ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Полина Покровская, иномирянка

Следующее испытание прошло без огонька. Жизель собрала нас в бальном зале и посадила каждую перед мольбертом, дав задание изобразить «то, что мило сердцу». Практически как в школе на уроке ИЗО, когда разрешали рисовать на свободную тему. Рисовала я так же, как и пела, поэтому расслабилась и тупо водила кисточкой. Не мне тягаться с теми, кто с детства брал уроки у профессионалов. Как я и ожидала, остальные рисовали умело, и почти все изобразили на своих мольбертах принца Дарнелла. Выделились Эрма, нарисовавшая натюрморт с пирогом и веткой ягод, и сестры. Даника запечатлела фамильный замок, а Дорита — своего любимца, крапчатого коня Бунтаря. Ну и я, конечно. В мохнатом колобке с бантиком в челке я сама с трудом узнавала свою Бусю. Победу присудили Данике, но меня это не волновало. Она вроде умная и осторожная и в случае чего поднимет шум, а не промолчит, как Эрма. К тому же все мои мысли занимали последние события. Если Марко все-таки выбросил флакон в море, значит, потом кто-то его подобрал. И этот кто-то точно из поместья, любопытный местный житель принес бы добычу домой, но уж точно не стал бы пробираться в особняк, чтобы подкинуть кому-то из девушек. Неужели кто-то шпионил за моим пажом? Надо будет его как следует расспросить.

Но как только я увидела Марко, решила на некоторое время отложить допрос. Хоть он крепился и в целом выглядел довольным жизнью, было заметно, что мальчик сильно устал. Еще бы! Ночью наверняка глаз не сомкнул после всех стрессов, потом утреннее происшествие, а потом в придачу его припахали к уборке. Паж принес нам с Гвен поднос с вкусняшками прямо в библиотеку и, спросив разрешения, устроился на соседнем диванчике, чтобы быть рядом, если что-нибудь еще понадобится. Под нашу болтовню он быстро задремал, склонив голову на плечо.

Мы с Гвен помирились, хотя она так и не объяснила, с чего вдруг сменила гнев на милость и что не давало ей покоя. Выглядела она бледной и нездоровой, хоть и бодрилась. Принца мы в разговоре намеренно не касались, поэтому, перекусив, побродили у полок, и Гвендолин нашла несколько книг про зверолюдов. Выбрав ту, что поновее (ей было всего-то лет двадцать), мы сели на диван и углубились в изучение природы таких интересных людей.

Что удивительно, несмотря на столь странный и необъяснимый феномен, стоящей информации нашлось немного. Даже закономерности рождения зверолюдов не выявлено, нет гарантии, что это передается по наследству. За несколько столетий ученые пришли к выводу, что от обычных людей зверолюды отличаются только внешне, а в некоторых случаях звериными особенностями и повадками вроде острого зрения и обоняния. Вопреки народным байкам, чисто с психологической точки зрения зверолюды такие же, как все, без каких-либо отклонений. Их ошибочно считавшаяся особенностью злопамятность логично появлялась из-за многолетних преследований и пренебрежительного обращения. Суевериям, связанным со зверолюдами, была посвящена целая глава, но, как неустанно отмечал автор, они не имели ничего общего с реальностью. «Если посмотришь на зверолюда через левое плечо, твой ребенок родится таким же». «Не принимай подарок от зверолюда — будет беда в семье». «Не одалживай деньги зверолюду — станешь нищим». «Не желай здоровья — заберет твое»… Еще одна глава, правда поменьше, освещала тему «Зверолюды и магия». В ней говорилось о том, что представители этого вида чувствительны к любым проявлениям магии и легко ей обучаются, так как в каждом из них есть дар. Часть, посвященную неофициальным названиям, Гвен сочла нужным пролистать, так как самым приличным словом было «зверолюди». Я даже припомнила, что слышала это словечко от Ирвина. Фу, расист. Следующая глава называлась «Сны зверолюдов».

— Сны? — Я снова заглянула в книгу, но на этих страницах не было картинок. — Не думала, что они какие-то особенные.

Гвен быстро поводила пальчиком по строчкам. На свой экстравагантный маникюр она давно не обращала внимания.

— Представляешь, да. Оказывается, их сны более яркие и надолго остаются в памяти. А еще вот: «В сновидении зверолюд всегда видит себя животным, чертами которого обладает». Бедный Марко! Ему что, все время снится, что он собака?

Я вспомнила, что во время ночевки со мной мальчик скулил, как отнятый у мамки кутенок, и поежилась.

— Давай у него узнаем.

Стоит признать, спящий мальчишка выглядел очаровательно, и будить его было жалко. Я немножко поколебалась и все-таки почесала ему макушку, как щенку. Ничего не могу с собой поделать! Марко уже большой мальчик, а я иногда воспринимаю его как милую игрушку.

Паж сладко потянулся, но вдруг осекся.

— Ой! Простите, простите, миледи! Я нечаянно…

— Да спи сколько хочешь, у нас просто есть кое-какие вопросы, — сказала я, усаживаясь рядом. — Скажи, ты во сне собака?

Гвен, по-моему, даже подалась вперед от любопытства.

Марко смущенно поморщился и потеребил ухо.

— Откуда вы знаете? Я же никому не говорил.

Я погладила его по спине.

— Не бойся. Вон в той умной книжке написано, что это у таких, как ты, норма.

— Правда? — Он принял из рук герцогини открытый на нужной странице том. — Значит, я нормальный? В смысле я не чудик?

Наверное, в тот момент у меня было такое же обалдевшее выражение лица, как у Гвен. Бедный закомплексованный ребенок! Запугали все кому не лень, а тут еще собственные переживания. Ну хоть от одной надуманной проблемы мы его случайно избавили. Пора ему уже порядок в голове наводить, а то еще надо будет как-то пережить половое созревание.

— Марко, ты разве не читал ничего про зверолюдов? — спросила Гвендолин.

— Нет, ваша светлость. Я всегда хотел быть как все.

— И боялся узнать что-то плохое? — догадалась я.

Он быстро сдался.

— Леди Полина, вы очень проницательны.

— Так, — я хлопнула себя по коленям, — давай с тобой договоримся. На людях ты общаешься со мной как обычно, леди-миледи, ваше высокоблагородие. А наедине, ну или в присутствии Гвендолин, я просто Полина. Уяснил?

Его глаза цвета зрелого крыжовника расширились так, что почти не стало видно белков. Тоже черта зверолюдов, кстати.

— Как же так? — Я словно выбила у него почву из-под ног. — Вы же участвуете в отборе невест принца!

— В первую очередь я — девчонка, которую похитили и притащили в чужой мир. У меня нет ни титулов, ни званий, ни ученых степеней. К тому же не забывай, что мы с тобой друзья. Да расслабься, я ж тебе в сестры гожусь, а не в бабушки!

С улыбкой я протянула ему руку. Сначала он затормозил, но все же пожал ее.

— Хорошо, Полина.

Гвен рассеянно покрутила пальцами длинный локон.

— Какая же ты все-таки удивительная.

Я фыркнула.

— Обычная. До вас мне далеко. У меня же ни хвоста, ни способностей к магии… Кстати, Марко, а почему тебя за мной послали? Ирвин не мог один справиться или тупо по этикету?

Паж позволил себе улыбнуться.

— Это все Ирвин. Вы… то есть ты долго не появлялась, а отбор должен был начаться с минуты на минуту. Раз приглашение не сработало, Ирвина послали в другой мир, а он устроил сцену. Мол, не хочу, не пойду, и вообще, я вам не мальчик на побегушках. Тогда выбрали меня, потому что у меня хороший магический потенциал для переноса. Ну а Ирвин, по-моему, обиделся.

Детский сад. И как только принц Дарнелл терпит рядом с собой такого строптивого слугу? Совершенно невыносимый тип!

— Но я не могу отправить тебя домой, — сказал Марко, опережая мои вопросы. — До конца отбора тебе запрещено покидать Ландорию.

— Да я без претензий, — отозвалась миролюбиво, вспомнив обещание принца отправить меня домой. Предложением я не воспользовалась, и вообще, лучше мне помалкивать. — Так получается, что ты умеешь перемещаться в пространстве? Круто! Можно путешествовать без проблем.

— Только между мирами. Перемещаться в рамках одного мира гораздо сложнее.

— Если хочешь, я намекну принцу, что было бы неплохо отправить тебя в магическую школу, — предложила Гвен.

— Благодарю, ваша светлость. Я уже обсуждал эту тему с мастером Торстеном, он занимается магией со мной и еще несколькими мальчиками. Мастер сказал, что мое обучение в специальном заведении займет лет пятнадцать, и из-за этого я могу потерять возможность стать оруженосцем. А если я по какой-либо причине закончу обучение раньше положенного срока, то не получу диплом, и придется выбивать разрешение на колдовство. А это не только подписи архимагов в документе, но и всякие проверки, в том числе ментальное вмешательство. Мало ли, может, человек поступил в школу всего на пару лет, чтобы освоить те навыки, которые он планирует использовать в корыстных целях.

Мне осталось только позавидовать упорству юного пажа. Так хочет в один прекрасный день стать оруженосцем, что готов отказаться от другой, не менее солидной перспективы. Невольно вспомнились несколько моих одноклассников, которые с юных лет мечтали стать кто археологом, кто актером, кто кинологом, а в итоге поступили на заурядные факультеты и получали образование без какой-либо определенной цели.

— Я вот что думаю. — Разговорившись, Марко начал вести себя раскованней. — Мне сейчас снилось, что я бегаю по берегу моря…

— Какая прелесть, — умилилась я, представив, как по пляжу бегает золотистый песик вроде ретривера.

— …и ищу рыбака. Видите ли, когда я ходил выкидывать зелье, познакомился со старичком по имени Нил. Что, если он видел еще кого-нибудь, кроме меня? Того, кто проследил за мной и выловил флакон? Пожалуйста, разрешите мне его найти!

Вот же умничка!

— Но один ты не пойдешь, — заявила я. — Вдруг за тобой будет слежка или кто-то попробует навредить тебе. Возьми с собой Ирвина.

Мальчик слегка наморщил нос.

— Он меня не послушает.

— Меня тоже. — Я с надеждой обратилась к Гвен. — А вот ты сможешь его убедить! Ирвин относится к тебе с почтением, вряд ли станет вредничать.

Герцогиня неожиданно покраснела.

— Нет!

— Нет? — оторопела я.

— Я… я не буду ни о чем его просить. — Она перевела дыхание и решительно выпрямилась. — Мы сами пойдем. Ночью же мы справились.

Ого! Похоже, кое-кто заразился духом авантюризма. Что ж, Гвендолин не мешает научиться быть самостоятельной личностью, хотя такое горячее нежелание связываться с Ирвином меня заинтересовало.

— Можем пойти к Ирвину вместе, я попрошу, а ты просто постоишь рядом, для авторитета, — предложила я, с любопытством наблюдая, как меняется лицо подруги.

— Но разве не лучше сначала все разузнать самим, а потом тревожить других? — ответила подруга вопросом на вопрос, и я почувствовала, что за этим упорством явно что-то стоит. Гвен поджала губы, что в ее случае всегда означало одно — теперь ее с места трактором не сдвинешь.

Справедливости ради стоит отметить, что даже если бы я настояла на своем, Ирвина мы бы ни на что не сподвигли. Марко узнал, что тот последние несколько часов не покидал охотничьего домика, где жил вместе с принцем. Эта новость показалась мне подозрительной, но мы уже собрались, так что откладывать поход не стали. Пошли, как и задумали, втроем.

Впечатления от новой вылазки я бы назвала двойственными. Мы без проблем нашли Нила в Раковинке. Нашему появлению старик обрадовался, да и его жена была довольна, и где-то час мы просто сидели и пили чай, благо успели прикупить в одной лавке гостинцы. Нил рассказал, что живет в этой деревне всю жизнь, что выросших дочерей отпустил с мужьями в большие города и что рыбной ловлей занимается в основном для души. Осторожно, как первоклассный шпион, Марко вывел его на разговор об их первой встрече на берегу, однако все было напрасно. Если верить Нилу, никого больше он в тот раз не приметил, так как ушел в свое излюбленное место для рыбалки. Наша ниточка оборвалась. Как бы то ни было, мы хорошо провели время и повеселили своими рассказами гостеприимных хозяев.

Вернулись в поместье уже в потемках, сильно уставшие и немного расстроенные.

— Простите, я думал, что смогу быть полезным, — сник Марко, хотя долгое время мужественно держался.

Я сняла туфли и, разминая ноги, с удовольствием потопталась по прохладному полу.

— Не вешай нос. Ты молодец, а что расследование зашло в тупик, не твоя вина. Может, завтра что-нибудь еще придумаем.

Если больше ничего не случится. Но я побоялась делать столь зловещие замечания вслух.

Мы по традиции собрались вечером у меня в комнате, и, когда неслышно вошла Клодия, лично я вздрогнула.

— Простите, — извинилась главная горничная таким тоном, что мне стало за нее страшно. Гвендолин тоже что-то почувствовала, а у чувствительного Марко ушки встали торчком.

— Клодия! — Я подскочила к ней. — Присядьте. На вас лица нет! Что случилось? Может, давление? Марко, налей воды.

Клодия пыталась отнекиваться, но выглядела такой бледной, будто в муке извалялась. И явно не была готова противостоять нашему удвоенному женскому напору. Так мы случайно узнали, что принц чем-то занемог…

Жаль, что наше короткое расследование завершилось так быстро. Это в первую очередь расстроило даже не нас с Гвендолин, а Марко. Он почему-то счел себя виноватым в том, что повел нас по ложному следу. Хотя он не виноват, что старик был увлечен своим делом. Да если клевать начало, он мог самого принца Дарнелла не заметить!

Кстати, о принце. Известие о недомогании Клодия просила не распространять. Что именно с ним не так, не сказала, но, надеюсь, это не очередное приворотное зелье или что-то в этом роде.

— Я не пойду с тобой, — сказала Гвен, после того как объявили сбор в гостиной. — На меня и без того уже странно косятся.

Я уже собралась выходить из ее комнаты, где мы обсуждали вечернюю вылазку, но тут же вернулась в кресло.

— Ну и что. Тебе есть до этого дело?

Гвен отвернулась и ответила тихо:

— Я слышала… Слышала, что говорят.

Я не смогла подогнуть ноги так же, как до этого, плюнула и села прямо.

— А что им еще остается, кроме как сплетни разводить? — утешила ее. — Что хоть сказали? И кто?

— Не хочу об этом говорить.

Гонг внизу грохнул еще раз, и мне пришлось отложить этот разговор. Узнаю, кто расстроил Гвен, волосы повыдергиваю. Я вообще в последнее время сама на себя не похожа, все нервы, нервы.

В гостиной все уже собрались, по традиции я пришла последней. Жизель кивнула мне с улыбкой и, дождавшись, пока сяду, заговорила:

— Ну что, рыбоньки мои? Устали?

Ей никто не ответил, из чего следовало, что устали все. Раньше сразу гул поднялся бы, хоть святых выноси. А тут сидели все тихие, реально как рыбы.

— Тогда у меня для вас отличная новость!

Напряглись все. Я прямо почувствовала, как сгустилась атмосфера.

— Что? — Жизель глупо захлопала ресничками, ну просто сама невинность. — Крошки мои, разве никто не хочет покататься на кораблике? Было бы глупо побывать у моря и проторчать все время на берегу.

Я чуть не подскочила от восторга, но вовремя вспомнила, где я и что просто так нас никто радовать не будет.

— Это испытание? — спросила напрямую, и девушки согласно закивали, видимо, склонялись к той же мысли. Жизель элегантно закинула ногу на ногу, взметнув подол многослойного платья.

— А вы зрите в корень, дорогуша, — проворковала она и лукаво подмигнула. — Но на этот раз нет. Просто небольшая экскурсия, чтобы вы отдохнули и пообщались с его высочеством в неформальной обстановке.

— Так принц уже выздоро… — начала я излишне эмоционально. — Ой. То есть хорошая новость, коли так.

На меня очень подозрительно посмотрели, но вопросов не задали. Фух, чуть не выболтала чужой секрет.

Нас отпустили, и, пока на меня не накинулись с расспросами, я побежала к себе, точнее, к герцогине. Гвен все так же скучала в кресле у окна, листая книгу. Мое появление явно произвело на нее впечатление.

— Что-то случилось? — Она вдруг побледнела. — Еще кто-то…

— Нет! Нас пригласили в круиз!

Незнакомое слово заставило Гвен призадуматься.

— Это какое-то новое испытание? — наконец неуверенно предположила она.

— Нет, конечно. Мы вместе с принцем отправляемся в морское путешествие!

От восторга хотелось петь и плясать, но ни того ни другого я разумно делать не стала, чтобы не пугать подругу. Впрочем, стоило ей подняться, не удержалась от соблазна пошалить. Подлетела, обняла за талию и закружила по комнате, распевая: «Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас…» Антонов сгорел бы со стыда, услышав, как я коверкаю его песню.

Вспомнив о совести, я отпустила обалдевшую герцогиню.

— Ты что, еще не поняла? Дарнелл здоров! И нас ждет восхитительная прогулка! Правда, придется потерпеть всяких змеюк и пиявок, но это ерунда, я их уже почти не замечаю.

Новость о выздоровлении принца подействовала на Гвен благотворно, ступор сменился радостью, и несколько минут с ее лица не сходила улыбка. По-моему, она тогда толком не соображала, что я ей говорила о сборах, но уж пусть лучше будет счастливой влюбленной, чем грустной букой.

Всего через час участницы отбора со своими пажами спустились к пляжу, где нас действительно ожидал небольшой корабль. Моего бы брата сюда, он бы сразу сказал, как правильно это судно называется. Понимает он в этом, не то что я.

Стоявший на борту принц Дарнелл помахал нам рукой, и я, забывшись, помахала в ответ. На миг стало неловко, ведь даже Гвен не отреагировала на его приветствие, хотя она ему не чужая. Да и остальные посмотрели на меня как на дурочку.

Жизель в пафосно развевающейся на ветру небесно-голубой накидке вступила на трап, остальные пошли за ней, как утята за мамой-уткой.

— Мне здесь не место, — прошептала Гвен.

— Не говори ерунды. Это не испытание, и ты тоже приглашена.

Спорить она не стала.

Шедшая впереди нас Лувения резко остановилась без видимой причины и, склонившись, зашипела на маленького белобрысого пажа:

— Приставили же тебя ко мне, безрукого.

— Чем я вам не угодил, миледи? — искренне удивился мальчик.

— Неси зонтик надо мной так, чтобы тени не было!

От такой претензии паж чуть не выронил разукрашенную фениксами парасольку. Я и сама аж воздухом поперхнулась. Парнишка и так мелкий, а ведь как-то же ухитрился нести зонтик над такой кобылой!

— Но, миледи…

— Не желаю слышать твоих жалких оправданий, поганец!

Марко бросил на меня умоляющий взгляд. Бедняга, он рад был заступиться за товарища, но им надо терпеть унижения от тех, кто выше по статусу.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросила я у пажа Лувении.

— Рето, — быстро ответил застигнутый врасплох мальчишка.

— Рето, милый, дай-ка мне это сюда.

Я взяла у него «зонтик раздора» и бросила в воду.

— Эй, ты что делаешь?! — моментально взбесилась Лувения. — Ты знаешь, сколько он стоит?!

— Нет, на нем ценника не было, — беспечно откликнулась я и подала Гвен и Марко знак идти дальше. — У меня на родине говорят: «Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам». Не нравится тень? Вылавливай свой зонт и неси его сама.

Только наша компания подошла к трапу, как Гвендолин неожиданно крепко схватила меня за запястье.

— Полина, прошу тебя, будь осторожней. Ты же не хочешь снова оказаться замешанной в скандале? Не надо ругани и драк, пожалуйста.

Отлично. Она думает, что я агрессор в юбке, а ведь я всего один раз подралась, и то случайно и не по своей воле.

— Не могу стоять в стороне, когда маленьких обижают, — решительно ответила я. — Да не волнуйся, вроде никто не заметил. А к истерикам тут уже привыкли.

На палубе мои слова подтвердились. Жизель разнимала яростно ругающихся из-за оттоптанного подола Виветту и Йолонду, так что ей было абсолютно не до меня. Только я отправила недавнюю ссору с Лувенией поглубже в чертоги разума, как меня кто-то дернул за рукав. Я обернулась и увидела перед собой Дориту.

— Ты чего такая тихая? Откуда скромность взялась?

Сбитая с толку, я, как китайский болванчик, смотрела на хихикающую девушку.

— О чем ты?

— Я все ждала, что ты отколошматишь зонтом нашу Королеву Лу, а ты просто взяла и ушла. Упустила шанс выбыть. Ты же домой хочешь, да?

— Леди Лувения и так потерпела сокрушительное поражение, — с достоинством присоединилась к разговору Гвен. — Она не смогла ответить ни словом, ни делом, и это для нее позор. А что касается отбора, то лучше в него не вмешиваться. Он достаточно непредсказуем.

Дорита скорчила гримаску, как непослушный подросток.

— Но отколошматить ее вправду не помешало бы. Нечего мелюзгу обижать.

— Ты любишь детей? — спросила я, заодно краем глаза проследив за отбежавшим к друзьям Марко.

— Не особо, — не стала кривить душой девушка. — Просто у папы есть маленький сын, бастард, его в этом году взяли на обучение в пажи. Если хоть раз увижу, что вот такая стерва ноги о него вытирает, глотку перегрызу!

Ее доверительный тон и желание заступаться даже за неудобных в глазах общества членов семьи невольно вызвали у меня уважение. На секунду захотелось совершить полноценное аутодафе, но разум возобладал над эмоциями.

Вскоре наш корабль благополучно отчалил, и оживление на палубе усилилось раз в десять. Виветта жаловалась на плохое самочувствие и, разлегшись в плетеном кресле с видом умирающей королевы-матери, гоняла несчастных слуг и пажей, требуя то воды, то мятных леденцов от тошноты, то опахало. При этом у страдающей от морской болезни девушки был на редкость здоровый цвет лица, и в слабом-преслабом голосе то и дело прорезались интонации сурового командира. Эрма, увидев выпрыгнувшего из воды дельфина, устроила панику, приняв безобидное млекопитающее за акулу. Жизель нежно ворковала, но при этом строго следила, чтобы девушки не передрались за право поговорить с принцем наедине. Ирвин коршуном кружил рядом со своим хозяином и отгонял особо общительных. Естественно, я не решалась приближаться к столь опасной зоне, зубы и волосы мне еще пригодятся. Это не значит, что я совершенно не хотела провести время с Дарнеллом, однако благоразумие подсказывало, что надо избегать любых конфликтов. Девушкам не понравится, что фаворитка отбора соблазняет принца прямо у них под носом. Гвен тоже, несмотря на свое привилегированное положение, не только не навязывалась в компанию возлюбленного, но и старательно его избегала. Всякий раз, стоило его высочеству бросить на нее взгляд, она отворачивалась, несла чепуху, заговаривала со мной невпопад, а один раз даже стакан с соком выронила. Нет, так бороться за свою любовь нельзя.

Выждав момент, когда принц отделился от группки воздыхательниц, я направилась к нему. Видела, что вся эта суета его утомила, но просто обязана была намекнуть, что неплохо уделить немного времени подруге детства. Тем более что это не испытание, и беседу с герцогиней не сочтут нарушением правил. Я подошла ближе, и от меня не укрылось, что принц непривычно бледен. Он убирал с лица волосы и беспомощно касался виска, будто боролся с головокружением. Его что-то расстроило в процессе общения с претендентками или же ему по-настоящему плохо?

Не успела я ничего сказать, как Дарнелл покачнулся и начал заваливаться назад. Я растерянно моргнула, за эту секунду принц перевалился через борт, а я машинально попыталась ухватить его за ноги. Мысли закричать и позвать на помощь не возникло. Я только пискнула и успела ухватиться за Дарнелла.

Все случилось так быстро, так внезапно и страшно! Мужское тело оказалось для меня слишком тяжелым, пальцы чуть не вывернуло. Только осознав, что меня вот-вот утянет следом за принцем, я вскрикнула. А потом деревянный борт уперся мне в живот, палуба поменялась местами с небом, ветер засвистел в ушах, я рухнула в море, успев заметить блестящий на солнце огонь красных волос спешащего на помощь Ирвина, и ударилась о воду.

Падение с такой высоты вышибло из меня дух.

Я раскрыла рот, но кричать было уже поздно, соленая вода хлынула в горло. В ужасе я затрепыхалась, забилась, но платье быстро отяжелело и оплелось вокруг меня коконом. Меня тянуло ко дну. Из последних сил я извернулась, широко распахнула глаза и увидела, как медленно погружается в темную океанскую синеву тело Дарнелла. Точно тонущая статуя, прямая и застывшая.

Я протянула к нему руку, но он уже был слишком далеко от меня, да и сама я упустила тот момент, когда еще могла выплыть на поверхность. Как глупо… Никогда не думала, что закончу жизнь так — в чужом мире, упав с корабля и запутавшись в намокшем платье. Это даже не смешно.

Я расслабилась, позволив подводному потоку нести меня глубже и глубже. Силы стремительно иссякли, в голове помутнело, а грудь сдавило стальными тисками. И когда мимо что-то быстро-быстро проплыло, задев меня чешуйчатым боком, я была уже не в состоянии думать. Мой мозг умирал…

Откуда-то сверху лился размытый тусклый свет, как будто сквозь плотную пленку. Я заставила себя сосредоточиться на нем и открыть глаза. Получилось не сразу, под веки словно песка натолкали, а первая же попытка вдохнуть полной грудью закончилась резкой болью в легких и надрывным мучительным кашлем. Плохо было так, словно я ежа проглотила и он стремился наружу, раздирая мне горло иголками. Я кое-как перевалилась на бок, откашлялась, чудом не выплюнув легкие, и только после этого смогла пошире раскрыть слезящиеся глаза. Мимо моего лица неспешно проплыла маленькая неоново-яркая рыбка.

— Привет, — прохрипела я обескураженно. Рыбка заметно ускорилась и скрылась в зарослях коралловых рифов. Мм… Я, конечно, еще могу быть в отключке, но мне кажется, я на дне.

На морском дне! Я!

Подняться на ноги рывком не получилось — банально помешала толща воды. Все выглядело мутным и нечетким, как если бы я смотрела сквозь стеклянный шарик. Мы так в детстве играли.

Беглый осмотр показал, что меня занесло (возможно, в прямом смысле) в какую-то пещеру. Неглубокую, поскольку я видела дальнюю стену с низко нависшим потолком, с которого опасно свешивались острые пики каменных наростов. Песчаное дно под ногами с вкраплениями гладких мелких камушков. На один я случайно наступила, но тот поднялся на суставчатых ножках и оскорбленно посеменил к рифовым зарослям. Я проследила за ним осоловевшим взглядом и увидела лежащего на песке принца.

Что удивительно, лишь в этот момент меня посетила ужасающая, но немного несвоевременная мысль. Как я вообще дышу?!

Но поскольку разобраться в этом я едва ли смогла бы сама, устремила свою энергию на безжизненного принца. Дарнелл лежал на боку, уронив голову на вытянутую руку, и теплые потоки воды чуть колыхали его светлые кудри. На несколько ударов сердца я остолбенела от страха. А что, если он уже…

Нет. Конечно нет. Я же выжила, с чего бы ему умирать?

Я неторопливо подошла, привыкая к замедленности собственных движений, осторожно присела рядом и потрогала Дарнелла за плечо. В воде все ощущения были какими-то странными, не такими, как на поверхности, и я ничего не поняла. Пришлось действовать дальше и с замиранием сердца перевернуть парня на спину. Получилось без особого груда, и я немного осмелела. Потянулась к шее, проверить пульс, и тут заметила, что ворот рубахи отогнулся, обнажив ключицу и часть плеча. Но увидела я не светлую кожу, а серый растрескавшийся камень.

Вскрикнув, отшатнулась и плюхнулась на пятую точку. Дарнелл пошевелился, ресницы задрожали, и он медленно открыл глаза.

— Что… — Из его рта вырвалось облачко пузырьков. — Что случилось?

Он сел и торопливо стянул края воротничка. Я отвела глаза, но все равно увидела гримасу испуга на его лице.

— Леди Полина? Вы в порядке?

Я кивнула.

— В порядке. А вы? Вы помните, что произошло на корабле?

Дарнелл притронулся к виску, поморщился и ответил:

— Слабо. У меня… закружилась голова.

При этом он так трепетно сжимал в кулаке ворот рубахи, что мне в голову закрались сомнения в честности его высочества.

— Скажу сразу, мне кажется, мы на морском дне, — заявила как на духу. — Но я понятия не имею, почему мы не утонули и как дышим и… — я сложила губы трубочкой и дунула, выталкивая пузырьки, — разговариваем.

Дарнелл вдруг схватился за грудь и начал взволнованно озираться. Я тоже оглянулась и одновременно с принцем увидела его оруженосца. Ирвин валялся в дальней части пещеры, его алую косу присыпало песком.

Пришлось отложить разговоры и привести оруженосца в чувство. Это важное и ответственное дело я доверила Дарнеллу, а сама предпочла топтаться в стороне. Если честно, то состояние Ирвина волновало меня куда меньше того, как мы вообще выжили, куда попали и почему дышим под водой не хуже проплывающих мимо рыбок. Магия? Тогда кто колдует?

— Ирвин, хоть ты можешь сказать, что произошло? — спросил Дарнелл растерянно.

Оруженосец сел, держась за плечо принца, и потер затылок.

— Если коротко, ты, похоже, выпал за борт, а эта полоумная ринулась за тобой.

— Что? — не удержалась я. — То есть ты даже не скажешь, что это я его столкнула?

Ирвин поморщился.

— Сказал бы непременно, если бы это было правдой, но… Думаешь, мне приятно это говорить? Я все-таки не слепой и видел, что ты хотела его удержать.

Я была просто убита наповал словами своего главного врага, а мне еще бонусом достался благодарный и даже немного восхищенный взгляд принца.

— Леди Полина! Я даже не знаю, как вас благодарить. Это так самоотверженно с вашей стороны. Но не стоило рисковать собой.

— Я сделала то, что должна была, и поступила бы так, даже если бы за борт падал он. — Я не слишком вежливо кивнула на Ирвина. Получи, фашист, гранату! Ты, может, и признал мою заслугу, но за прошлые тычки я тебя еще не простила.

— И, если вы еще не заметили, нам почему-то помогли русалки, — вдруг очень серьезно сказал Ирвин, поднимаясь на ноги. Его длинная коса парила за спиной и извивалась, как алая змея. Мое платье, кстати, тоже не висело мокрыми складками, а приподнималось широким колоколом, открывая туфли и тонкие белые чулки, обтягивающие щиколотки.

— Русалки? — Я недоуменно приподняла брови. — Это с которыми у вас война?

— Не война, — поправил меня Дарнелл. — Были стычки, несколько довольно серьезных и кровопролитных столкновений, но с тех пор прошло несколько лет, подписан договор о ненападении. Мы не нарушали его условий, они до этого дня — тоже.

Он нахмурился, явно обдумывая, чем наша ситуация может навредить королевству. Принц всегда и везде остается принцем, а не только красивым парнем и завидным женихом.

— То есть нас похитили русалки? — сделала я вывод. — И дайте-ка угадаю, они нарушили какую-то водную границу?

Все логично. Если претенденток на место будущей королевы спокойно катают на яхте, значит, недалеко от берега безопасно — русалки не могут заплывать в прибрежные воды, возможно, есть какое-то оговоренное фиксированное расстояние. Ну, это я так думаю, и, похоже, права.

— За похищение члена королевской семьи им придется ответить, — грозно прорычал Ирвин. — Ненавижу этих мерзких хвостатых.

— Ты вообще кого-нибудь любишь? — вырвалось у меня вместе с парой воздушных пузырьков. Спросила и сама испугалась своей дерзости. Одно дело — пикировки, а другое — задеть что-то настолько личное.

Ирвин долго смотрел мне в глаза, словно пытался загипнотизировать, я даже моргнуть боялась, и проронил негромко:

— Люблю. Только тебя это не касается.

Ох, надеюсь, он не о Дарнелле, а то всякое же бывает.

— Ладно, русалки нас похитили, не знаю зачем, сделали так, чтобы мы могли дышать и разговаривать. — Я оглядела парней по очереди. — Последним фактом надо успеть воспользоваться.

— Уплыть? — сразу понял меня Ирвин.

— Да. И чем скорее, тем лучше.

Адреналин гулял в крови, и я не задумывалась, насколько мы глубоко, смогу ли я выдержать и плыть долго, водятся ли тут акулы и, главное, когда закончится русалочья магия. Я только знала, что платье станет мне помехой. Ирвин одобрительно кивнул, когда я надорвала тонкую ткань, потянула за края и завязала бант на бедре. Получилась короткая многослойная юбочка, едва прикрывающая попу. Строго говоря, на мне были такие модные панталоны с кружевами, что я чувствовала себя как в шортиках. Я бы еще и корсет с большим удовольствием сняла, но он был под платьем, а устраивать бесплатный стриптиз в мои планы не входило, да и долго это, а у нас каждая секунда на счету.

— Я первый, — предупредил Ирвин и приблизился к рифам, загораживающим выход из пещеры. Протянул руку, касаясь разноцветных наростов, обхватил их ладонью и ойкнул. В воде медленно расплылось маленькое красное пятнышко крови.

— Ломай, — поторопила я. — Это же кораллы, они хрупкие.

— Отстань, — огрызнулся Ирвин и попробовал еще раз. Коралл разломился пополам, образовалась прореха в естественном заслоне, но тут начало твориться что-то странное.

Песок вздыбился, из него показались острые ростки, которые стремительно увеличивались. Вместо одного сломанного «ствола» выросло несколько новых. Ирвин разозлился, схватился за один из них, и безобидный полип вдруг ощетинился колючками, словно кактус. Один из шипов едва не прошил оруженосцу ладонь.

Мы отошли назад, наблюдая, как стена рифов перед нами разрастается и выставляет острые колючки. Тогда я поняла, что это не просто подводная пещера. Это тюрьма.

Когда у Ирвина закончились ругательства, которые сделали бы честь любому портовому грузчику, мы уселись в кружок и стали думать.

— Зачем им похищать вас, ваше высочество? — спросила я. — Они хотят войны?

— Тогда было бы проще убить нас, — рассудил Дарнелл. — За похищенных обычно просят что-то взамен.

— Выкуп, — подсказала я.

— Да, именно.

— Говорят, у подводного короля хватает своих сокровищ, а земные ресурсы им не нужны.

— Не всегда похитителям нужны деньги, — заметила я. — Бывает, что нужно отомстить или расширить зону влияния…

— Точно! — воскликнул Ирвин и хлопнул себя по коленке. — Месть!

Я посмотрела на Дарнелла и увидела, как он изменился в лице.

— Это старая история, не может быть, чтобы они еще…

— Хвостатым нет доверия, — припечатал Ирвин. — Это точно месть за тот отказ.

Я замахала руками:

— Подождите-подождите. Мне кажется, я тоже имею право знать, о чем речь, коль уж я с вами в одной лодке. Точнее, не в лодке… ну, вы поняли. Что за случай и что за отказ?

Парни переглянулись. Странно, но тут, в подводной тюрьме, где все происходящее буквально не умещалось у меня в голове, думать о Дарнелле как о принце не получалось. Наверное, опасность нас на какое-то время уравняла.

— Я скажу? — заботливо, как мне показалось, спросил Ирвин. Дарнелл кивнул. — У хвостатых свое государство, как ты должна была догадаться. Обычно их интересы не пересекаются с нашими, имеется куча разного рода договоров, которые регламентируют добрососедское существование. Типа ограничения рыбной ловли и прочая чепуха. Так вот, у подводного короля есть дочь…

Рассказ явно очень смущал Дарнелла. Пока Ирвин живописал события минувших дней, тот сидел отвернувшись и старательно делал вид, что его это совершенно не касается.

Дочь подводного короля недавно вошла в тот возраст, когда пора было подобрать ей пару. В детали русалочьего размножения никто благоразумно не вдавался, но с чего-то король решил, что в зятья ему непременно нужен Дарнелл. То есть понять я его, наверное, могла. Ближайшие соседи — Ландория примыкала к океану, — к тому же и сам принц всем хорош. Только вот даже мне было понятно, что никто не отдаст единственного наследника под воду на ПМЖ. Как подумаю, что какая-то полурыба будет отираться возле Дарнелла… Фу!

— Его величество ответил отказом, — закончил Ирвин. — Какое-то время русалки мстили, нападали на наши корабли и прибрежные поселения. В Раковинке хорошо помнят, как это было. Но конфликт уладили, так что претензий у хвостатых якобы не осталось.

— Якобы, — эхом повторила я.

— Если они хотят отомстить, то пусть разбираются со мной! — горячо воскликнул Дарнелл. — Это трусость, похитить леди и держать тут как преступницу. Эй, я хочу поговорить! — крикнул он внезапно.

Не знаю, заметил принц соглядатаев или так совпало, но за пределами нашей камеры послышались какие-то звуки. Я инстинктивно придвинулась к Дарнеллу, но он уже поднялся и пошел к коралловым прутьям.

— Я знаю, что здесь кто-то есть, — сказал более миролюбиво. — Покажись, если не хочешь причинить нам вреда.

Минуту ничего не происходило, но мы с Ирвином все равно на всякий случай встали по обе стороны от принца, поскольку он был для нас ценен, пусть и по разным причинам.

Потом я почувствовала движение воды, даже покачнулась немного с непривычки. И рифы, как живые, раздвинулись, открывая небольшое окошко.

— Простите, — послышался тонкий девичий голосок. — Мне так жаль.

После второй фразы я поняла, что где-то уже слышала этот голосок. А следом за этим мы увидели облако сине-зеленых волос, заслонявших весь обзор, пока две тонкие бледные ручки не раздвинули их, явив миленькое круглое личико с большими, нет, просто огромными синими глазами.

— Ваше высочество, — неожиданно склонил голову Дарнелл.

— Не надо, прошу, — взмолилось очаровательное создание, и новый толчок, всколыхнувший воды, едва не свалил меня с ног. — Зовите меня Твилой.

Итак, еще одна принцесса, которая метила в жены Дарнеллу, но… Разве не ее мы видели вечером на уединенном пляже в компании с парнем-оленем? Судя по быстрому испуганному взгляду, русалочка этот эпизод тоже вспомнила.

— Вы в курсе, что это похищение монаршей особы? — сразу перешел к делу Ирвин. — Ландория случившегося так просто не оставит.

— Ах, это все так ужасно! — непритворно всхлипнула красавица. — Папа совсем не желает меня слушать. Я не знаю, что мне делать.

Пока парни меня не опередили, я быстро вклинилась:

— Твила, тебя хотят выдать замуж за принца Дарнелла?

— Да…

— А ты не хочешь?

— Не хочу.

— От этого и будем отталкиваться, — решила я. — Значит, надо дать принцу сбежать.

Твила долго смотрела на меня, и это было жутковато, потому что за все время разговора она ни разу не моргнула. Да и, если подумать, я тоже.

— Нельзя же, — неуверенно возразила она. — Тогда папа точно велит напасть на жителей суши.

— Но вы пришли… приплыли… — тут даже Дарнелл запутался, — чтобы нам что-то сказать? Не просто извиниться?

— А я не верю, что она не хочет замуж за принца, — буркнул Ирвин, ни к кому не обращаясь, но услышали все.

Тут я поняла, что так активно мешает мне стоять ровно. За спиной Твилы то и дело мелькали хвостовые плавники, создавая возмущение воды. Кстати, верхняя половина тела у русалки была человеческой, как и полагалось, а обнаженную грудь покрывали мелкие перламутровые чешуйки. Наверное, они отпадают вместе с хвостом, когда русалка выходит на берег.

— Но я не хочу! — с нажимом повторила Твила, и ее голос почти перешел на ультразвук. Я схватилась за уши, такой высокий и неприятный получился звук. — Не хочу!

Дарнелл вскинул руки, и Твила мгновенно смолкла.

— Мы вам верим. Но объясните, почему выбор пал именно на меня?

Вот, кстати, любопытный вопрос. Да и вообще, даже представить не могу, насколько смущает Дарнелла эта ситуация. По сути, его похитили, как девицу, чтобы выдать за нелюбимого. Вернее, в данном случае — за нелюбимую. Думаю, для парня это унизительное предложение.

— Все дело в предсказании, — вздохнула Твила. — В нем говорится, что принцесса-русалка должна сочетаться браком с особенным мужчиной-человеком, чтобы подводное королевство не постигла печальная судьба. Папа в это верит и считает принца Дарнелла тем самым особенным человеком.

— Почему?

— Я не знаю. Он часто спрашивает совета у придворной предсказательницы, к ней больше никого не пускают. Наверное, она говорила папе еще что-то, но я о том не ведаю.

Мы приуныли. В предсказания у нас даже бабушка не верила, так что, на мой взгляд, грош цена этой истории, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если они реально верят в эту чушь собачью, надо искать выход.

— Ладно, Твила, давай поговорим один на один, как девочка с девочкой, — предложила я.

Если Ирвин и имел что-то против этого, то оставил свое мнение при себе. Они с Дарнеллом отошли назад, а русалка покрепче прижалась к природному заграждению. У меня была идея, как обратить это «предсказание» в нашу пользу, нужно только суметь донести до Твилы нужную мысль.

— Слушай, я тоже верю, что тебе не нужен наш принц, — доверительно сказала ей. — Он, конечно, красавчик, но это еще не делает его особенным. А еще я знаю, что ты любишь другого.

— Вы все видели, — печально вздохнула Твила. — Киган меня любит, пусть я для людей и… хвостатая.

Последнее слово она произнесла через силу и с той горечью, в которой легко угадывалось разбитое сердце.

— Ты считаешь, у вас нет будущего?

Вместо ответа принцесса поджала губки, как готовый расплакаться ребенок.

— А я не вижу каких-то особых преград, — сказала нарочито легкомысленно. — Если вы любите друг друга, то не важно, кто из вас — хвостатый, а кто — рогатый. К тому же, смотри, как здорово получается. Киган не просто человек, он зверолюд, то есть особенный. Вдруг в пророчестве говорилось о нем? Может, ваша гадалка, или как там ее, перепутала в своем видении зубцы короны с оленьими рогами?

— Я об этом не думала, — призналась Твила, явно решив не лить слезы.

— Не обижайся, но папа твой, наверное, тоже не стал вникать в детали. Просто решил, что если дочке нужен особенный человек, то это принц ближайшего человеческого государства, а не какая-нибудь мелкая сошка.

Несколько секунд русалка смотрела на меня не мигая.

— Твоя речь порождает во мне сомнения, — начала она издалека. — Это так странно, но мне хочется тебе верить. Вот бы кто-нибудь переубедил моего папу!

— Да не вопрос! Надо всего лишь собраться всем вместе и поставить наконец точку в этой истории. Только Кигана не хватает для полного комплекта.

— Но я… я не могу его просто так позвать! — Голос Твилы опасно зазвенел. — Я не смогу это сделать, потому что пока плохо хожу по суше.

— А я с этим справляюсь по высшему разряду. Если ты поможешь мне выбраться на берег, я пойду в Раковинку и приведу Кигана.

Личико русалки озарилось улыбкой счастья, но она вдруг насторожилась.

— А ты не обманешь?

Я вздохнула, выпустив изо рта стайку пузырьков.

— Клянусь, я приведу Кигана на берег.

Она прищурилась.

— А чем клянешься?

Нашла, к чему прицепиться.

— Своим дипломом. Ну так что, выпустишь меня? Видишь, я этих красавцев оставляю в залог.

То ли услышав обрывки нашего разговора, то ли заподозрив нас в заговоре, красноволосый «красавец» подплыл ко мне.

— Куда это ты собралась? Кого в залог оставить решила, мерзавка?!

— Язык придержи, я вообще-то всех спасаю, — обиделась я.

— Но сейчас ты спасаешь только себя.

— Ирвин, я тебя умоляю, успокойся. Ты же сам признал, что я свалилась за борт, пытаясь помочь Дарнеллу, а не потому, что меня ветром сдуло. А я не умею помогать наполовину, раз решила спасти, значит, сделаю это.

Темные глаза оруженосца медленно желтели.

— Поднимусь на поверхность и найду возлюбленного Твилы, — продолжила я. — Он живет в Раковинке, мы с ним знакомы, так что вряд ли это займет много времени. Будем решать проблему все вместе, как взрослые люди. Согласен?

Он отвернулся от меня и неловко потер шею.

— Просто не могу нормально соображать, когда он… в таком состоянии.

Не сказал напрямую «прости», но мне и этого было вполне достаточно. Я взглянула на Дарнелла. Он сидел с закрытыми глазами, привалившись спиной к пористой стене нашей тюрьмы. Я сжала кулаки, поборов желание кинуться к принцу.

— Я бы всех выпустила, если бы не папа, — опечалилась Твила.

Окошко в коралловых зарослях стало стремительно расширяться.

— Скорее, — поторопила русалка. — Пока никто не заметил.

Чувствуя себя Винни-Пухом, я кое-как протиснулась в дыру и чуть не уплыла от толчка под зад, которым наградил меня Ирвин.

— Удачи тебе, интеллигенция, — донеслось до меня.

Без сарказма. Без яда.

Вот честное слово, я была тронута до глубины души, но не успела ничего ответить. Твила потянула меня за руку, и я старательно заработала ногами. Пловчиха из меня посредственная, к тому же я ни разу не спортсменка, так что, к своему позору, очень быстро выдохлась. Мышцы будто отяжелели, пузырей из меня вылетело, наверное, миллион.

— Скорее, скорее, — волновалась Твила.

— Мне тяжело…

— Тебя увидят!

От усталости у меня темнело в глазах.

— Вот ты плохо ходишь, а я плохо плаваю. — Я еле вытолкнула из себя слова.

— Тебе бы хвост.

Мысль — логичная для этой ситуации, однако воспоминания о превращении в мелюзину были еще свежи. Ладно, ради ребят можно и потерпеть.

Едва я смирилась с неизбежностью превращения, как принцесса снова меня огорошила:

— Только я пока не умею так колдовать. Правда, могу превратить тебя в морского ежа.

Вообще чудесно. С какой скоростью плавают ежи? Думаю, медленнее меня.

Из последних сил я сделала пару гребков. Руки вот-вот отвалятся, и эти чертовы тряпки тянут ко дну! Лучше бы бикини мне наколдовала…

С помощью Твилы стянула с себя верхнее платье, осталась в белой сорочке. Облегчение! Только не такое, чтобы мчаться дальше, словно запущенная с Байконура ракета.

— Я придумала, — Твила отцепилась от меня и метнулась куда-то в сторону.

Выпустив изо рта внушительный пузырь, я беззвучно крикнула и раскинула конечности, как пьяный осьминог. Что бы она ни задумала, лучше бы ей управиться побыстрей, пока я заново не утонула.

Спустя пару минут у меня началась самая настоящая паника. Подельница исчезла, я тут бестолково бултыхаюсь, и, возможно, кто-нибудь из недругов скоро обнаружит меня в таком незавидном положении. Вот это я попала!

Вода поблизости пришла в движение, и передо мной появился дельфин. Красуясь, он покрутился вокруг. Мило, конечно, но мне сейчас не до игр!

— Это мой друг. — Русалка выплыла словно из ниоткуда. — Он согласился тебе помочь. Садись ему на спину.

— На спину?!

— Только держись крепче.

Что мне оставалось делать? Я взобралась на дельфина и обхватила его руками. Гладкая кожа морского обитателя вызывала некоторые опасения, и все же мне пришлось собрать волю в кулак и довериться ему.

Каким-то чудом я не слетела со своего «транспорта», и внезапный рывок, с которым он выскочил на поверхность, стал стрессом для моего организма. В глаза бил режущий солнечный свет, в голове пульсировала боль, каждый вдох отзывался тяжестью в груди. Дельфин что-то стрекотал на своем языке, но я его не то что не понимала, почти не слышала. Так я узнала, что у меня в придачу ко всем неприятностям заложило уши. Слегка отдышавшись, погладила дельфина, на всякий случай поблагодарила за помощь и, соскользнув с него, погребла к берегу. Больше всего на свете хотелось замотаться в большое мягкое полотенце и разлечься на теплом песке, но у меня не было ни полотенца, ни времени для отдыха. Хорошо, что обувь под водой не скинула, а то сейчас все ноги изранила бы. Главное, не натереть их, а то соли в туфлях накопилось порядочно.

Пошатываясь от усталости, прошла к каменной лесенке и, держась за перила, начала подъем. Молодцы местные, я сразу поняла, что они любят комфорт. Кабы не эта лестница, я была бы вынуждена топать по склону, цепляясь за кустики, чтобы не свалиться вниз.

Ничего, я все преодолею. Сделаю, что обещала.

В Раковинке меня практически сразу окружили местные жители. Все они были обеспокоены появлением девушки, походящей на жертву кораблекрушения. Даже стыдно стало, что перепугала их, поэтому я старалась улыбаться и несла чушь про то, что в нашем мире так принято купаться, и про то, что я забыла, где оставила платье. Благо меня узнали. Оказывается, в Раковинке уже показали на хронописцах некоторые испытания, и я стала кем-то вроде знаменитости, особенно благодаря эпизоду на балу: спасение мальчика-зверолюда подняло меня в глазах селян на изрядную высоту. А некоторые узнали меня, потому что видели во время наших прогулок с Гвен и Марко.

Выбежавшая на улицу грациозная жена трактирщика протянула мне стакан. Вода! Пресная вода! Какое счастье! Я же просто умираю от жажды!

Я осушила стакан до дна и разочаровалась, что так быстро все выпила.

— Дочка, будь в следующий раз осторожней, — наставительно сказала женщина-пума, накидывая мне на плечи свою легкую шаль. — Мало ли в какую ситуацию может попасть девица, разгуливая в незнакомом месте в одиночку. У нас-то лиходеев нет, но всякое может случиться.

— Буду брать с собой хотя бы пажа. Мне бы Кигана найти, вы не знаете, где он?

Тут же нашлись те, кто готов был безвозмездно и без лишних вопросов отвести меня к зверолюду. Хоть что-то хорошее есть в моей популярности.

Увидев меня на пороге своего маленького холостяцкого домика, Киган немало удивился, еще больше его обеспокоило то, что я буквально ворвалась внутрь без приглашения.

— Да что происходит? Откуда вы взялись?

— Лучше закрой дверь, нас ждет серьезный разговор.

Он упрямо сдвинул брови.

— Вы что-то натворили?

Ирвин номер два, а я, как всегда, враг народа!

— Я только что побывала в плену у русалок. Как тебе такое начало?

Осторожно отпихнув ногой выбежавшую к гостье собачонку, хозяин провел меня в крошечную гостиную и усадил на покрытый пледом диван. Сам же скрестил руки на груди и встал напротив.

Выслушал меня Киган внимательно и заговорил только после того, как я остановилась, чтобы перевести дух.

— Вы хотите, чтобы я спас принца? Это безумие.

— А что? Будешь ждать, когда Твилу выдадут замуж за нелюбимого? По-твоему, это правильно? Я думала, ты готов бороться за свою любовь. Не век же вам среди камней прятаться.

Я ожидала, что он разозлится, и немного напряглась. По крайней мере, раздражения Киган не выказал.

— Мы надеялись на отбор, — четко произнес он. — Если бы принц Дарнелл женился на победительнице, у нас появился бы шанс доказать, что он не был создан для Твилы. Результаты королевских отборов невест нельзя оспаривать.

— Ну извини. Раз принца похитили, значит, отбор накрылся медным тазом. Надо что-то делать, а не ждать у моря погоды.

За время паузы я успела почесать животик разлегшейся рядом собачке.

— Трудно это осознать, но вы правы. — Киган растерянно убрал длинные волосы за уши. — Пора что-то решать. Я попрошу соседа, чтобы отвез вас в Солнечную бухту…

— Еще чего! Я с тобой!

После недолгой перепалки он согласился с моими не совсем адекватными доводами.

— Это ведь шаль тетушки Милы? — Киган потеребил длинными пальцами бахрому моего одеяния. — Надо вернуть. Подождите, я сейчас.

Он вышел из комнаты и вскоре вернулся со стопкой одежды.

— Переоденьтесь… Кстати, как вас зовут? Лувения?

Меня передернуло.

— Я — Полина, иномирянка.

— Иномирянка, которая спасла зверолюда на королевском балу?

Похоже, кто-то не сильно интересовался светской хроникой. Ворчать я не стала и, как только человек-олень вышел на улицу, принялась одеваться. Чужую шаль я бережно сложила, а вот нижнее белье так пропиталось морской солью, что мне оставалось лишь сделать из него непонятный комок. Я бы и от душа не отказалась, но часики тикали, и пришлось довольствоваться тем, что есть. Разумеется, женской одежды у Кигана не нашлось, поэтому я облачилась в его шмотки. Светло-желтая рубашка была настолько тонкой, что моя грудь под тканью выглядела просто неприлично, поэтому выделенной мне коричневой тунике я реально порадовалась. Рукава и штанины, конечно, закатала, не забыла и про пояс, однако все равно выглядела в таком наряде как донашивающий одежду за старшими мальчишка. Ладно, не на конкурс красоты собираюсь.

Когда мы добрались до пляжа, Киган снял с шеи шнурок с продолговатой ракушкой и подул в нее. Ракушка издала еле слышный шипящий свист. Некоторое время ничего не происходило, а потом из воды стали выпрыгивать дельфины! За плавник одного из них держалась Твила.

Я зябко повела плечами и вслед за Киганом подошла к воде. Волна тут же лизнула мне ноги.

Надо пережить еще одну гонку.

Принц Дарнелл

Это было странно. Там, на суше, он влиятельный человек, которого многие безоглядно обожают, а здесь, под водой, — никто. Просто инструмент для достижения чьей-то цели. Это задевало гордость, унижало, но на праведный гнев не оставалось сил. Дарнелл еле-еле держался на ногах, каждые несколько минут его охватывала липкая дурнота, а пребывающая в постоянном движении вода норовила подхватить его и куда-то унести, как ручеек бумажный кораблик.

И страха за себя не было. Только за Ирвина и леди Полину.

Почти сразу после ее побега за ними явились суровые вооруженные тритоны, и надежды на мирное урегулирование ситуации растаяли. Морской владыка позволил оруженосцу проследовать в тронный зал вместе со своим хозяином — с условием, что тот будет молчать и не станет вмешиваться в беседу монарших особ, а принц в свою очередь не воспользуется им как оружием. Вступить в схватку с тритоном, чей трезубец способен разбивать скалы? Безумие. Дарнелл даже не думал об этом на полном серьезе. Но как быть с Ирвином? Молчать, когда другу угрожает опасность, совершенно не в его стиле, его терпения надолго не хватит. Одно слово — и чары, позволяющие дышать, спадут.

Леди Полина… Ее план найти какого-то парня и всех спасти — слишком рискованный. Она наивная? Или слишком храбрая? Как бы Дарнелл ни гадал, чего в девушке больше, смелости или легкомыслия, в одном он не сомневался: иномирянка обладала чистым сердцем. Она всегда заступалась за слабых, была приветлива даже с прислугой, а созданный ею душецвет говорил о ее мягком и при этом сильном характере. Что с ней? Где она сейчас? Вдруг ее поймали и снова пленили? Или еще хуже…

Если она все-таки достигнет поверхности, но не сумеет совершить задуманное, то хотя бы избежит гибели во владениях морского владыки. Эта мысль приносила Дарнеллу облегчение. А мысль о том, что они могут больше никогда не увидеться, доводила чуть ли не до паники.

Как необычно. За свою жизнь принц видел немало красавиц и общался с интересными начитанными женщинами, однако расставание с ними не приносило такой боли, как мысль о возможности потерять леди Полину. Образ девушки прочно засел в его сердце, как осколок вражеского клинка. Дарнелл винил себя в том, что не обмолвился с ней ни словом, когда она покидала их тюрьму, хотя разумом понимал, что сделать это ему не дал необъяснимый недуг.

Требование, которое предъявил ему подводный король, звучало невероятно и вместе с тем вполне ожидаемо.

— Свадебный обряд пройдет сегодня же. — Отец Твилы, могучий бородатый тритон в зеленом, расшитом ракушками кафтане, говорил густым басом, не сводя глаз с Дарнелла. — Я не жду твоего согласия, оно не нужно для того, чтобы свершилось то, что уготовано судьбой.

— Откуда вы знаете, какая у меня судьба? — Дарнелл позволил себе откровенную дерзость, лишь бы она не сорвалась с губ Ирвина. — Я наследный принц Ландории, и я должен быть со своим народом. Разве мне дано что-то иное?

Длинные, черные, с изумрудными прядями волосы тритона угрожающе колыхались в воде, подобно щупальцам морского хищника. Он сурово сдвинул брови, не желая выслушивать оправдания.

— Придет время, и ты станешь повелителем Каланийского моря. Думаешь, что это хуже, чем править кусочком суши?

— Каждый должен быть на своем месте, я так считаю.

Сражаясь с новым приступом дурноты, принц сжал кулаки. Пальцы левой руки слушались плохо, как пришитые неумелым лекарем. Болезнь прогрессировала слишком быстро, но сейчас не она была главным его врагом.

— Глупец! — От восклицания владыки вода заколыхалась сильней и оторвала несговорчивого принца от пола. — Как ты смеешь спорить со мной?! Хочешь навлечь мой гнев на обитателей суши?!

Ирвин подплыл к своему хозяину сзади и прижал к себе. В другой ситуации Дарнелл смутился бы от того, что его оруженосец так фамильярно ведет себя в присутствии правителя, а сейчас вместо неловкости ощутил благодарность. Длительный и однообразный разговор с отцом Твилы вконец утомил и растоптал все надежды. Когда до короля Бастиана дойдет новость о похищении сына, будет поздно, молодого человека свяжут узами брака с морской принцессой. Усиливающаяся слабость лишала воли. Нужно было что-то делать, пока не случилось непоправимое. И дело даже не в его благополучии. Разразится война, на этот раз куда более страшная, чем прежние. Неужели только Дарнелл это понимает?

— Больше не буду вам перечить, ваше величество, — смиренно произнес он. — Только вы отпустите Ирвина, когда все… свершится.

Красноволосый оруженосец возмущенно булькнул, но все же удержался от комментария. Прижал принца к себе покрепче, явно имея в виду: «Я тебя, идиота, здесь не оставлю!»

— Мне твой оруженосец без надобности, — пробасил морской владыка. — После свадьбы я немедленно отправлю этого двуногого обратно в Ландорию. Но прежде надо избавить тебя от этих уродливых отростков и привести в надлежащий вид.

Расставаться с Ирвином не хотелось, а еще больше не хотелось расставаться с собственными ногами.

— И все же меня не оставляет в покое вопрос, с чего вы решили, что именно я смогу привести ваш народ к процветанию?

Лишние минуты бесполезного разговора, но, возможно, именно они спасут всех.

— Потому что моя предсказательница никогда не ошибается. Если она указала на тебя, значит, так предрешено и иного пути нет.

— И вы уверены, что она имела в виду меня? Она назвала мое имя?

— Хватит разговоров!

Удар трезубца о пол поднял мощную волну. Дарнелла и Ирвина подняло, а потом швырнуло оземь.

— Свадьбу сыграем сегодня же! Сегодня!

Неожиданно Дарнелл почувствовал чье-то присутствие и с трудом заставил себя повернуть голову. В тронный зал на всех парах мчалась принцесса.

— Папа! Папа! — Ее голос как по волшебству растекался в воде и занимал все пространство. — Подожди!

Не успел принц порадоваться отсрочке, как увидел всех, плывущих за русалкой. Молодой зверолюд с оленьими рогами тащил за руку леди Полину. Как чудно она была одета! Сущий мальчишка, но при этом такая милая…

— Ребята! — Девушка попыталась улыбнуться.

И правда милая…

Голову словно сдавило тисками, воздух в легких кончился. Дарнелл сделал над собой усилие, стараясь не потерять сознания. Чем слабее он становился, тем сложнее было контролировать свои мысли. А ведь нужно сосредоточиться на главном.

— Дочь, что это значит? — Морской владыка явно рассердился, но кричать на свое дитя так же, как только что на будущего зятя, не решился. — Кого это ты привела в мои чертоги?

Твила немного растерялась.

— Это… Это Киган.

— Я жених вашей дочери, ваше величество, — просто ответил парень-зверолюд.

От столь наглого заявления отец Твилы одним мощным движением хвоста поднял себя с трона.

— Что?!

— Я жених вашей дочери, — невозмутимо повторил Киган. — Мы с Твилой давно любим друг друга.

— Замолчи, наглец! Этого не может быть, ведь в предсказании говорится об особенном человеке, который спасет мой народ!

Зверолюд пожал плечами:

— Мне с детства внушали, что я особенный. Разве вы сами не видите?

— Ты всего лишь урод, — не пожелал смириться с таким положением дел морской владыка. — Мое родительское сердце и так неспокойно из-за того, что я вынужден отдать свою любимую дочь в жены человеку, и я не готов унизить ее и связать судьбу принцессы с судьбой никчемного простолюдина.

«Надо сказать, что он дворянин… — от слабости Дарнелл не мог говорить, но продолжал напряженно думать. — А потом попрошу отца пожаловать ему титул… Небольшая цена за мое спасение…»

Собраться бы с силами.

Однако Кигану не понадобился защитник.

— По рождению я не простолюдин. Я был наследником одного маленького княжества у подножия Седых гор, но в тех краях люди непросвещенные, и суеверия, связанные со зверолюдами, по-прежнему живут в их умах. Меня не любили и считали демоническим отродьем. После того как умер отец, я передал младшему брату свои обязанности, чтобы избежать кровопролития между моими сторонниками и многочисленными врагами, и отправился в добровольное изгнание. В своих странствиях узнал о деревне Раковинка, где зверолюдов больше, чем обычных людей, и решил там поселиться.

Пока морской владыка внимал его неторопливой речи, леди Полина подплыла к пленникам.

— Ирвин, что с ним?

Сквозь опущенные ресницы Дарнелл видел ее озабоченные глаза. Девичьи руки осторожно коснулись его лица.

— Плохо принцу опять, — ответил Ирвин. — Не знаю, что делать.

Дарнелл разлепил тяжелые веки:

— Не пугай ее, не надо.

Леди Полина открыла рот и тут же его закрыла, потому что морской владыка снова заговорил:

— И на каком основании ты требуешь, чтобы я отдал Твилу замуж за тебя? — Он медленно кружил вокруг Кигана, как выжидающая чего-то акула. Морской владыка и правда был на нее немного похож, даже из спины, из паутины распущенных волос, выглядывал треугольный плавник.

— Мы любим друг друга.

— Это несерьезно.

— Несколько лет назад я купил у старика Нила лодку и отправился в море, — начал рассказывать Киган. — Это было неосторожно с моей стороны, потому что раньше я плавал только в озерах. Я не справился с управлением, и лодку унесло в океан. На третий день скитаний меня нашла Твила. Если бы не она, я бы не выжил. Вы оскорбляете нас обоих, считая, что наши чувства пустые и ничего не значат.

Твила выплыла вперед, но вовсе не для того, чтобы прильнуть к груди любимого.

— Папа, вели привести сюда Всевидящую Мойну. Пусть она посмотрит на обоих и скажет, кто из них мой суженый.

Отец внял ее просьбе, и вскоре в тронном зале появилась пожилая русалка. Внешне она напоминала полубезумную тетушку: белые волосы были собраны в объемную, но не особо аккуратную прическу, к пухлым рукам липли мелкие питомцы вроде моллюсков, и в довершение образа она куталась в платок из тончайшей ткани. Однако эта особа, в отличие от своих сухопутных прототипов, словно напрочь была лишена любопытства. Выслушала своего повелителя Всевидящая Мойна без интереса. Поджатые губы намекали на то, что она хотела бы поскорее вернуться в свои покои.

— Видеть будущее не так легко, как вам кажется, — одновременно устало и высокомерно произнесла русалка, лениво скользя взглядом по присутствующим. — Но так и быть, плывите ко мне, двуногие.

Киган, не раздумывая, приблизился к предсказательнице. Дарнелл убрал с плеч руки своего оруженосца и последовал примеру зверолюда. Сознание к этому времени успело проясниться, и тянущая боль в руке отступила. Надолго ли?

Пожилая русалка положила ладони им на головы. Дарнелл невольно зажмурился от омерзения — ко лбу словно присосалась медуза.

Несколько минут предсказательница, входя в транс, издавала неприятный утробный звук и вдруг, резко замолкнув, распахнула глаза. Их покрывала молочная пленка, как у дохлой рыбы, и принц вновь ощутил что-то, похожее на тошноту.

— То, что стало твоей жизнью, станет и твоей смертью, — пробормотала она едва слышно, но Дарнелл все равно расслышал каждое слово. От них веяло жутью. — О-о-о, — вдруг взвыла Всевидящая Мойна и, оттолкнув от себя принца, как ненужную вещь, вцепилась в Кигана. — Я вижу богатство и процветание! Вижу детей, будущих правителей, которых станут уважать и в океане, и на суше! Вижу мир и гармонию! Особенный человек! Это особенный человек!

— Если у нее все предсказания такие, нечего удивляться, что вышла неразбериха, — вполголоса сказала леди Полина, беря Дарнелла под руку.

Несмотря ни на что, от хрупкого тела девушки даже под водой исходило тепло. Дарнеллу становилось легче, когда он ощущал его.

— Я рад, что все прояснилось. А то ведь уже почти смирился с тем, что придется навеки остаться здесь в облике тритона.

— «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем», — пробурчала девушка непонятные слова, что вышло у нее совершенно очаровательно. — Как ты… Как вы себя чувствуете?

— Хорошо.

— Вы больны, вам не может быть хорошо. Надо обратиться к доктору. То есть к врачевателю, к лекарю, целителю… Ну к кому-нибудь. Я понимаю, что вы мужчина и игнорируете любые проявления слабости, но нельзя несерьезно относиться к своему здоровью.

— Не стоит волноваться, миледи.

Она отпустила его и, развернувшись, всплыла повыше, чтобы их взгляды оказались на одном уровне.

— Я видела… — Леди Полина коснулась его рубашки.

От этого признания больно защемило в груди. Она видела, видела это уродство! Это ужасно, мало того что леди Полина всех спасла, она еще и беспокоилась из-за его недуга!

— Нашли место для светской беседы! Или вы здесь поселиться решили? — проворчал Ирвин. — Не знаю, как вы, а я сыт по горло этими русалками, водорослями и любовными страстями. Я хочу домой.

— И я, — вздохнула леди Полина.

Она имела в виду Солнечную бухту или свой мир? Бедняжка, как же нелегко ей приходится! Наверное… да не «наверное», а точно — тяжелей, чем остальным участницам отбора.

И все же строптивый оруженосец был прав, они «загостились». Но Дарнелл хотел сделать еще кое-что напоследок.

— Ваше морское величество! — выкрикнул он, привлекая внимание. — Я надеюсь, мы с вами сможем урегулировать этот конфликт к взаимному удовольствию сторон?

Владыка нахмурился, взвесил что-то в уме и кивнул. Дарнеллу потребовалось немного времени, чтобы изложить суть своей просьбы. Поскольку похищение остается похищением, русалкам придется пойти на уступки и постараться не допустить неприятных для себя последствий.

Когда договоренность была достигнута, помощники быстро подготовили предварительные бумаги, и принц поставил на них свою подпись, а морской король — свою.

Теперь точно пришла пора уходить, но было бы невежливо уйти, не попрощавшись.

— Мы с Киганом приглашаем вас на свою свадьбу, папа обещал, что будет большой праздник. — Принцесса Твила светилась от счастья.

Ирвин придирчиво оглядел жениха.

— Ты правда хочешь обменять ноги на рыбий хвост? Думаешь, хвост вместе с рогами — это красиво?

Несмотря на давление водной толщи, леди Полина так стукнула его кулаком по спине, что он выпустил изо рта несколько крупных пузырей.

Киган улыбнулся краем рта.

— Ничего я не меняю. Мы с Твилой будем жить в Раковинке.

— И будем часто навещать папочку, — вдруг заявила обычно робкая русалочка тоном настоящей строгой жены. — А хвостом ты его уважишь. В гостях надо соблюдать правила приличия.

— Как скажешь, дорогая, — так же неожиданно согласился зверолюд и обратился к иномирянке. — Полина, мы очень благодарны за то, что ты для нас сделала. Если бы не ты, все мы были бы несчастливы.

Девушка смущенно хихикнула.

— Да ладно вам, я просто делала, что была должна сделать.

Скромная. Не каждый на ее месте осмелился бы противостоять пророчеству, в которое столько лет верил повелитель Каланийского моря, а она даже не пыталась строить из себя героиню.

Твила обняла леди Полину как добрую подругу:

— Желаю, чтобы ты тоже нашла свою любовь.

Да. Эта девушка заслуживает самого лучшего мужчины.

Ирвин, оруженосец его высочества

Все закончилось как нельзя лучше, хотя Ирвин до последнего готовился к схватке. Конечно же недолгой, потому что после одного взмаха руки подводного владыки у всей их героической тройки закончился бы воздух. Ирвин машинально потянулся к горлу, как будто до сих пор опасался подвоха. К счастью, поверхность приближалась стремительно, резвые дельфины тащили их на себе к яркому пятну солнца над головами. Ирвин нашел взглядом принца, чтобы лишний раз убедиться — с ним все хорошо.

Если бы только не этот волшебный недуг…

Ирвин не успел приготовиться, и настоящий, реальный воздух с резкой болью ворвался в легкие. Дельфин выскочил в воздух, издав высокий радостный звук, и снова упал в океанские воды, а Ирвин, соскользнув с его спины, в несколько мощных гребков добрался до Дарнелла.

— Туда, — скомандовал он, кивнув в сторону изящной хрупкой каравеллы с гербом Ландории на мачте.

С борта отчаянно махали руками, матросы в мгновение ока спустили лодку и погребли в их сторону. Дарнелл сам затащил обессилевшую Полину в лодку и поддерживал за талию всю дорогу, пока под ногами не оказались вычищенные едва ли не до блеска доски верхней палубы.

— Ваше высочество! Ваше высочество! — со всех сторон налетели люди. — Ваше высочество, мы немедленно ответим на угрозу военными действиями!

— Не надо, — негромко, но твердо остановил Дарнелл. — Все вопросы уже улажены. Держим курс в гавань. Мне нужны полотенце и одеяло для леди Полины.

Иномирянка попыталась вяло воспротивиться, но даже Ирвину стало ее жалко. Они-то мужчины, для них испытания в радость, но Полина в одиночку проделала путешествие со дна океана и обратно. Устала, наверное.

Пока ее сушили и укутывали, Ирвин стоял в стороне и думал, что, пожалуй, стоит пересмотреть некоторые свои взгляды и убеждения, однако корабль уже пришвартовался, и по длинному пирсу к ним спешила целая процессия из взволнованных подданных и жителей Раковинки, заподозривших неладное, видимо, после визита Полины.

— Разойдитесь! В сторону! — разгонял Ирвин толпу, не скупясь на тычки. — Разойдись! Принц идет!

Они протолкнулись сквозь толпу, вышли на пляж, куда догадались пригнать хоть что-то на колесах, пусть даже и обычную телегу, груженную сеном. И тут Ирвин почувствовал, как сердце предательски пропустило удар. Возле гнедой крепенькой лошадки стояла герцогиня Армельская и трогательно прижимала к груди руки. Мальчишка-паж, крутившийся рядом, первым почувствовал их приближение, и его треугольные уши встали торчком. Гвендолин тоже увидела их, и ее щеки окрасились нежным румянцем. Через несколько секунд она сорвалась с места и с несвойственной ей поспешностью устремилась навстречу. Ирвин не ждал, что она спешит к нему, но все равно стало легче, когда Гвендолин с разбегу заключила в объятия иномирянку.

— Полина! Я боялась, что больше тебя не увижу! — воскликнула она, и полузадушенная девушка вяло махнула рукой вместо ответа.

— Видишь, мы все живы и даже на первый взгляд здоровы, — пошутила она. Дарнелл нахмурился. Ирвин тоже боялся, что Полина разболтает секрет, но она молчала.

— Это было просто кошмарно, — поделилась Гвендолин, поворачиваясь к принцу. — Вы всех напугали. Королева Джорджиана даже вынуждена была прибегнуть к близкой телепортации, а это вредно в ее возрасте.

Всем было известно, что внешне хрупкая королева понесла ребенка довольно поздно, сейчас была в приличном возрасте и тратила много времени на то, чтобы скрыть следы подкрадывающейся старости.

— Не стоило ее тревожить, — всерьез испугался Дарнелл. — Все в порядке.

— Вы упали за борт, ваше высочество, — строго напомнила Гвендолин. — Одна из участниц королевского отбора рухнула вместе с вами, а потом и Ирвин прыгнул в океан. Вы не считаете это достойным поводом для беспокойства?

Ирвин готов был захлопать в ладоши, глядя, как Дарнелл мучительно краснеет, сочиняя деликатный ответ. У него не получилось придумать ничего убедительного.

— Тогда поспешим в поместье, пока ее величество не сошла с ума от беспокойства.

Ирвин пропустил их с Полиной вперед и собирался дождаться, когда герцогиня тоже подойдет к телеге, ведь старик Нил из деревни уже сел на козлы. Однако Гвендолин внезапно встала на его пути и протянула руку. Медленно, точно во сне, ладонь коснулась его щеки, теплая и нежная, как розовые лепестки.

— Спасибо, что вернул их обоих обратно, — тихо поблагодарила Гвендолин, серьезно глядя ему в глаза.

Ирвин почувствовал, как в животе стало щекотно от волнения. Возникло странное ощущение падения, которое никак не заканчивалось. Ирвина затягивало в водоворот глубоких синих глаз, выбраться из которого посложнее, чем подняться со дна океана.

Как давно это продолжалось с ним, как давно мучило его это безответное болезненное чувство? Уже и не вспомнить точно…

— Я не сделал ничего особенного, — глухо признался он. — Все лавры на этот раз достались нашей героине из другого мира.

Гвендолин кивнула и, смутившись, поспешно отвернулась. Дарнелл помог ей сесть в телегу, забрался сам, а Ирвин отказался, сказал, что пойдет следом, благо лошадка никуда не спешила. Марко тоже заупрямился и пристроился рядом. Спрашивал разное: про русалок, про их короля, про предсказательницу и еще много чего. И предела детскому любопытству не было. Впрочем, Ирвин сейчас только радовался неиссякаемому энтузиазму пажа, он отвлекал от мерно покачивающегося в телеге стройного силуэта герцогини.

Но в любом случае — сейчас прежде всего важны принц и его проблемы. Все остальное… Все остальное когда-нибудь потом.

Королева Джорджиана вскочила им навстречу, едва заслышала цокот копыт и шорох гравия на подъездной дороге. Ее величество пожелали расположиться в том же домике, что и ее сын, так что Клодии («Маме», — пока еще мысленно поправил себя Ирвин, он пытался привыкнуть к звучанию этого слова) и Рикене пришлось расстараться, чтобы оказать королеве достойный прием. Правда, на месте Джорджиане не сиделось, и она выследила бедового отпрыска у порога особняка.

— Сынок! Дарнелл! — Королева буквально накинулась на принца, не обращая внимания на свидетелей. — Милый, ты в порядке? Только скажи, мы отправим весь наш флот…

— Мама! — перебил Дарнелл. — Мама, успокойтесь. Ничего страшного не случилось. К тому же инцидент нам даже кое в чем помог.

Его взгляд, брошенный на Полину, не укрылся не только от Ирвина.

— Леди… — Королева замолчала, будто пыталась вспомнить имя. — Леди Полина, так? Я слышала, вы пострадали, как и мой сын?

— Она пыталась меня спасти, — быстро вставил Дарнелл, и иномирянка на удивление правильно и даже весьма грациозно сделала реверанс. Правда, мальчишеский наряд изрядно портил картину. Хотя, стоит признать, все трое выглядели жалко после того, что случилось.

Клодия поняла бывшую госпожу с полувзгляда и ушла, наверняка распорядиться о горячей воде, еде и всем прочем. Рикена не доверила сопровождение монаршей особы никому, поэтому маячила сзади молчаливой бледной тенью.

— Дарнелл… — пробормотала королева, касаясь его плеча, где под складками мокрой рубашки пряталось отвратительное, быстро распространяющееся окаменевшее пятно. — Боюсь, это больше не может ждать. Идем, нам нужно поговорить наедине.

— У меня нет секретов от Ирвина, вы же знаете, — ответил Дарнелл.

— Разумеется, — не стала спорить королева, как будто очень спешила начать таинственный разговор. — В таком случае леди Полина…

— И от нее тоже.

Тут уж удивились все, в том числе и сама Полина.

— У вас намечается семейная беседа, — сказала она, — так что я совершенно ни при чем. Пойду лучше в порядок себя приведу.

Она глянула на Гвендолин, ища поддержки, но та смотрела на Дарнелла пристальным взглядом, полагая, что этого никто не замечает.

— Это отличная мысль, — поддержала королева, однако Дарнелл неожиданно твердо повторил:

— Мама, эта девушка спасла наши жизни, я не преувеличиваю. Благодаря ей я заключил с русалками долгосрочный мирный договор и пересмотрел некоторые торговые вопросы. В конце концов, ради нас с Ирвином она рисковала собой дважды.

— Это достойно восхищения и, конечно, награды, — многозначительно сказала королева, — но то, что я должна тебе сказать, не для посторонних ушей.

Мать и сын обменялись взглядами, и началась нешуточная борьба характеров. Ирвин полагал, что мягкость принц унаследовал от отца, но догадывался, что кое-что от матери ему тоже перепало, и не только красота.

— Рикена приготовит ванну в охотничьем домике и принесет леди Полине ее одежду, — наконец решила королева. — И если после моих слов ты, сын, решишь, что хочешь поделиться с другими, мы пригласим всех, кого пожелаешь.

— Меня это устроит.

На том и договорились, Полину отправили приводить себя в порядок, а Гвендолин осталась, и Ирвин разрывался между тревогой за друга и волнением из-за присутствия герцогини.

— Так, значит, вы и правда попали к русалкам? — спросила герцогиня, видимо, из вежливости, чтобы не молчать.

— Так и было.

— Вы, верно, очень испугались?

— Мужчины ничего не боятся, — гордо ответил Ирвин, — но ситуация была неоднозначной.

Он не хотел пугать девушку, а она так внимательно слушала, так доверчиво смотрела, что оруженосец незаметно для себя рассказал ей все, от начала до конца, и даже признался, что немного сожалеет о подозрениях в адрес иномирянки.

— Тогда нужно перед ней извиниться, только и всего, — улыбнулась Гвендолин. — Она хорошая, добрая и все поймет.

Ирвин рассеянно кивнул. Ему бы самому понять, что происходит с ним и вокруг него. Все сплелось в один запутанный узел, и кто-то невидимый тянул за ниточки, затягивая его все туже и туже.

— Как думаешь, что там происходит? — спросила Гвендолин, кивнув на закрытые двери.

— Возможно, мы узнаем, а может, и нет. Время покажет.

Он верил, что у Дарнелла не будет от него секретов, но где-то в душе все равно ворочался червячок сомнения. Все так быстро менялось: еще вчера они были неразрывны и едины, а теперь только слепой не заметит, что принц благоволит выписанной из другого мира диковинке, а сам Ирвин тонет в безответной любви к подруге детства. Но они уже выросли, а герцогиня не ровня оруженосцу, пусть и волшебному.

— Я думаю, все будет хорошо, — внезапно сказала Гвендолин с улыбкой, потянулась вперед и накрыла его руку теплой ладошкой.

Не нужно было других слов. Ирвин осторожно, чтобы не спугнуть, перевернул ладонь и мягко, трепетно сжал тонкие девичьи пальчики.

— Я волновалась, — просто сказала Гвендолин. — За вас… За тебя.

Дверь в покои принца тихо скрипнула.

— Ирвин, найди леди Полину, пожалуйста. А потом жду вас всех здесь.

Договорив, он скрылся с глаз, но Ирвин как будто все еще видел белое лицо Дарнелла, бескровные губы и глаза, в которых застыл ужас.

Полина Покровская, иномирянка

Даже горячая ванна и чистая одежда не вернули нормального состояния. Все еще казалось, что меня качает на волнах, голова была тяжелой и будто набитой ватой, ноги едва волочились. Ну почему я такая слабачка?! Бегала бы больше по утрам, не чувствовала бы себя сейчас, как выжатая половая тряпка. Только кто же знал, что мне придется вылавливать тонущих принцев и устраивать заплывы наперегонки с русалками?

— Леди Полина, если вы готовы, вас ожидают в покоях его высочества, — сообщила Рикена и промокнула уголок глаза платком.

— Что-то случилось? — спросила я.

— О нет-нет… Ничего не случилось, — торопливо ответила женщина с напускной бодростью. — Прошу за мной.

Итак, что-то происходило, причем продолжительное время, потому что и дурак поймет, что речь о внезапном «окаменении» принца. То есть это я вынесла такой диагноз, который, кстати, можно проверить прямо сейчас.

— Простите, а принц, случайно, не проклят? — спросила я как бы между прочим. Госпожа Рикена споткнулась, выронила платок и икнула от неожиданности.

— Проклят? Нет! Нет конечно! Что за глупости, право слово? Ерунда какая-то. Чушь.

Ага, поэтому слова из нее так и льются.

Больше я ничего спрашивать не стала. Отчасти — было жалко бедную женщину, отчасти — потому что мы уже пришли.

Потрепанный и мокрый Ирвин распахнул перед нами двери. Выглядел он, как ни странно, изможденным, но счастливым, и даже ничего обидного мне не сказал. Я пропустила вперед Гвен и вошла в покои принца. Королева сидела в глубоком кресле и казалась маленькой и хрупкой — кожа, кости и роскошное платье. В комнате было сумрачно, и я не сразу заметила Дарнелла, замершего у окна с задернутыми шторами. Свет, проникающий сквозь узкую щелку, бросал ярко-желтую полоску на его лицо. Мне почему-то стало не по себе.

— Ваше величество. — Гвен сделала реверанс, я тоже.

Ирвин коротко поклонился. Королева не пошевелилась, и я поняла, что она вот-вот заплачет, возможно, лишь привитое с младенчества чувство собственного достоинства не позволяло ей этого сделать.

Да что же тут творится-то?!

— Мой сын пожелал, чтобы вы были в курсе… происходящего, — с заметной паузой в середине фразы сказала королева. Слова давались с трудом, и мне было ее очень жаль.

— Это честь для нас, — ответила Гвен, а Ирвин был так напряжен, что стало страшно.

— Милая моя, прости, что тебе придется все это услышать, — проронила королева так тихо, что пришлось почти читать по губам.

Дверь еще раз скрипнула, и к нам присоединились Клодия и Рикена. Обе выглядели расстроенными и серьезными, а вот удивленными или непонимающими — нет. Образовалась гнетущая пауза, которую нарушил Дарнелл. Все так же глядя на зашторенное окно, он пугающе спокойно и четко произнес:

— Я фальшивка. Я ненастоящий.

Никакого эффекта признание не возымело, мы стояли и тупо глазели на мрачного принца. Он смотрел на нас, потом резко схватил шторы и распахнул их. В комнату хлынул солнечный свет, я часто заморгала от неожиданности, а когда цветные пятна перед глазами исчезли, увидела, что Дарнелл раздевается.

— Нет, смотрите, — велел он, когда Гвен попыталась отвернуться. Я же даже не подумала стесняться, точно завороженная, глядела на посеревшую кожу. Будто зараза, подозрительное пятно расползлось по левому плечу, спустилось по руке почти до локтя и уже подбиралось к груди. Я сделала шаг вперед, и Дарнелл тоже.

— Видите теперь? Я больше не уверен, могу ли считать себя человеком. Я больше не знаю, кто я на самом деле.

Я дотронулась до пятен: надо же, на ощупь и правда камень, только теплый, как будто нагретый солнышком. Значит, мне тогда не почудилось…

Гвен так побледнела, что Ирвин обнял ее и усадил на диванчик от греха подальше. Я убрала руку, и Дарнелл запахнул рубашку, скрывая следы загадочного недуга.

— Наверное, лучше продолжу я, — сказала королева, как будто решившись на важный шаг. — В конце концов, в том, что сейчас происходит, моя вина. Моя, и ничья больше.

Королева Джорджиана в те годы только-только получила свой высокий статус и все еще чувствовала себя неуверенно, когда придворные называли ее «ваше величество». Девушкой она была целеустремленной и решительной, как раз такая требовалась едва занявшему трон молодому королю Ландории. Брак заключили к взаимной выгоде обеих сторон, все остались довольны и счастливы. Бастиан Корнелиус Третий укрепил свои позиции за счет многочисленных влиятельных родственников жены и понятия не имел, что рассудительная, не по годам мудрая девушка влюбилась в него с первого взгляда, как малолетняя дурочка. Но показывать окружающим свои чувства монаршим особам не с руки, Джорджиана молчала и всякий раз робела, стоило им с супругом остаться наедине.

Традиции Ландории гласили, что если супруга короля не родит ему наследника в течение первого года брака, то он вправе развестись с ней и вновь жениться на той, которая обеспечит королевство будущим правителем. Очень скоро Джорджиана поняла, что ее шансы провести всю жизнь возле любимого человека тают, как первый снег. Прошли первые месяцы, и во дворце заговорили, что королева не способна зачать наследника. Бастиан был слишком занят делами, поэтому не сразу озадачился этим вопросом, и у Джорджианы имелось немного времени, чтобы его решить. Но казалось, что дни ее короткого счастья сочтены.

Первый раз она обманула супруга, сказавшись беременной и уехав из дворца, якобы чтобы поправить здоровье. Неродившегося ребенка потом признали мертворожденным, благо Бастиан снова был слишком занят и не приехал взглянуть на тельце. Джорджиана выиграла время, но прошло еще несколько лет, и придворные снова вспомнили, что у королевства все еще нет наследника. Кое-кто из вельмож уже прочил юных дочерей на место бесполезной королевы. Ей выдвинули новый ультиматум и дали новый срок. Если в течение этого года Джорджиана не понесет сына, ей придется уступить место рядом с любимым мужем новой королеве.

Это был конец, так она думала, пока ее верная юная горничная не предложила на время скрыться в самом отдаленном поместье, якобы для того, чтобы поправить женское здоровье. По совету той же горничной Джорджиана была ласкова с мужем накануне отъезда и разделила с ним ложе.

Горничную звали Клодия. Поместье называлось Солнечной бухтой.

Вместе с королевой, ее фрейлиной-оруженосцем Юнис и подругой Клодии, женой управляющего поместьем, они дни напролет раздумывали, как спасти положение. Новорожденный наследник должен будет пройти проверку у самых сильных магов королевства, так что выдать чужого малыша за своего не получилось бы. Дни шли за днями, и Джорджиане становилось все сложнее отклонять предложения супруга забрать ее обратно во дворец или приехать самому. И когда Бастиан все же приказал заотдыхавшейся жене возвращаться, случилось чудо.

Оно пришло в облике оборванной девчонки, жалкой, тощей и голодной. Джорджиана сжалилась над ней, велела приютить и накормить. А потом узнала, что спасла от смерти представительницу потерянного народа подземных эльфов. Они так давно ушли под землю, что успели стать легендой, которая передавалась из уст в уста.

— Позвольте мне закончить, ваше величество, — попросила Клодия, заметив, что королева слишком затянула паузу. Получив в ответ слабый кивок, она заговорила: — Подземные эльфы имели много уникальных способностей. В благодарность за спасение от охотников эта эльфийка подарила королеве сына, но не обычного. Она создала живого мальчика из статуи в дальней части сада, крови королевы и волос ее супруга, которые она хранила в медальоне. Но у этого волшебства был срок действия.

— Я вновь стану камнем, если не найду любовь до своего двадцать пятого дня рождения. Взаимную и настоящую, если такая бывает.

— Это произойдет через семь дней, — сказала Джорджиана. — Но я не думала… не думала, что все начнется гораздо раньше. Мне жаль, что я так долго хранила эту тайну, но я ничуть не жалею, что согласилась на предложение эльфийки. Да, после твоего появления в этом мире я родила двух дочерей, хотя уже и не надеялась стать матерью, и это тоже было чудом. Но мы с Бастианом действительно любим тебя, Дарнелл, ты больше человек, чем все, кого я знаю, и ты наш сын.

— Отец знает?

— Нет. Когда я поняла, что беда неминуема, придумала этот отбор. Тебе должен был кто-нибудь понравиться, и я собрала красавиц отовсюду. Я хотела тебя спасти.

На лице принца отразилось отчаяние, он едва сдерживался, чтобы не сорваться. Мне мучительно захотелось оказаться рядом, взять его за руку, поддержать. Честно, я, наверное, не до конца понимала, что происходит, поэтому не испытывала такого шока, как Гвен или Ирвин. Только жалость — ведь это все равно что узнать, что ты приемный ребенок. Я так думала.

— А плевать, — высказался Ирвин в своей манере, и я готова была расцеловать его за смелость. — Для меня в тебе ничего не изменилось. Нужно только найти эту эльфийку и заставить переделать волшебство.

— Это невозможно, — ответила ему Клодия. — Это было четверть века назад, она могла умереть или уйти на другой конец мира. Да и волшебство, тем более столь сильное и древнее, не переделать.

— Надо переделать!

— Ирвин, — позвал принц, и оруженосец послушно замолчал, — нужно быть готовым к любому исходу.

Этот намек я поняла сразу.

— Ну уж нет! — заявила, уперев руки в бока. — Я так понимаю, отбор был придуман для того, чтобы найти его высочеству настоящую любовь. Да? Так время еще есть. Неделя! Если эти участницы не подходят, киньте клич, типа «открылся второй сезон». Уверена, недостатка в претендентках не будет. Пробовать надо, а не к смерти готовиться.

Стоило произнести это вслух, как до меня дошел весь ужас ситуации. Горло перехватило, и я не смогла продолжить, потому что чувствовала — скажу еще хоть слово, зареву.

— Леди Полина говорит разумные вещи, — подала голос Гвендолин. — Его величество не знает правды?

— Нет, — покачала головой королева. — Я так и не смогла признаться, это разрушило бы абсолютно все.

По ее щеке все-таки скатилась скупая слезинка, и сердце Дарнелла дрогнуло.

— Вы не виноваты, мама. Я ведь и сам мешал вам меня спасти, отвергая всех девушек, которых вы для меня находили.

Я отошла ближе к Гвен и положила ей руку на плечо. Подруга улыбнулась мне, и на душе стало чуточку легче.

— Спасибо, что выслушали и не осудили, — поблагодарила Джорджиана. — Дарнелл, я прошу… Оставьте меня, мне нужно еще раз все обдумать.

Мы покинули комнату с облегчением, потому что смотреть на несчастную женщину, пожинающую плоды своих давних поступков, было тяжело. Нет, я ее ни в коем случае не осуждала, если кому и осуждать, то точно не иномирянке, которая не то что выйти замуж, даже диплом забрать еще не успела.

— Гвен, ты… — обернулась и увидела, что все уже спустились на первый этаж, а я застыла посреди коридора. В голове все кружилось, менялось местами и входило в свои пазы. Гвендолин могла бы стать спасением для принца, но с некоторых пор я видела в ее глазах отражение совсем другого мужчины. Нахального, дерзкого, яркого, преданного и сильного. Обязательно узнаю точно, но позже, может, вечером. Лувения, Йолонда, Виветта, Эрма, Даника и Дорита — нет. Тут и к гадалке не ходи. Я…

Мне хотелось бы в это верить, но самое сказочное в этой истории — розовый пони Сахарок, остальное оказалось реальной жизнью, просто с другими декорациями. Золушка может стать принцессой, но нужна ли принцу такая невеста?

— Леди Полина, подождите.

Я уже перестала вздрагивать от устаревшего для моего мира обращения и просто остановилась. Погруженная в себя, я вышла в сад, и Дарнелл догнал меня за несколько секунд. На нем была все та же рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. В таком виде принц мог сойти, скажем, за моего соседа.

— Леди Полина, я так и не отблагодарил вас за спасение, мое и Ирвина.

— Да не стоит, пустяки, — отмахнулась я. С каждым днем я все более неуверенно чувствовала себя рядом с принцем, забывала слова, краснела, не знала, куда деть руки и куда смотреть. В общем, диагноз очевиден, лечению, надеюсь, еще подлежит.

— Вы совершили подвиг, это было просто невероятно! — искренне восхитился Дарнелл, и я все-таки сдалась.

— Да, возможно. Но с этой вашей бедой мне не справиться.

Убрала руки за спину, сцепила пальцы, молясь, чтобы не потекли слезы.

Дарнелл промолчал. Солнце не доставало до нас, терялось в густой листве цветочной арки. За моей спиной начинался «коридор», зеленые стены которого бросали густую тень на дорожку. Подсвеченная сзади фигура принца мягко золотилась.

— Ну тогда… — начала я, и вдруг Дарнелл наклонился и поцеловал меня в губы. Я стояла как дурочка, спрятав руки, и часто-часто моргала, как будто это могло помочь мне понять, что случилось.

— Вы мне уже помогаете, — сказал Дарнелл, и в эту секунду я пожелала провалиться сквозь землю, хоть в ад, хоть к подземным эльфам. Только бы он не смотрел на меня с такой нежностью.

Я же не железная…

— Дарнелл! Ваше высочество, ты куда пропал? Мне опять весь сад прочесывать?

Мы оба узнали Ирвина и, кажется, оба обрадовались его появлению.

— Я желаю вам победы, — сказал Дарнелл. — Хоть мне это и запрещено.

Я проследила, как он уходит, растворяясь в сиянии дня, и схватилась за голову. Лицо горело, но еще сильнее горели губы — как будто меня поцеловало солнце!

Кошмар, кошмар, кошмар!!!

Я должна поговорить с Гвен, серьезно поговорить. Так больше не может продолжаться.

Выполнила намеченное в тот же день, точнее, ближе к вечеру. Поскольку я трусливо не спустилась к ужину, Гвен пришла ко мне вместе с парой горничных, которые принесли подносы с едой. Только вот есть я не хотела.

— В чем дело? — спросила подруга, отпустив прислугу. — Если тебя так впечатлил рассказ ее величества…

— Гвен, я так больше не могу.

Она замолчала на полуслове и нервно прикусила губу.

— Говори.

Я подобрала под себя ноги и сжалась в углу кровати, как нашкодивший котенок.

— В общем, наверное, надо было раньше сказать… Я хотела, точнее, не хотела. Я… — Тянуть больше не имело смысла, да и выглядело это глупо. — Это насчет Дарнелла и нашего с тобой договора.

Гвендолин хмурилась и молчала, но стоило мне договорить, как морщинка на ее лбу разгладилась.

— Ты влюбилась в принца и боишься мне в этом признаться?

— Ну конечно боюсь! — воскликнула в ответ. — Я ни за что не нарушу слова, которое тебе дала, ведь ты любишь Дарнелла гораздо дольше меня. Ты появилась в его жизни раньше.

— Дурочка! — рассмеялась Гвен, и я растерянно вытаращилась на нее. — Могла бы сразу сказать, я же все пойму. Я люблю Дарнелла, очень сильно люблю. Но с твоим появлением я поняла, что это не та любовь и что многое мне только казалось. Я все так же восхищаюсь им и считаю лучшим из мужчин, и я рада, что он считает меня своей сестрой.

— Гвен… — потрясенно выдохнула я.

— Я говорю правду. И если бы я кому-то доверила Дарнелла, то только тебе.

Я выползла из своего угла, подобралась к Гвендолин и уткнулась лицом в ее колени. Никогда не плакала от облегчения, но, похоже, этот день настал. Меня буквально прорвало, я даже не представляла, какую тяжесть носила в душе все это время. Испытания отбора и рядом не стояли с мыслью, что я предаю подругу.

Наплакавшись, села, наспех вытерла лицо и с подозрением посмотрела на беззаботно улыбающуюся Гвен.

— Но ведь дело не только во «внезапно поняла, что он мне как брат», — иронично передразнила ее.

Как и ожидалось, Гвендолин сразу зарделась.

— Неужели… — От удивления я распахнула рот. — Ирвин?! Что, правда Ирвин? Этот…

Гвен расправила складки юбки и едва заметно кивнула.

— Он не такой, как ты думаешь.

— Он тебя не обижает? Не принуждает ни к чему? — забеспокоилась я. — Руки не распускал? На первом свидании с ним не целуйся ни в коем случае. Нечего поощрять. Почему ты смеешься?

А Гвен уже хохотала в голос.

— Не смейся, я же серьезно!

— Спасибо, Полина! — Она крепко обняла меня. — Если бы не ты, я бы принесла страдания не только себе, но и Дарнеллу, и Ирвину. Пожалуйста, выиграй отбор, как мы хотели, но распорядись победой так, как хочется тебе.

Как хочется мне? Что ж, я так и поступлю.

Утро встретило меня теплым солнышком и стуком в дверь. Клодия сообщила, что еще до завтрака нас всех ждут в большой гостиной, чтобы объявить важные новости. Спросонья я даже не стала строить гипотезы, просто оделась, причесалась и спустилась к остальным участницам отбора. Только там, продрав заспанные глаза, обнаружила, что Жизель держит в руках какой-то свиток.

Я зашла не последней, поэтому, пока дожидались Виветты, любопытство достигло пика.

— Вот и настал тот заветный час, когда решится судьба двух девушек, которые вступят в последнюю, решительную схватку за сердце и руку принца! — торжественно объявила Жизель, когда мы готовы были лопнуть от нетерпения. — Две счастливицы предстанут друг перед другом, чтобы раз и навсегда решить вопрос, кто поднимется по красной дорожке навстречу своему ослепительному будущему. Кто получит единственный на миллион шанс сопровождать по жизни нашего будущего короля. Кто же это будет?

— Финалистки? Так внезапно? — удивилась Йолонда. — Почему нас не предупредили? Я совсем не подготовилась.

Все сразу заволновались, зашушукались, принялись наводить марафет, почувствовав работу хронописцев. А я поняла, что королева Джорджиана решила больше не играть с жизнью сына.

Жизель интригующе помолчала и окинула хитрым взглядом застывших перед ней девушек. Я поймала себя на мысли, что переживаю, как все. Как-то упустила я момент, когда отбор стал важен для меня сам по себе, а не как способ отблагодарить хорошо относящегося ко мне человека. Когда взгляд Жизель остановился на мне, колени ощутимо дрогнули.

— Не томите! — почти взвыла Виветта.

Жизель картинно тряхнула волосами, убранными в свободную широкую косу с вплетенными в нее нитками бус.

— Не терпится услышать свое имя, птички мои?

Угрюмое молчание стало ей ответом. Она точно издевалась, проверяла, кто сорвется первым. Ну, или мне кругом стали мерещиться испытания.

— Ладно, томить не буду, — сказала она, натянув наши нервы до состояния звенящей струны. — Ко мне, мои крошки!

Жизель развела руки, и над ее ладонями зависли уже ставшие родными хронописцы. Коварные штучки записывали все испытания, безжалостно выставляя нас на обозрение сотен и тысяч людей. Так что, вернувшись, могу всем говорить, что снималась в реалити-шоу.

— Первую финалистку выбирали жители королевства, — сказала Жизель. — Мнение людей формировалось на протяжении всего срока отбора, так что оно проверено временем. И это-о-о-о…

Она так долго тянула эту несчастную «о», что не только у меня возникло непреодолимое желание стукнуть ведущую по лбу.

— Я больше не могу… — томно выдохнула Виветта и винтом ушла в обморок, но никто ее, разумеется, ловить не стал.

— Первой финалисткой становится леди Бетни!!! — радостно объявила Жизель.

Но, собственно, радовалась только она, у других новость энтузиазма не вызвала.

— Как так Бетни? — удивилась Лувения. — Вы что-то перепутали, уважаемая.

— Ошибка исключена, с перевесом в три процента зрители проголосовали за Бетни, — с явным удовольствием ответила Жизель. — У вас есть возражения, леди Лувения? Можете прямо сейчас высказать их народу Ландории.

Лувения уставилась на хронописцы, сглотнула и промолчала. Даже у нее хватило гордости хоть как-то сохранить лицо во время съемки.

— Вам есть что сказать, Бетни? — проворковала Жизель под зубовный скрежет остальных леди.

Только мы с Эрмой переглянулись как старые подруги и пожали плечами. Я нервничала, потому что, в отличие от нашей блаженной, строила кое-какие планы на принца, но результаты голосования показались мне логичными. Как, впрочем, и крошечный перевес между нами. Я отлично помнила, как меня встречали на городской площади, да и в Раковинке у меня было множество поклонников. Но Бетни местная, дочь простого поставщика — и может стать королевой. Людям хочется видеть на этом месте того, кого они понимают и кто поймет их.

Я спрятала руки за спину и сложила пальцы крестом.

— Я… ну… я… — заблеяла Бетни, стреляя испуганными глазами по сторонам. Она никак не могла заставить себя посмотреть прямо на Жизель. — Спасибо всем!

У бедняжки руки тряслись, мне ее даже жалко стало. Все, что я о ней помнила, это то, что она постоянно страдала от насмешек и презрения — сначала Фейлы, потом и всех остальных достойных леди. Еще она много ныла на испытании в лесу, легко поддавалась влиянию, предпочитала подчиниться, но не действовать на свой страх и риск. Однако вот как сложились обстоятельства.

— Немногословно, — констатировала Жизель, которая таким грехом не страдала. — Но потенциальная королева и не должна быть болтушкой. Что ж, с первой финалисткой определились. Так что же у нас со второй счастливицей?

Действительно, что?

Даника и Дорита взялись за руки, Виветта перестала изображать умирающую, самостоятельно доползла до диванчика и устроилась на нем как самая немощная. Йолонда вытянулась, как ищейка, почуявшая след, того и гляди кинется на ведущую.

Я ждала продолжения и слышала, как громко бьется мое сердце.

— Вторую финалистку я выбрала сама, внимательно изучив результаты всех состязаний, — сказала Жизель. — Но не только их. В моем распоряжении были и тайные хронозаписи, по которым я составила представление о вашем поведении в то время, когда вам не нужно было производить впечатление на жюри. А еще я поговорила со всеми, кто с вами контактировал, — участниками встречи на городской площади, жителями Раковинки, прислугой и пажами. Скажу, что была приятно удивлена, что леди Полина выручила конкурентку, лишившуюся горничной, а леди Эрма в Раковинке показала себя очень доброй и общительной девушкой, все детишки от нее в восторге. Леди Виветта нашла отклик в сердцах дворцовых садовников. Наверняка никто из вас не знал, что она в свободное время помогала ухаживать за редкими цветами в королевской оранжерее. Леди Йолонда и леди Лувения менее успешны, слуги от них в ужасе, однако воспитывали их с младенчества, ни одна из участниц не была так подкована в этикете, жаль только, в свободное время эти дамы не посчитали нужным использовать эти знания.

Данику и Дориту похвалили за дружбу, упорство и честные методы борьбы, и я мысленно поддержала подобную оценку.

— Так что выбор был непростым, — закончила Жизель. — Однако результаты испытаний говорят сами за себя. Леди Полина, я вас поздравляю.

Я вяло похлопала в ладоши в полной тишине, а потом сообразила, что речь обо мне. Обо мне!

А-а-а!!!

В голове пронеслось целое стадо возбужденных мыслей, но все они рано или поздно сходились на одной — еще немного, и между мной и Дарнеллом не останется препятствий! Гвен меня поддержала, дело за мной…

— Это нечестно! — взорвалась Лувения. — Она иномирянка! Как можно допустить, чтобы Ландорией правила такая, как она? Вы совершаете ошибку! Я требую пересмотреть решение!

Йолонда тронула ее за рукав, но Лувения раскраснелась, как помидор, и явно не желала отступать:

— Ни один уважающий себя аристократ не поддержит такой выбор королевы! Это бред какой-то!

— Нужно уметь проигрывать достойно, — холодно прервала ее Жизель. — Не вынуждайте меня выставить вас вон на глазах у всех. Леди Полина, встаньте рядом с первой финалисткой, пожалуйста.

Я сделала шаг вперед на ватных ногах. В голове вдруг стало гулко и подозрительно пусто, будто мысль, что я почти победила, отказывалась в ней укладываться. Я сделала еще шаг, и тут меня дернули назад.

— Леди Лувения! — грозно воскликнула Жизель. — Немедленно отпустите леди Полину.

Назад: ЧАСТЬ ВТОРАЯ

На главную: Предисловие