Глава двадцать четвертая. Хорошо уметь всё!
Принцесса фей не желала, чтобы про её не совсем изумительное здоровье знал кто-то из посторонних. Во-первых, она твёрдо верила, что с возрастом репродуктивные способности придут в соответствующую норму. И тогда уж обязательно родится наследница. Во-вторых: она слишком надеялась на прославленную колдунью из своего мира. Старая Ниурсада не только являлась великим друидом, но лечила любые хвори, которые случались в среде её летающего народца.
Увы, колдунья хоть и опытная, но в первую очередь всё-таки старая, как она сама жаловалась всё чаще и чаще. И у неё не получалось при всём старании. Ну и, скорей всего, именно Ниурсада всё-таки растрепалась о пикантной проблеме капризной и взбалмошной Лидии. А иначе как об этом мог узнать дэм Прогрессор? Причём не просто узнал, а, нисколько не смущаясь и не деликатничая, заманил принцессу к себе в малую лабораторию и начал лечение. Точнее, попытался лечить какими-то краткосрочными воздействиями. Таких сеансов он провёл три, всё больше и больше хмурясь с каждым разом. Из чего стало понятно, что он столкнулся с неразрешимой даже для него проблемой и теперь думает, как выйти из создавшегося положения.
Но что бы он там ни думал, Лидия почувствовала себя довольной: к ней больше не приставали. И вот уже два дня она предавалась праздным развлечениям, интересным забавам и участвовала в любопытных экспериментах. Причём всё это проводилось при постоянном участии, поддержке и силовом прикрытии лучшей подруги Ласки. Сестра Труммера, пользующаяся необычно мягким отношением к ней самого Бенджамина Надариэля, получила удивительные возможности и личный портал в собственное распоряжение. Благодаря чему подруги (да и солидная стайка иных фей во главе с колдуньей) заимели возможность свободного перемещения из Имения в Розмор. И уже непосредственно в усадьбе, пользуясь весьма редким присутствием хозяина, что хотели, то и творили.
Конечно, Галлиарда и обе няни – учительницы Ласки всеми силами пытались приструнить девочку, ставшую вдруг невероятно самостоятельной, разбалованной и строптивой. И будь она одна, с ней общими усилиями справились бы. Но… Попробуй что-то скажи заносчивой, непримиримой и сердитой принцессе! Особенно когда та переходит на громкий писк, порханием крылышек чуть глаза не вышибает и буквально требует:
– Не мешайте нам делать великие открытия! Мы занимаемся важными делами, связанными с безопасностью всего сектора!
После чего облако фей подхватывало непослушную девчонку и чуть ли не по воздуху уносило её в сад. Или на чердак дома. Или во второй дом. Или в третий и четвёртый, которые раньше принадлежали соседям-контрабандистам, а с недавних пор уже числились в собственности Поля Труммера.
Шипящим от досады воспитательницам только и оставалось, что горестно восклицать:
– Да они сейчас весь дом развалят!
– А что с садом сотворили?! Когда Поль появится, он нам головы оторвёт за этот кошмар!
– И Кузю совсем затерроризировали! Сидит бедная гарпия в самом углу сада и боится челюстью клацнуть!
– Ну да, раньше она так птичек пыталась ловить, а после того, как чуть фею не проглотила, даже дышать старается осторожно.
– Хоть бы Аза появилась и забрала несчастную Кузю в другое место.
– В идеале: пусть Поль появится! И побудет безвылазно дома хотя бы неделю. Мне кажется, только он и сможет приструнить свою сестру и выгнать отсюда эту летающую шайку сказочных недоразумений.
– Выгонит он… Как бы не так! Боюсь, что и он уже с этим бедствием не справится.
Но все эти рассуждения принцесса не слышала. А если и слышала, то воспринимала как природные шумы. Главное, что ей было интересно с новой подругой и у неё появилось свободы ровно в два раза больше. Ведь одно дело созданный лес в огромном дворе Имения, и совсем другое – простой сад на простой околице сравнительно простого Розмора. А ведь оттуда вообще можно было улететь куда угодно, можно сказать, что в любую точку гигантского ДОМА. То есть создавалась иллюзия полной свободы.
Стоило, правда, отдать должное некоторой дисциплинированности этой непоседливой компании. Потому что жёсткий запрет покидать границы усадьбы соблюдался неукоснительно. Ни Ласка за забор не выглядывала, ни феи к тому же забору даже не подлетали. Но сам факт, что можно в любой момент подлететь, перелететь и улететь, неизменно тешил самолюбие Лидии.
А в остальном было очень интересно и в самой усадьбе. Потому что при помощи и под непосредственным руководством колдуньи Ниурсады шумная компания проводила эксперименты по оживлению, проращиванию, а потом и взращиванию полученных от Труммера семечек и нескольких косточек. Тех самых, которые у него имелись в трофейном поясе ченнелингера и которые он выделил феям от щедрот своих. Ну и маленькая такая деталь: дэм Прогрессор знал о существовании практически мёртвых семечек, но не ведал, в чьих они оказались ручонках, и не догадывался, что их как-то можно превратить в полноценные растения.
Поначалу и друид Ниурсада не знала, получится ли у неё, но она очень старалась. А вместе с ней прикладывали свои удивительные силы все остальные феи. И пусть глобально этих сил казалось не так много, но здесь больше решало качество или, иначе говоря, конкретное умение фей облагораживать и улучшать любое растение.
Особую пикантность всей затее придавала удивительная передача умений девочке. Вроде и не учили её особо, вроде и не показывали ничего специального, а в какой-то момент Ласка с ходу подключилась к хоровому пению фей, которое воздействовало на пробуждение семян и начало роста. В общем, вся компания работала слаженно, развлекалась дружно и шалила во время отдыха страшно.
Ну и радовались непосредственным своим успехам шумно, искренне, как обычно это и делают все дети. И как-то не верилось зрителям со стороны, что многим феям не один десяток лет, колдунье – далеко за сотню, ну а возраст принцессы оставался для всех глубокой тайной. Это её высочество так кокетничало, вроде как и по-женски, но оставаясь на уровне эмоций всё тем же обыкновенным ребёнком.
Успехи имелись существенные. Удалось оживить и прорастить одну косточку и шесть семечек. При этом колдунья сразу заявила:
– Из косточки вырастет дерево. Большое. А может… и ещё больше. Из семечек – явно не дерево. Скорей всего декоративный вьюнок. Вырастет тоже прилично и может своими стеблями и листьями прикрыть приличную беседку для людей.
– Что мы будет делать с деревом? – вопрошала Ласка.
– И для чего нам пригодится вьюнок? – вторила ей подруга Лидия.
Прежде чем ответить, старая фея смешно кривилась:
– С деревом?.. Пока сложно понять, когда оно станет цвести и как часто будет плодоносить. Да и как плоды выглядят, рассмотреть в ауре косточки не получается. Но есть у меня предчувствия, что плод не просто съедобный, но и весьма полезным окажется. Тогда как с семечком мне уже всё ясно теперь.
– Так уж и всё? – не поверила принцесса.
– Не язви! – одёрнула её Ниурсада. – Всего не знают даже дэмы, все вместе взятые! А возвращаясь к вьюнку… или что там вырастет? Это сейчас семечко маленькое и высохшее. Но пока оно свежее, то наполнено маслом с удивительными исцеляющими свойствами. Из него можно такую панацею сотворить, что практически любые хвори излечатся. Например: если тебя в нём искупать часа два… или три, то небольшое расстройство твоего организма может исчезнуть.
– Правда? – оживилась Лидия.
– Ну… я так предполагаю. Вначале вьюнок пусть вырастет. Потом даст семена. Затем надавим масла с них и лишь после этого наполним для тебя ванну.
Косточку посадили в геометрическом центре усадьбы, сделав для неё прочную загородку из стальных прутьев. Мало ли куда Кузя шагнёт, громоздкая на земле, и в кустах неповоротливая? Правда Ласка довольно подробно объяснила гарпии, что можно топтать, а что надо, наоборот, охранять. И та радостно кивала головой, показывая, что поняла, и била хвостом по земле, выражая свое рвение и желание служить.
Проросшие семечки посадили по углам: два – на длинной стороне, выходящей на улицу, где числился первый дом Труммера. Два – на короткой стороне, где на параллельную улицу смотрел унаследованный дом погибшего соседа. Ну и два – на углы длинной внутренней стороны совмещённого сада четырёх участков. Эти ростки тоже оградили метровым в диаметре цилиндром из стальных прутьев.
После чего вся компания шесть раз в сутки собиралась у каждого ростка и пела минут по пять, колдовала, поливала и подкармливала стремящиеся к свету растения. И это у них получалось лучше всего. Уже к концу третьих суток довольно жёсткие и прямые стебли, выскочившие из земли, вымахали на высоту метра. Выбросили по нескольку листиков, да так и замерли, словно осматриваясь и размышляя: «Куда это я попал?»
Ещё в течение двух суток феи и Ласка спорили между собой, пытаясь понять, что у них получилось и почему процесс роста приостановился.
– Что вьюнок совсем не вьётся!
– И его ствол почти ничем не отличается от начавшего расти дерева.
– Зато листики совершенно разные: у них – узкие, а у него – круглые.
– Может, они приболели? Потому и не растут?
– Или для них вреден воздух и климат Розмора?
– А давайте их польём раствором молока с мёдом?
– Нет! Лучше прихватим из Имения специальный агрораствор!
Ну и много ещё чего предполагали, оспаривали и предлагали. Крик, писк и шум порой стоял такой, что проходящие по улице соседи старались держаться противоположной стороны. Галлиарда уже не пыталась вмешиваться, сестры Макиллайн затыкали уши и жаловались на головную боль. Угомонить рьяных ботаников было некому.
А потом в имение словно с неба свалилась Аза Рейна. Фактическая как бы супруга Труммера и формальная как бы совладелица поместья. Причём маркиза выглядела очень расстроенной, злой и взъерошенной. И с ходу попыталась наорать на всех, начав с попавшейся ей на глаза Элен Макиллайн:
– Чаи распиваете?! А почему за ребёнком не следите?! Почему она по саду носится как оглашенная?
В следующий момент она оказалась в крепких объятиях Галлиарды и услышала её шёпот в самое ушко:
– Маленькая! Как я рада тебя видеть! Ты чего расшумелась?.. И почему вся такая нервная?.. Успокойся… Расслабься… И рассказывай, где так долго пропадала? Когда уже Поль дома появится?
Вначале Аза резко вздохнула и вознамерилась вырваться их объятий подруги. Но только разок дёрнулась и сразу обмякла, словно из неё воздух выпустили. Потом рассеянно выслушала все вопросы, а после последнего вдруг расплакалась, уткнувшись носом в грудь более высокой баронеты Фойтинэ:
– Поль… Он приболел! – всхлипывала она через раз. – Но уже почти здоров. И завтра будет дома. Здесь. Долго будет. Ему отпуск дали. Дней на десять. Или на восемь…
Не на шутку обеспокоившаяся Галлиарда тем не менее все усилия прикладывала, чтобы успокоить в первую очередь подругу:
– Ну вот, значит, всё хорошо. Так чего же ты тогда расплакалась? Мы все тебя любим и очень по тебе соскучились. И это так здорово, что ты вернулась! Ещё и Поль завтра появится! Давай в честь этого устроим великолепный праздник?
– Мм?.. Ну не знаю… Если меня дэма отпустит…
– А куда она денется, бессовестная! Сколько можно загружать работой мою прелестную невестку? Тем более что она не владычица нашего сектора. У нас свой Прогрессор есть.
Рейна хмуро заглянула подруге в глаза:
– Ага, вот ты какая? Решила меня в невестки записать? А сама, значит, получаешься сестрой Поля?
– Что мне остаётся? – улыбнулась та в ответ. – Раз он тебя выбрал в жёны, то роль подруги мне уже совершенно не подходит. Но, учитывая наши невероятно родственные отношения, меня можно смело зачислять в сёстры. Старшие!
– Хитрая… Ну и ладно! – со вздохом согласилась маркиза. – Но раз ты старшая, почему не следишь за младшей? Что там в саду за конец света? Писк и ор стоит на половину Розмора.
– Идём, сама глянешь, – предложила баронета. – А то у нас уже сил нет и руки опускаются бороться с этим пожаром. Поль домой не является, а дэм вообще про нас словно забыл.
– А ухажёр за Элен не появлялся? – последовал ехидный вопрос, уже на пути в сад. – Всё-таки такой высший чиновник мог бы одним только взглядом навести тут идеальную дисциплину.
– Ой, лучше не вспоминай! – последовала просьба почти шёпотом. – Был он здесь позавчера, привёз шикарный букет роз и корзинку шоколада. Побыл полчаса и вновь улетел. Так оно и понятно, насколько он занят. И теперь Элен смотрит на цветы, жрёт шоколад и плачет почти постоянно. Потому что понятно всем без исключения: вряд ли у них образуется нормальная семья. Кто он и кто она! Главный консул – и бесправная женщина, даже не приписная.
– Кто знает, кто знает, – отстранённо пробормотала Аза, уже пристально рассматривая композицию «девочка с феями и росток».
На подошедших женщин никто из ботаников не обращал внимания. Так что в звучащем многоголосье удалось без труда вычленить всё самое главное минут за пять. Что выросло, как, почему не растёт дальше, что предпринять и как именно надо пропеть следующую мантру, применяемую друидами для совершенствования своих креатур.
А потом шумная компашка притихла, настроилась и стала петь. В общем хоре голосок Ласки звучал вполне внятно и уверенно. Чему Аза поразилась больше всего. Потому что стала шёпотом уточнять у Галлиарды:
– Кто её научил петь эту мантру?
– Понятно кто, феи!
– Ты точно в этом уверена? Может, здесь приложил свою божественную длань дэм Прогрессор?
– Я тебя умоляю! – фыркнула баронета. – Нашему дэму больше делать нечего, только с детьми малыми заниматься. И не было его здесь уже давно. В Имении его Ласка тоже не встречала.
– Понятно, – протянула маркиза. Затем дождалась окончания пения и уже плотно насела на девочку: – Как славно у тебя получается! Колдунья тебя выучила? Или принцесса Лидия? – Кстати, в тот момент Ниурсада в крылатом облаке почему-то отсутствовала.
– Никто меня не учил. Я слушаю, как они поют, и просто им подпеваю.
– Ну с чего вы решили, что плоды с этого дерева будут съедобны?
– Пусть вначале вырастет, – совсем по-взрослому рассуждал ребёнок, – а уже потом будем оценивать, ядовиты его плоды или нет. К тому же у нас ещё и вьюнки проросли. Потом они вырастут и дадут семечки, масло с которых уже точно будет полезно и станет использоваться в целительстве. Идём, покажу!
Сходили, посмотрели. Маркиза удивилась ещё больше. При этом бормотала словно в оправдание:
– Они вообще не могли прорасти… Ну… так Поль утверждал.
– Нашла знатока! – фыркнула, в свою очередь, Галлиарда. – И вообще, пора чай пить. Бери эту непоседу и пошли за стол, сестры Макиллайн уже его накрыли. Да и расскажешь мне, наконец, чем там Поль заболел?
– Заболел? – заволновалась и девочка, сразу же без всякого спора вложившая свою ладошку в ладонь Рейны. – Давно? Сильно? Рассказывай!
Начала выдавливать из себя подробности маркиза уже за столом:
– Да так… не столько он болел, как плохо себя чувствовал. Суставы у него болели, кости, голова… дурная! Потому что мог поберечься и не рисковать понапрасну. Так нет, ему погеройствовать захотелось! Вместо того чтобы тихо-мирно из миссии вернуться да посоветоваться, с кем надо, решил по собственной инициативе ещё кучу трофеев приволочь. Вот и пострадал… за неуместное рвение. Хорошо хоть сейчас уже с ним всё в порядке, завтра увидите… И поругать не забудьте! Чтобы о вас чаще вспоминал, если о супруге своей законной ничего не помнит.
– О-о! Поругаем! – заверила Галлиарда.
– Ещё как поругаем! – поддержала девочка свою старшую, как бы сводную сестру. – Но ты его разве не ругала?
И как-то по-особенному заглянула в глаза маркизы. Кажется, та даже чуточку смутилась, но ответила вполне откровенно:
– Нет, не ругала. Слишком жалко его стало, как только увидала. И никаких слов для ругани не нашла. Так что… вы уж тут сами его! Ну и я постараюсь как можно чаще с ним дома бывать.
Вот так и сидели, соображали.
Семейная идиллия: когда собрались одни женщины и планируют, как лучше и больней обидеть любимого мужчину.
