Марко Поло в «Книге о разнообразии мира» пишет, что решимость в сознании учеников воспитывалась целым комплексом воздействий. Одурманенного до бессознательного состояния вином или гашишем (анашой) юношу переносили в устроенный по восточным канонам прекрасный сад, где били фонтанчики из настоящего молока, меда и вина. Сад лежал посреди окруженной горами охраняемой долины, куда не мог проникнуть никто из посторонних. В чудесном саду за юношей ухаживали и кормили изысканными яствами. Девушки, выдававшие себя за райских девственниц-гурий, услаждали его ласками и нашептывали будущему хашшашину-смертнику, что он сможет сюда вернуться, как только выполнит порученное задание и погибнет. Это продолжалось недолго — чтобы юноша не успел пресытиться «чудом» и возвращение в это место стало бы его самой заветной мечтой.

Затем юношу вновь усыпляли и переносили в замок Горного Старца, где учитель объявлял проснувшемуся юноше, что по воле «скрытого имама» он побывал в том самом раю, который описан в Коране. Если он хочет попасть туда же после смерти, то во всем должен слушаться его — Хасана, и тогда он станет святым фидаем, то есть приносящим себя в жертву ради Аллаха. Юноши настолько искренне верили в то, что при жизни побывали в раю, что с первого же мгновения пробуждения реальный мир терял для них всякую ценность. Теперь мечты, надежды и помыслы были подчинены только одному желанию: как можно скорее оказаться в «райском саду», среди далеких и недоступных сейчас прекрасных дев и изысканных угощений.

Горный Старец набирал своих адептов среди детей бедняков и простолюдинов, так что такая обработка (подкрепленная наркотической подпиткой) по понятным причинам давала требуемый положительный результат: юноши превращались в преданных сорвиголов, подчинявшихся Хасану беспрекословно.

Кроме этой, так сказать, «идеологической» была еще и усиленная боевая подготовка: хашшашины много времени проводили в ежедневных изнурительных боях и упражнениях. Лучшие мастера учили их в совершенстве владеть различными видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи и сражаться голыми руками. Адепты должны были разбираться в различных ядах, их тренировали по многу часов — и в зной, и в лютую стужу — сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к стене, вырабатывая таким образом терпение и силу воли. Каждого хашшашина-смертника готовили для какого-то одного, определенного города или государства. Кроме всего перечисленного следовало также идеально знать язык той страны, куда агента предполагали отправить. Немалое внимание уделялось и актерскому мастерству — талант перевоплощения ценился не меньше, чем боевые навыки.

При желании адепты умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов средневекового ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных воинов, хашшашины подбирались к врагу как можно ближе, чтобы наверняка убить жертву.

После выполнения задания Горного Старца хашшашины, как правило, даже не пытались скрыться, с готовностью принимая смерть или совершая самоубийство.

Для усиления веры Горный Старец все время подвергал адептов усиленному психологическому воздействию. Следует признать, Старец Горы был выдающимся мастером фальсификации. По преданию, в одной из комнат замка в полу был оборудован колодец. Один из юношей спускался в колодец так, что над полом оставалась только его голова, а на шею надевали блюдо, состоящее из двух половинок, — так создавалось впечатление лежащей на блюде отрубленной головы. Для большей достоверности в блюдо подливали кровь. В зал приглашали молодых адептов и демонстрировали им «отсеченную голову». Внезапно из темноты появлялся сам Горный Старец и начинал совершать над «отсеченной головой» магические пассы, произнося таинственные заклинания на непонятном языке. После этого «мертвая голова» открывала глаза и говорила — неокрепшие адепты испытывали и шок, и ужас, и благоговение. Потом этого юношу на самом деле убивали, а голову выставляли на обозрение. Убеждение, что лишь смерть на службе у Хасана открывает дорогу в рай, все время поддерживалось в народе, так что Горный Старец не испытывал недостатка в новобранцах.

Известно, что у Хасана было несколько двойников. На глазах у толпы хашшашинов двойник, находясь под действием наркотического зелья, совершал показательное самосожжение. Так он якобы возносился на небеса. Каково же было удивление и неописуемое восхищение хашшашинов, когда на следующий день Горный Старец, целый и невредимый, спокойно выходил к свои адептам.

Еще одно предание гласит, что как-то Хасан I решил подчинить себе город, лежащий неподалеку от его крепости. Он устроил там настоящее побоище, но получил решительный отпор. Однако испытание человеческого «материала» показало успех стратегии Хасана: обкуренные юноши шли в бой без малейшего страха и расставались с жизнью без сожаления. После этого Горный Старец решительно изменил тактику: теперь он поручал своим фидаям убирать только ключевых лиц — богатых купцов, чиновников, царедворцев, — угрожал напрямую даже самому персидскому шаху. Горный Старец гарантировал вечное блаженство своим адептам только после смерти и только в райских садах. Он постоянно внушал им, что они могут попасть в райские сады, минуя чистилище, только если примут смерть по его приказу, не переставая повторять изречение в духе пророка Мухаммеда: «Рай покоится в тени сабель». Поэтому хашшашины не только не боялись смерти, но страстно ее жаждали, ассоциируя ее с достижением вечного блаженства.

Движение Хасана действовало и в других странах: на Ближнем Востоке, в Северной Африке, в Европе, где фидаи были лучшими охотниками за высшими представителями власти — герцогами и королями. Многие европейские правители решали, что проще платить Хасану дань, чем искать защиту от его кровожадных и безжалостных убийц. Сам же Горный Старец, впрочем, как и его последователи, никогда не покидал своего горного убежища. Европейцы в суеверном страхе называли предводителей хашшашинов «горными шейхами», даже не подозревая, кто именно сейчас занимает пост верховного владыки. Почти сразу после образования ордена Хасан I смог внушить многим правителям, что от его гнева невозможно укрыться, что осуществление «божьего возмездия» — это лишь вопрос времени.

Как-то хашшашины долго и безрезультатно охотились за одним из могущественных европейских князей. Однако охрана у того была организована настолько хорошо, что все попытки убийц приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Пищу, которую принимал князь, предварительно пробовал особый человек. День и ночь возле него находились вооруженные телохранители. Даже за большие деньги не удавалось подкупить кого-либо из охраны. Тогда Горный Старец пошел на хитрость.

Вельможа слыл ярым католиком. Так что Хасан отправляет в Европу двух молодых людей, которые по его приказу принимают христианство: уже упомянутая Такийя позволяла совершить обряд крещения ради достижения священной цели. В глазах окружающих они превращались в «истинных католиков», ревностно соблюдавших все католические посты.

Два долгих года юноши каждый день посещали местный католический собор, проводя часы в молитвах, регулярно оставляя щедрые пожертвования. Теперь окружающие были убеждены в их «истинной христианской добродетели», а сами новообращенные стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью собора. Со временем охрана перестала обращать на них внимание, что они тут же использовали.

И вот во время воскресной службы один из юношей смог приблизиться к князю и неожиданно нанес ему несколько ударов кинжалом. Охрана среагировала молниеносно — удары пришлись в руку и плечо, не причинив вельможе серьезных ранений. Но второй хашшашин, оставаясь в противоположном конце зала, воспользовался суматохой и паникой, подбежал к жертве и нанес ей уже смертельный удар отравленным кинжалом прямо в сердце!