Нежданно из степи прискакал Острожко.

– Княже, черные клобуки тебе служить хотят.

– Шутишь?

– Я свое отчудил, когда рабом у тебя был. А ныне на службе, и шутить мне не дозволено.

– Это же отпетые разбойники!

– Их печенеги донимают – вот они твоей защиты и ищут.

– От кого ведомо?

– От Варяжко.

– Варяжко верю, как себе. Зови.

Через два дня черные клобуки прибыли в Киев. Народ дивился на высокие черные шапки, из-под которых кочевники, словно взмахами сабель, сверкали огромными черными глазами.

– Ну и поганцы! – пронеслось по толпе.

– Таким человека зарезать, что муху убить.

Степные лошади, непривычные к городской суете, испуганно ржали и норовили отпрянуть в сторону. Всадники, умело управляя, стройными рядами въехали на княжий двор. К прибытию гостей все было готово: столы ломились от яств и напитков, а Великий князь в окружении воевод и бояр стоял на высоком крыльце.

Кочевники спешились. Владимир встретил их с распростертыми объятиями и широким жестом пригласил на пир. Кагана Великий князь усадил рядом с собой. Черные клобуки уселись по одну сторону столов, а русы – по другую.

– Что это наши гости шапки не снимают? – с издевкой спросил Громыхало.

– Совсем, поганцы, зазнались, – зароптала дружина.

Владимир грозным взглядом осадил гридней, но приказал толмачу спросить кагана про шапки.

– Таков обычай, – ответил каган, – мы никогда и ни перед кем ни снимаем клобуки.

– А спите тоже в них? – спросил Владимир.

Вопрос вызвал смех у русов.

– Они у них вместо подушек!

– К голове так присохли, что не отодрать.

– Это право даровал нашему народу Александр Македонский, – с улыбкой на чисто русском языке произнес каган.

Балагуры сразу прикусили языки.

– За что? – спросил Владимир.

– За верную службу.

– Верю, что и нам послужите не хуже.

– Пока никто не жаловался.

Владимир встал с полным кубком.

– За дружбу на веки вечные между русами и черными клобуками. Прежде солнце взойдет на западе и всплывет топор, чем прервется мир между нами.

Выпил половину и протянул кагану.

– А это по нашему обычаю. Пей до дна!

Каган выпил, а братину пустили по кругу. Пили из нее и русы, и черные клобуки. Только русов хмель не брал, а кочевники чуть под столы не попадали. Непривычны они к заморским винам, а пуще к хмелю, медовухе и сыте. После первого тоста бросились в пляс зажигательный, после второго запели, как соловьи, а после третьего уснули прямо за столами. Держался лишь каган, да и то едва стоял на ногах.

– А как быть с верой? – спросил у него Владимир.

– С чьей?

– Примете православие?

– Если мы клобуки не сняли, то веру тем паче менять не станем.

С этими словами глаза кагана закатились, голова вместе с шапкой поникла набок, а из уст вырвался могучий храп.

– Хорошо, что на троне, – глядя на кагана, пробасил Добрыня. – С лавки как пить дать наземь бы рухнул.

Тут подоспели Блуд и Волчий Хвост.

– Бери птенчиков хоть голыми руками, – хихикнул Блуд.

– Ты что, белены объелся? – взъярился Владимир.

– Мало они нашей кровушки попили, – поддержал товарища Волчий Хвост. – Сколько русских душ погубили!

– Носы задирают, как цари византийские!

– Ишь, вера им наша не люба!

– Да что там вера: шапки перед князем не ломят.

– Порешить всех разом, как Ольга Мала.

Волчий Хвост и Блуд наперебой бранили кочевников, заводя дружину, которая уже взялась за оружие и ждала лишь княжьего слова.

Владимир решительным жестом заставил воев вложить мечи в ножны.

– Хотите назад в язычество? Не выйдет! Будем жить по заветам Христа. Не хочу ничьей крови. – Указал пальцем на кочевников: – Ни один волос не упадет с их голов.

Повернулся к Волчьему Хвосту и Блуду:

– А вы за это в ответе. Чтобы все клобуки были раздеты, умыты и уложены в мягкие постели.

– Шапки снимать? – отшутился Блуд.

– Шапки не трогать. Захотят – сами снимут.

Бояре, понурив головы, отправились исполнять княжью волю, а люд и дружина продолжили гулянье. С тех пор черные клобуки верой и правдой служили Руси, а за ними пошли под руку киевского князя берендеи, бродники и другие племена и народы…