Глава 5
Малые решения
«Можно без преувеличения сказать, что Роан была самой умной из всех, кого мне довелось знать. К нашему огромному сожалению, мы поняли это далеко не сразу. К счастью, буквально в последний момент до нас все-таки дошло».
«Книга Брин»
Персефона изрядно погорячилась, дав людям всего несколько дней на сборы. Даже если бы Далль-Рэн не был разрушен до основания, им потребовалась бы не одна неделя, чтобы сняться с места. Люди просто не знали, как переезжать целой деревней. С тех пор, как клан Рэн стал оседлым, прошли сотни лет, и навыки предков-кочевников утратились. Сперва Персефона хотела обратиться к Брин. Юная Хранительница Уклада должна хорошо знать историю своего народа, однако недавно осиротевшая Брин была сейчас ни на что не способна. Даже если бы Персефона смогла ее расспросить, знания прошлого вряд ли пригодились бы. Раньше мир был совсем другим, и люди жили гораздо скромнее. Богатство потомков им даже не снилось, и поэтому вряд ли опыт предков помог бы в отборе нужного и отбраковке лишнего добра.
Задачу усложняло всеобщее горе. Большую часть времени Персефона занималась тем, что понукала неподвижно сидящих посреди обломков людей. К примеру, утром она наткнулась на Эли-мельника, пытавшегося вытянуть наплечную корзину из остатков своего дома. Вдруг он заметил дочкину ленту для волос, поднял ее и рухнул на землю. Персефона дала ему час, чтобы выплакаться, потом придумала для него поручение, иначе он так и сидел бы до вечера.
– Как идут дела? – спросила Мойя, нагнав Персефону возле колодца.
– Медленно, очень медленно… – Она остановилась и строго посмотрела на девушку. – Уже собралась?
Мойя всем своим видом изобразила негодование.
– Дай-ка подумать… – Она оглядела себя. – Я стою в платье, руки-ноги при мне, значит, собралась!
– Хорошо, тогда понесешь еду. Как думаешь, на пару с кем-нибудь сможешь нести сосуд с зерном?
– Конечно, не вопрос. Может, нам и мельничный жернов захватить? Сеф, в том горшке сотни три фунтов!
Разумеется, Мойя была права, и Персефона кивнула, добавив еще один пункт к списку дел.
– Значит, понадобятся сумки, и побольше. Один сосуд разделим человек на десять-пятнадцать. – Она вздохнула. – Даже если каждый мужчина, женщина и ребенок понесет по тридцать фунтов пшеницы или ячменя, мы все равно не сможем взять с собой даже половину того, что хранится в погребе, а ведь он почти пуст… А как быть со стариками? Не могу же я заставить носить тяжести таких, как Падера!
– За нее не беспокойся. Она покрепче нас всех, вместе взятых. Наверняка старуха захватит пару коз и понесет под мышкой.
– Нужно придумать, как взять с собой все. Вдруг Тирре нас не примет? Если они запрут ворота, придется стоять лагерем под стенами бог знает сколько. Лесов там нет, поохотиться не выйдет. А что делать осенью, ведь урожая мы не соберем? – Персефона повернулась, заметила колодец и снова вздохнула. – И вода… На пути я знаю несколько ручьев, но в середине лета они могут пересохнуть. Воды понадобится много!
Мойя кивнула в сторону богини-покровительницы Далль-Рэна.
– Как насчет Мари? Она довольно увесистая.
– О, во имя любви Элан, как я могла забыть! – Персефона окинула взглядом каменную статую. – Даже в такие тяжелые времена мы не должны бросать свою богиню!
– Вот именно. – Мойя кивнула в сторону галантов, теснившихся возле запасов пива. Больше полудюжины кувшинов уже опустели. Фрэи все еще праздновали победу над великанами. – Может, ее понесет Григор?
Женщины направились к галантам.
– И тут Сэбек подбегает к самому огромному, – вещал Ворат, коренастый фрэй с клочковатой бородой. В руке у него была чаша, из которой выплескивалось пиво.
– Просто он пытался опередить мое копье, – заметил Эрес.
– Нам не помешала бы ваша помощь в сборах, – объявила Персефона и сложила руки на груди, надеясь, что это придаст ей авторитетности. Она оглянулась в поисках Нифрона, но тщетно.
Фрэи некоторое время смотрели на Персефону, потом Сэбек поведал ей с чарующей улыбкой:
– Мы уже помогаем. Изо всех сил пытаемся облегчить вес пива, чтобы вам меньше нести.
Галанты расхохотались. Персефона подождала, пока они успокоятся, и спросила:
– Где Нифрон?
– Еще с утра ушел с миралиитом и мистиком.
– Отлично, – пробормотала Персефона.
– Почему бы тебе не присоединиться к нам?
– Увы, не могу. Мне деревню спасать надо.
– Мойя! – окликнул Тэкчин. – Ты-то ведь можешь остаться? Я припас тебе местечко у себя на коленях.
– Места у тебя там предостаточно всегда, потому что твой малютка-дружок его почти не занимает! – ответила девушка.
Брови Тэкчина взлетели вверх, а Сэбек от хохота свалился с бревна. Мойя открыла было рот, но Персефона схватила ее за руку и поволокла прочь.
– Почему ты так с ними обращаешься? – спросила она. – Почему ты постоянно дерзишь?
– Сеф, они же воины! – Мойя выдернула руку. – Думаешь, лучше лизать им пятки?
Персефона так и не нашлась с ответом, когда заметила Рэйта с Малькольмом, устало бредущих по недавно расчищенной восточной дорожке.
– Вот ты где, – сказал Рэйт. – Теперь тут никого не найдешь.
Оба взмокли от пота. Рэйт скатал рубаху, убрал в сумку из ли-моры и повесил на поясе.
– Мы спасли двадцать три овцы, – похвастался Малькольм. – Почти все паслись в маленькой долине в нескольких милях к северо-востоку. Побегать пришлось изрядно. Сейчас за ними приглядывают Хэбет и Кобб.
– Чудесно, – ответила Персефона, хотя радости в ее голосе не было и в помине.
Попытки собрать разбежавшийся скот напомнили ей, что пастух Гэлстон едва жив, а Дэлвин погиб. Потом она вспомнила про Сару, мать Брин и свою лучшую подругу. Женщина закусила губу и глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Столько всего еще предстоит сделать!
Ноги привели Персефону к участку, выделенному для сбора поклажи. Там лежали груды весенней шерсти, которую предстояло вычесать и спрясть. Будь Сара здесь… Персефона сжала дрогнувшие губы, пытаясь не расплакаться.
Три дхерга бессовестным образом развалились на тюках шерсти, словно на огромных подушках. И Персефона вскипела. Выбирая между слезами и яростью, она не могла себе позволить слабость.
– А вы тут чего забыли?! – крикнула она.
Человечки подпрыгнули и не сразу нашлись, что ответить.
– Мы… ну, мы хотим поговорить с той, кого ты называешь Арион, безволосой фрэей. Видишь ли, у нас возникла небольшая проблема, которая…
– Арион сейчас нет, к тому же некогда ей вами заниматься! Как и мне. Неужели не видите, что мы очень заняты?
Мороз начал было говорить, но Персефона отвлеклась на более насущное дело.
– Роан! – завопила она во весь голос. – Во имя Мари, что ты творишь?
На старый домик Роан, некогда выстроенный Ивером-резчиком, наступил великан, и от него мало что осталось. Один столб поддерживал уцелевшую балку, стены сомкнулись и походили на пещеру. Впрочем, Роан хватило и узкого прохода, чтобы добраться до большей части инструментов и припасов. Вместе с Гиффордом она работала снаружи, сколачивая огромный деревянный ящик.
Оба тут же прекратили свое трудоемкое развлечение и посмотрели на Персефону с виноватым видом.
– Роан, – проговорила Персефона, обогнув тюки с шерстью и дхергов, – я думала, что выразилась ясно. Все жители должны собирать свои вещи. – Она оглядела разложенные на земле стамески, молотки и топор. – Нам нужно спешить. Ты же знаешь! Почему ты…
– Фоан помогала мне упаковать мой гончафный столик, и тут у нее появилась одна идея, – вступился за подругу Гиффорд.
– Вечно у нее идеи! – Расстроенная Персефона сорвалась на крик. – Нет у нас времени! Нужно собирать вещи и уходить. Я понятия не имею, когда на нас нападут снова, но если останемся здесь, то точно все погибнем. Эта идея тебе ясна? Роан, ворот больше нет. У нас теперь никакой защиты, да еще фрэи напились!
Прижав к груди большой круглый столик Гиффорда, Роан молча ретировалась в развалины своего домика. Гиффорд встал как можно прямее и поковылял к Персефоне.
– Эта идея – очень важная! – сказал он, стараясь говорить твердо, насколько позволяло изуродованное лицо. С перекрученной спиной и негодной ногой, тяжело налегая на костыль, он являл собой фигуру трагикомическую, однако в его глазах блеснул знакомый огонек.
«Мы пойдем вместе», – сказала Арион много лет назад, когда слабость Персефоны оборвала их дружбу. Женщина замерла и посмотрела мимо Гиффорда на Роан, у которой дрожали губы.
Персефона вовсе не хотела ее огорчить. Она не собиралась кричать, просто… На глаза снова навернулись слезы.
– Роан, прости меня. Рассказывай, что там у тебя за великая идея?
Роан замялась.
– Нет, извиняться должна я. Я не думала, что это займет столько времени… Мы будем собирать вещи. – Роан принялась поднимать с земли инструменты, по щекам покатились слезы.
– Рассказывай, Роан, – повторила Персефона еще мягче.
Роан выпрямилась и утерла слезы. Она посмотрела на Гиффорда, тот ободряюще кивнул. Подойдя к ящику, Роан взяла в руки длинную жердь. Она вытерла глаза насухо.
– Гиффорд расстроился, потому что его гончарный столик очень тяжелый. Зато он круглый, и я подумала, что его можно катить. Ты ведь знаешь, как мы перетаскиваем камни? – спросила Роан.
Персефона пожала плечами.
– Кладем на волокушу, под низ – бревна и толкаем. Когда бревно остается сзади, мы переносим его вперед и снова кладем под низ, потом снова толкаем. Бревна таскать тяжело, толкать тоже довольно трудно, но посмотри-ка сюда…
Роан сунула жердь в дыру по центру столика, приладив круглый камень сбоку. Нажала на жердь, и камень с легкостью описал дугу.
– Теперь представь еще один гончарный столик, совсем как этот, на другом конце жерди. Если вон тот большой ящик, – она указала на конструкцию из дерева, которую Гиффорд сколачивал до прихода Персефоны, – поставить на жердь сверху, то мы сможем положить в него вещи.
– И что дальше? Можно ли поставить в него горшки с пшеницей и ячменем и прочие тяжести?
Роан кивнула.
– Трение уменьшится. Вместо того чтобы касаться бревен всей поверхностью, вес ящика придется на две маленькие точки. – Роан показала, где жердь проходит через диск. – На концах закреплю, чтобы не соскальзывало. – Вдруг девушка погрустнела. – Вторую сторону сделать быстро не смогу. Первый столик Гиффорда я вытесывала неделю. Если постараться… Знаешь, я почти не сплю по ночам. Буду работать день и ночь, и тогда…
– Она сделала колесо, – заметил Мороз, подходя вместе с собратьями ближе.
– Она просто надела гончарный столик на жердь! – воскликнула Мойя.
Кустистые брови Мороза сошлись у переносицы. Слова Мойи его изрядно позабавили.
– Неужели вы не знаете, что такое колесо?
Молчание.
Трое дхергов рассмеялись.
– Вот это да! Она придумала колесо, – проговорил Мороз, глядя на Роан с уважением. – Ты придумала колесо! Пожалуй, первая среди людей. Весьма впечатляет. На свой жалкий и убогий лад, разумеется.
– Не называй Фоан убогой! – сверкнул глазами Гиффорд. – Она потфясающая!
Мороз презрительно скривился.
– Бэлгрейглангреане используют колесо сотни лет, в основном в шахтах. Мы ставим на них тележки. Вроде той, что мастерит этот калека. Колеса мы делаем из металла, оси тоже. Так называется вон та жердь. Мы перевозим на них тысячи фунтов камней.
– Тысячи? Сколько бэлгрейг… бэлгрейгланг… о, во имя Великой Праматери! Должен же быть более легкий способ к вам обращаться, не такой оскорбительный, как дхер… ну, как зовут вас фрэи. Как насчет бэлов?
Человечки нахмурились.
– Мы ничуть не белые!
Персефона смутилась.
– Как насчет маленьких человечков? – спросила Роан.
Брови Потопа возмущенно взлетели.
– Мы не человечки! И размер у нас отличный. Это вы – дылды!
– Ну, вы же маленькие! Как начет гномов? – предложила Персефона. – Знаете, бывают гномьи кролики или гномья пшеница. Они маленькие, но очень хорошие. Гномья пшеница даже лучше обычной, потому что занимает меньше места. Подойдет вам такое название?
Дхерги хмуро пожали плечами.
– Вот и отлично. Так сколько же гномов способно передвинуть тысячу фунтов на такой тележке?
– По ровной поверхности? Один.
– Всего один?
– Ну, чтобы сдвинуть тележку с места, понадобится некоторое усилие, а дальше будет легко. Ясное дело, мы закрепляем колеса на осях и смазываем точки опоры.
– Смазываете точки опоры? – переспросила Роан, пристально глядя на человечка.
– Да, места, где оси касаются колес.
Роан кивнула, просияв.
– Если обойтись без металла, то сможем ли мы перевезти много сосудов с пшеницей и ячменем? Как насчет кувшинов с водой и пивом?
– Запросто, – кивнул Мороз. – Только почему вы не используете бочонки? Они весят куда меньше.
– Что такое бочонок? – хором спросили Персефона с Роан.
Мороз в отчаянии всплеснул руками.
– Я начинаю понимать, почему фрэи называют вас рхунами!.. Бочонок делается из клепок-досок, стянутых металлическими обручами. Они поменьше ваших кувшинов, зато гораздо легче, чем глиняные.
– А те штуки, которые вы называете колесами… Вы могли бы помочь Роан вырезать побольше таких из дерева, чтобы мы сделали несколько тележек?
– Ну, могли бы, конечно… Только лучше свалить большое дерево и напилить дисков из ствола.
– Напилить? – не поняла Роан.
Мороз закатил глаза.
– Милостивый Дроум, неужели вы и правда такие отсталые? Пила используется для того, чтобы резать дерево. С ее помощью мы можем напилить деревянных колес и клепок для бочонков.
– И сколько это займет времени? – спросила Персефона.
– Недолго, если удастся найти немного металла. Дождь, как думаешь, здесь есть металл?
Он кивнул.
– На поверхности много не найдешь, но если копнуть поглубже, то отыщется предостаточно.
– Предлагаю сделку. Вы помогаете Роан, взамен я прошу Арион с вами поговорить. Идет?
– Идет, – кивнул Мороз.
– Что скажешь, Роан? Хочешь поработать с гномами и научиться мастерить новые штуки?
На глаза Роан снова навернулись слезы. Она энергично кивнула, и Гиффорд посмотрел на нее с сияющей улыбкой.
* * *
Не прошло и трех дней, как дхерги помогли Роан смастерить шесть тележек и больше дюжины замечательных бочонков. Когда их наполнили жидкостью в первый раз, они потекли. Потом дерево разбухло, металлические обода как следует сжали дощечки, и уже не просочилось ни капли. Персефона не только смогла забрать из погреба все запасы до последнего зернышка, но и наполнить водой шесть бочонков, чтобы в дороге жители Далль-Рэна не страдали от жажды, даже если от летнего зноя пересохнут все ручьи до единого.
Пила оказалась еще большим чудом. С ее помощью удалось изготовить дюжину колес всего за несколько часов, просто напилив на куски ствол толстого дерева, которое росло на краю леса. Забавно было наблюдать, как двое дхергов водили инструментом туда-сюда. Особенно учитывая, что они препирались без роздыху.
Когда с делами покончили, настало время и Персефоне сдержать свое обещание: она предложила выступить посредником между дхергами и Арион. Согласие фрэи она уже получила и очень надеялась, что разговор пройдет гладко, ведь дхерги им помогли. Вдобавок, трое человечков говорили на рхунском лучше, чем на фрэйском, и она беспокоилась, смогут ли они высказать свою просьбу прежде, чем возникнет недоразумение. Персефона отвела их к небольшому навесу, где временно расположилась Арион.
– Сейчас подходящее время? – спросила Персефона на фрэйском.
– Ничем не хуже любого другого.
Персефона поразилась перемене в поведении дхергов. Враждебность и недоверие исчезли, в знак приветствия они почтительно поклонились.
– Как я уже упоминала, гномы нам очень помогли. Теперь путь в Тирре станет гораздо легче. У них есть проблема, и они хотят с тобой поговорить.
– Гномы?
– Да, так мы их называем. Можешь ли ты уделить им немного времени?
– Да, конечно.
Персефона улыбнулась и отошла в сторону, пропуская Мороза вперед.
– Потоп и я из Найя, это городок к югу от Бэлгрейга. Дождя мы встретили в Нэйте.
Персефона перевела для Арион:
– Все трое живут в городе за морем. – Потом она обратилась к Морозу: – Я слышала про Нэйт. Он находится на другом берегу Синего моря напротив Тирре. Возле Кэрика, верно?
– Да. Кэрик – небольшой портовый город, Нэйт – первый город бэлгрейглангреан. Теперь он почти необитаем. Мало кто туда ходит. Хотя говорят, что гору выработали до конца, мы с Потопом решили, что там все еще есть сокровища. Поэтому собрали команду и отправились в путь. Там мы и встретили Дождя. Мы с Потопом – строители.
– Ха! – воскликнул Потоп. – Строитель только один из нас.
Мороз заскрипел зубами и яростно сверкнул глазами из-под кустистых бровей.
– Когда ты уймешься? Я не виноват, что леса рухнули! К тому же, ты ничуть не пострадал.
– Тогда почему я хромаю?
– Вовсе ты не хромаешь!
Потоп сложил руки на груди.
– Тебя мне благодарить точно не за что!
– Болван! – Мороз покачал головой и извиняюще улыбнулся Арион.
Не успел Мороз продолжить, как Потоп выпалил:
– Ну, а твоя мать спала со всей деревней!
– Мы же братья! – напомнил Мороз.
Потоп опомнился. Он усмехнулся, упер руки в боки и проговорил:
– Вот так всегда! Мы братья. Ты не хромаешь. Меня зовут не Шерли. Рыбы не летают. На все у тебя найдется ответ!
Мороз понизил голос и напомнил Потопу:
– Сейчас не время препираться. Прикуси язык!
Мороз дернул брата за бороду и яростно сверкнул глазами. Потоп тоже на него зыркнул. Впервые Персефона заметила, что у них одинаковые глаза и носы, и даже хмурятся они одинаково. Она удивилась, почему сразу не обратила внимания на такое отчетливое семейное сходство.
Занятые перебранкой дхерги не заметили раздражения Арион, и Персефона откашлялась, чтобы привлечь их внимание.
Мороз мигом сконфузился и отвесил уважительный поклон сначала Арион, потом Персефоне.
– Извиняюсь за это маленькое недоразумение, ваше величество!
Персефона обратилась к Арион:
– Они проникли в гору, чтобы отыскать сокровище.
– Да неужели? Значит, они охотники за сокровищами?
– Ну…
– Неважно. Чего они хотят?
– Думаю, пора вам перейти к делу, – сказала Персефона Морозу.
– Конечно-конечно, – виновато пробормотал он. – Как я уже говорил, мы были в составе команды, исследовавшей места, которых нет на карте… заброшенные места. Нас было восемь, включая Дождя. Мы шли по коридору и тут услышали, как оно приближается. Забрались мы глубоко. Там многое можно услышать и почувствовать, ведь на свете нет глубин, подобных Нэйту!
На лице Мороза проступил страх.
– Оно подкралось сзади. Мы забрались в коридор, который заканчивался тупиком. Ничуть не преувеличу, если скажу, что наши жизни висели на волоске. Мы едва не погибли! И тут Дождь начал копать… Никто не умеет копать, как он! Он не знает устали, все роет и роет будто крот. Великан нас не заметил и пустился за ним. Знаете, он реагирует на звук. Все наши разбежались в разные стороны. Там, внизу, заблудиться проще простого. Из семерых выбрались только мы с Потопом. Не думали, что снова увидим Дождя. Его не было очень долго. Потом вдруг появился. Он провел много месяцев глубоко под землей, в полной темноте и почти без еды. Никто не знает, как ему удалось выжить. Он не рассказывает, а мы не спрашиваем.
– Он тоже ваш брат? – поинтересовалась Персефона.
– Нет, хотя сейчас он нам как родной. Потоп и я выжили благодаря Дождю, поэтому мы его должники. Сперва мы помогли ему выбраться из Нэйта, да и из Бэгрейга вообще. Подальше от всего этого, потому что… ну, мы занимались не вполне законным делом… рылись в старых штольнях. Теперь мы здесь, и после того, что она сделала… – Он снова посмотрел на Потопа, затем на Арион. – Я думаю, мы сможем придумать, как все исправить, чтобы вернуться домой, если вы понимаете.
Персефона покачала головой.
– Прости, понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Не удивительно, – заметил Потоп. – Твой народ лишь недавно изобрел колесо. Умом вы явно не блещете.
Мороз хлопнул брата по затылку, и серобородый дхерг поморщился.
– Прояви к госпоже уважение, она у них королева! – Мороз повернулся к Персефоне. – Ваше величество, прошу извинить Потопа. Наша мать никогда о нем не заботилась, и вот к чему это привело!
– Значит, вы хотите попасть домой? – спросила Персефона.
– Ох, знаете, он был огромный, вроде того великана, которого Арион усмирила несколько дней назад. Он все еще там, не пускает наш народ в родные земли. Если бы Арион отправилась в Нэйт и избавила нас от него, тогда бы у нас не было столько проблем из-за того, что мы рылись, где не надо. Гронбах точно даровал бы нам прощение. – Мороз улыбнулся с надеждой.
Персефона перевела Арион:
– Они забрались на запретную территорию и нашли великана. Теперь не могут вернуться домой. Если ты поможешь им избавиться от великана, их, вероятно, простят.
Арион покачала головой, и Мороз помрачнел.
– Увы. Я понимаю их затруднения, но мне нужно остановить войну. Если удастся, я постараюсь им помочь, однако сейчас у меня есть проблемы более насущные.
Персефона обратилась к Морозу:
– Мне жаль, ведь за последние несколько дней вы нам очень помогли… Арион нужна здесь. Она пытается остановить войну между рхунами и фрэями. Можете идти вместе с нами до Тирре. На юге живет много ваших, надеюсь, они вас примут.
Дхерги снова поклонились.
– Мы благодарны вам обеим за ваше время и за приглашение. – Они повернулись и пошли прочь.
* * *
– Ну ты и учудил! – сказал Потоп Морозу, когда они вернулись к тюкам с шерстью. – Великан! Ты серьезно?
– Что не так? Оно ведь большое, так? – воскликнул Мороз.
– И что будем делать теперь?
– Не знаю. Эльф – наш единственный шанс. Если убедим ее, что Бэлгаргарат угроза куда худшая, чем война, то она может и согласиться.
Потоп покачал головой.
– Тогда придется рассказать правду.
