Глава 33
Смертельная глубина
Из колонок музыкального автомата, выдававшего вместо басов противное жужжание, как будто там поселилась стая насекомых, доносилось несвязное соло на гитаре. Перри и Хуан сидели в боковой кабинке, залитые тусклым голубым светом, и Маллой помахал перед собой рукой, разгоняя дым от сигареты товарища. Рыжий коп обычно без особых жалоб терпел вредную привычку напарника, но в такие тяжелые и длинные дни, как сегодня, с трудом переносил окружавший его канцерогенный воздух.
– Если у меня будет рак, а у тебя – нет, я положу меланому тебе в рис, – пригрозил он.
– Я могу заметить, что в нем появился комок, которого не должно быть, – отозвался Хуан.
– А я скажу, что это тофу.
Азиат отвернулся, выдохнул вредный дым и устроил настоящий фейерверк в пепельнице, когда потушил сигарету.
– Надо было просто попросить.
– Я не хотел быть невежливым.
У Перри все еще ныло левое плечо от пулевого ранения, полученного в ноябре, и эта боль напоминала ему про день, когда они с Хуаном, Домиником и Тэкли разобрались с лживым ублюдком, виновным в смерти детектива Лоуренса Уилсона. И хотя у Себастьяна имелись некоторые законные основания затаить обиду на полицию из-за тех (как, впрочем, и других) событий, его месть копам выглядела странной… если вообще не говорила о полном помешательстве. Джанетто и Дейв Стэнли были хорошими, честными полицейскими (даже слишком, что иногда приводило к неэффективности) и никогда не встречались с Рамиресом. Кстати, Нэнси Блокман и Эйб Лотт, которые чуть не погибли сегодня вечером, – тоже.
– Это настоящая трагедия. – Маллой поднял кружку с темным пивом. – За Джанетто и Дейва.
Хуан взял со стола стакан с имбирным элем со льдом.
– За Джанетто и Дейва.
Звякнули стаканы, и мужчины выпили.
– Мне даже подумать страшно про похороны, – заметил рыжий коп, вытирая пену с верхней губы. – Итальянцы не умеют держать себя в руках.
– И это еще мягко сказано.
– Думаю, еда будет отличная… и много. На шестнадцатилетии его дочери было столько жареных равиоли, что хватило бы на целый военный лагерь. – Перри сделал еще глоток пива. – Ты возьмешь с собой Хизер?
– После похорон копов ей еще долго снятся кошмары, – ответил Хуан и поставил стакан с элем на стол. – Она и без того жутко нервничает из-за всего, что сейчас происходит.
– Звучит разумно.
Как всегда бывало, когда Перри впадал в мрачное настроение, он подумал о двух сыновьях, живущих в Калифорнии, об их матери и о ее муже, с которым его мальчики делили все, кроме пятидесяти процентов генетического кода и первых двух лет жизни.
– Думаешь про своих мальчишек? – спросил Хуан.
– Возможно. – Рыжий коп не видел сыновей с прошлогоднего Рождества, когда он полетел в Сан-Франциско, чтобы с ними встретиться. Во время этой поездки он устроил ссору, почти переросшую в драку, с Дэном, адвокатом и членом Лиги Плюща, нынешним мужем своей бывшей жены. – Все так дерьмово, что дальше некуда.
– Тебе следует повидать мальчишек.
– А знаешь, что самое отвратительное? Когда мы с этим уродом Дэном столкнулись лбами, мои дети, мои сыновья встали на его сторону – они поддержали отчима, вонючего адвоката, и я понял, что, если дело дойдет до драки, они станут помогать ему, а не мне.
– Тебе следует повидать мальчишек.
– Нужды в продолжении этой истории нет никакой. И не стоит делать дурацкий ремейк в три-ди.
– Не нужно ехать в Сан-Франциско, там территория Джил и Дэна, а ты в их компанию не вписываешься. Ты можешь отправиться с сыновьями в рыбацкий городок или на курорт у моря – в какое-нибудь новое место, которое будет принадлежать только вам троим.
Перри задумался над этими словами.
– Может, ты и прав…
– Ты не являешься их отцом в привычном смысле, и не делай вид, что это не так. Ты хороший парень, умный коп и потрясающий друг. Покажи им человека, с которым им захотелось бы завязать отношения.
– Я подумаю.
– Ты должен с ними повидаться.
Маллой вытащил из пепельницы недокуренную сигарету и засунул ее Хуану в рот.
Между напарниками, которые были лучшими друзьями с первых дней в Академии, воцарилось уважительное молчание.
Азиат вертел в руках зажигалку, и свет падал на неровную поверхность его лица, подчеркивая только самые глубокие отметины. Мерцал красный огонек горящего табака.
Печальное пение гитары сменила песня в стиле соул из семидесятых. Голоса черных певцов, звучавшие в безупречной гармонии, рассказывали фальцетом про сливочное мороженое с сиропом, и Перри решил, что это метафора, означающая женщину или самые восхитительные части ее тела.
– Послушай этих ребят, – заметил рыжий полицейский. – Черные парни всегда были крутыми… Белые даже мечтать о такой крутости не могли. Проклятье, что с ними произошло?
– Они стали афроамериканцами.
– Какая потеря! – Перри сделал большой глоток и поправил повязку. – Этот Беттингер – довольно неуживчивый тип.
– Интеллектуалы всегда неуживчивы.
– Почему?
– Глупые парни постоянно спрашивают у них: «Почему?»
– Минуту назад ты сказал, что я умный.
– Все меняется.
Маллой сделал еще глоток пива.
– Как ты думаешь, мы найдем Себастьяна?
– Обязательно найдем. – Хуан затянулся сигаретой. – Хотя сейчас происходит нечто гораздо более важное…
– Что?
– Кто.
– Кто?
Азиат выдохнул дым, и его напарник проследил взглядом, как этот дым плывет в сторону барной стойки, где полная женщина с платиновыми волосами демонстрировала себя всем желающим. Бордовый джемпер и черные слаксы нежно липли к ее формам.
– Классная штучка, – заметил Перри. – Она на нас смотрела?
– Два раза.
– Получается четыре глаза.
– Плюс туш для ресниц.
Маллой принялся изучать напиток, отправившийся к накрашенным губам женщины.
– Там внутри оливка?
– Да уж наверняка не крошечный авокадо.
– Она выглядит одинокой… Я бы даже сказал, несчастной. – Рыжий коп отправил глоток пива в путешествие от своих губ в желудок. – Может, она нуждается в утешении…
– Про тебя говорят, что ты забавный.
– Я стараюсь.
Женщина убрала локон платиновых волос за левое ухо и промокнула уголок рта салфеткой. Ее движения были очень чувственными и одновременно застенчивыми.
– Я даже не сказал: «Действую», – добавил Перри.
– Пойду поиграю в карты. – Хуан превратил свою сигарету в миниатюрный очаг и поднялся на ноги. – Развлекайся.
– Когда вернешься домой, передай Хизер от меня самый сердечный в мире привет.
Все, кто знал красавицу-таитянку, жену Хуана, были в нее влюблены.
– Может, и не передам.
– Не заставляй меня увести ее у тебя.
– Ты не совсем ее тип.
– А кто ей нравится?
– Те, кто вытравливает вшей.
– И это говорит человек, который выступает за ограждение окружающей среды от химии…
– Я притворяюсь.
– Как в церкви?
– Ага. – Хуан надел пальто. – До завтра.
– Береги себя, – попросил Маллой, и рябой пожал плечами. – Ты там поаккуратнее. Сейчас на улицах опасно, так что будь осторожен.
– Буду. И удачи тебе с оливкой.
– Ты разговариваешь с великим мастером этого дела. – Перри взъерошил рыжие волосы.
На подбородке Хуана появилась ямочка, что случалось крайне редко. Он похлопал напарника по спине и отошел от стола.
Перри довел свою кружку до прозрачного состояния, поставил ее на стол и поднялся на ноги. Певец, голос которого больше подходил для музыки в стиле госпел, в сопровождении церковного органа сменил исполнителей гимна мороженому.
Потянувшись, рыжеволосый полицейский окинул взглядом барную стойку. Место справа от женщины с платиновыми волосами было занято типом, которому явно ничего не светило, а левый табурет оставался пустым.
– Я вижу, тут образовалась вакансия, – сказал Маллой, усаживаясь на свободное место.
Платиновая красотка поставила бокал на стойку, поправила плотно обтягивающий бордовый джемпер и убрала от лица локон необыкновенных – как решил Перри, немецкого происхождения – волос. И хотя из-за тусклого освещения было трудно определить, много ли на лице платиновой особы косметики, полицейского это не особенно волновало – на всех лампах в его квартире имелись регуляторы яркости.
– Что-то я не видел вас здесь раньше, – заметил Маллой.
– Обычно у меня бывают идеи получше. – Голос женщины был ровным, зато ее грудь представляла невероятный интерес.
– Меня зовут Перри.
Занятая тревожными мыслями платиновая особа не сводила глаз с оливки в бокале.
– Можете использовать псевдоним, если хотите, – предложил детектив. – Или я назову вас каким-нибудь именем, которое часто используется в лимериках.
Женщина продолжала предаваться своим размышлениям.
– Послушайте, – сказал Маллой, – вы сидите у стойки, и я заметил, что вы бросали на меня взгляды, однозначные, точно неоновая вывеска, поэтому я и подошел к вам. Но я хорошо воспитан. Если вы хотите побыть в одиночестве, я уйду.
– Вам не нужно уходить.
Спиртное левитировало к губам платиновой особы, и оливка исчезла. Женщина принялась жевать ее, поставив бокал с мартини на стойку.
Перри наблюдал за движением ее тевтонских челюстей.
– Могу побиться об заклад, что у вас невероятно нежные зубки.
Мимолетная улыбка подобралась к носу женщины.
– Нежные и острые.
– Перри.
– Я Кристи.
Детектив поднял палец, чтобы привлечь внимание бармена, молчаливого, невзрачного и угрюмого представителя своего вида.
– Вот эту штуку с оливкой для леди и крепкого пива мне.
– М-м-м. – Существо в переднике повернулось лицом к бутылкам и вытянуло перед собой верхние конечности.
Маллой снова посмотрел на Кристи.
– Это ваше настоящее имя?
– Я на него отзываюсь.
– Я люблю отзывчивость в людях. Вы живете в этом районе?
Платиновая особа нахмурилась.
– Неужели я похожа на ту, кто может жить в таком районе?
В этот момент детектив понял, что у его собеседницы имеется определенный багаж.
– Вы выглядите так, будто можете жить везде, где только захотите.
– Это комплимент?
– Надеюсь.
– Прозвучало как грязный намек.
Багаж превратился в солидный груз.
– У красивых девушек много возможностей, – попытался оправдаться Перри. – А у красивых женщин их больше раз в десять.
– Значит, вот что для вас женщины? Предмет для любования?
– Нет-нет-нет, разумеется, нет! Я предпочитаю нюхать.
– Кажется, вы сказали, что хорошо воспитаны.
– До определенных пределов.
– Получается, что вы держите женщин за вещи?
Теперь полицейский понял, что Кристи любит бывать на спортивных состязаниях и ралли.
– Любой человек, который вам незнаком, представляет собой вещь, – сказал он. – Вступая во взаимодействие вроде нашего с вами, разговаривая, начинаешь понимать, что находится внутри нее.
– Но для вас это все равно относится в основном к внешнему виду.
– Нет. Все действительно начинается с внешности, потому что именно так возникает интерес в той части мозга, которую мы не в состоянии контролировать. – Тут в голову Перри пришла новая идея. – Покажите мне фотографию вашего предыдущего бойфренда.
– Я стерла его из телефона.
Детектив достал свой мобильник, подключенный к интернету.
– Назовите имя.
– Нет.
– Могу спорить, он красавчик, – заявил Маллой, убирая телефон в карман. – А еще бьюсь об заклад, что вы не подниметесь над грубыми импульсами физической привлекательности и не станете встречаться с лысым, прыщавым коротышкой только потому, что он потрясающая личность.
– Вы не настолько привлекательны, – ухмыльнувшись, заявила платиновая особа.
Полицейский расслабился, довольный, что сумел успешно пройти по первому минному полю.
– Мне говорили, что я чертовски симпатичный.
Кружка с пивом врезалась в локоть Перри, а когда пустой бокал из-под мартини сменился полным, он достал из кармана и положил на стойку двадцатку. Схватив ее, существо в переднике отправилось в свое логово.
Кристи вежливо кивнула.
– Спасибо.
– Мне было приятно. – Детектив подвинул свою кружку с пивом к бокалу собеседницы.
– За красивые вещи.
– И за те, которым повезло меньше.
В голове Перри прозвучало два отчетливых сигнала.
В этот момент открылась дверь туалета, и белый свет пролился на барную стойку, залив парочку ярким сиянием, словно они были звездами импровизированного мюзикла. Маллой успел хорошенько рассмотреть Кристи, чье лицо оказалось немного поношенным, но в целом вполне симпатичным. Если б его спросили, он предположил бы, что перед ним моложавая и здоровая женщина сорока двух лет.
– Мне сорок два, – сказала Кристи, поставив бокал с мартини на стол.
– Никогда бы не подумал.
Дверь в туалет закрылась, яркий свет погас, и на платиновую особу вновь нахлынули тревожные мысли.
– В чем дело? – спросил детектив. – Что вас беспокоит?
Женщина вздохнула. Перри ненавидел этот звук, являвшийся главным способом коммуникации, который использовала его бывшая жена в последний жуткий год их брака, но сегодня, в баре, он решил не раздражаться.
– Я должна была кое с кем здесь встретиться сегодня вечером, – сказала Кристи.
– И вам повезло.
– С мужчиной.
– Да вы невероятно везучи.
– На прошлой неделе у нас было свидание, мы отлично провели время и договорились встретиться тут. – Женщина посмотрела на часы. – Больше часа назад.
– А потом все изменилось к лучшему.
Судя по выражению лица, платиновая особа была не согласна с Маллоем, и он понял, что зря потратил на нее силы. Потягивая пиво, полицейский огляделся по сторонам в поисках новых возможностей.
Кристи поставила бокал на стойку.
– Думаю, я вызову такси.
Одинокая звезда мигнула в черном вакууме пространства.
– У вас нет машины? – спросил Перри.
– Меня сюда подвезла подруга. У Джордана – так зовут мужчину, с которым я должна была встретиться – есть машина, и… ну…
– И снова вам повезло.
– Нет, спасибо. – Женщина покачала головой. – Извините, но я все-таки вызову такси.
– Я коп.
Платиновая особа с сомнением нахмурила брови.
Детектив поставил стакан и показал свой значок.
– Вы действительно полицейский, – с облегчением проговорила Кристи. – Если вы не против… Я бы хотела уйти прямо сейчас.
– Конечно. Где вы живете?
– На Четвертой, недалеко от Саммер.
Перри залпом выпил остатки пива.
– Времени, чтобы придумать телефонный номер, у вас будет предостаточно.
Кристи тоже допила свой мартини и вернула бокал на стойку.
– Я не стану его придумывать.
Маллой помог новой знакомой надеть пальто и повел ее на парковку, где рядом с неоновым четырехлистником клевера, выглядевшим так, будто его дважды срывали, стояла роскошная машина темно-синего цвета. Выдохнув облако пара, Перри открыл дверцу для своей пассажирки.
– Спасибо, – сказала Кристи, забираясь внутрь, и ее слова повисли в воздухе облачком, подкрашенным зеленым светом жужжащих неоновых огней.
Полицейский закрыл дверцу и обошел машину, думая о своих детях, живущих на западе (в его мыслях они постоянно оказывались младше, чем были в действительности), и о совете Хуана, которому он решил последовать. Сначала высадить платиновую особу возле ее дома, потом позвонить мальчикам и спросить, хотят ли они отправиться с ним в поход – может быть, в Каскадные горы или в Каролину… В Сан-Франциско сейчас восемь вечера, так что оба его сына наверняка дома и не спят.
Детектив забрался в машину, закрыл дверь и повернул ключ зажигания. Из-под капота послышалось ворчание на басовых нотах. Перри взглянул на свою пассажирку и увидел, что она дрожит.
– Всего пара секунд, и будет тепло, – пообещал он.
Кристи, снова погрузившаяся в размышления о своих проблемах, кивнула.
– Все хорошо? – Маллой поставил печку на максимум.
– Просто я замерзла.
Детектив промолчал. Включив передачу больной рукой, он выехал задом с парковки, свернул на пустую улицу и покатил вперед.
Тепло и молчание заполнили плюшевые внутренности машины.
– Что вы любите делать, кроме как знакомиться с копами-ирландцами? – поинтересовался рыжеволосый мужчина.
– Читать.
– Книги? Журналы? Блоги про собак, которые умеют произносить слово на букву «т»?
– Книги.
– Триллеры? Любовные романы?
– Любовные романы? – Женщина тихонько фыркнула. – С тех пор как мне исполнилось четырнадцать, я не брала в руки ни одного такого романа.
– А как насчет «Нашего последнего лета»?
– Вы его читали? – удивленно спросила Кристи.
– Да. И он показался мне совсем неплохим. – Полицейский не стал говорить, что плакал в конце.
– Поверю вам на слово, – с иронией, но без ехидства сказала пассажирка.
Повернув руль против часовой стрелки, Перри выехал на Саммер-драйв. На улице никого не было, только в переулок свернула машина с треугольными габаритными огнями.
– И какие книги вы предпочитаете? – спросил детектив.
– По большей части исторические. И шпионские романы.
– Я бы хотел, чтобы вы посоветовали мне, что из этого почитать.
– Конечно.
Кристи зевнула, но не слишком натурально, и ее собеседник понял, что это намек. Воздух внутри прогрелся еще больше, и на протяжении нескольких миль они делили между собой тишину и ухабы на дороге. Неожиданно Перри подумал, что ему нравится это состояние.
Катившая по темному и пустому городу машина тихонько урчала, а когда они проезжали мимо магазина пластинок, закрывшегося еще в восьмидесятых, Маллой включил приемник и нашел станцию, передававшую старую музыку. Банда горластых женщин пела про мальчика по имени Билли Джим, который, по их единодушному мнению, был дрянным и никчемным.
– Вот эта мне нравится, – сказала Кристи. – Напоминает о детстве.
– Вы выросли в Виктори?
– К сожалению.
Перри объехал дохлого голубя и задал новый вопрос:
– А что еще вы делаете в свободное время? Как развлекаетесь?
– Смотрю иностранные фильмы. Мне очень нравится узнавать про другие места и культуры.
Полицейский оживился, услышав ее слова.
– А вы видели «Смертельную глубину»?
– Не думаю.
– Это японский фильм, черно-белый, действие происходит на подводной лодке.
– Не люблю военные фильмы.
– Этот станет для вас исключением, потому что он самый лучший из всех когда-либо снятых.
– А про что он?
Детектив подозревал, что Кристи просто старается убить время по дороге домой, но все же решил ответить на вопрос.
– Я не хочу рассказывать вам все, так что выдам только главную идею.
Перри откашлялся, как будто собирался произнести речь по поводу выдвижения кандидата на серьезный пост.
– Япония вот-вот проиграет в самом грандиозном сиквеле всех времен – Второй мировой, – начал он. – Главного героя фильма зовут Тайсё. Он капитан японского военно-морского флота и помолвлен с девушкой Юки, хорошенькой куколкой, которая работает на заводе на конвейере по сборке торпед для подводных лодок. Времена тяжелые, и завод отстает от расписания поставок, хотя все трудятся по восемнадцать часов в сутки, семь дней в неделю. Юки потеряла три пальца во время несчастного случая на одном из станков, и еще она жутко кашляет. Но Тайсё все равно ее любит. И вот он получает задание от главнокомандующего имперским флотом Японии провести маленькую подводную лодку в имеющий огромное значение район Тихого океана и потопить там все вражеские корабли, включая загруженный под завязку авианосец. Тайсё понимает, что у них нет ни единого шанса выполнить приказ, но он воин и не намерен отступать. Ему поручили важную миссию, и он готов умереть, выполняя ее. Больше, чем сырую рыбу и роботов, японцы любят честь. Тайсё проводит последний вечер с Юки, они ужинают, разговаривают и занимаются любовью – фильм старый, и секс там показан в виде силуэтов, цветов и всего такого. Шикарно и романтично. Он не говорит ей, какая миссия ему предстоит, просто просит быть счастливой – вне зависимости от того, что произойдет дальше.
Перри почувствовал, как у него защипало глаза.
– На рассвете Тайсё кладет все свои деньги под подушку Юки и пишет записку, в которой просит ее уволиться с завода и переехать куда-нибудь, где воздух чище. Затем он уходит и собирает свою команду. В нее входят лучший друг Тайсё, Горо, громадный парень, простой и обожающий повеселиться – из тех, кого все любят, – старый пьяница с седыми волосами и без одной руки и тощий очкастый паренек с прыщами – в этот период на войну призывали уже всех, кто хоть как-то мог в ней участвовать. Они идут на свою крошечную подлодку и видят, что она потрепана и побита, как какая-нибудь машина на улицах Дерьмовии, к тому же рассчитана в лучшем случае на двух человек, но они должны поместиться в нее вчетвером. Они загружают в лодку торпеды, и Тайсё приказывает выбросить постели, чтобы взять с собой больше снарядов. Лодка называлась «Эс-семьдесят три».
– Они не дали ей нормальное имя? – спросила Кристи.
– Только не японцы. Итак, «Эс-семьдесят три» вышла из гавани. Спецэффекты в фильме выглядят неплохо – для того времени. Но фильм старый, и рассчитывать на что-то потрясающее не приходится. – Фары высветили табличку «Десятая улица», и рассказчик взглянул на свою пассажирку. – Вы сказали Четвертая, так?
– Так.
– По пути к вражескому флоту Горо и молодой паренек в очках играют в карты и болтают про то, что у них будут дети, когда закончится война, а старикан с одной рукой не умолкая рассказывает про свою внучку и про то, как он отвезет ее на горячие источники в Киото. Тайсё слушает их разговоры, даже пару раз что-то вставляет, чтобы не отличаться от них, говорит про то, что станет делать после войны. Он не сообщает им, что их отправили на смерть, потому что хочет, чтобы они насладились своим последним днем жизни.
Перри свернул на Четвертую улицу.
– Скажите, где остановиться.
– Хорошо. И что с ними произошло?
– Вы должны посмотреть фильм. Может быть, мы с вами как-нибудь сделаем это вместе.
– Может быть. – Кристи показала на серое здание. – Вот здесь.
Детектив притормозил и повернул руль против часовой стрелки.
– Я могу воспользоваться вашим туалетом? Меня ждет дальняя дорога назад.
Платиновая особа окинула Маллоя изучающим взглядом, когда он припарковался у тротуара, рядом с голубым внедорожником с тонированными стеклами.
– Я не собираюсь к вам приставать или еще что-то в таком же духе, – пообещал Перри, понимая, что его просьба была несколько необдуманной. – Но если вам неловко, не беспокойтесь, я зайду в какой-нибудь переулок и устрою там маленький каток.
Кристи подняла вверх указательный палец.
– Только туалет.
– Только туалет.
– А вы мне расскажете, что случилось с «Эс-семьдесят три»?
– Не хочу портить вам удовольствие, – ответил полицейский, останавливаясь и выключая двигатель. Напряженный эпизод, в котором члены команды узнали, что им предстоит самоубийственная миссия, был одним из его любимых. А еще момент, когда Горо умер, спасая жизнь Тайсё. – Вам правда стоит посмотреть этот фильм.
– Ладно. – В голосе пассажирки промелькнула какая-то странная нотка.
Перри выбрался из машины. Его голову тут же окутал пар, и он быстро закрыл дверцу.
– Ой, я уронила сумочку, – сказала Кристи и наклонилась вперед.
И Маллой все понял.
Из окон голубого внедорожника появились три ствола, и детектив потянулся за полуавтоматическим пистолетом.
Раздался треск – три автомата выстрелили одновременно, выплюнув вспышки белого пламени, и пули впились в лицо, руки и грудь Перри. Он выронил пистолет, который застучал по асфальту, и на улицу вернулась темнота.
Рыжий полицейский ударился лицом об асфальт. Внутри у него все булькало, хлюпало и превращалось в мокрые кусочки пазла.
Ожил двигатель машины, и мужской голос приказал:
– Садись.
Высокие каблучки Кристи выбили дробь по асфальту.
Изо рта детектива брызнула кровь, когда он пробормотал:
– Я сразу понял… что тебе… с-сорок два.
Хлопнула дверца машины.
Красная жизнь вытекала из Перри, и его израненное тело онемело. Призвав на помощь последние силы, он повернулся на бок и посмотрел на голубой внедорожник. Со стороны задних сидений появились две темные фигуры с чулками на бледных лицах, в перчатках и в черных пальто – каждый держал в руках штурмовую винтовку, созданную для военных целей.
Маллой закрыл глаза и погрузился в свой любимый фильм.
Вода заливала маленькую пробитую подлодку, три мертвых человека уставились широко раскрытыми немигающими глазами на оставшегося в живых товарища. Зная, что скоро умрет, и размышляя о бессмысленности жизни, Тайсё прополз по полу, взял последнюю торпеду и вставил ее в пусковую установку. И тут он нахмурился, заметив нечто необычное, какой-то маленький, бледный предмет, застрявший в несущем винте. Окровавленный капитан осторожно достал его – и вскрикнул от неожиданности, сообразив, что держит в руке указательный палец, когда-то принадлежавший его невесте Юки. Судьба подарила ему часть любимой, чтобы он мог умереть с честью.
Воин решительно выпустил последнюю торпеду, она промчалась по воде, и американский авианосец взорвался, превратившись в подобие японского военного флага. Когда обломки усеяли воду, Тайсё погрузился в черную пропасть, в смертельную глубину, сжимая в правой руке палец своей жены…
– Давайте его в машину, – сказал один из мужчин.
Грубые лапы схватили Перри за руки и потащили по асфальту. Щелкнул металлический замок.
– Бросьте сзади.
Детектив оказался в воздухе, а через мгновение рухнул на жесткую поверхность, и его окутал запах мешков с мусором и крови. Потом дверца багажника закрылась, и мир погрузился в темноту.
Представив, что держит палец Юки, Перри Маллой сжал правую руку в кулак и умер.
