Они смотрели на результат стараний Кристы. Чарльз попросил у нее телефон. Желая убедиться, что она ничего не пропустила, он еще раз изучил запись. От Кристы ничто не укрылось, но понять текст было невозможно, поскольку слова оставались неясными, слишком многого не хватало. Требовалась вторая половина, чтобы во всем этом появился хоть какой-то смысл, поэтому, отложив запись в сторону, Чарльз закрыл ноутбук и вернулся к рисунку с изображением урбанистических башен.

Но все, что он смог сделать, это почесать в затылке. Сдавшись, Чарльз отправил страницу на место, на сей раз тыльной стороной внутрь. Закрыв папку, он медленно отодвинул ее от себя. Лучше на какое-то время забыть об этом. Сколько можно упираться в тупики? Следовало многое обдумать, и было трудно понять, куда наносить следующий удар.

Не думая ни о чем конкретно, он осмотрелся и заметил на столе листок с рекламой венгерской железной дороги, который принялся изучать. Раньше он не видел его, но на обратной стороне обнаружился список остановок между Румынией и Прагой. Поскольку текст был на венгерском, Чарльз решил, что рекламный буклет положили после того, как они пересекли границу. В любом случае, он обратил внимание, что следующая остановка после Будапешта называется Вышеград, медье Пешт.

— Смотрите, Криста, еще одно совпадение! Мы будем проезжать через город, где более десяти лет томился в плену Влад.

— Неужели? Как насчет того, чтобы сойти с поезда и выяснить, что будет дальше, если вся эта история правдива?

Глядя на Чарльза, Криста поняла, что жребий уже брошен. Ему всегда требовался толчок, чтобы мозг включился в работу. Она подумала, что разговоры помогут ему сосредоточиться и прояснить ситуацию. Надеясь заставить Чарльза приступить к делу, она произнесла:

— Вы сказали, что, съездив в Албанию, Влад отправился в Майнц и Флоренцию и только после этого вернулся домой. Это тогда его взяли в плен?

— Когда он вернулся домой? Нет, вряд ли. Он как раз готовился занять трон перед своим самым долгим правлением, длившимся чуть более шести лет.

— Но если послание было настолько опасным и за Гутенбергом шпионили, даже конфисковали печатный станок, почему же оставили в покое Влада?

— Еще один хороший вопрос. Если бы нам удалось понять природу послания и где Влад собирался распространять библии, если предположить, что часть этой истории правдива, мы могли бы во всем разобраться. Но в данный момент мы пытаемся строить теории на зыбкой почве предположений, а это для историка всегда плохо.

— Однако зачастую фантастические гипотезы приводили к открытию истины.

— Может, и так, — произнес Чарльз, потрясенный умом этой девушки с мальчишеской стрижкой, кое-как подпиленными ногтями и шрамами на шее. — Да, со мной такое случалось. Как бы там ни было, мы можем сказать, что послание представляло опасность только для германских или австрийских земель. Габсбурги всегда зарились на венгерский трон, поэтому, возможно, вся эта история более чем устраивала Матьяша Корвина, если он хотя бы знал о ней. Возможно, он даже думал, что это поможет ему в скором времени сесть на трон. Так или иначе, он по какой-то причине схватил Влада шесть лет спустя и привез его сюда, в Вышеград, — сказал Чарльз, указывая на станцию Вышеград на рекламной листовке.

— Но ведь вы говорили, что, желая разрушить репутацию Влада, он начал пропагандистскую войну, которая превратила того в Дракулу.

— Матьяш Корвин превратил его в монстра. А Брэм Стокер сделал его вампиром четыреста лет спустя.

— А это послание не могло быть одной из причин такой агрессии?

— Полагаю, что в несовершенном мире гипотез возможно все, что угодно. По крайней мере, я никогда не встречал подобных упоминаний, а ведь немало поработал с документами того периода.

— Итак, какова же ваша версия?

— Моя? То, что я собираюсь рассказать вам, — не совсем моя версия. Это официальная историография. Не единственная возможность, но наиболее вероятная.

Кристе оставалось только ждать.