигает огонь страсти, а раньше я считал, что это энергия. О выполнении парных упражнений и говорить не приходится. В поединках я ощущал только нервозность, ни о какой стабилизации психического состояния не могло идти и речи. От понимания всего этого стало совсем нехорошо.

Но самое интересное: я очень любил спокойно посидеть со скрещенными ногами, когда был один. Не знаю, как ко мне это пришло, но лет с десяти дома в тишине я почти каждый день сидел в такой позе, сам не понимая для чего. Мне от этого становилось очень хорошо и спокойно. Когда Зиен сказал мне посидеть, мне не пришло и в голову, что он хочет научить меня тому, что я уже делаю дома в тишине и покое. Сидеть на скамейке на улице для меня казалось странным: в такой ситуации обязательно нужно чего-то или кого-то ждать, а не просто успокоиться.

Зиен бесстрастно сел на скамейку, прогнулся, потянулся и замер. Я смотрел на него во все глаза. Он очень долго просто тихо сидел без малейшего движения. Учитель был совершенно естественен и органичен и казался встроенным в некую глыбу, в нечто незыблемое и постоянное. Это давало ему уверенность и мощь. Зиен тихо сидел, этом от него исходила невероятная сила. Для него время остановилось, а для меня оно текло обычно. Мне очень многое мешало, чтобы быть с Учителем.

Я был наполнен суматохой и подвержен постоянным истерикам и сменам настроения. Тогда я не мог понять, что это и как с этим быть, потому что был еще молод. Осознание своего состояния было настоящим испытанием для меня. Кроме того, я подумал, что Зиен играет в ту же игру, что и я, когда сижу дома, скрестив ноги. Точно помню, что тогда, в детстве, свои неосознанные занятия считал игрой. Теперь же, когда я увидел, что Зиен делает что-то подобное, сильно задумался.

Через некоторое время я осознал свое ощущение и смог описать его для себя при помощи следующего образа. Зиен тогда на скамейке в парке как бы слился с некой огромной глыбой, которая не видна обычным людям, но существует везде и постоянно. А я не мог присоединиться к нему и наблюдал все со стороны. Что-то очень важное, очень значительное было совсем рядом, но я не мог прикоснуться к нему. Это чувство не давало мне покоя. С того момента моя жизнь больше не могла оставаться прежней. Непреодолимое стремление овладеть всем тем, что продемонстрировал Зиен, стало самой важной целью.

При каждом удобном случае, когда мне не мог никто помешать, я садился, выпрямлял спину и пытался что-то сделать, но не понимал, куда или на что направлено мое усилие. Мне стало понятно, что и до случая в парке я делал что-то очень похожее, но самостоятельно. Я был в нерешительности и не находил связи между вещами. Только одно можно сказать с уверенностью: от сидения я стал более сосредоточенным, но чего-то все равно не хватало. Когда для всей группы Зиен стал объяснять «бамбуковое дыхание», я испытал блаженство, так как понял, что мне не хватало дыхания. Позже мне удалось задать несколько вопросов о способах дыхания и выяснить, какой из них и как влияет на состояние сознания. То было началом, через несколько лет Зиен сам очень подробно объяснил все скрытые аспекты практики, но я считаю, что самое главное получил тогда, в парке на скамейке. Техника дыхания очень разнообразна и включает в себя огромное количество упражнений. Вот некоторые из них: «бамбуковое дыхание», «сидение у источника», «уплотненное дыхание», «дыхание кожей», «дыхание различными частями тела», «управление орбитой в соответствии с фазой Луны и Солнца», «управление дыханием во время выполнения Тао и парных упражнений», «дыхание — путь белых облаков» и др.

Самым трудным является сидение со скрещенными ногами. Необходимо сохранять расслабленность тела, расслабленность костей, мыслей, зрения при условии, что тебе очень и очень больно. Совсем не легкое дело. Большинство людей не понимают этого глубокого секрета, но он — ключ к успеху. Некоторые посидят немного со скрещенными ногами, потом им становится немного больно, трудно, и на том все заканчивается. Такие люди обычно по любому вопросу имеют свое мнение и очень много говорят. Они умеют находить множество отговорок, чтобы не заниматься. Зиен всегда советовал терпеть и продолжать занятия, не распрямляя ног. Однако если у вас травма коленей или таза, садиться нужно постепенно, только после полного заживления можно переходить к полноценным занятиям.

Тренироваться сидеть со скрещенными ногами — это самое трудное. И многим нелегко это вытерпеть. Но если эту трудность мы преодолеем, никакие другие трудности нам не будут страшны. Человек способен терпеть. Трудно терпеть только то, что не может преодолеть воля, а волей нужно управлять с помощью мысли. Сначала при сидении со скрещенными ногами изменяются кости, затем изменяется кровь. Через один-два года страдания прекращаются, приходит наслаждение. Ты как будто бы входишь в иной мир.

Никогда не увлекайся «чудесами», происходящими от практики. Иногда можно почувствовать себя тяжелым, как гора, или не чувствовать своего тела и многое другое. Если пойти по этому пути, можно потерять все, что ты приобрел в результате практики Там Куи. Увлечение чудесами свидетельствует о появлении эгоизма и желании обладать. Если появляется что-то необычное во время выполнения упражнений, нужно относиться к этому как к искушению Мары и понимать, что все только проявления нашего собственного ума.

Я был поражен, когда Зиен заговорил о христианстве. Оказывается, он глубоко понимал, ценил и уважал христианский взгляд на жизнь и христианские ценности. В 70-80-е годы говорить об этом и демонстрировать свою убежденность было очень смело. Кроме общей христианской доктрины, он много знал о подвижниках христианства и приводил примеры из их жизни. Он всегда говорил, что религии — только форма изложения, идея — везде одна. Теперь нам это совершенно понятно, но в то время было очень странно услышать такое в СССР от старого седого вьетнамца…

«Если придерживаться принципа "око за око зуб за зуб", то скоро все будут без глаз и без зубов», — повторял Зиен.