Часы пробили одиннадцать, когда на маленьком частном кладбище возле озера Холберт на окраине Корсиканы, штат Техас, стали собираться люди. Скоро должна была состояться погребальная церемония в честь Франклина Фостера Херста. На его ранчо, расположенном в миле от кладбища, велись последние приготовления. В семейной часовне гости засвидетельствовали свое почтение покойнику, лежавшему в роскошном закрытом гробу.

Урожденный Патрик Бекли из Типперэри, Херст был американцем ирландского происхождения, миллиардером, чертовски уверенным в том, что жизнь прекрасна — вплоть до своего девяностого дня рождения, который он отпраздновал этой весной. Он играл со своими восемью щенками, радостно потирал руки, случайно заработав очередной миллиард в один из «хороших дней», и был готов к любой неожиданности, а потому объявил конкурс на лучший гроб. Процесс отбора продолжался около трех лет, и фирмы, соперничавшие за заказ, были на грани отчаяния. Старик рассматривал золотые гробы, вроде того, стоимостью сорок тысяч долларов, который подарили актрисе За За Габор, достойной глубочайшего презрения, а также другие, из похоронного центра «Сяо Эн» в Куала-Лумпуре. Также ему предлагали гроб, аналогичный гробу Майкла Джексона от «Дитто», за тридцать семь тысяч долларов.

В конце концов некая фирма наняла итальянского дизайнера, чье детище стоило почти на четыре тысячи долларов дороже остальных. Идея заключалась в том, чтобы сочетать сталь с самыми редкими древесными породами мира. За основу дизайнер взял древесину умнини, добываемую в Зимбабве и Мозамбике, дерева зулусских королей, красную, очень твердую и прочную. Боковой орнамент он выполнил из амаранта, дерева благородной породы, которое растет в джунглях Амазонки, а после высушивания становится розовым. Золото и платина украшали ручную резьбу на более мягких породах дальбергии, бубинги и кордии.

Гроб был почти готов, когда магната изрубили на куски, так что его тело с трудом опознали, обнаружив его в шестнадцатиэтажном офисе в Далласе. Казалось, его седую голову несколько раз переехал поезд.

Франклин Фостер Херст родился в бедной семье и был привязан к земле. Его дедушка сел на корабль, отплывавший из Ирландии, а по прибытии в Америку застолбил участок у черта на куличках. Участки распределялись в соответствии с принятыми здесь правилами. Переселенцы, конные и пешие, выстроились в линию, готовясь к гонке. Затем представитель местной власти выстрелил в воздух, и пионеры бросились вперед, на бегу втыкая специальные вешки в землю прямо посреди тракта, чтобы обозначить свою территорию. Застолбив свой участок, дедушка Херста с помощью сыновей построил лачугу. Там и родился Херст.

К тому времени семья разжилась кое-каким скотом, который, по всей видимости, стал их судьбой, поскольку их фамилия — Бекли — происходила от гэльского O Buachalia, что означает «стадо коров». А поскольку на судьбу всегда можно положиться, именно скот принес семье благосостояние, причем началось все с дохлой коровы. Ф. Ф. (все восемь его жен называли его именно так, ведь был он человеком любвеобильным) еще ходил босиком в коротких штанишках, которые донашивал за старшими братьями, когда его отец, собираясь похоронить корову, умершую от ящура, воткнул лопату в землю, и оттуда хлынула грязная черная жижа, обрызгавшая его с головы до ног.

Нефть, найденная на заднем дворе, изменила их жизнь. Отец Ф. Ф. от радости стал напиваться до беспамятства. Мать его умерла от тифа, а старшие братья растратили наследство на женщин легкого поведения и карточные проигрыши. Двух из них застрелили в каких-то салунах, а о третьем ничего не было известно после того, как он сбежал из дома как-то ночью, поэтому Ф. Ф. пришлось с девяти лет заботиться о себе самостоятельно. Он коллекционировал деньги и власть. Их ему всегда было мало, и он никогда не останавливался. На деньги от нефтедобычи он купил акции алмазных приисков. Затем открыл завод, производивший армейские ботинки. Далее последовали оружейные заводы, и к тому времени, когда был разработан план Маршалла, он начал инвестировать в банки и финансовые институты. Он открывал брокерские фирмы на Уолл-стрит, в Лондоне и Токио, его компании получили все контракты на реконструкцию Германии после Второй мировой войны. Ф. Ф. приобрел сети фирменных ресторанов в Южной Америке и Азии. За последние тридцать лет он скупил контрольные пакеты акций в самых крупных медиа-империях по всему миру, завладел значительной долей рынка лекарственных препаратов.

И вместе с тем его имя никогда не появлялось в списке топ-миллиардеров. О нем никогда не писал «Форбс», и, за исключением нескольких человек, никто не знал о его существовании. Он был призраком, по большей части потому, что у него никогда не было политических амбиций. Он рано понял, что реальная власть никогда не находится в руках тех, кто играет роль лидеров, и что известность — это верный путь к погибели. Поэтому он никогда не приобретал ничего на свое имя. Поначалу он опирался на посредников, которые получали чеки с внушительными суммами в обмен на личную информацию и подписи. Эти люди, как правило, оставались довольны. В редких случаях, когда оказывалось, что они ожидали большего, счета Ф. Ф. в банках или других финансовых институтах исчезали внезапно и без следа, и ничего нельзя было доказать, потому что Херст успевал позаботиться об этом. Для налоговой службы он был скотоводом средней руки из города Корсикана, штат Техас.

Затем он стал создавать фирмы-пустышки, инвестиционные фонды с тысячами мелких акционеров, разнообразные агентства по всему земному шару — так, чтобы ни одна власть и ни один человек не мог дотянуться до него, следуя по путям денежных потоков. Ф. Ф. вскоре уже и сам не знал, насколько он богат и влиятелен.

В какой-то момент, в начале семидесятых годов к нему пришел некий человек и заявил, что может предложить ему то, о чем осмелились бы мечтать лишь немногие смертные, но для того, чтобы это произошло, его организация (со всем, что ей принадлежит) должна будет слиться с другой организацией такого же типа. Поскольку у Ф. Ф. было чутье на хорошие шансы, он согласился. На протяжении десяти лет его постепенно вводили в тайный орден, управляемый Советом Двенадцати. Он прошел целый ряд проверок, несколько ритуалов, которые обычному человеку могли показаться подозрительными, если не смешными. Он стал рыцарем ордена, затем — одним из трех выборщиков, и наконец, когда его предшественник оставил этот мир, ему было поручено представлять организацию в Совете Двенадцати.

Два дня назад, явившись в свой офис, он обнаружил, что его помощница мертва, как и два его секретаря — зарезанные, они лежали в луже крови. Он тут же сопоставил это с убийствами других членов Совета, случившимися в этом году, и понял, что настал его черед. Убийцу он встретил с улыбкой на лице, поскольку не испытывал ни малейшей жалости ни к кому, включая самого себя. Прежде чем мачете перерезал ему горло, он сказал лишь:

— Неужели все бессмысленно? Абсоблядьлютно!