Еще один турболифт швырнул нас вниз с ужасающей скоростью, а через несколько секунд остановился. На экран, встроенный в стену, была выведена трехмерная карта базы, и судя по ней, мы только что прибыли на самый нижний уровень базы, на дно «яйца», уложенного в кратер Дедал. Когда двери с шипением открылись, мы вышли в небольшой коридор, покрытый голубым ковром. В конце коридора находились бронированные двери с выгравированной надписью «Центр управления беспилотниками». Над дверями на стене виднелось граффити – «Купол грома».

При нашем приближении двери раскрылись, и я вошел за отцом в большую круглую комнату с куполообразным бетонным потолком. Потолок был ярко-голубого цвета, словно он – экран, на фоне которого снимают фильм, чтобы потом добавить компьютерные эффекты.

– Добро пожаловать, – отец приветственно распахнул объятия, – в центр управления беспилотниками лунной базы «Альфа». Мы называем его «Купол грома».

– Почему?

– Ну, потому что тут есть купол. И мы сражаемся в нем, совсем как в «Безумном Максе». – Он пожал плечами. – И потому что это звучит круто.

В центре комнаты на платформе стояло вращающееся кресло командира с выгнутыми эргономичными сенсорными экранами, встроенными в подлокотники. Его окружали десять овальных ниш в полу, в каждой из которых находилась индивидуальная капсула оператора беспилотника. В отличие от мультифункциональных станций «Хрустального дворца», эти, похоже, были предназначены только для управления перехватчиками. В каждой находился симулятор кабины перехватчика ADI-99 – сиденье пилота, экран, джойстик, знакомые панели управления и индикаторы систем.

Отец нажал кнопку на своем кванткоме, и голубой купол у нас над головой включился, словно экран телевизора с высоким разрешением. Он обеспечивал 360-градусный обзор покрытой кратерами поверхности в окрестностях базы. У меня возникло чувство, что мы не в бункере глубоко под поверхностью Луны, а на обзервационной палубе на верхнем уровне базы.

Пока отец вел меня по бункеру, я заглянул сквозь полупрозрачные колпаки в каждую из капсул. Четыре уже были заняты: Дебби, Майло, Ворди и Чен обкатывали новое оборудование в каком-то обучающем симуляторе.

Офицер-японец, на которого я обратил внимание раньше, стоял у панели управления вместе с еще одним офицером ОАЗ – высоким темнокожим человеком, которого я никогда раньше не видел. Оба были примерно одного возраста с отцом, и у обоих был вид усталых, закаленных в боях ветеранов. Когда они подошли, чтобы приветствовать нас, я увидел у обоих на воротниках нашивки майоров.

– Зак, я хочу познакомить тебя с моими старыми друзьями, – сказал отец. – Это майор Син Хасимото и майор Грэм Фогг.

– Конитива, Лайтман-сан, – сказал майор Син. Я отдал ему честь, но он удивил меня, поклонившись в ответ. – Я рад наконец встретить вас. Ваш отец много о вас рассказывал. – Он ухмыльнулся. – Если честно, то меня уже тошнит от этих рассказов.

– Извините, – ответил я просто для того, чтобы поддержать разговор.

Син поглядел на моего отца, затем снова на меня.

– Мама дорогая!.. Ты как две капли воды похож на своего старика. – Он пихнул меня локтем в бок, ухмыляясь. – Мои соболезнования, малыш.

Майор расхохотался собственной шутке, и отец посмотрел на меня, словно извиняясь – раньше я так же смотрел на маму, когда кто-то из моих друзей что-нибудь у нас дома ломал. Но я вежливо рассмеялся в ответ, а затем пожал руку майору Фоггу, который, похоже, был самым высоким человеком на Луне.

– Рад познакомиться с вами, лейтенант Лайтман, – сказал он весело. Я удивился его сильному английскому акценту. – Добро пожаловать на лунную базу «Альфа».

Я посмотрел на рукав его форменной куртки и увидел, что вместо звездно-полосатого флага там британский флаг.

– Здесь только вы трое? – спросил я. – Больше никого нет?

– Только мы, – ответил Син. – Два раза в месяц приходит шаттл с припасами, а все остальное время мы тут одни. Конечно, если не считать беспилотников.

Грэм кивнул.

– Изначально Альянс разместил здесь десятки людей – чтобы они обеспечивали бесперебойную работу всех систем, – сказал он. – Но как только заработала сеть кванткомов, оказалось, что почти все можно сделать с помощью беспилотников. Поэтому персонал станции сократили до минимума, оставили только необходимый военный персонал.

– Раньше здесь было больше пилотов, – добавил отец, – и в том числе адмирал Вэнс, а теперь остались только мы.

– Три мушкетера, – улыбнулся Грэм. – Вот уж повезло так повезло.

У дальней стены стоял длинный деревянный стол и три металлических складных стула. Стол был завален разнообразными сводами правил «Подземелий и драконов» и десятками игральных костей странной формы.

– Четыре-пять раз в неделю мы играем в «Подземелья и драконы», – объяснил Грэм, проследив за моим взглядом. – Это помогает скоротать время. Обычно роль мастера играет Син. – Он улыбнулся мне. – Мой персонаж – эльф-лучник двадцать седьмого уровня.

– Покажи парнишке свою анкету персонажа, Грэм, – предложил Син. – Вот он поразится.

Не обращая на него внимания, Грэм продолжал ходить за мной, словно ребенок, который показывает кому-то свою комнату. Невдалеке я обнаружил большую барабанную установку и три микрофонных стойки, по бокам от которых располагались поставленные друг на друга усилители. Я подошел, чтобы получше рассмотреть оборудование.

– У вас тут группа, что ли?

– Точно, – с гордостью ответил Грэм. – Мы называем себя «Боевой епископ». Это название…

– Короткометражного фильма с Эмилио Эстевесом в главной роли? – закончил я. – Из антологии хорроров «Кошмары»?

Отец и его друзья удивленно захлопали глазами, а потом глупо разулыбались.

В ответ на это я ухмыльнулся, а затем кивнул отцу.

– Я нашел его, когда просматривал твои старые кассеты…

Я умолк, потому что мне показалось, что я слишком многое сообщил о себе. Но никто из них не заметил. Они все еще радовались тому, что я узнал отсылку в названии их группы.

– Мне нравится этот парнишка, Ксавье, – сказал Син.

Отец кивнул.

– Да, мне тоже.

– Мы неплохо играем ковера «Van Halen», – продолжил Грэм. – Хотите, потом дадим для вас концерт?

– Конечно, – неуверенно ответил я. – Это будет круто.

Я бросил взгляд на отца, но он смотрел себе под ноги и качал головой от смущения.

– Грэм, я же сказал: мы не будем играть для них, – буркнул он. – Через несколько часов начнется вторжение инопланетян, помнишь?

– Прекрасный повод в последний раз порубиться, – ответил Грэм, складывая пальцы обеих рук в дьявольские рога.

Я подошел к ближайшей станции управления беспилотником и заглянул внутрь. К его дисплею с помощью клейкой ленты кто-то прикрепил записку: «Не работает».

– Что с ней? – спросил я.

– Грэм пролил на нее диетическую колу, вот что, – ответил Син. – Нанес альянсу ущерб в несколько миллионов.

– Не надо валить на меня, – зарычал Грэм. – Ты оставил сандалии валяться где попало, и я споткнулся. Сам виноват.

Он рассмеялся, но, увидев, что я тоже смеюсь, нахмурился.

– Черт побери, что смешного, парень? Одна капсула пилота – ничто по сравнению с миллиардами долларов, в которые нам обойдется твоя утренняя выходка!

Син тоже бросил на меня суровый взгляд и кивнул. А потом оба расхохотались.

– Шучу! – сказал Грэм сквозь смех. – Я сегодня раз пятьдесят смотрел, как ты гоняешься по базе за «глефой»!

Син покачал головой.

– И почему Вайпер тебя за это не убил?

– Может, он понял, что я и так мертвец?

Отец нахмурился и собрался что-то сказать, однако Син переменил тему.

– Перекусить хочешь, лейтенант? В досье, которые прислал ОАЗ, указаны ваши любимые продукты, так что мы запаслись всем необходимым. Ты же предпочитаешь «Лаки чармс» – всухомятку, без молока? Мы отложили несколько десятков коробок для тебя, видишь?

Он указал на одну из незанятых станций в противоположном конце комнаты; там сложенные стопками, словно ящики с патронами, стояли коробки с моими любимыми хлопьями. На полу вокруг капсул лежали разнообразные продукты и напитки, приготовленные для других рекрутов: чипсы с сыром, вяленая говядина и небольшая гора диетического «Маунтин дью» для Майло, пакеты «читос» с сыром и перцем и ряд двухлитровых бутылок «Хавайан панч» для Ворди, мешки разноцветных «скиттлз» для Дебби, а рядом с капсулой Чена десятки серебристых банок энергетика с надписью «Ци ли» в кольце иероглифов.

– Как все это попало в досье ОАЗ? – спросил я у Сина.

Однако ответил Грэм:

– Парень, ОАЗ знает все и про всех. Поверь, пока вы играли в «Армаду» и «Терру фирму», регистрировались не только ваши предпочтения в еде и напитках, но также частота сердцебиения, кровяное давление и концентрация веществ в поту. По сравнению с ОАЗ ЦРУ и Агентство национальной безопасности похожи на родительский комитет.

– Супер, – сказал я. – Правительство всю жизнь за нами шпионило, зато у нас будет любимая еда. Бонус.

К моему удивлению, отец ухмыльнулся, услышав эти слова, и хотел ответить, но в эту минуту из капсул вышли другие рекруты, и он пошел с ними здороваться. Увидев моего отца, Чен вытянулся в струнку, и остальные поспешили последовать его примеру.

– Вольно, рекруты, – сказал отец, подойдя к ним. – Добро пожаловать на лунную базу «Альфа». Я генерал Ксавье Лайтман, ваш новый командир. Прошу прощения за то, что заставил ждать.

Он вгляделся в их лица, ожидая услышать ответ, однако мои новые друзья, похоже, были слишком ошеломлены. Отец встал перед Майло, который ухмылялся так, словно встретил своего любимого киноактера. Презрение, казалось, было забыто.

– Вы Майло Добсон, так? Более известный как Косякмастер-5000?

Майло еле заметно кивнул – у него, похоже, началось что-то вроде истерики, как у девочки-фанатки.

– Для меня честь познакомиться с вами, лейтенант Добсон, – сказал ему отец, а затем повернулся к остальным: – Для меня честь встретить всех вас, Ворди, Джи-Псих, Атомная Мама. – Он пожал руки всем остальным, затем кивнул в мою сторону. – И, конечно, с Железным Биглем. Вы – пятеро самых талантливых пилотов, которых мне когда-либо доводилось видеть в деле. Нам очень повезло, что вы здесь.

Остальные заулыбались и покраснели от гордости. Возможно, я тоже.

– Спасибо, сэр! – сказал Чен, тщательно повторяя перевод своего кванткома.

– Да, спасибо, генерал! – сказал Майло, придя в себя. – Ну то есть, елы-палы, это же огромный комплимент, да еще от самого Ред Джайва! Вы лучший из лучших, сэр! Я столько лет изучал ваши приемы – как и все мы.

Отца, похожа, похвала смутила.

– Это слишком, – сказал он, затем указал на своих товарищей: – Син и Грэм тоже много занимались вашим обучением. Уверен, вы все знаете их позывные. У Сина прозвище МаксГений, а у Грэма…

– Мой позывной – Гвоздер, – закончил Грэм. – Хотя им редко пользуются.

– Мы предпочитаем называть его «Чашка», – сказал Син. – Сокращенное от «Англичашка».

Мы улыбнулись, услышав знакомые позывные. МаксГений и Гвоздер не вылезали из первой пятерки. С тех самых пор, как игра только вышла, они попеременно занимали то второе, то третье место, сразу после Ред Джайва.

– Не хочу показаться невежливой, генерал Лайтман, – сказала Дебби, – но когда вы расскажете нам, зачем ОАЗ отправил нас сюда? – Она оглянулась на Сина и Грэма. – Почему мы не остались на Земле с другими рекрутами?

Отец и его друзья странно улыбнулись. Затем отец кивнул Дебби.

– Я как раз собирался вам объяснить.

Грэм улыбнулся и указал на ряд низких, обтянутых кожей скамеек у нас за спиной.

– Новость такая, что вам лучше присесть, – сказал он и сел сам.

Майло и Дебби последовали его примеру, но Чен, Ворди и я остались стоять.

Отец махнул в сторону экрана, закрывавшего потолок, и изображение на нем изменилось. Мы уже видели не прямую трансляцию с лунной поверхности, а анимированную модель Солнечной системы. На переднем плане находилась Земля, несколько в отдалении вокруг нее вращалась Луна. Их окружали концентрические кольца, обозначающие траектории других планет. Отец сделал еще одно движение рукой, и скорость анимации увеличилась: планеты стали летать вокруг Солнца, словно гоночные автомобили.

– Во время вербовочного брифинга вам многого не сказали, – начал генерал, – и в частности, о том, что европы уже не в первый раз отправляют свои корабли атаковать Землю. За последние сорок лет они проделали это ровно тридцать семь раз.

На экране механизм «небесных часов» нашей Солнечной системы продолжал работать до тех пор, пока Европа не оказалась на минимальном расстоянии от Земли.

– Каждые 398,9 дня происходит астрономическое событие под названием «противостояние Юпитера», – объяснил генерал, – когда Земля находится между Солнцем и Юпитером, а Европа – на минимальном расстоянии от Земли. После нашего первого контакта с европами они пользовались этим обстоятельством, чтобы отправить к Земле небольшую группу кораблей, – чтобы провести разведку, испытать нашу систему обороны и похитить несколько людей для изучения.

Он нажал на экран кванткома, и на экране появился вид сверху на лунную базу «Альфа».

– Как только европы начали проводить разведку Земли, ОАЗ решил построить тайную оборонительную базу на обратной стороне Луны. Изначально предполагалось, что она станет станцией наблюдения и связи. Но когда в сентябре 1988 года станция заработала на полную мощность и там появился постоянный персонал, враг изменил тактику. Во время следующего противостояния Юпитера европы отправили своих разведчиков не к Земле, а сюда – и атаковали лунную базу «Альфа».

Включилась видеозапись: большая группа «глеф» пикировала с черного звездного неба на крошечную базу. Из ангара базы вылетели перехватчики и вступили в бой с «глефами».

– Нам с трудом удалось отбить нападение, – сказал отец. – На ликвидацию ущерба ушел почти год. И когда наступило следующее противостояние, европы снова атаковали, на этот раз большими силами. И снова нашего – увеличенного – гарнизона – едва хватило на то, чтобы справиться с ними.

– То же самое произошло через год, – добавил Грэм. – И через два.

– Каждый год они бросали в бой все больше беспилотников, – сказал Син. – И каждый год мы увеличивали потенциал базы, в ожидании следующего нападения.

Отец кивнул.

– Это происходило более десяти лет, пока в прошлом году европы не изменили правила игры. Они применили новое оружие – то, которое вы все видели, проходя обучение в «Армаде». «Разрушитель».

Новобранцы издали жалобный стон. На экране появилась группа вражеских кораблей – они, сохраняя идеальный строй, опускались к лунной базе «Альфа». На секунду они напомнили мне скриншот из игры Space Invaders.

Рядом с ними появилась вращающаяся скелетная модель додекаэдра, и я почувствовал, как у меня по спине бегут мурашки.

– «Разрушитель», похоже, начинает действовать после того, как закрепится на большом небесном теле – например планете или Луне. – На экране вращающиеся хромированный додекаэдр высадился на Землю, а затем выстрелил красным энергетическим лучом в сторону ее центра. – Этот аппарат создает сферическое поле, которое нарушает работу всех устройств квантовой связи, находящихся внутри него.

– У всех беспилотников ОАЗ есть запасные системы управления по радио, – добавил Син. – К сожалению, «Разрушитель» влияет и на обычную радиосвязь, так что машины становятся бесполезными.

На экране изумрудный «Разрушитель» начал создавать прозрачное красное энергетическое поле. Оно окружило всю планету, и беспилотники ОАЗ упали на Землю. Однако Луна находилась за пределами зоны его действия – и тайная база тоже.

– Эффект блокировки возникает только в том случае, если и приемник, и передатчик находятся внутри поля, – сказал генерал. – Когда беспилотник или его оператор находятся за его пределами, квантовая связь сохраняется. Если врагу удастся «подключить» «Разрушитель» к Земле, управлять беспилотниками, хранящимися на Земле, сможет только личный состав ОАЗ, размещенный здесь, на Луне, – то есть мы.

Отец убрал анимацию с экрана, вернулся к видеозаписи вражеских истребителей и показал большой, цвета оникса додекаэдр – темный многогранный самоцвет, вращающийся среди кораблей противника. Грани объекта быстро пульсировали, меняя цвет от абсолютно черного до красного.

– Перед тем как атаковать нашу базу во время последнего противостояния Юпитера, европы активировали «Разрушитель» на Луне, магнитное поле которой значительно слабее земного.

Пульсирующий додекаэдр выпустил по направлению к центру Луны красный луч. Объект начал создавать вокруг себя сферическое энергетическое поле, которое быстро увеличивалось в размерах, пока внутри него не оказалась база «Альфа», а также значительные части лунной поверхности – которые, как я помнил по брифингу, совпадали с очертаниями магнитного поля Луны.

– «Разрушитель» лишил нас, находившихся на базе, возможности управлять беспилотниками, – объяснил отец. – Однако на наших пилотов на Земле это не повлияло, потому что они находились за границами поля.

Син вывел на экран другую картинку: Земля и Луна, темная сторона которой была покрыта прозрачным полем «Разрушителя». Поле было огромным, но его все равно не хватало на то, чтобы накрыть одновременно Луну и Землю.

– Беспилотники врага тоже продолжали работать, – сказал отец. – Их операторы находились на Европе, в сотнях тысяч миль от поля.

Син кивнул.

– На базе есть запасная сеть, и поэтому мы смогли отстоять базу, используя орудия на поверхности и беспилотников, управляя ими по проводной связи.

На экране появились орудия, ведущие огонь по вражеским «глефам» и «вивернам», которые продолжали обстреливать базу из лазеров и плазменных орудий. На поверхности несколько БТГПБ и боевых роботов также защищали базу, хотя разматывающиеся за ними оптико-волоконные кабели значительно ограничивали их мобильность, эффективность и дальность стрельбы.

– ОАЗ отправил с Земли несколько эскадрилий перехватчиков, – объяснил отец. – С их помощью нам в конце концов удалось уничтожить «Разрушитель». Однако база серьезно пострадала, и мы едва выжили.

– Настоящий «Разрушитель» так же сложно уничтожить, как в игре? – спросил я.

Син, Грэм и отец одновременно кивнули.

– Тогда как вам удалось с ним справиться? – задал вопрос я.

Син и Грэм ухмыльнулись, словно ждали этого вопроса.

– «Нужны двое, чтобы все исправить», – процитировал Син, загадочно улыбаясь.

Грэм кивнул и добавил:

– «Нужны двое, чтобы его с глаз долой отправить».

Майоры, похоже, собирались цитировать текст песни и дальше, но отец покачал головой, и они замолчали.

– Кое-кто считает, что нам повезло, – сказал отец, бросив взгляд на Сина. – Лично я думаю, что европы позволили нам его уничтожить.

– Зачем? – спросила Дебби.

– Хороший вопрос. Посмотрите запись и ответьте на него сами.

Он снова нажал на экран своего кванткома, и на экране появилась еще одна зернистая видеозапись.

– Снято одной из камер наблюдения на поверхности, – сказал Син. – Примерно через двадцать три минуты после начала атаки. Все квантовые системы связи и радио по-прежнему блокированы «Разрушителем». Большая часть базы и почти вся ее система обороны на поверхности к этому моменту уже были уничтожены.

На заднем плане виднелись дымящиеся развалины базы; по куполу ползали похожие на пауков беспилотники противника и резали его металлическую шкуру лазерами. На переднем плане, рядом с краем кратера Дедал, находился огромный додекаэдр «Разрушителя». Он яростно вращался над лунной поверхностью, стреляя в магнитное ядро Луны своим красным лучом. В бархатно-черном небе сотни перехватчиков атаковали щит «Разрушителя».

– Как вы помните из курса обучения, у «Разрушителя» только одно слабое место, – сказал Син. – Плотный обстрел из лазеров и плазменных орудий обрушит щиты, однако его реактор настолько мощный, что они восстанавливаются быстрее, чем у любого другого вражеского корабля. Щиты выключаются только на три секунды, а затем их уровень восстанавливается до максимума.

– А трех секунд недостаточно для того, чтобы его уничтожить, – сказал Майло. – По крайней мере, в игре. Вот почему это еще никому не удавалось, даже «Летучему цирку».

– Смотрите! – Син указал на экран. – Вот он – летит, чтобы всех спасти!

На экране появился одинокий робот ОАЗ. Он бесстрашно бежал навстречу ослепительной колонне красного света, которую создавал луч-«сцепщик» «Разрушителя».

– Старина «Вайпер» – Вэнс! – Грэм восхищенно покачал головой. – Посмотрите на него!

– Роботом управляет адмирал Вэнс? – спросила Ворди.

– Да, – ответил отец. – В то время он был еще просто генералом, командовал лунной базой «Альфа». Я занял его пост после того, как его произвели в адмиралы – отчасти за тот подвиг, который мы наблюдаем сейчас.

– Адмирал Вэнс постоянно так отжигал, – добавил Син. – Он был отчаянным парнем.

– Наверняка он и сейчас такой, – тихо заметил отец, не отводя глаз от экрана.

Мы смотрели, как генерал Вэнс бежит к «Разрушителю», и думали, что будет дальше.

– Как он управляет роботом, если поле «Разрушителя» все еще действует? – спросил я, внимательно следя за тем, что происходит на экране. – Если у робота кабель, то он слишком быстро двигается, нет?

Отец кивнул.

– Верно. Вэнсу никогда не нравились беспилотники с кабелями – они для него слишком медленные и неповоротливые. Вэнс пилотирует робота, сидя внутри него. В торсе машины, прямо над реактором, есть кокпит. Вайпер устраивает перегрузку реактору… прямо сейчас.

Робот Вэнса подошел на расстояние вытянутой руки от луча, а затем, словно огромная тряпочная кукла, внезапно обмяк и рухнул на поверхность, подняв облако пыли.

– Он включил программу самоуничтожения, находясь внутри робота? – спросил Майло, не веря своим глазам. – Старик помирать собрался?

Син и Грэм кивнули, затем Син показал на моего отца.

– Раньше я думал, что умереть хочет не только он, но и генерал Лайтман.

Я указал на экран.

– У него не будет времени катапультироваться.

Отец кивнул.

– Спасательная капсула была повреждена во время атаки. Поэтому сейчас он в ловушке, рядом со своей бомбой замедленного действия.

Я уже начал отсчитывать семь секунд, которые понадобятся для завершения программы самоуничтожения. Но когда я досчитал до пяти, из-за нижней границы экрана выбежали еще два робота. На них со всех сторон обрушился огонь лазеров и заряды плазмы – над пылающей, наполовину уничтоженной базой продолжался воздушный бой. В системе связи зазвучала знакомая песня из сборника «Налет на аркаду» – «Black Betty» в исполнении группы «Ram Jam».

– Теперь это одно из наших прозвищ для «Разрушителя», – сказал Син, кивая на вращающийся черный додекаэдрон. «Черная Бетти». Или «десятисторонник».

«Титаны», устремившиеся к лежавшему на земле роботу с Вэнсом внутри, двигались очень скоординированно, словно пловцы в синхронном плавании. Они оба уклонялись от вражеского огня и бежали вперед, словно не обращая внимания на потоки камней и лунной пыли, вздымающиеся вокруг них.

Син поставил запись на паузу.

– Обоими роботами управляет твой отец. Одновременно. Он внутри того, что слева, а тот подключен к правому коротким волоконно-оптическим кабелем.

– Уж Син-то знает, – сказал отец, не отводя взгляда от экрана. – Минут за десять до того, как была сделана эта запись, он помог мне собрать эту систему.

Син снова включил воспроизведение, и я прилип к экрану. Я смотрел, как два робота идут вперед, разряжая солнечные пушки в огромный сферический щит вращающегося «Разрушителя», пока они проходили под антеннами в его нижней части.

Затем робот моего отца добрался до робота, в котором сидел Вэнс, вырвал из него спасательную капсулу и засунул ее себе под мышку, словно футбольный мяч.

Несколько зарядов энергии попали в бронированный кабель и перебили его. Машина моего отца подбросила беспилотник Вэнса, словно баскетбольный мяч, ко все еще прикрытой щитом антенне «Разрушителя».

Одновременно с этим он прыгнул в противоположном направлении и выбросил перед собой капсулу с Вэнсом, а через секунду катапультировался сам. Обе капсулы вылетели из корпуса, робот Вэнса наконец завершил свою программу самоуничтожения и взорвался. Через две секунды взорвался робот моего отца: получилась идеальная комбинация-«двойка». Фантастический прием, словно бросок в кольцо через всю площадку на последней секунде матча.

И даже этого удивительного совпадения по времени было бы недостаточно. Однако в ту секунду, когда роботы должны были врезаться в щит, он отключился, оставив додекаэдр без защиты на три секунды. Именно в этот крошечный промежуток времени оба робота взорвались, один за другим.

Первый взрыв ударил в твердый, словно алмаз, корпус «Разрушителя», но броня, похоже, каким-то образом поглотила взрыв, и треугольные грани додекаэдра вспыхнули оранжевым светом, вбирая в себя энергию. Только когда через полсекунды взорвался второй робот, ослабленная броня наконец-то поддалась, и на этот раз взорвался уже сам «Разрушитель».

Грэм и Син зааплодировали. У меня возникло такое чувство, что они регулярно смотрят эту запись и каждый раз рукоплещут ей. Ворди, Майло, Дебби и Чен последовали их примеру. Я не стал – был слишком увлечен тем, что происходило на экране.

– Можно посмотреть запись еще раз? Замедленную в два раза? – спросил я.

Син кивнул и включил воспроизведение. В итоге ему пришлось делать это еще несколько раз. С каждым просмотром запись все больше поражала – и пугала. Отцу действительно удалось совершить невероятный бросок. И если бы щиты «Разрушителя» отказали на долю секунды раньше или позже, атака провалилась бы. Изучив показания таймера на экране, я пришел к выводу, что щит не работал на долю секунды дольше, чем должен был, – именно поэтому и произошло чудо.

– Сколько «Разрушителей» летят к нам сейчас? – испуганно спросил Майло. – Эту маленькую деталь вы от нас утаили.

– Три, – ответил отец. – По одному в каждой ударной группе.

– Три! – повторил Майло. – Три «Разрушителя», не считая прочего дерьма! Да мы ни за что с ними не справимся!

Отец кивнул.

– Да, я бы сказал, что риск велик. Но у нас есть еще один туз в рукаве. «Ледокол».

– А я-то думала, что то задание с «Ледоколом» мы провалили, – сказала Дебби. – Его уничтожили до того, как лазер пробил дыру в поверхности Собрукая… то есть Европы.

– Да, «Ледокол», который вы сопровождали вчера, погиб, – ответил отец. – Но у нас был запасной план. Мы надеялись, что вам удастся уничтожить европов до того, как стартует их армада, но мы понимали, что шансы на успех невероятно малы. Поэтому мы построили второй «Ледокол». И спрятали в астероиде на орбите Юпитера, чтобы его не обнаружили европы. Как только их армада отправилась к Земле, оставив Европу без защиты, мы его запустили.

– Когда он доберется до цели?

– Он прибудет на Европу примерно тогда же, когда до Земли долетит вторая группа противника.

– А если мы погибнем во время первой атаки? – спросила Дебби.

– Тогда «Ледокол» нам не поможет, – ответил Син. – Именно поэтому мы должны любой ценой выжить! И у нас появится шанс положить конец войне.

Я ждал, что Грэм или отец поддержат Сина, но оба промолчали.

– Кто-нибудь есть хочет? – спросил отец, взглянув на свой квантком. – Мне сообщили, что беспилотники только что подали обед в столовую.

– Слава Богу! – закричал Майло, уже направляясь к выходу. – Я боялся, что мой последний обед – это «читос» и имбирное пиво. Давайте поедим!

Ворди, Дебби и Чен кивнули.

– У меня нет аппетита, – сказал я. Если мне суждено сегодня умереть, то я хотел, чтобы последней пищей, которую я съел, был завтрак, приготовленный матерью, а не какая-то котлета, разогретая в микроволновке на лунной базе.

Отец кивнул, и Син повел остальных к выходу. Грэм увидел, что я отстаю, и обнял меня за плечи.

– Ты передумаешь, как только увидишь, что там, – сказал он. – Ваш шаттл привез нам особый обед из пяти блюд.

– Почему? – спросила Дебби. – Потому что он станет для нас последним?

– Возможно, – ответил Грэм и мрачно улыбнулся мне, ускоряя шаг. – Именно поэтому лично я собираюсь наесться до отвала.