Фаза 2

Я вцепился в подлокотники и напряженно наблюдал за тем, как лазурное небо за иллюминатором постепенно темнеет, превращаясь в индиго, а затем, всего через несколько биений сердца, становится черным. Мы были на границе космоса. Я всю жизнь мечтал перейти ее, но не верил в то, что когда-нибудь это сделаю – особенно сейчас, когда по расписанию у меня урок обществоведения.

Натянув защитные ремни до предела, я наклонился к иллюминатору, пытаясь увидеть голубую Землю. Зрелище меня потрясло, и маленький мальчик в моей голове невольно воскликнул: «Ух ты!»

К сожалению, он, наверное, произнес это вслух, потому что Рэй теперь смотрел на меня с усмешкой, словно после очередной победы надо мной в «Терре фирме». По привычке я едва не показал ему фак: какая-то особо тормознутая часть моего мозга до сих пор считала, что Рэй – мой босс и друг.

Мы находились на орбите Земли лишь минуту. Я ждал, когда исчезнет сила тяжести – до того самого момента, когда шаттл достиг высшей точки траектории. Ничего подобного. Я все еще не понимал, движемся ли мы вообще – даже когда мы стали падать обратно на Землю. Тьма за окном превратилась в темную синеву, которая становилась все ярче с каждой секундой, пока снова не появился солнечный свет.

Мы прорезали еще один плотный слой облаков, и внезапно Земля с ужасающей скоростью понеслась к нам, однако за несколько секунд мы сбросили скорость до нуля. Я почувствовал себя дурно – только потому, что глаза и остальной организм посылали мозгу противоречивые сигналы о том, двигаюсь я или нет.

Потом мне стало лучше, и я выглянул в окно. Прямо под нами было большое белое ранчо, по бокам от которого стояли сараи и другие служебные постройки. Высокие зернохранилища вытянулись в ряд, их стальные купола блестели в лучах утреннего солнца, словно ракеты, готовые к запуску. Со всех сторон ферму окружало зеленое море полей, холмов и прерий. Их рассекала только одна извилистая проселочная дорога, уходившая за горизонт на севере. Я заметил в небе еще три транспорта ОАЗ – они снижались по аналогичному маршруту.

Пока наш транспорт опускался, одно из вспаханных полей разделилось на две части-створки, которые разъехались в противоположные стороны, словно огромные двери лифта. За ними оказалась что-то похожее на пустую ракетную шахту, только гораздо больше. На ее изгибающихся бетонных стенах мигали голубые огни, направляя наш шаттл в темную глубину.

– Такие базы ОАЗ есть по всему миру, – сказал Рэй. – Часть – в отдаленных, незаселенных местах. А в каждом крупном городе – склады беспилотников и центры управления.

– Совсем как в «Армаде» и в «Терре фирме», – сказал я.

Рэй кивнул.

– Все спрятано на виду. – Он указал куда-то под нами. – В служебных постройках на самом деле укрыт вход в бункер, где хранятся пехотные беспилотники. А зернохранилища – тоннели для запуска перехватчиков. Потрясающе, да? Удивительно, сколько ОАЗ удалось добиться за эти годы.

Я кивнул, пытаясь совладать с противоречивыми чувствами. Все, что мне рассказывали о мире, оказалось ложью. В детстве я верил в то, что, несмотря на все наши устремления, мы, люди – всего лишь прямоходящие обезьяны, которые случайным образом поделились на племена и воюют между собой за уменьшающиеся запасы природных ресурсов погубленной планеты. Я всегда полагал, что нас ждет будущее «Безумного Макса», а не «Звездного пути». Однако сейчас наше безудержное потребление ископаемых видов топлива и пренебрежительное отношение к меняющемуся климату предстало передо мной совершенно в ином свете. Мы потратили всю нефть не в припадке безумного консьюмеризма, а для подготовки к черному дню, о котором большинство из нас и не подозревали.

Внезапно даже перенаселение планеты показалось логичным. Какая разница, может ли планета прокормить семь миллиардов нас, если над нами нависла более серьезная угроза? И несмотря на крошечные шансы на успех, человечество сделало все, чтобы обеспечить свое выживание. Я почувствовал странное чувство гордости за собственный вид. Мы – не стадо примитивных обезьян. Оказалось, что смертельная опасность грозит нам совсем с другой стороны.

Наш транспорт мчался по тоннелю, и огни на стенах шахты превратились в полосы неонового света. Мы погружались все глубже.

Когда через несколько секунд мы добрались до дна, шахта расширилась, превратившись в подземный ангар с большой круглой взлетной полосой. Шаттл приземлился на ее северной стороне, заняв свое место в длинном ряду идентичных транспортов.

Как только двери распахнулись, Рэй расстегнул ремни, выпрыгнул на взлетно-посадочную полосу и позвал меня. Я несколько секунд возился с замком, наконец высвободился и, убедившись в том, что ноги еще работают, вылез наружу. Пилот и два агента ОАЗ остались на борту. Я, как идиот, обернулся и неуклюже помахал им на прощание, после чего двери корабля, шипя пневматикой, снова закрылись.

Я проверил время на телефоне: полет занял менее двадцати минут. Я также заметил, что здесь не было сигнала. А это означало, что я не смогу позвонить маме и сказать, что у меня все хорошо. Внезапно мне страшно захотелось услышать ее голос. Интересно, из школы ей уже позвонили? Что они сказали? Наверное, она сейчас с ума сходит от беспокойства.

Утром, когда я приковылял из своей комнаты вниз, она удивила меня, поставив на стол ужин вместо завтрака: огромный мясной рулет и картофельное пюре – мои любимые блюда. Улыбаясь, мама смотрела на то, как я набиваю брюхо, и напоминала, чтобы я не спешил и как следует жевал. Потом я быстро чмокнул ее в щеку и выбежал из дома, боясь, что она в любую минуту может вернуться к кошмарной теме – выбору колледжа. Она сказала: «Я тебя люблю», – и я в ответ на бегу пробурчал то же самое. Услышала ли она меня? Теперь я был готов надавать себе пинков за то, что не сказал это четко.

– Добро пожаловать в Хрустальный дворец, – сказал Рэй. – Так мы называем эту базу.

– Почему? В честь старой аркадной игры?

Он покачал головой.

– Нет, потому что это легче произносить, чем Стратегический командный пункт номер 14 Оборонительного Альянса Земли. Да и звучит круче.

Мы пошли прочь от шаттла. Вокруг нас царил высокоорганизованный хаос: повсюду куда-то спешили сотни людей – в основном в такой же форме, какая была у нашего пилота. Интересно, выдадут мне такую?

Я почувствовал движение воздуха над головой и поднял взгляд: по шахте спускались еще четыре транспорта. Когда они приземлились, из каждого вышли гражданские вроде меня в сопровождении агентов ОАЗ в темных костюмах. Большинство хорошо контролировали свои эмоции. Только несколько из них казались напуганными, словно овцы, которых ведут на заклание; остальные, похоже, наслаждались происходящим. Я решил, что нахожусь где-то посредине между двумя этими полюсами.

За нами раздалось громкое шипение: наш шаттл снова взлетел. Мы с Рэем обернулись и стали смотреть на то, как он медленно поднимается, а затем стремительно уходит вверх по стволу шахты.

– За мной, приятель, – сказал Рэй и зашагал к большим бронированным дверям в каменной стене у противоположного края полосы. Они уже открывались; за ними виднелся широкий пологий коридор, который уходил еще дальше вниз.

Я остановился и окликнул Рэя. Он вернулся ко мне. Мимо нас потоком шли другие агенты и рекруты.

– А если я не хочу быть завербованным? Что если я посижу на этом брифинге и решу, что хочу вернуться домой?

Рэй улыбнулся, словно ждал этого вопроса.

– Тогда я напомню тебе, Закари Улисс Лайтман, что ты – восемнадцатилетний гражданин Соединенных Штатов Америки и, следовательно, по закону можешь быть призван на военную службу.

Подобная мысль мне в голову не приходила.

– Постой… Значит, меня призывают?

– На самом деле – нет, – ответил Рэй. – Никто не отправит тебя на войну против твоей воли. Если после брифинга все равно захочешь отправиться домой, только скажи. Тогда сядешь на другой шаттл, и он отвезет тебя обратно в Бивертон. Билет первого класса на экспресс «Трусишка».

Я не ответил – был занят тем, что успокаивал уязвленную гордость.

– Я знаю тебя, Зак. Ты всю жизнь ждал какого-то важного, значимого события. Возможности испытать себя в трудной ситуации. Верно? – Рэй взял меня за плечи. – Ну вот, этот момент настал! Вселенная дает тебе шанс проявить свой талант и спасти планету. Я ни за что не поверю в то, что ты упустишь его и будешь следить за концом света по телевизору.

Рэй отпустил меня и пошел дальше. Эхо его шагов отражалось от высоких каменных стен. Он пошел вниз по коридору и исчез из виду.

Я еще раз посмотрел вверх, на крошечный кружок голубого неба в стволе шахты, а затем бросился за Рэем.

Коридор привел к контрольно-пропускному пункту, где капрал ОАЗ просканировал мои отпечатки пальцев и сетчатку, а затем поставил меня перед синим экраном и сфотографировал. Через несколько секунд принтер позади него выплюнул удостоверение с моей фотографией и голограммой – гербом ОАЗ, которое капрал отдал мне. Под моей фотографией были мои имя и фамилия, идентификационный номер в службе социального обеспечения, а также слова «Элитный кандидат в рекруты».

Пока я прикреплял удостоверение к рубашке, капрал выдал другое Рэю – со старой фотографией и надписью «сержант Рэймонд Хабашоу – оперативник».

Я подумал о том, почему на удостоверениях не указаны наши позывные, но мне вдруг пришла в голову мысль, что ОАЗ не хочет, чтобы здесь разгуливали рекруты с кличками «Тормозосексуал» или «ПерсиДрочилаб9» на официальных пропусках.

Капрал достал из-под стойки и протянул мне небольшое устройство, похожее на толстый смартфон, – такое же, какие были у Рэя и двух агентов в нашем шаттле. Устройство было в защитном чехле с широкой полосой-«липучкой», с помощью которой капрал прикрепил его к моему предплечью, словно огромные наручные часы.

– Ваш квантком, – объяснил он. – Квантовый коммуникатор, фактически смартфон с бесконечным радиусом приема сигнала. Работает в любой точке мира – и даже в открытом космосе. – Он улыбнулся. – Кроме того, у этих штук безумно быстрый Интернет и блютус. Я уже импортировал из вашего айфона все контакты, фотографии и музыку, так что устройство полностью готово к работе.

Я достал айфон из кармана джинсов. Сигнала по-прежнему не было, и заряд стоял на нуле.

– Как вам это удалось?

– Не волнуйтесь, – ответил капрал, игнорируя мой вопрос. – У кванткома гораздо выше степень защиты и функциональность. – Он постучал по дисплею. – Айфон, трикордер и лазерный пистолет в одном корпусе.

– Ого! Серьезно? – Я сдернул устройство с руки, чтобы рассмотреть его получше.

– Да, – капрал гордо улыбнулся. – Я прямо как Кью из фильмов про Джеймса Бонда, но выдаю только эти штуки.

Я покрутил квантком в руках, пытаясь осознать тот факт, что передо мной образец техники пришельцев. Я коснулся экрана, и он засветился. На нем появилось множество значков: электронная почта, Интернет, GPS и то, что было похоже на обычную клавиатуру телефона, а также другие, неизвестные мне приложения.

– А домой с него можно позвонить? – спросил я.

– Пока нет, – ответил капрал. – Доступ к телефонной связи и Интернету отключен до тех пор, пока важную новость не сообщат всему миру. Но вы уже подключены к квантовой сети ОАЗ, поэтому можете звонить на любой из существующих кванткомов, если у вас есть его код. Ваш код напечатан на обратной стороне устройства.

Я перевернул свой квантком и увидел выгравированное на чехле десятизначное число. Рэй прикоснулся своим устройством к моему. Раздался негромкий электронный перезвон, и в моем списке контактов появились имя и номер Рэя.

– Теперь ты можешь звонить мне в любое время, – сказал он. – Даже из другого конца галактики. – Он хохотнул, и его смех меня почему-то встревожил. – Правда, до этого, скорее всего, не дойдет.

Я посмотрел на свой квантком. С одной стороны у него были шарниры, словно у телефона-раскладушки, и в раскрытом виде он был похож на портативное игровое устройство с еще одним экраном сверху и контроллером внизу, с двумя крестовинами и шестью кнопками.

– На этой штуке и в «Соника» играть можно?

– На самом деле – да, – сказал капрал. – Кроме того, квантком служит портативной платформой управления беспилотником. В экстренных случаях с его помощью можно пилотировать перехватчик, БТГПБ или любой другой беспилотный аппарат. – Он заговорил тише, словно собирался раскрыть какую-то тайну. – Правда, это просто жесть. Нужно очень долго привыкать.

Наклонившись ко мне, словно заговорщик, капрал шепнул:

– В каждом также есть встроенный колдунский модуль. – Он выставил свой квантком вперед и скрестил руки. – С помощью звука и движения можно парализовать нервы, раздробить кости, задушить врага или взорвать его внутренние органы.

Я расхохотался.

– Первая шутка про колдунский модуль в моей жизни, – сказал я. – Браво.

– В первых книгах «Дюны» никаких колдунских модулей нет, – пробурчал Рэй, качая головой. – Их Дэвид Линч придумал.

– Ну и что, Рэй? – возразил я и почувствовал себя так, словно мы с ним снова в магазине. – Они же охренительные. Я не говорю, что они компенсируют ту сцену с подключением сердца…

– В общем, все готово. – Капрал снова заговорил деловым тоном. – Лазер вашего кванткома временно отключен, но после вербовки ваш командир его активирует.

– Если я завербуюсь, – возразил я. – Мне все еще не сказали, кто на нас напал.

– Угу, – капрал удивленно взглянул на Рэя. – В общем, лазер сажает батарею за три-четыре выстрела, так что используйте его только в случае крайней необходимости.

– Ясно. Значит, все готово?

– Да, сэр, – ответил капрал. – Можете идти.

Мы отсалютовали друг другу, и капрал остался стоять по стойке «смирно», пока мы не ушли. Рэй повел меня по еще одному уходящему вниз коридору.

– Почему ОАЗ не снабдил новыми технологиями весь мир? – спросил я, разглядывая квантком. – Перемещение с невероятной скоростью, квантовая связь – это стимулировало бы мировую экономику и помогло готовиться к войне…

– Наши ученые потратили несколько десятилетий на изучение технологий пришельцев, однако овладеть ими удалось только за последние годы, – ответил он. – Думаю, ОАЗ постепенно бы вывел их в общее пользование, если бы у нас было достаточно времени.

Мы прошли еще два блокпоста, затем двинулись по длинному трубкообразному коридору со множеством ответвлений и дверей. Я уже собирался спросить у Рэя, что за этими дверями, как вдруг одна из них с шипением открылась, и из нее вышла женщина в форме офицера ОАЗ. Я увидел, что за дверью находится крошечная, похожая на чулан комната. В ее центре стояло прикрепленное к полу вращающееся кресло, а вокруг него – эргономичные панели управления и игровые контроллеры, а также дугообразный монитор, на котором был вид из кабины огромного боевого робота.

– Пункт управления, – сказал Рэй, проследив за моим взглядом. – На базе их тысячи. Каждый можно использовать для управления любым беспилотником из арсенала ОАЗ – без задержек по времени и без ограничений по радиусу действия.

– Настоящими беспилотниками?

– Настоящими. – Он указал на что-то за моей спиной. – А вот и они.

Я обернулся и увидел колонну из десяти БТГПБ – она шла по коридору в нашу сторону. Замерев, я смотрел на то, как мимо шагают роботы, лязгая суставами и жужжа сервоприводами. Когда они скрылись за углом, Рэй двинулся вперед, и я побежал вслед за ним.

– Лейтенант Лайтман? – окликнул меня кто-то.

Мы с Рэем остановились. Нас догнал какой-то мальчик, даже моложе меня, смуглый и темноволосый. На лацканах его формы виднелись капитанские лычки, а на рукаве была нашивка с флагом Ирана. Он выставил вперед свой квантком, кажется, сканируя мое лицо. Увидев на экране мое имя, он улыбнулся – а затем резко встал по стойке «смирно».

– Это такая честь для меня – наконец-то встретить вас! – сказал он. – Капитан Арджанг Даг к вашим услугам. Я восхищаюсь вашими успехами, лейтенант!

– Моими успехами? – повторил я, неуверенно взглянув на Рэя. – Лейтенант?

– Извините, сэр, – сказал Рэй, отдав честь Дагу. – Мистер Лайтман еще не принес присягу.

– Ну разумеется! – Мальчик улыбнулся, словно извиняясь. – Прошу прощения за то, что охотился на вас с кванткомом, мистер Лайтман, уж очень хотелось вас увидеть! – Он схватил меня за руку и стал ее трясти. – Вместе мы с вами выполнили десятки заданий, так что, возможно, вы узнаете мой позывной. – Я – Ростам. В данный момент на пятом месте, прямо над вами.

Моя улыбка погасла, и я отпустил его руку. О да, его имя я знал.

– Ого! Серьезно? – сказал я, пытаясь улыбнуться. – Я так рад, что наконец с вами познакомился. Но я всегда считал, что самый юный пилот в первой десятке – это я.

– Похоже, эта честь принадлежит мне, – ответил он и скромно улыбнулся, тем самым приведя меня в ярость. – Сейчас я на пятом месте в рейтинге, – обратился он к Рэю. – А вот он, Железный Бигль, – шестой. – Мальчик снова улыбнулся мне. – Еще совсем недавно я сидел у вас на хвосте.

– Вы заслужили место в первой пятерке, – сказал я, пытаясь не показывать, как меня злят его комплименты. – Вы неоднократно побеждали меня в поединках. Вы – настоящий ас. Элита.

– Очень мило с вашей стороны, – ответил он. – Для меня много значат ваши слова.

Рэй нетерпеливо откашлялся и сделал вид, что показывает на часы. Даг возмущенно посмотрел на него и большим пальцем ткнул пальцем в свои капитанские лычки.

– Расслабьтесь, сержант. Видите, тут взрослые разговаривают.

Как только Даг повернулся ко мне, Рэй сделал вид, будто сворачивает ему шею.

– Так точно, капитан, сэр.

Даг снова улыбнулся, а затем достал из пластиковой папки, которую держал под мышкой, глянцевую фотографию. Мою фотографию – увеличенную копию той, которую только что сделали для удостоверения. Он застенчиво протянул ее мне вместе с черным фломастером.

– Вы не разозлитесь, если я попрошу вас ее подписать? Я хочу собрать автографы пилотов из первой десятки и подумал, что это – мой единственный шанс получить ваш.

Я проигнорировал зловещий подтекст, скрытый в его словах, и впервые в жизни поставил свой автограф на фотографии, а затем отдал ее Дагу. Интересно, сколько он уже собрал и чьи.

– Большое спасибо, мистер Лайтман. Как я и сказал, это честь для меня.

Он решил было отсалютовать мне, но затем протянул руку. Мы обменялись рукопожатием.

– Это для меня честь, сэр, – ответил я. – Надеюсь, мы еще встретимся.

Он коснулся своим кванткомом моего. Оба устройства пискнули.

– Я добавил свой номер в ваш список контактов. Если я что-то могу для вас сделать, звоните, не стесняйтесь.

– Непременно. Спасибо.

Он развернулся и поспешил в другом направлении. Мы с Рэем продолжили свой путь и прошли за еще одну автоматическую бронированную дверь.

– Сколько лет этому парнишке?

– Кому, капитану Дагу? – спросил Рэй. – Семнадцать. Завербовали его в пятнадцать. Настоящий вундеркинд. – Рэй остановился и нервно посмотрел на меня. – Это не значит, что у тебя нет таланта.

Я почувствовал себя так, словно кто-то устроил крупнейшую в мире игру в вышибалы и меня взяли в команду последним.

– Я тоже был в первой десятке. Почему меня не завербовали в пятнадцать?

Рэй нахмурился и недоверчиво посмотрел на меня.

– По данным психологов, ты не подходил для ранней вербовки.

– Почему? Почему я не подходил?

– Не тупи, Зак. Ты сам знаешь, почему.

Прежде чем я успел ответить, Рэй развернулся и зашагал дальше.

Я смирил свою гордыню и поспешил за ним.

В конце концов мы прибыли в круглый холл с огромным количеством лифтов. Там уже находились и другие «элитные кандидаты для вербовки». Я уже собирался присоединиться к ним, когда Рэй хлопнул меня по плечу.

– Я дальше не пойду, – сказал он и оглядел меня с ног до головы, словно отправляя меня в первый раз в первый класс. Он взял у меня опустевший рюкзак, а затем не успел я что-то сказать, как Рэй стащил с меня отцовскую куртку и начал ее складывать.

– Эй, она моя! – воскликнул я, ненавидя себя за то, что сейчас напоминаю капризного ребенка.

– Да, знаю. Крутая куртка, не вопрос. Но вряд ли в ней ты произведешь хорошее впечатление на брифинге.

Он запихнул куртку в рюкзак и с трудом застегнул молнию, затем надел рюкзак на меня.

– Лифт доставит тебя к аудитории. Просто иди за другими рекрутами.

Я посмотрел на других кандидатов, выстроившихся в очередь у лифтов, и повернулся к Рэю.

– Когда я снова тебя увижу?

– Точно не знаю, дружище, – ответил он, глядя мне в глаза. – Ситуация развивается очень быстро. Через пару минут я улетаю.

– Почему? Куда тебя отправляют?

– Защищать Большое Яблоко. Я один из Тридцати Дюжин, помнишь? – Рэй улыбнуся и одернул свой мундир. – Меня переводят в Первый батальон бронированных беспилотников. Будем защищать восточное побережье. Так что я буду воевать на земле, а ты – в небе.

Мы помолчали. Затем Рэй протянул мне руку, которую я, немного помедлив, пожал. Несмотря ни на что, мне не хотелось, чтобы Рэй уезжал – кроме него, у меня здесь знакомых не было. Пока я пытался найти нужные слова – такие, которые никак бы не означали, что я его прощаю, Рэй вдруг по-медвежьи обнял меня. А затем, к своему удивлению, я сам стиснул его в объятиях.

– У тебя талант, Зак, – сказал он, отступая. – Ты действительно можешь внести большой вклад в ход войны. Не забывай это, ладно? Не важно, какие ужасы нас ждут…

Я кивнул, но не ответил. Я понятия не имел, как отвечать – и как реагировать на все, что сейчас происходит. Я – просто мальчик из пригорода, который играл в хренову кучу видеоигр. Я не готов к участию в межпланетной войне! Мне казалось, что сейчас я вообще ни к чему не готов – даже к тому, чтобы попрощаться с Рэем.

– Ладно, не будем устраивать сцену. Береги себя, ладно? И… – У Рэя сорвался голос. Он откашлялся и продолжил: – Давай условимся так: когда все закончится, встретимся в «Звездной базе». Закажем еду в «Тай-файтере» и будем хвастаться боевыми подвигами. Договорились?

– Договорились, – сказал я, пытаясь проглотить комок в горле.

Рэй отсалютовал мне, а я отдал честь ему, хотя и чувствовал себя словно ребенок, играющий в войну.

– Да пребудет с тобой Сила, – сказал Рэй, стиснув мне еще раз плечо напоследок. – Всегда.

Он повернулся и ушел туда, откуда мы пришли. Я немного посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на лифты, рядом с которыми выстраивались в очередь встревоженные «элитные кандидаты на вербовку».