Глава восемнадцатая. Звездный путь для принцессы
Шипение раздалось так неожиданно, что я вздрогнула и открыла глаза. Яркий свет почти ослепил – чертыхнулась и снова зажмурилась. Лишь когда почувствовала, что свет стал тусклее, снова попробовала посмотреть на окружающий мир.
Окружающий мир спросил:
– Как себя чувствуешь?
Мне не слишком понравилось, что мир этот имел голос Фортема. Хотя можно было и привыкнуть, что уж там.
– Почему я связана?
Руки и ноги прочно удерживали на месте металлические фиксаторы.
– Чтобы не повредила рану.
– Рану?!
– Узнаю принцессу, – хмыкнул рептилоид. – Значит, поправляешься. Так и знал, что милой ты была только из-за температурного бреда.
– Я серьезно, что я пропустила? В голове какой-то туман, и очень хочется пить. Можно?
– Сейчас. Мне нужна еще минута, я прокладываю курс.
Раздались шаги. Из-за хоть и приглушенного, но все равно яркого света я толком ничего не видела. Но фиксаторы исчезли, а койка медленно поднималась, приводя меня в положение полулежа.
– Выключите свет, – попросила я.
Щелчок – и передо мной явился Фортем. Хмурый, немного уставший, но только что после душа и переодетый в свежую рубашку. Я осторожно пошевелила рукой. Из-за слабости пальцы дрожали.
– Аппендицит?
– Мне пришлось копаться в вашем словаре, чтобы понять, о чем ты говоришь. Да, похоже на то. Как тебе чувствуется без одного органа?
– Он все равно был лишним. Теперь у меня швы?
– Повязки с заживляющим гелем. Он быстро все восстановит. Несколько дней ты будешь ощущать слабость. Надо поберечься и дать лекарству направить все ресурсы на восстановление. Мы прибудем к Проксима Центавра завтра вечером, ты будешь почти в порядке. А днем я даже разрешу тебе поесть.
– Я чертовски польщена.
Против воли губы растянулись в улыбке. Почти не чувствовать боли было просто прекрасно. Там, где была большая плотная повязка, немного ныло, но несравнимо с тем, что я чувствовала до операции. И совсем не тошнило. Даже Фортем в этом свете виделся еще позитивнее. Тем более что он вдруг спросил:
– Хочешь посидеть в кресле второго пилота?
Ну разве я могла отказаться?
Два темно-синих кресла располагались на небольшом полукруглом возвышении, похожем на подиум. Перед каждым из кресел была тонкая панель с мягкой белой подсветкой. Куча разных символов, графиков, значений и сообщений – я почти ничего не понимала. Впереди виднелся иллюминатор, разделенный на три части небольшими перегородками. Слева можно было увидеть что-то типа карты звездного неба с проложенным маршрутом, а справа какой-то круг, весь изрисованный хаотичными линиями. По центру был только космос. Черный, с белыми вкраплениями звезд.
– Потрясающе! – выдохнула я. – Никогда не видела на таком экране.
– Да, картина захватывающая. Особенно для того, кто ничего о космосе не знал толком.
– Ну, – я покраснела, – я знала, что он есть. И видела фотки.
– А я говорю не о тебе.
«Заткнись уже!» – мысленно обругала себя. Надо было догадаться – Шератан же не состоял в альянсе, а значит, Фортем впервые увидел космос на корабле императора. Как же интересно узнать его историю. Жаль, что сам он вряд ли расскажет.
Но к моему удивлению, мужчина вдруг заговорил:
– Первый полет в космос был еще до моего рождения, но буквально через несколько лет началась война, и все космические программы превратились в военные. Поэтому те, кто застал войну детьми, даже не знали о полетах в космос – просто некому и некогда им было рассказать.
– А Таяна? Она дгнарна? Кстати, что с ней?
Я ощутила укол стыда, ведь даже не подумала о ней. На мостике ее не было. Спала? Или…
– Заперта в камере, но придется выпустить ее и доставить во дворец. Она говорит, что обладает информацией о лихорадке. Похоже, что не врет. И мы в ситуации, когда выпускать ее опасно, но и избавиться довольно опрометчиво. Не откровенничай с ней и старайся не слишком доверять. И да, Таяна дгнарна.
– А я думала, вас не осталось.
– Признаться честно, мы не сканировали планету, чтобы определить, остался ли кто-то там. И в теории выжившие могли остаться.
– И возродить планету?
– Нет, Паулина, чудес не бывает. А радиация убивает быстро и безжалостно. Даже если есть малейший шанс, что там осталась жизнь, пройдут сотни, а может, и тысячи лет, прежде чем можно будет снарядить туда экспедицию. Но эти существа уже мало будут похожи на дгнарнов.
– Но Таяна же осталась… – Я осеклась. – Извините, вам неприятно.
– Да нет. Шератан – это трагедия, но в масштабах галактики – всего лишь маленький лесной пожар, в ходе которого сгорело два куста и муравейник. Таяна выжила во многом благодаря Хенсему. Скорее всего, он забрал ее ребенком и при помощи нашей медицины нивелировал последствия жизни в адских условиях. Ей повезло, но если она продолжит шантажировать начальника разведки империи, то везение кончится.
– Да, она пробивная, – задумчиво пробормотала я.
Как-то все запуталось настолько сильно, что я вообще перестала связывать звенья этой цепочки воедино. Или так кажется только мне? Мозг человека вдруг оказался перегружен информацией и перестал работать. А они в таких условиях живут… страшно представить, сколько всего в голове одновременно держит Люк. Удивительно, что он имя-то свое не забыл.
Этот вид завораживал и успокаивал. Впереди была темнота. Она интриговала, и я задумалась – какие еще планеты есть в этом мире? Существа? Развитые и не очень… возможно ли, что где-то далеко сейчас зарождается жизнь, которая через миллионы лет присоединится к альянсу и какая-нибудь принцесса точно так же будет сидеть в кресле и смотреть, и…
Блин, запуталась. Как за полминуты мысленно можно дойти от амебы к принцессе?
Тут я почувствовала пристальный взгляд Фортема и неожиданно покраснела.
– Что такое?
– Впервые вижу задумчивую мисс Виккерс.
– Врете! Я постоянно думаю!
– И постоянно – не о том.
– А кто ляпнул Люку, что мы женимся?
– И кто-то до сих пор не придумал, как эту легенду разрушить.
– Я скажу, что вы совершенно не умеете обращаться с девушками. Засунули в меня металлическую штуку и оторвали аппендикс. Люка это точно впечатлит. Может, он даже казнит вас раньше, чем откроет словарь.
– Пойду, – Фортем поднялся, – посмотрю, остался ли еще наркоз. Спящей красавицей ты мне нравилась больше.
– Сам ты бодрствующее чудовище, – беззлобно пробормотала себе под нос.
Посидела-посидела и заскучала. Ничего не происходило, космос оставался космосом, панели управления представляли собой две непонятные стекляшки (хоть и очень футуристические).
– Можно мне книгу?
– Какую? – отозвался Фортем из недр корабля.
– Не знаю, у вас есть какая-нибудь энциклопедия по планетам и жизни на них? Мне интересно узнать о каких-нибудь расах и их обычаях.
Он вернулся, держа в руках стакан с тонкой красной трубочкой, и вручил его мне.
– Выпей, это витамины. Давай посмотрим. Есть общая энциклопедия планет альянса, есть последняя версия базы концепции невмешательства по планетам, не достигшим космоса. Что хочешь?
– Все хочу. Но начнем с тех рас, которые могут мне встретиться. Не хочется поймать бабочку и выяснить, что смертельно обидела главного инженера какой-нибудь станции.
Фортем хмыкнул, но через несколько секунд моя панель превратилась в экран с текстом, иллюстрациями и голограммами. Каждый раздел сопровождался картинкой. Можно было читать текст и потом включать иллюстрации, можно было настроить аудиоверсию. Мне было тяжело склоняться над панелью, так что я вставила в уши крохотные наушники и стала наслаждаться, потягивая прохладный витаминный коктейль.
Энциклопедия поражала в первую очередь тем, сколько всего разного и порой пугающего существовало в галактике. Огромные птицы, летающие среди фиолетовых облаков, разумные деревья, подводные миры и планеты с океанами кипятка. А еще станции, летающие по галактике кометы с целыми мирами внутри, соляные ураганы, огромные насекомые, способные передвигаться в космосе без скафандров, и…
– Ой! – Я выключила книгу.
Фортем усмехнулся и попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и рассмеялся.
– Вы знали, что там эта глава! Как вам не стыдно?
– Что? – Ксенофил принял оскорбленный вид. – Это часть нашей галактики. Разные виды, бывает, назначают какой-то инстинкт ведущим. Есть планеты, где все завязано на еде, есть планеты, где постоянно спят, а есть… места, где все вертится вокруг размножения. Ну или получения удовольствия от процесса.
– Это ужасно.
– Серьезно? У тебя была тяжелая жизнь. Секс – это не ужасно.
– Нет, ужасно жить там, где все направлено на удовлетворение инстинкта.
– Лучше такого инстинкта, чем, скажем, работа на обычное самосохранение в условиях каких-нибудь биологических опасностей. Им по кайфу, значит, все не так уж плохо.
Я потерла виски – от нескольких часов слушания книги немного болела голова.
– Устала? Пойдем, поспишь немного.
– А можно мне какое-нибудь кино? Я не хочу спать, просто полежу и что-нибудь посмотрю.
– Давай поищем в медиатеке что-нибудь… не про расы, которые поклоняются размножению.
Фортем увернулся от моей попытки дать в лоб.
– Пойдем, сделаю тебе перевязку и включу мультик.
Он снова поднял меня на руки. Эдак кататься на нем верхом скоро войдет в привычку.
Отчасти я надеялась, что буду спать хотя бы в каюте. На большую и мягкую кровать не рассчитывала, но уж не думала, что придется снова лечь на больничную койку, да еще и поставить очередную капельницу.
– Пока мы на корабле, – пояснил Фортем, – надо использовать все возможности для восстановления. Чем они тебя кормили?
– Последние дни в основном бутербродами. Таяна тайком приносила мне еду без лекарств, чтобы я не спала, когда надо будет сбежать.
– Ну, вот и подлечишься.
– Спина устанет.
– Система уберет капельницу, когда лекарство кончится, и опустит тебе койку. Поворочаешься вволю. Ты молодец, – вдруг улыбнулся он. – Держать слово – хорошее желание для принцессы. Главное, чтобы это не вышло боком. Не злись на меня. Я существую для того, чтобы такие, как Таяна, не навредили вам.
– Я не злюсь. Я вам благодарна. А почему перевязку не может сделать робот?
– Мы с ним вчера поссорились, и я обиделся.
Когда он снял тонкую сетчатую ткань, закрывавшую рану, я удивилась – в животе были три небольшие дырки. Чуть кровоточащие, но почти безболезненные. А уж прикосновение прохладного голубого геля и вовсе избавило от всех неприятных ощущений. И на контрасте пальцы мужчины казались очень горячими, отчего живот напрягся. Заметив это, Фортем тут же убрал руку.
– Шрамы останутся? – спросила я, ни с того ни с сего вдруг покраснев.
– Нет, если будешь оставаться в покое. Шрамы остаются, когда рану постоянно тревожат и гель заживляет ее неровно. Если не дергаться, все срастется так, как будто ничего и не было. Разве что загар будет ложиться хуже, но ультрафиолет и без того вреден и принцессе загорать категорически запрещено.
Новая повязка смотрелась значительно меньше прежней и напоминала скорее пластырь. И хоть он закрывал половину живота, жить с ним было куда проще.
От кратковременного стресса глаза медленно закрывались. Я потерялась во времени, лишь корабельные часы могли сказать, который час. Ночь? День? Когда мне нужно будет проснуться и когда мы прилетаем?
– Может это все быть звеньями одной цепи?
– Что именно? – Фортем нахмурился.
– Смерть императора, убийство Саши, мое похищение и нападение странных кораблей на крейсер?
– Теоретически – может. На практике нет смысла сейчас об этом думать, надо прилететь и расспросить твою подружку.
– Кстати, где она? А вы ее хоть кормите?
Фортем замер, не успев что-то переключить на панели управления.
– Вы что, забыли покормить пленницу? – Я округлила глаза. – Не заводите хомяка. И не трогайте моего годдера! И… замуж я, пожалуй, тоже не пойду.
– Кхм… в общем, спи. Пойду организую гостье ужин.
Я не выдержала и рассмеялась – у него был такой озадаченный вид!
А ему шла улыбка. Или, может, она была такой редкой и не подходящей образу безопасника, что воспринималась как нечто необычное. Вот Люк постоянно улыбался, отчего совсем не соответствовал образу императора, властвующего над крупнейшей звездной системой. А Фортем запомнился мне хмурым, молчаливым – ну, поначалу. А потом до жути язвительным. Теперь вдруг оказалось, что рядом с ним может быть спокойно и даже интересно.
Долгая дорога домой представлялась не такой опасной и пугающей, как вначале.
* * *
Сквозь сон я почувствовала какое-то прикосновение к виску. Теплое, не враждебное. Я была укрыта тонким покрывалом, и под утро почему-то вдруг стало прохладно. Ощутимо замерзли ноги. Я хоть и просыпалась каждые несколько часов, не спешила вставать и идти на розыск теплых вещей – просто не знала, где на корабле хранятся одеяла.
Желание поспать еще чуть-чуть было куда сильнее любопытства. А уж когда что-то мягкое и почти горячее (!) опустилось сверху, я замурчала и расслабилась.
– Я на мостике. Твой завтрак рядом с постелью на столе, а ванная справа. Постарайся не гулять дальше нее.
– Хорошо, – вздохнула я сквозь сон.
Под одеялом было так тепло и сладко, так хорошо! Ни с чем не сравнимое удовольствие – спать, сколько захочется, не проваливаться в бесконечную тягучую дремоту, а наслаждаться отдыхом.
Никто не будил, и я проснулась сама, в один момент поняв, что именно сейчас стоит остановиться, дабы сохранить воспоминания о самом приятном сне за последние недели.
Медленно сползла с койки и направилась в ванную, пошатываясь. Несмотря на то что в меня влили целое ведерко лекарств, в теле еще чувствовалась слабость. Я старалась идти осторожно и медленно, не тревожа рану. Из-за этого провозилась в ванной чуть больше положенного. Но, освежившись, поняла, что почти хорошо себя чувствую. И главное – очень хочу есть!
Правда, вскоре меня ждало разочарование. В качестве завтрака Фортем принес жутковатого вида голубое пюре с вкраплениями белых семечек. Наверняка какой-то фрукт или овощ, но цвет все равно изрядно смущал. Хотя на вкус оказалось очень даже ничего – сладковатое и прохладное освежающее пюре. Сойдет для послеоперационного периода.
Умывание, завтрак, неловкое переодевание в больничные штаны и рубашку. А дальше что? Я быстро заскучала, а мысль о том, что совсем скоро мы окажемся на новой, неизведанной планете, взбудоражила настолько, что сил просто лежать не было.
Ох, когда-нибудь мне сильно попадет. И вполне заслуженно, кстати. Я медленно, прогулочным спокойным шагом, чтобы не тревожить повязку, побрела на мостик. Двери услужливо открылись, явив мне Фортема в кресле пилота.
– Я прямо теряюсь, радость моя, ты напрашиваешься?
Он обернулся и окинул меня недовольным взглядом:
– Еще и босиком. Смотри, я могу воспринять это как намек и тебя отшлепать. Правда, ремнем и больно, но это ведь нюансы. Сядь в кресло.
Несколько минут он еще что-то делал с панелью, а потом со вздохом повернулся ко мне:
– Ну и что заставило тебя ползти сюда без разрешения?
– Скучно стало, – пробормотала я.
– Повеселить?
– Не… мне уже нормально.
Но разве я была бы Паулиной Виккерс, если бы молча сидела в кресле и смотрела на безмолвную космическую темноту? Мне, окрыленной выздоровлением, хотелось движения, а если двигаться запрещали – хотя бы общения.
– А почему вы перестали напоминать, чтобы я не думала никому рассказывать о своем происхождении?
– Потому что ситуация изменилась.
– Как?
– Ты набралась ума, я надеюсь. Осознала, что выгоднее быть принцессой. Я почти воспитал из тебя приличную девушку, осталось что-то сделать с языком.
Я насупилась и промолчала. Воспитатель нашелся, ага. Еще потом себе грамоту выпишет «За неоценимый вклад в культурную жизнь империи».
– А можно мне поболтать с Таяной? – вдруг в голову пришла занимательная идея.
И тут же была сбита в полете ксенофилом:
– Нет.
– Почему?!
– Потому что я ей не доверяю.
– Ладно. – Я сложила руки на груди. – И что вы будете делать, когда мы приземлимся? Ведь придется выпустить ее из камеры и перевести на корабль. А он, как вы сказали, рейсовый.
– Пока не придумал, – честно отозвался мужчина. – Возможно, поступлю по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись».
Во мне зародилось очень нехорошее предчувствие. Оно шевельнулось внутри робко, но этого хватило, чтобы насторожиться. Видя мой взгляд, Фортем поспешил пояснить:
– Устрою показательную порку принцессы. Напугается, спать будет с открытым глазом.
– Еще ошейник наденьте! – буркнула я.
И тут… тут он вдруг замер. Пальцы перестали порхать над панелью, а лицо приняло задумчивое выражение. Позади его кресла в гладкой металлической стене отразилось мое лицо с круглыми глазами.
– Я пошутила! – быстро сказала я.
– Ага.
Как-то даже не сразу поверилось…
Остаток времени после завтрака я сидела в излюбленном кресле, читала все ту же книгу и изредка наблюдала за манипуляциями Фортема. Не понимая ровным счетом ничего. Надо будет как-то научиться пилотированию, пусть не виртуозному, но что, если в следующий раз улепетывать откуда-нибудь придется самой? В нынешних реалиях умение вывести в полет флаер ценнее танцевального мастерства.
Потом меня отконвоировали на очередную и, хотелось бы надеяться, последнюю капельницу. Несколько часов перед посадкой, быстрое переодевание в черный дорожный костюм и…
Я уселась в кресло второго пилота (до ужаса счастливая, что буду видеть посадку на экране), ремни привычно и крепко зафиксировали меня на месте, когда вернулся Фортем. Впереди него шла Таяна, изрядно потрепанная жизнью: на лице красовался синяк, сама она была хмурая, с растрепанными влажными волосами, как будто ей не дали высушиться после душа. Хотя о чем это я? Не дали, конечно.
При виде меня дгнарна усмехнулась и подмигнула. Уже неплохо, она хотя бы не теряет оптимизма. Я чувствовала себя немного виноватой, хотя и прекрасно понимала, что повлиять на Фортема не получится от слова «совсем».
– Выглядишь так себе, – хмыкнула я.
В ответ Таяна насмешливо оглядела меня с ног до головы, не забыв особенно задержаться на повязке, виднеющейся из-под края рубашки.
– Да, с твоим приятелем сложно выглядеть на все сто.
Фортем делал вид, что его совершенно не интересует этот разговор, хотя выражение лица было каким-то чересчур радостным. Его ситуация совсем не напрягала, а даже забавляла. А вот я с каждой минутой все сильнее напрягалась. Здесь, в корабле, мы были в относительной безопасности, но скоро должны были оказаться среди толпы. И как узнать, не окажется ли в этой толпе врага?
Я, затаив дыхание, следила за тем, как на экране появляется небольшая темно-серая планета, испещренная тонкими линиями света. Она словно сошла со страниц фантастической книги и совсем не напоминала фотографии ночной Земли.
– Здесь нет зелени? И… воды?
– Была когда-то, – ответил Фортем. – Проксима Центавра – место встречи всякого сброда. Колонию осваивали ссыльные, и получилось то, что получилось. Атмосфера искусственная, воду и все остальное привозят, а сама планета – огромный перевалочный пункт. Сомнительные мотели, бары и космопорты на поверхности, а под поверхностью творится такое, о чем вообще лучше не думать.
– И почему вы это не пресечете?
– Безобразие проще контролировать, когда знаешь, где оно происходит, – туманно откликнулся рептилоид.
Мы зависли над космопортом на добрых полчаса – не разрешали посадку из-за очереди. Но наконец прямо под нами ярко осветилась небольшая квадратная площадка, и корабль медленно и мягко опустился на нее. Я впервые наблюдала за посадкой с такого удобного места и осталась немного разочарованной – ничего толком и не увидела.
– А что будет с кораблем? – спросила, когда Фортем отстегнул ремни и поднялся.
Таяна не двигалась, послушно ожидая указаний.
– Пока заплачу за стоянку на неделю, потом, возможно, кто-то из моих ребят, если окажется в этом районе, подхватит. А нет, так и ну его.
– Жалко, – вздохнула я. – Названия нет, оставили ржаветь где-то в заднице галактики.
– Ну хочешь, Паулиной назову.
Я желанием как-то не горела.
Поднялась и немного размялась, ибо долгая посадка изрядно вымотала. Шрам уже почти не болел, а повязка, если следить за тем, чтобы футболка не поднималась, совсем не выглядывала. Растрепанные кудри я с трудом собрала в хвост. И даже самой себе слабо напоминала принцессу, которая жила во дворце. Так, какая-то девица, в меру симпатичная, не в меру уставшая. Ничего особенного, в общем.
– Уже можно выходить? – спросила я.
Вместо Фортема ответила Таяна:
– Они сканируют корабль, чтобы убедиться, что мы не несем никакой опасности для планеты. Еще минут десять, и дадут разрешение на выход. Хотя их технологии довольно устаревшие, сейчас можно пронести все, что угодно, включая какую-нибудь болячку.
– Верно, – кивнул Фортем, и я вдруг ощутила слабую волну неудовольствия.
Мне не нравилось слушать наставления и объяснения Таяны в его присутствии. Не хватало еще второго учителя на мою голову!
– Вот, – он бросил Таяне какой-то тонкий серебристый браслет, – надевай.
Девушка расхохоталась, но послушно защелкнула на изящном запястье цепочку. Браслет тут же уменьшился в размере так, чтобы нельзя было снять.
– Что это? – не удержалась от вопроса.
– Страховка для нашей новой подруги. Если она задумает меня предать, я активирую браслет… – Фортем показал на своем запястье маленький, вживленный в кожу чип, он чуть поблескивал в слабом освещении корабля. – И «бум»! Нет больше Таяны.
– Что совершенно излишне, и он это знает. Но если вам так спокойнее, браслет так браслет. Он ведь телепат. – Таяна пояснила это так, словно я, блин, не знала!
– Я допускаю вероятность, что каким-то непостижимым образом ты можешь оказаться сильнее меня, – хмыкнул Фортем. – И не питаю любви к театральным битвам. Кнопочка – и от врага остались только тапки. Быстро, просто, эффективно.
Мне вдруг очень захотелось поклониться в ноги – когда везли меня, браслетов с функцией «бум – и тапки» не надевали.
Минуты, что отделяли нас от выхода, показались мне вечностью, но наконец звуковой сигнал возвестил о том, что можно выходить. Глубокий вдох, и первое в моей жизни настоящее межпланетное путешествие началось.
Да, я летала и раньше, но впервые мне посчастливилось увидеть новые миры. Помимо Канопуса, конечно. Это захватывало настолько, что я забыла и о Таяне, и о враге, который, возможно, именно в этот момент выжидал в засаде.
Корабль сел в небольшом ангаре, слабо освещенном и тесном. Фортем приложил эмирт к считывателю на стене, и двери открылись, выпуская нас в космопорт.
Первое, что мне бросилось в глаза: почти все было серым. Серые стены, пол, потолок где-то наверху, так высоко, что и рассмотреть едва удавалось. Серые корабли, стоящие на платформах, в открытых ангарах, висящие в воздухе над нашими головами. Серебристо-серые, потертые жизнью флаеры. Не было ни сверкающей роскоши императорской техники, ни света и белизны Альсахла. Даже присутствующие, казалось, все как один носили серые костюмы, комбинезоны, платья, туники и мантии.
Кого здесь только не было! Люди, не совсем люди, совсем не люди. Я едва держалась, чтобы не открыть изумленно рот. Посетители космопорта ходили, ползали, летали, некоторые даже плавали – в специальных скафандрах-аквариумах. Они щебетали, рычали, говорили на неизвестных языках. Все это напоминало огромный сюрреалистический базар.
Меж тем Фортем уверенно шел вглубь огромного здания. Таяна ничему не удивлялась, лишь посмеивалась, бросая на меня редкие взгляды.
– Мы сейчас на корабль? – спросила я.
– Да, только купим твоей подружке билет. Сначала к терминалам.
Он подразумевал под терминалами несколько рядов сенсорных панелей, расположенных прямо возле огромного корабля, из которого гуськом выходили гуманоиды с темно-фиолетовой кожей и огромными желтыми глазами. Я старалась не слишком пялиться на них, чтобы не привлекать внимания, но получалось крайне слабо. Мы с Таяной встали чуть поодаль от терминала, чтобы не мешать. И когда Фортем отошел на расстояние, с которого нельзя было нас услышать, дгнарна тут же наклонилась ко мне и спросила:
– Ну, и что у вас с ним?
Судя по всему, этот вопрос не давал ей покоя довольно давно. И вот наконец получил долгожданный выход.
– А что у нас с ним? – не поняла я. – Да ничего.
Таяна закатила глаза и перешла к менее прозрачным намекам:
– Ты с ним спишь?
– Что?! – Я против воли покраснела. – Конечно, нет!
Если бы услужливое подсознание не вспомнило вдруг о многострадальных чипах, получилось бы очень убедительно.
– Да брось! – недоверчиво фыркнула дгнарна. – Вы столько времени вместе в замкнутом пространстве – и ни разу? Ты вообще здорова? Такой экземпляр рядом, как можно профукать? Хотя ты принцесса, конечно… у вас там всякие этикеты.
– А ты-то откуда такая продвинутая?
Таяна пожала плечами:
– Хенсем работал с разными людьми. Порой среди них попадались симпатичные мужчины. Я им нравилась, они мне тоже, да и с развлечениями, знаешь ли, в моих условиях туго. И вообще, я здоровый растущий организм. Мне природой положено. Значит, наш лорд Фортем абсолютно свободен, да?
Я не нашлась что сказать и пока обдумывала ответ, Таяну уже несло:
– Тогда ты не будешь возражать, если мы?..
Я поперхнулась воздухом и не смогла произнести ни слова. Странное терпкое чувство растерянности – никогда не ощущала его раньше. Как будто внутри поселился маленький ежик и начал медленно раздуваться.
– У тебя это так просто… – пробормотала я.
– А что сложного? Хочешь – бери, это же не свадьба, дети и хозяйство. Так, на пару раз, может, чуть подольше. Лететь долго, болтаться без дела скучно. Раз ты в сторонке, я развлекусь. Полагаю, он и сам думает о том же. Облегчу задачу, игры в пленницу и похитителя – не совсем мое.
– Как-то мне не нравится этот разговор, – пробурчала я, понимая, что вот-вот самым позорным образом нарычу на Таяну.
– Ладно, извини. Я просто думала, что раз ты выросла на Земле, то юность у нас была схожей.
В этом Таяна ошибалась, и очень сильно. Да, среди моих одноклассниц обращение с сексом и парнями было вольным, и даже очень. Никто не парился о последствиях, никто не думал о каких-то там чувствах. Скучно на тусовке? Вперед, выбираешь любого и развлекаешься, пока не развеселишься. Надо занять денег? И здесь есть как расплатиться. В общем-то это был простой и удобный способ решения почти всех насущных проблем.
Останавливало только одно – в случае чего, никто не даст лекарств, не положит в больницу и не убедится, что ты в порядке. Не слишком хотелось умереть в семнадцать от неудачной беременности. Грипп можно было вылечить, отлежавшись где-нибудь, а вот такое… в общем, было не до секса.
У Таяны, очевидно, ситуация была немного получше.
Когда Фортем вернулся и мы направились к кораблю, я невольно наблюдала за дгнарной. Даже уставшая и побитая, она смотрелась настоящей красоткой. Стройная, сильная, необычная. Чем-то очень напоминающая Кейру. Не внешне, нет. Но, как и Кейра, Таяна знала, что хороша. И умело этим пользовалась.
Я была так погружена в невеселые мысли, что почти не рассмотрела корабль – огромную махину размером с жилой десятиэтажный дом. Мы шли по широкому коридору, в толпе из самых разных существ. Здесь каждому было плевать на соседа, и я была вынуждена признать: маршрут оказался идеален. Если кому-то в голову придет выследить нас, он не найдет ни одного свидетеля, а рассмотреть что-то в этой толпе через системы наблюдения – это надо быть гением.
– Вау, второй класс, – хмыкнула Таяна, рассматривая тонкую пластинку с нанесенной голографической надписью. У нее не было эмирта, в который можно было загрузить билеты, так что по кораблю она должна была передвигаться при помощи этой пластинки.
А мне вообще ничего не дали. Хвостиком за Фортемом, что ли, ходить и ждать его с рандеву?
– Что значит второй класс? – спросила я, когда мы встали в последнюю очередь, уже во внутренние помещения корабля.
– Билеты на крупные корабли делятся на четыре класса, – ответил Фортем. – Четвертый предполагает тех, кому лететь не больше суток. Это обычные кресла. Довольно тяжелый, но очень дешевый способ добраться до нужного места. Третий класс – капсулы. Что-то типа гробиков в стене, в которых можно только лежать да музыку слушать. Дешево, сердито и относительно комфортно. Второй класс – капсулы побольше. Не шикарные апартаменты, но хватит места, чтобы сесть, попить чайку или хотя бы не биться головой в потолок. Ну и первый класс – это отдельные каюты со всеми удобствами. Но каюты заметные и дорогие, лишнее внимание. Двойные капсулы третьего класса тесные, я их не люблю. Вторые сойдут. А раз наша спутница присоединилась позже, чем я брал билеты, ее ждет увлекательное путешествие на другом конце корабля. Надеюсь на твое благоразумие, Таяна.
Черт! Я едва не застонала, поняв, что разочарованное выражение лица дгнарны принесло мне мстительное удовольствие. А когда я увидела сам зал с капсулами, настроение вообще резко взлетело вверх.
Это была стена… размеры ее поражали воображение, она уходила высоко вверх. Тонкие светящиеся линии образовывали квадраты, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся капсулами, утопленными в стене. По рядам этих капсул пассажиров перемещали скоростные стеклянные лифты. Все пространство было наполнено светом и огнями, а народ суетился, разыскивая свои места.
– То есть в этой капсуле я должна жить с вами? – До меня не сразу дошло, что капсула-то у нас общая.
– А ты как хотела? – хмыкнул Фортем. – С этой я тебя не уложу, одну тоже – как пить дать вляпаешься. Придется потерпеть.
«Таяне», – мысленно закончила я, вконец развеселившись. Чьи-то планы по соблазнению соплеменника только что рухнули и не подлежат восстановлению.
Я хоть и не была телепатом, все равно ощущала ее неудовольствие все то время, что мы шли по главному коридору. Таяна свернула налево, а мы вошли в лифт. К счастью, оказались там одни.
– Вы ей нравитесь, – вдруг вырвалось у меня.
– Значит, ей надо к психиатру. Я двинул ей в лоб. Если она после этого влюбилась, плохи дела.
– А по-моему, Таяна красивая.
– Люк не одобрит.
– Что не одобрит? – нахмурилась я.
– Ваш роман.
– Я вообще-то не о себе!
– Ну, она же тебе кажется красивой.
– Издева-а-аетесь, – обиженно протянула я.
– А ты ревнуешь.
– Я не ревную. Я ей не доверяю.
И тут он… рассмеялся. Чуть пополам не согнулся от безудержного смеха! От расправы лорда-ксенофила спасло лишь то, что лифт остановился и мы ступили на узкий балкон, вдоль которого и располагались входы в капсулы.
– Значит, как упрашивать меня взять ее с собой – так доверие, дружба и вообще. А как конкуренция, так сразу подозрительность проснулась в нашей юной принцессе. Поразительные метаморфозы.
Вот что мне оставалось? Признаться, что Таяна взбесила своими откровениями? Так он ведь докопается, потребует подробного объяснения, а нам еще с неделю лететь. И потом, встать в позу и требовать не вестись на Таянино обаяние – это как-то глупо. Ибо отрицая – предлагай. Предложить в общем-то и нечего.
Мы остановились перед очередной капсулой, и, повинуясь сигналу с эмирта, створки дверей мягко разъехались в стороны.
– Тесновато, – хмыкнул Фортем. – Новые корабли попросторнее.
В общем-то вся каюта, или капсула, как он ее называл, была шириной метра три и максимум два – в длину. У самых дверей была ниша, где можно было снять обувь, а все остальное пространство просто-напросто представляло собой гигантскую койку с двумя подушками. В целом места для двоих было более чем достаточно, можно было спокойно спать, не боясь лбом встретить локоть соседа, но все же я удивилась такому странному дизайну каюты.
Над головами располагалось углубление, куда я убрала куртку. Потом залезла на койку и растянулась, с любопытством рассматривая кнопочки на панели над головой.
– Ого, тут есть экран, можно смотреть фильмы.
– Меня что, ждут два дня непрерывного вещания мелодрам? – скривился мужчина.
«А меня – два дня вещания «Радио “Сарказм”», – подумала я.
– Все, Виккерс, чем меньше ты выходишь из капсулы, тем безопаснее всем жить. Вот, – Фортем сунул мне в руки тонкий полупрозрачный планшет, – книги, вот леденцы. Развлекайся. Я спать. Задолбался, пока летел. Разбудишь раньше ужина – резко повзрослеешь.
– Что вы имеете в виду? – прищурилась я.
– Придумай сама, – пробормотал рептилоид, нагло отворачиваясь к стене.
Пожав плечами, я принялась распаковывать леденцы. Естественно, шурша на всю каюту. По-моему, я отчетливо слышала звук медленно закатывающихся глаз…
