Глава 40
Все падает
Детектив проехал по участку земли с мертвой травой, пока машина не заблокировала подъездную дорожку. Два дюйма отделяли его дверь от заднего бампера темно-серого пикапа, который казался пустым.
Беттингер отключил звук сотового телефона, засунул его в карман парки и вылез со стороны пассажирской двери. Изо рта у него вырывался озаренный лунным светом пар, когда он решительно зашагал к подозрительной машине, направив пистолет на окно водителя. Худощавый лысеющий чернокожий мужчина на три тона темнее ночного неба появился в стекле, но за его отражением не обнаружилось ничего существенного.
Убийца находился где-то в другом месте.
Выдохнув пар, Жюль направился в сторону восточной части дома. Его тело действовало автоматически, пока он осмысливал ситуацию.
Полицейский знал, что должен действовать так, как и всегда. Он был профессиональным стражем закона, не раз получавшим награды сыщиком и не мог отбросить интеллект и умение наблюдать из-за личной вовлеченности в дело. Заложниками были не его любимая жена Алисса и двое детей, Гордон и Карен, а три мертвеца, которых он пытался вернуть к жизни.
Беттингер подошел вплотную к дому и увидел квадратную дыру в грязи, где, по всей вероятности, совсем недавно стоял плакат: «Продается», когда убийца выбрал пустой дом, чтобы припарковаться возле него.
Детектив прокрался к ограде, разделявшей переднюю и заднюю часть участка площадью в половину акра, осторожно приоткрыл ворота, прошел в них и осмотрел задний двор.
С ближайшего дерева свисала шина; бассейн накрывал настил, вокруг которого осталось стоять два десятка бледных шезлонгов. Вокруг царила неподвижность.
Жюль быстро прошел по траве к знакомой роще, разделявшей квартал. Задул холодный ветер, где-то залаяла собака.
Вскоре детектив вошел в лесок. Двигаясь короткими приставными шагами, как боксер, он перемещался между голыми ветвями, пока не добрался до края рощи, где остановился и посмотрел на восток. Прятавшаяся за легкой вуалью луна освещала качели, крытый гриль и трейлер – Беттингер узнал их. Это была задняя часть дома, находившегося к югу от его собственного.
Стараясь держаться за деревьями, он двинулся на север. Шаги были тихими, но не бесшумными.
Тут его внимание привлекла некая странность, и он остановился. Среди темных ветвей, на высоте четырех футов от земли, он увидел светлое пятно – недавно сломанную ветку. Кто-то проходил через рощу.
Последние крохи надежды исчезли. Убийца захватил его семью.
Полицейский продолжал шагать по лесу, пока не оказался совсем рядом с задним двориком собственного дома. Он осторожно приблизился к краю теней и огляделся по сторонам.
Тусклая луна освещала мертвую траву, скамью, цилиндрический гриль, девять сосен и гамак, висевший между двумя голыми дубами. Дальше находился маленький домик цвета лососины, который ночь сделала серым. Все окна оставались темными.
Беттингер не узнал ничего нового, но понимал, что необходимо действовать быстро. Пассивный подход приведет к смерти всех трех пленников.
В течение трех секунд детектив вспоминал внутреннее расположение своего маленького домика. Их с Алиссой спальня была единственной комнатой с выходившими на фасад и задний дворик окнами, из чего следовало, что именно там должен находиться преступник. Этот вывод следовал из предположения, что убийца действовал в одиночку и был умным.
Оставаясь внутри рощи, Жюль двинулся на север, пока один из двух дубов, тот, что побольше, не перекрыл обзор из заднего окна спальни. Прячась за шишковатым стволом, Беттингер быстро вышел на парковку, а потом побежал, затаив дыхание, чтобы пар не выдал его передвижений (еще одна причина ненавидеть холод).
Он добрался до дерева, прижался плечом к стволу и посмотрел в окно спальни, которое находилось в тридцати футах от него. Шторы были полностью задернуты – аномалия, подтверждавшая местонахождение убийцы.
Детектив выдохнул в парку, прекрасно понимая, что стоит ему сделать любое неверное движение – и прозвучит выстрел, который разрушит его жизнь.
Сейчас каждая секунда имела огромное значение.
Беттингер пополз к сосне, которая находилась меньше чем в десяти футах от задней части дома. Серая трава шелестела под его руками и коленями, и он очень надеялся, что ее тихий лепет не слышен сквозь оконное стекло.
Жюль добрался до цели, взял несколько белых камней и поднялся на ноги, стараясь, чтобы сосна находилась между ним и окном спальни, до которого осталось меньше восьми футов.
Сердце стучало у него в висках и в кончиках пальцев. Ему предстояла худшая игра из всех возможных для любящего мужа и отца. Пришло время бросить кости. Он знал, что любые колебания или пассивность приведут к смерти жены и двоих детей.
Жюль стряхнул с пистолета сосновые иголки, выдохнул в парку и сделал глубокий вдох, а потом, прижавшись лицом к стволу, слегка повернул голову в сторону.
Шторы с цветочным рисунком, закрывавшие окно спальни, оставались темными и неподвижными. Тишина.
Детектив вытащил из кармана парки один из маленьких белых камней и через секунду подбросил его вверх.
Темное небо поглотило камень, и еще одно мгновение мир оставался прежним.
Беттингер направил пистолет на окно.
Камень вернулся и упал на крышу.
Раздался звук глухого удара о стену внутри темной спальни. Низкий голос, принадлежавший взрослому мужчине, пробормотал несколько неразборчивых слов.
Шторы дрогнули, появилась тень, и полицейский сместил дуло пистолета на долю дюйма к центру цели.
В двух ярдах от дула находилось разбитое, окровавленное лицо Алиссы. Трусы затыкали ее окровавленный рот и свисали из распухшей дыры, где когда-то находилось левое глазное яблоко.
Охваченный ужасом Жюль оглядел комнату. За правым плечом его жены плавало лицо дьявола.
Детективу потребовалась секунда, чтобы понять: он не бредит и не сошел с ума – это маска.
Ни Алисса, ни убийца его не видели, но Беттингер знал, что действовать нужно сейчас. Несмотря на то что окно разобьется рядом с лицом жены – и возможно, осколки заденут оставшийся глаз, – он должен стрелять. Другого шанса на спасение людей, которых он так любит, у него не будет.
Прицелившись в место, расположенное между рогами дьявола, полицейский нажал на спусковой крючок.
Белое пламя с грохотом вырвалось на свободу.
Окно разбилось.
Стекло посыпалось в лицо Алиссы, а голову убийцы отбросило назад. Они вместе упали и исчезли из виду.
Скрипнул матрас, тело ударилось о пол. Беттингер подбежал к окну и направил пистолет внутрь спальни. В десяти футах, лицом вниз, на кровати лежали его дети. Связанные, с кляпами во рту, голые, они смотрели на убийцу, упавшего им на ноги. Руки мужчины были пусты.
Жюль оглядел комнату – нет ли там других плохих парней? – но никого не нашел. Он направил свое оружие на убийцу и увидел между рогами всего лишь ямку, а не отверстие. Маска была пуленепробиваемой.
Детектив прицелился в сердце убийцы и дважды выстрелил. Свинец ударил в пуленепробиваемый жилет, ломая ребра.
Дьявол застонал.
Беттингер направил пистолет на его обнаженное горло, но рядом с ним находился позвоночник Карен.
В правой руке дьявола материализовался пистолет, и дуло коснулось головы девочки.
Внутри у полицейского все сжалось.
Мир съежился.
Гордон ударил лицом в руку убийцы, и пистолет выстрелил. Пуля вошла в постель рядом с ухом Карен, а дьявол повернулся и направил пистолет в мальчика.
Беттингер выстрелил.
Пуля поразила крестец бандита, отбросив его на дальнюю сторону матраса, где он схватил Гордона за шею и потянул к себе.
Не в силах отличить, где его сын, а где убийца, детектив бросился вперед. Стекло впилось ему в руки и лицо и порвало парку, когда лез в окно. Он ударился грудью о пол, и у него перехватило дыхание.
Беттингер увидел Алиссу – обнаженную и обезображенную, но все еще живую – и вскочил на ноги.
Гордон закричал в кляп на дальней части кровати.
Детектив побежал.
Вспышка выстрела.
Живот Жюля свела судорога, и через мгновение он увидел страшную картину. Дьявол склонился над дергающимся обнаженным телом мальчика. Воздух был полон дыма.
Детектив мгновенно приставил пистолет к голове убийцы и нажал на спусковой крючок.
Расцвел белый огонь. Дьявольская маска взмыла в воздух, ударилась о стену и отлетела в сторону.
Убийца с предсмертным хрипом рухнул на пол. Рядом с ним лежал Гордон Беттингер, чьи мысли были разбросаны по ковру темными красными комками.
Карен закричала.
– Не смотри, – сказал полицейский.
Белые глаза девочки превратились в черные складки.
– Здесь есть еще кто-нибудь? – спросил Жюль, заталкивая новые патроны в обойму.
– Нет, – пробормотала в кляп Карен.
Детектив положил подушку на изуродованную голову сына, но белый прямоугольник не смог скрыть всю кровь.
Лавина отчаяния угрожала сокрушить Беттингера, и поэтому он полностью сосредоточился на безопасности жены и дочери. Запер дверь спальни, зашел в ванную комнату, положил корзину для мусора на изуродованное лицо убийцы, а потом взял ножницы, сел на кровать, разрезал пластиковые узы и освободил рот, запястья и щиколотки дочери. Девочка выплюнула изо рта влажный ком трусов, и отец накрыл ее дрожащие плечи одеялом.
Они обнялись.
Жюль посмотрел на лежащую на полу без сознания Алиссу.
– Позволь мне помочь мамочке.
Карен не отпускала его.
Сидя между избитой женой и мертвым сыном, пятидесятилетний мужчина из Аризоны обнимал дочь. Он чувствовал себя ничтожным, словно вошь.
– Я должен помочь мамочке, – повторил он.
– А с Гордоном все будет хорошо? – спросила Карен.
– Он будет в порядке.
– Правда? – Девочка была умна и понимала, что ее брат мертв, но она была и достаточно взрослой, чтобы научиться себя обманывать. – С ним все будет хорошо?
Беттингер еще крепче обнял дочь и погладил ее по спине, чтобы не повторять спасительной лжи.
– Позволь мне помочь мамочке, чтобы мы могли уйти.
Девочка кивнула в парку отца.
– Хорошо.
Детектив завернул дочь в одеяло, как ребенка, и пошел в ванную комнату, чтобы взять там нужные медицинские препараты. У него отчаянно дрожали руки, и, закрывая зеркальную дверцу, он не стал смотреть на свое отражение.
Затем Жюль подошел к Алиссе. Нос и губы обнаженной женщины были разбиты, из лица торчали осколки стекла. Трусы свисали изо рта и из левой глазницы.
Пища устремилась вверх к горлу ее мужа.
Наклонившись в окно, он отправил часть своих внутренностей в землю Миссури. Отвратительный запах и пар стали подниматься над лужей, и вскоре он сделал глубокий вдох и поднял голову.
Потом Беттингер опустился на колени рядом с Алиссой, вытащил трусы у нее изо рта и перерезал пластиковые наручники. После этого осторожно вытащил осколки стекла из ее карамельного лица и наложил легкие повязки на раны, которые не показались ему особенно глубокими. Наконец накинул одеяло на дрожащее женское тело и нащупал пульс на запястье. Тот был медленным, но ровным.
Наклонившись еще ниже, Жюль осмотрел трусы, торчавшие из левой глазницы Алиссы, и на несколько мгновений его полностью парализовала ярость.
– Она в порядке? – спросила Карен.
Детектив откашлялся.
– С ней все будет хорошо.
– Я могу помочь?
– Оставайся здесь и постарайся согреться. – Слова мужчины тут же стали паром.
Беттингер взялся за свисающий кончик трусов и затаил дыхание, а потом медленно и осторожно пошевелил рукой.
Ткань натянулась, и голова Алиссы упала вперед. Прозрачная жидкость потекла по ее щеке, но ее мужу не удалось вытащить трусы.
Раненая женщина застонала.
Жюль погладил Алиссу по голове, опустил ее на ковер и дрожащей рукой вновь взялся за ножницы.
Детектив обрезал трусы так, чтобы осталась лишь та часть, что находилась внутри глазницы. Рассеченное веко дернулось, пытаясь закрыть ткань, и ему пришлось отвернуться.
Беттингер надел на Алиссу нижнее белье, спортивный костюм, шерстяной жакет, носки и кроссовки. Потом он отвел Карен по коридору в ее комнату и накрыл таким количеством одежды, что она стала похожа на миниатюрного игрока в американский футбол.
После этого они вдвоем вернулись в коридор. Жюль открыл шкаф, вытащил самое темное одеяло и посмотрел на дочь.
– Ты должна закрыть глаза.
На лице девочки появился ужас.
– Только не оставляй меня одну!
– Я не оставлю. Обещаю. Но есть вещи, которые тебе видеть не разрешено. – Полицейский приподнял парку. – Держись за мой ремень.
Две маленькие руки ухватились за ремень.
Детектив уже знал, что эта ужасная ночь изменила его дочь.
– Закрой глаза и не открывай их до тех пор, пока я не скажу, – велел он.
– Хорошо. Я обещаю.
Встревоженные глаза превратились в две горизонтальные складки, и Беттингер повел Карен в спальню. Там он снял подушку с головы Гордона, глубоко вздохнул и развернул темное одеяло. Саван накрыл труп.
Борясь с лавиной отчаяния, детектив опустился на колени на ковер, выдохнул пар и завернул тело сына. Дочь продолжала сжимать ремень.
– Теперь пойдем к машине, – сказал мужчина.
– Ладно.
Жюль отнес Гордона в гараж. Там он положил его в багажник голубого компактного автомобиля Алиссы, захлопнул крышку и оглянулся через плечо.
– Можешь открыть глаза.
Черные щелки превратились в белые овалы. Девочка оглядела гараж – она потеряла ориентировку и дрожала от холода.
– Давай сходим за мамочкой, – предложил Беттингер.
Карен кивнула, и они вместе вернулись в спальню.
Сквозь разбитое окно внутрь залетали снежинки. Они опускались на пол, на кровать и на похожие на одуванчик короткие завитки волос Алиссы.
Беттингер положил в карман сотовый телефон жены и поднял ее с пола. Женщина тихонько застонала, и он прижал ее к груди, рассчитывая, что она не придет в сознание до тех пор, пока они не окажутся в таком месте, где ей поможет врач.
Детектив отнес ее в гараж и положил на заднее сиденье ее маленького автомобиля.
– Я уже внутри, – заявила Карен, устроившись на пассажирском сиденье и начиная пристегивать ремень безопасности.
Жюль захлопнул обе двери, обошел маленькую голубую машину и сел за руль.
– Все будет в порядке, – сказал он, посмотрев на дочь и выдохнув облако пара.
Карен кивнула, отчаянно пытаясь верить отцу. Ее глаза были широко раскрыты, а кожа покрылась капельками пота.
Беттингер нажал кнопку открывания двери гаража. Загрохотали цепи, и автоматическая дверь поднялась вверх, обнажив дальний край ночи. Хлопья снега, похожие на пепел, опускались на асфальт.
Детектив развернул машину и нажал на педаль газа, чтобы отвезти мертвых и перенесших надругательство членов своей семьи подальше от маленького лососевого дома.
