Войско собрали несметное. Все князья прибыли со своими дружинами. Видно, соскучились по боевым походам. А для рати не хватило ладей, хотя построили их столько, что всю Рось запрудили.

Выступили не мешкая. Конница двигалась по берегам Днепра, а пешие – на ладьях-однодревках. Шли быстро. Печенеги даже не пытались ввязаться в бой и на весьма приличном отдалении сопровождали русское войско. Для острастки кочевников стоило погонять по степи, да не было времени.

Владимир торопился как можно быстрее подойти к Корсуни, чтобы город не успел подготовиться к осаде. Однако такую силу в степи не утаишь. Еще на дальних подходах к крепости все в округе словно вымерло. Местные жители затворились в городе, прихватив с собой и скот, и скарб.

Рать плотным кольцом окружила Корсунь. Никакого навыка брать такие крепости у славян не было. А осажденные явно не собирались сдаваться на милость победителей. И стар и млад стали на защиту родного города. Правители Херсонеса собрали и вооружили десятитысячный отборный отряд, ранее тайно готовившийся к нападению на гарнизон. Теперь эти силы объединились перед общей угрозой. Русы по всем правилам военного искусства построили деревянную башню, подтянули ее к стене, надеясь с башни ворваться в город, но не успели. Корсуняне греческим огнем сожгли башню, и Великий князь дал отбой. На военном совете разгоряченные князья принялись упрекать Владимира:

– Ты даже не дал нам к стенам подступиться!

– Да мы их раздавили бы, как клопов! Вон нас сколько!

– Аль, княже, трусливых греков испугался?

Великий князь терпеливо всех выслушал и спокойно ответил:

– Други, дружины я берегу для борьбы с печенегами. Сами видели, сколько их по степи бегает. А Корсунь хочу взять без потерь. Рано или поздно еда у них кончится и они сами придут к нам.

– Ну не сидеть же нам сложа руки, – возразил полоцкий князь Изяслав, старший сын Владимира.

– Дело всем найдется, – успокоил его Великий князь. – Раз греки башню сожгли, то мы у стены земляную насыпь возведем. Пусть ее попробуют огнем спалить.

Три месяца холм насыпали. Вначале насыпь росла, а потом вдруг перестала. Хоть тресни. За день насыплют пять аршин, а утром глядь – семи аршин как ни бывало. Чудо, да и только. Не могла же земля за ночь так утрамбоваться. Да и не земля тут, а сплошной камень. Ни о какой усадке не могло быть и речи.

Ходили смотреть на насыпь и князья, и бояре, и воеводы, и даже волхвы. Ходили-рядили, да так и не догадались. Уж не Бог ли помогает грекам?

Так бы и списали на чудо, ежели бы не перебежчик. Он-то и поведал, как греки под самую насыпь подкоп сделали и каждую ночь выносили землю в город. На главной площади аж целую гору воздвигли. Отсюда видать. Срочно снарядили дружину захватить подземный ход, да корсуняне уже засыпали его.

– Ничего, – успокаивал сам себя Великий князь, – теперь мы их хитрость знаем и насыпь быстро возведем.

– Устала наша рать мотыгами махать, – не согласился Добрыня. – Собирались как-никак на войну, а не землю ковырять. Да и земля-то тут – не в пример нашей: голыми руками ее не возьмешь. Долбишь ее, долбишь, а все без толку.

– Ничего, сдюжим, – не унимался Владимир, – уже немного осталось.

– А греки опять подкоп сделают.

Последний довод, похоже, окончательно убедил Великого князя отказаться от дальнейшего возведения насыпи. Он оборотился к перебежчику и спросил:

– А еды в Корсуни сколько?

– Рыбы столько, что не на один год хватит.

– А воды?

– Хоть отбавляй.

Владимир в гневе вскочил.

– Три года простою, а Корсунь возьму!

Поостыв, стал Великий князь с Добрыней совет держать.

– Дружина и рать на приступ рвутся, – озадаченно почесал бороду воевода. – Засиделись.

– Да не могу я силой Корсунь брать! – в сердцах воскликнул Владимир. – Тогда придется отдать его на поток и разграбление. И прощай принцесса.

– А может, императору и надо, чтобы ты о стены Корсуни зубы пообломал?

– Нет, Добрыня, не будет Василий со мной вражду искать. Иначе давно бы корабли на помощь грекам прислал.

– И то верно, – согласился воевода, – за то время, что мы здесь сидим, десять раз можно было обернуться.

– Вот и будем дальше сидеть, – подвел итог Владимир. – Надо набраться терпения и ждать. Думаю, уж недолго осталось.

Великий князь как в воду глядел. Уже на следующее утро голубем слетела с крепостных стен стрела, посланная священником Настасом. К ней было прикреплено послание с подробной схемой водопровода. В тот же день воду переняли, и Корсунь сдалась на милость победителя. Ведь есть соленую рыбу, не запивая, – сущая пытка.

Так в который раз Владимир взял вверх не силой, а мудростью и терпением. И без потерь. И войско было сохранено, и Корсунь почти не пострадала. Правда, выкуп с города взяли немалый. Городскую казну выпотрошили основательно. Да и местных толстосумов потрясли хорошенько. Те, как всегда, предпочли жизнь, а не кошелек.