26

Я всходил по лестнице, ведущей к престолу. Ступени были слишком круты и высоки, но теперь меня некому было поддержать. Пришлось взбираться на них чуть ли не ползком, а Сатана с язвительной усмешкой смотрел на меня сверху вниз. Со всех сторон из невидимых источников лилась музыка, траурная музыка, смутно похожая на Вагнера, но я не мог определить, что именно. По-моему, к ней примешивались звуки низкой частоты, от которых воют собаки, в панике разбегаются лошади, а люди начинают думать о бегстве или самоубийстве.

Лестница передо мной все удлинялась.

Перед тем как начать восхождение, я не обратил внимание на точное число ступеней – их было около тридцати, не больше. Я упрямо карабкался вверх до тех пор, пока не сообразил, что расстояние между мной и престолом не сокращается. Князь Лжи!

Тогда я остановился и стал ждать.

Наконец громовой голос произнес:

– Что-то не так, святой Александр?

– Все так, – ответил я. – Все именно так, как вы задумали. Только если вы действительно желаете, чтобы я подошел поближе, прекращайте шутки шутить. А пока мне нет смысла идти по этой лесенке-чудесенке.

– По-твоему, это мои происки?

– Да. Вы со мной играете. В кошки-мышки.

– Ты выставляешь меня шутом в присутствии моих вассалов?

– Нет, ваше величество. Я не могу выставить вас шутом. На это способны только вы сами.

– Даже так? Ты, вообще-то, понимаешь, что я могу уничтожить тебя в мгновение ока?

– Ваше величество, я в ваших руках с той секунды, как вступил в ваши владения. Чего вы от меня добиваетесь? Чтобы я и дальше полз по вашей проклятой лестнице?

– Да!

Так я и поступил. Лестница прекратила удлиняться, высота ступеней снизилась до вполне приемлемых семи дюймов. Через несколько секунд я добрался до Сатаны – вернее, до его раздвоенных копыт, то есть оказался в малоприятной близости к нему. И дело не только в том, что его присутствие внушало неуемный ужас – я с трудом держал себя в руках, – но от него страшно воняло! От него разило мусорными баками, гнилым мясом, виверрой и скунсом, жженой серой, тяжелым затхлым духом и дурными газами – всем этим и много чем еще одновременно. Я сказал себе: «Алекс Хергенсхаймер, если ты сейчас блеванешь, то потеряешь все шансы на встречу с Маргой. Так что смирись – придется перетерпеть».

– Присаживайся, – сказал Сатана.

Рядом с престолом стоял низенький табурет, не позволявший сохранить достойную осанку. Я сел.

Сатана взял манускрипт огромной рукой; обычные машинописные страницы в ней выглядели колодой игральных карт.

– Я все прочел. Недурственно. Многословно, но мои редакторы подсократят. Впрочем, лучше так, чем излишняя лаконичность. Однако нам нужен конец… написанный тобой или призраком. Лучше, конечно, последним; рукопись должна быть выразительнее, чем получилась у тебя. Скажи, тебе никогда не хотелось зарабатывать на жизнь писательским трудом? Вместо того чтобы проповедовать?

– Для литературной деятельности нужен талант.

– Ха, талант-шмалант. Видел бы ты ту чушь, которую сейчас публикуют. Кстати, надо бы доработать постельные сцены: современный читатель требует сочности и красочности. Впрочем, не в них суть. Я тебя вызвал не для того, чтоб обсуждать недостатки твоего литературного стиля. У меня есть предложение.

Я молчал. Он тоже. Спустя какое-то время он спросил:

– Тебя не интересует, в чем оно заключается?

– Ваше величество, конечно интересует. Но из опыта общения с вами род человеческий извлек полезный урок: вступая с вами в торг, следует быть крайне осторожными.

Он захохотал, и стены дворца содрогнулись.

– Ах ты, ничтожный человечишка, с чего ты решил, что я стану торговаться из-за твоей душонки?

– Честно говоря, я не знаю, чего вы там хотите, но хорошо понимаю, что умом не дорос ни до доктора Фауста, ни до Дэниела Уэбстера. А значит, осторожность мне не помешает.

– Да не дрейфь ты! Не нужна мне твоя душа. Спрос на души нынче плох – они в переизбытке, бросовый товар. Цена им – пятачок за пучок, как редиска на базаре. Нет, они мне ни к чему, у меня их полным-полно. Святой Александр, мне нужны твои услуги. Профессиональные.

(Тут я встревожился. В чем ловушка? Алекс, это все неспроста. Будь настороже! Что он задумал?)

– Вам требуется мойщик посуды?

Он опять захохотал, где-то на четыре целых и две десятых балла по шкале Рихтера.

– Нет-нет, святой Александр. Я предлагаю работу иного рода, чем та, которой тебе пришлось заниматься по крайней нужде. Мне требуется опытный зазывала, знаток Евангелия и Библии, который будет проповедовать дело Иисуса со всей ответственностью, как положено – ведь тебя этому и учили. О деньгах не беспокойся, сбором пожертвований заниматься не придется; оклад будет приличным, а работа – легкой. Что скажешь?

– Скажу, что вы меня хотите облапошить.

– А вот это уже нехорошо. Все без подвоха, святой Александр! Будешь проповедовать, как всегда, без ограничений! Получишь титул личного капеллана Сатаны и примаса преисподней. Ну и в свободное время можешь спасать погибшие души, сколько угодно… тут их хватает. Насчет зарплаты сговоримся, она будет не меньше, чем у твоего предшественника, папы Александра Шестого – самого знаменитого хапуги в истории человечества. В общем, тебя не обжулят, обещаю. Что скажешь? Ну?

(Кто из нас спятил – дьявол или я? Или мне снится один из тех кошмаров, которые преследуют меня в последнее время?)

– Ваше величество, вы не упомянули ничего из того, что я хочу.

– Ах вот как! Но деньги же всем нужны! А ты на мели, и за пребывание в своем роскошном люксе не расплатишься, если немедленно не подыщешь работу. – Он постучал пальцем по манускрипту. – Вот за это можно выручить деньжат. Но не скоро. За саму рукопись я не дам ни гроша – она может оказаться убыточной. В наши дни рынок завален всякими фантазиями на тему «Как я был пленником Князя Тьмы».

– Ваше величество, вы прочли мои мемуары и знаете, чего я хочу.

– Да? Ну-ка, назови.

– Вы и так знаете. Мне нужна моя возлюбленная. Маргрета Свенсдаттер Гундерсон.

– Ты что, не получил моего извещения? – с удивленным видом осведомился он. – В преисподней ее нет.

Я почувствовал себя как пациент, который держался твердо, пока не принесли результаты анализов… и не выдержал дурных новостей.

– Вы уверены?

– Конечно уверен. Я здесь начальник или как?

(Князь Лжи. Князь Лжи!)

– Но откуда такая уверенность? Говорят, у вас тут учет ведется очень скверно. Человек может годами пребывать в аду, а вы об этом и не подозреваете.

– Ложь и гнусные инсинуации. А вот если ты примешь мое предложение, то к твоим услугам будут самые лучших специалисты, от Шерлока Холмса до Джона Эдгара Гувера, которые обыщут все закоулки ада. Впрочем, все равно даром выбросишь деньги на ветер: та, кого ты ищешь, находится за пределами моей юрисдикции. Я тебе это официально заявляю.

Я колебался. Ад – огромная территория; здесь можно вечно заниматься поисками и все равно не обнаружить Марги. Однако если денег – вагон (я-то понимал это лучше других), то трудное становится реальным, а невозможное – просто трудным.

И все же… Кое-какие из моих действий на посту заместителя исполнительного директора ЦАП были в некотором роде сомнительными (укладываться в бюджет не так-то просто), но как рукоположенный священник я еще никогда не продавался Врагу рода человеческого. Нашему извечному противнику. Как может священник Христа стать капелланом Сатаны? Марга, дорогая… я не могу!

– Нет!

– Не слышу. Что ж, можно несколько улучшить условия нашей сделки. Соглашайся – и я навсегда предоставлю в твое полное распоряжение своего лучшего агента, сестру Марию-Патрицию. Она станет твоей рабыней – без права продажи, разумеется. Однако, если угодно, можешь сдавать ее в аренду. Что теперь скажешь?

– Нет.

– Да не упрямься ты так. Ну, попросил ты одну бабу, а я тебе предлагаю другую, гораздо лучше. И не отпирайся, что, мол, Пэт тебя не устраивает, – ты с ней неделями валялся в кровати. Хочешь, я прокручу тебе записи ваших стонов и вздохов?

– Подлец!

– Эй, эй, не оскорбляй меня в моем собственном доме! И мне, и тебе, и всем остальным прекрасно известно, что одна женщина мало чем отличается от другой, если не считать кулинарных способностей. Я предлагаю тебе улучшенный вариант той, которую ты потерял. Да через год ты меня благодарить будешь! Через два – вообще не вспомнишь, с чего ты тут кобенился. Соглашайся, святой Александр. Это лучшее предложение, на которое ты можешь рассчитывать, ибо говорю тебе серьезно – той датской зомби, о которой ты просишь, в аду нет. Ну так как?

– Нет!

Сатана раздраженно пристукнул по подлокотнику своего трона:

– Это твое последнее слово?

– Да.

– Что ж, допустим, в придачу к посту капеллана я дам тебе твою ледяную деву?

– Вы же сами говорите, что ее нет в аду!

– Но я не говорил, что не знаю, где она.

– Вы можете ее заполучить?

– Отвечай на вопрос. Станешь ли ты моим капелланом, если в контракт будет внесен пункт о ее возвращении к тебе?

(Марга! Марга!)

– Нет.

Сатана громко приказал:

– Генерал-сержант, отпустите караул. А ты пойдешь со мной!

– Напра-налево!.. Шагом марш!

Сатана сошел с престола и направился за него, не сказав мне больше ни слова. Я торопливо бросился следом, не поспевая за его гигантскими шагами. За престолом начинался темный туннель; тут я перешел на бег, не желая упускать Сатану из виду. Его силуэт внезапно уменьшился, слабо вырисовываясь на фоне тусклого света в конце туннеля.

А потом я едва не наступил Сатане на пятки. Оказывается, он не быстро шел, а просто менялся в размерах. Или это я менялся? Мы с ним уже были примерно одного роста. Я остановился у него за спиной у двери в самом конце туннеля, которая слабо освещалась красноватым сиянием.

Сатана дотронулся до двери – наверху вспыхнул яркий свет прожектора. Открылась дверная створка, и дьявол обернулся ко мне:

– Входи, Алек.

Сердце мое затрепетало, дыхание сбилось.

– Джерри! Джерри Фарнсуорт!