Сараевский кризис июня 1914 г. застал чету Брусиловых на германском курорте в городке Киссинген. Сумев выехать из Германии, А.А. Брусилов прибыл к частям своего корпуса 18 июля, уже в ходе скрытой мобилизации. На следующий день Германия объявила России войну, и, следовательно, комкор–12 автоматически был назначен командующим 8-й армией. Главный удар русские должны были наносить по Австро-Венгрии (четыре армии) и вспомогательный — по Германии (две армии). В состав Юго-Западного фронта, который возглавил командующий войсками Киевского военного округа ген. Н.И. Иванов, входили 4-я, 5-я, 3-я и 8-я армии. Согласно плану развертывания и сосредоточения, русские 3-я (ген. Н.В. Рузский) и 8-я (ген. А.А. Брусилов) армии должны были наступать в австрийскую Галицию, прямо на Львов, где предполагалось сосредоточение главных сил противника. Эти армии составляли южное (левое) крыло Юго-Западного фронта: 3-я армия ген. Н.В. Рузского (215 тыс. чел. при 685 орудиях) и 8-я армия ген. А.А. Брусилова (139 тыс. чел. при 472 орудиях) располагались на южном фасе, на Галич-Львовском направлении.

Русское развертывание производилось согласно той информации, что была получена от предателя, полковника А. Редля в 1912 г. Тогда австрийцы должны были собрать свои главные силы в районе Львова. Получается, что, согласно планам 1912 г., основная австрийская группировка выдвигалась к восточной русско-австрийской государственной границе, где ее и можно было поймать в «мешок» сильным фланговым ударом из русской Польши по меридиану Люблин — Городок. Именно поэтому главная масса русских сил сосредоточивалась напротив Галиции с востока, дабы сковать австрийцев по фронту, в то время как армии северного фаса Юго-Западного фронта (256 тыс. штыков и сабель при 882 орудиях) и должны были нанести такой фланговый удар на окружение.

Однако за месяц до начала войны, после убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда, в войсковые штабы идет заранее подготовленная и разработанная в Генеральном штабе директива ген. Ф. Конрада фон Гётцендорфа об изменении плана развертывания, кардинальным образом переделанного австрийским Генеральным штабом. Теперь район развертывания австро-венгерских армий относится глубже в тыл, на линию рек Днестр и Сан. При этом главный удар наносился не в киевском направлении, как полагали русские, опиравшиеся на данные 1912 г., а сразу на Варшаву через Люблин и Холм. Таким образом, вместо движения на восток и северо-восток-восток австрийцы намерены наступать строго на север, на соединение с немцами, которые, после отражения русского наступления в Восточную Пруссию, должны были наступать через линию реки Нарев к Седлецу, где и предполагалось соединение с австрийцами. Такими совместными действиями австро-германцев вся русская Польша оказывалась отрезанной, а находящаяся там русская группировка — уничтоженной.

Русское командование предполагало, что сосредоточение главной неприятельской группировки произойдет в восточной части Галиции, чтобы затем начать наступление к линии реки Припять в общем направлении на Луцк. Поэтому крылья русского Юго-Западного фронта, сходясь внутренними флангами к Львову, должны были сжать противника: ведь считалось, что неприятель будет сосредоточиваться к востоку от реки Сан, в Галиции. Маневр на окружение осуществляли, прежде всего, 5-я и 3-я армии из районов Холм (северный фас линии фронта) и Дубно (восточный фас), а 4-я и 8-я армии обеспечивали главный маневр с флангов. Таким образом, главные силы Юго-Западного фронта сковывали противника возле Львова, одновременно проводя фланговый маневр на окружение, а 4-я и 8-я армии, имевшие в своем составе несколько менее сил, нежели 5-я и 3-я армии соответственно, обходили неприятеля на всю глубину расположения и замыкали второе «кольцо». Именно для обеспечения мощи и успеха подобного маневра сравнительно небольшая «Проскуровская группа» (12-й армейский корпус ген. А. А. Брусилова с несколькими приданными мелкими частями и артиллерией) вкупе с частью сил, выделяемых из состава предполагавшейся 3-й армии, составила новую армию, получившую наименование 8-й армии. Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, который и на самом высоком посту не забывал о своем протеже. В свою очередь, А.А. Брусилов считал, что это назначение великого князя «вызвало глубокое удовлетворение в армии. Войска верили в него и боялись его. Все знали, что отданные им приказания должны быть исполнены, что отмене они не подлежат, и никаких колебаний не будет».

Согласно директиве главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта ген. Н.И. Иванова от 2-го числа, 3-я и 8-я армии должны были наступать на Львов, тем самым опрокидывая главную австрийскую группировку и одновременно заходя корпусами 8-й армии с юга. Войска 8-й армии обязывались воспрепятствовать отходу противника за Днестр.

Итак, свой главный удар австро-венгры наносили против северного фаса Юго-Западного фронта, где они сумели сосредоточить почти двойное превосходство в силах. Но соотношение сил на южном фасе Галицийской битвы резко отличалось от такового же соотношения на северном фасе: здесь превосходство имели уже русские. Так, если 3-я австрийская армия Р. фон Брудермана лишь на четверть уступала русской 3-й армии Н.В. Рузского в численности (160 тыс. против 210 тыс.), то группа Кёвесса уступала русской 8-й армии А.А. Брусилова вдвое (70 тыс. против 140 тыс., при примерно равном соотношении артиллерии). Следовательно, общее преимущество русской стороны составляло около 130 тыс. штыков и сабель. Таким образом, австрийская львовская группировка уступала русским в силах как раз в 8-ю армию ген. А.А. Брусилова.

Данных о сосредоточении 8-й армии в районе Проскурова противник не имел, а уже после объявления военных действий русская конница прочно прикрыла сосредоточение своих армий на государственной границе. Австрийская авиация также не смогла провести надлежащую разведку. Военно-политическое руководство Румынии решило выждать, невзирая на настойчивое требование короля Кароля I немедленно вступить в войну на стороне Германии. Тем самым 8-я армия ген. А.А. Брусилова могла быть использована против австрийцев с самого начала военных действий, что и дало русской стороне перевес на южном фасе Юго-Западного фронта. Следовательно, русская 8-я армия, о существовании которой австрийцам ничего не было известно (здесь ждали лишь 12-й армейский корпус), и испортила всю картину сражения, замышлявшегося австро-венгерским верховным главнокомандованием.

На южном фасе фронта первой начинала свое движение к государственной границе 8-я армия ген. А.А. Брусилова, как расположенная на большем расстоянии от границы, нежели войска 3-й армии. Уже 5 августа войска 8-й армии перешли через реку Збруч, являвшуюся государственной границей, и быстро двинулись внутрь Галиции. На следующий день границу перешли и части 3-й армии. В состав 8-й армии входили 12-й армейский корпус (Л.В. Леш), формировавшиеся в Одесском военном округе 7-й (Э.В. Экк) и 8-й (Р.Д. Радко-Дмитриев) армейские корпуса, перебрасываемый из Казанского военного округа 24-й армейский корпус (А.А. Цуриков). О качестве командиров 8-й армии говорит тот факт, что генерал Леш в 1915 г. станет командармом–3, генерал Радко-Дмитриев — в 1914 г. командармом–3, а в 1916 г. — командармом–12, генерал Цуриков — в 1916/1917 гг. будет командовать 10-й и 6-й армиями. Также в составе 8-й армии числились 12-я кавалерийская, 2-я Сводная казачья, 1-я и 2-я Кубанские казачьи, 1-я Терская казачья дивизии. В 1916 г. конкомдив–12 ген. А.М. Каледин сменит самого А.А. Брусилова в должности командарма–8. Таким образом, можно видеть, насколько выдающимся оказался состав 8-й армии в начале Первой мировой войны. Более превосходной в отношении командиров оказалась только 3-я армия ген. Н.В. Рузского. Нельзя не сказать, что именно в составе 8-й армии начали Первую мировую войну будущие лидеры русской контрреволюции — Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин, А.М. Каледин. Возможно, что потому-то еще усиливалась неприязнь белых эмигрантов к А.А. Брусилову, так как он не только не поддержал белых, но и, напротив, в конечном счете перешел на советскую службу.

В ходе кавалерийских боев на линии государственной границы австро-венгры оказались отодвинуты в глубь Галиции, куда стремительно накатывались русские армии. Не выждав русского приближения и будучи уверенным в своем превосходстве, командование 3-й австрийской армии решительно двинуло свои войска вперед. В сражении 13–14 августа на реке Золотая Липа с 3-й русской армией австрийцы потерпели поражение и стали отступать. Чтобы вырвать победу, австрийский командарм–3 ген. Р. фон Брудерман отдал приказ группе Кёвесса двигаться ему на помощь. Такой же приказ от русского командарма–3 ген. Н.В. Рузского, который, как старший в чинопроизводстве, координировал действия 3-й и 8-й армий, отдал ген. А.А. Брусилову.

На протяжении первого года войны начальником штаба 8-й армии был ген. П.Н. Ломновский, который перед войной занимал должность генерал-квартирмейстера Киевского военного округа. Только это говорит о том значении, что придавалось 8-й армии штабом Юго-Западного фронта. Уже в этот период своего командования командарм–8 проявил свою заботу о качестве своего офицерского корпуса. В связи с потерями в войска постоянно вливались резервы, а потому требовалось готовить им адекватную замену. Дежурный генерал штаба 8-й армии граф Д.Ф. Гейден пишет: «Когда пополнения шли исправно, я обыкновенно каждое утро ездил на ближайший этап, куда приходили запасные роты пополнения, осматривал их и отправлял в соответствующий корпус. Через мои руки прошло за всю войну от полумиллиона до миллиона пополнений. Многие части переменили свой состав четыре-пять раз… Генерал Брусилов редко когда осматривал лично прибывавшие роты пополнения. Что же касается офицеров, прибывавших из училищ, то почти всегда принимал их лично и говорил с ними перед отправлением в части».

С подходом группы Кёвесса к месту сражения соотношение сил менялось в пользу австрийцев, что давало Брудерману шанс на победу. Кроме того, к Львову уже подходили передовые дивизии 2-й армии Э. фон Бём-Эрмолли, перебрасываемые из Сербии. Однако слабым местом австрийского плана, рассчитанного на уничтожение 3-й русской армии одновременным ударом по фронту (3-я австрийская армия) и флангам (группа Кёвесса), являлось то обстоятельство, что по пятам за Кёвессом двигалась еще одна русская армия — 8-я. В ночь на 15-е число корпуса генерала Брусилова бросились на северо-запад, вслед за врагом. Форсированный марш, предпринятый старым кавалеристом, немедленно принес свои плоды: днем 15 августа группа Кёвесса (три корпуса и три кавалерийские дивизии) была последовательно разгромлена частями 8-й армии в сражении у Подгайцев.

Перейдя с боем реку Золотая Липа, расположенную в двадцати верстах восточнее Гнилой Липы, части 8-й армии стали подтягиваться к месту главного сражения. 17–18 августа 8-я русская армия вела сражение на реке Гнилая Липа, в то время как несколько севернее, в верхнем течении Гнилой Липы и Буга, 3-я русская армия вновь, уже во второй раз за три дня, громила главные силы генерала Брудермана. На третий день сражения на Двух Липах австрийцы стали отступать, и теперь русские приступили к преследованию, захватывая массу пленных (только 8-й армией было взято более 20 тыс. чел.) и трофеев (до 70 орудий).

Еще до начала сражения на Гнилой Липе командарм–3 Рузский получил указание начальника штаба Юго-Западного фронта М.В. Алексеева о немедленном движении на север, в тыл 4-й австрийской армии, теснившей 5-ю русскую армию. Наступать на Львов должна была 8-я армия Брусилова. Однако командарм–3 пролонгировал указания Алексеева и продолжил движение на Львов. В свою очередь, командарм–8 получил указание штаба фронта об осаде считавшегося крепостью Львова с юга. Движение 3-й и 8-й армий на Львов и рубеж реки Днестр лежало в самом плане их развертывания, так как предполагалось, что именно здесь будут сосредоточены главные силы неприятеля. Но теперь, когда выяснилась ошибка предвоенного планирования, штаб фронта стал сдвигать 3-ю армию на северо-запад, выдвигая на линию Львова 8-ю армию. Неподчинение генерала Рузского директиве фронта путало все планы М.В. Алексеева, уже замыслившего операцию на окружение всех австрийских войск, стоявших на Галицийском театре.

21 августа части 3-й армии вошли в оставленный противником Львов, и лишь теперь Рузский намеревался приступить к исполнению приказа Алексеева. Однако австрийцы предупредили честолюбивого командарма–3: 4-я австрийская армия сама надвигалась на 3-ю русскую армию с севера, в то время как 3-я австрийская армия готовилась к контрудару с запада. Оказавшись меж двух огней, генерал Рузский немедленно потребовал помощи от соседей. В результате 8-я армия двинулась дальше на запад, к Городокским позициям, где укреплялись оставившие столицу Галиции и избегнувшие окружения части 3-й австрийской армии. Тем самым 8-й русской армии предстояло сразиться с 3-й австрийской армией, остатками группы Кёвесса и подходившей с Балканского фронта 2-й австрийской армией.

Галич-Львовская наступательная операция завершилась 22 августа взятием Галича частями 24-го армейского корпуса А.А. Цурикова. Тем самым, помимо трофеев, высвободился целый корпус, который двинулся на соединение с главными силами 8-й армии. Около 40 орудий стали трофеями победоносных русских войск. 24-го числа 8-й корпус ген. Р.Д. Радко-Дмитриева вошел в Миколаев.

26 августа три русские армии северного крыла Юго-Западного фронта (9-я, 4-я и 5-я) перешли в наступление. Но до того времени, как им удалось бы вырвать победу от Люблина до Перемышля, 3-я и 8-я армии должны были продержаться, так как в сложившейся конфигурации фронта единственным шансом для австрийцев в отношении перелома операции в свою пользу представлялся разгром 3-й и 8-й русских армий до подхода к ним армий северного крыла. Чтобы не допустить этого, в районе Городка русская 8-я армия сковала наступательным боем вдвое превосходящего противника: 2-ю (в нее влилась группа ген. Г. Кёвесс фон Кёвессгаза) и 3-ю неприятельские армии. В задачу Брусилова входило удержаться, пока армии северного крыла не опрокинут врага по всему фронту.

Отчаянные бои завязались по всему фронту западнее Львова, где австрийцы как минимум вдвое превосходили русских. Остановив русских, австрийцы сами перешли в контрнаступление, тесня части 8-й армии к Львову, севернее которого в это время разыгрывалось основное сражение между повернувшей на юг главной австрийской группировкой (4-я австрийская армия) и русской 3-й армией, к которой на помощь спешили 5-я и 4-я русские армии. Постепенно неприятель, обладавший вдвое большими силами, охватил левый фланг 8-й армии. К вечеру 29 августа австрийцам удалось вклиниться между русскими 3-й и 8-й армией, и судьба сражения на южном фасе, казалось, повисла на волоске. К рассвету 30 августа Брусилов стянул в центр своего боевого порядка 85 батальонов из 125, бывших в составе его армии. Сюда же подошел и единственный в 8-й армии дивизион тяжелых орудий. Командарм–8 рассчитывал мощным встречным ударом опрокинуть наступление противника на Львов и вырвать инициативу из рук врага.

Однако в 16.30 30 августа австрийский главнокомандующий Ф. Конрад фон Гётцендорф отдал приказ об общем отходе всех австрийских армий за Сан в ночь на 31 августа. Русские армии северного крыла уже выходили в тыл австро-германским армиям, концентрически наступавшим на Львов, что угрожало их окружением и последующим уничтожением. Австрийцы стали отступать, русские — бросились в преследование. Таким образом, во встречных боях с превосходящим противником, 8-я армия ген. А.А. Брусилова сумела продержаться столько, сколько было необходимо для русской победы в Галицийской битве. Сам Брусилов охарактеризовал свои победы в письме домой: «Успех вверенной мне армии по настоящее время зависит: 1) от счастья; 2) от того, что я никогда, по настоящее время, не допускал разрозненных действий корпусов и дивизий, а заставлял двигаться и сражаться в твердой связи друг с другом, управляя всем фронтом армии и направляя все усилия по определенному плану, от которого не отступал, а лишь видоизменял в зависимости от выяснившейся обстановки». Вот — ключевые звенья действий полководца и в Галиции, и в дальнейшем: связь между войсковыми соединениями и твердое проведение в жизнь намеченного плана. Ну и воинское счастье, конечно.

Смелый наступательный порыв увенчался успехом: австрийские войска перемалывались и продвигались вперед с большим трудом, то и дело опрокидываемые контратаками русских. Несмотря на ряд кризисов в сражении (окружение 48-й пехотной дивизии, контратака 12-й кавалерийской дивизии), генерал Брусилов с честью выполнил поставленную перед ним задачу. И теперь уже австрийцы, которые некогда характеризовали Брусилова как не способного управиться даже и с корпусом, пишут о нем: «упрямый русский командующий». За успешные действия в ходе Галицийской битвы 23 августа 1914 г. ген. А.А. Брусилов был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

Вялое русское преследование (8–10 км в день для пехоты) 8 сентября застопорилось, упершись в австрийскую крепость Перемышль. В связи с тем, что австро-германцы, предприняв перегруппировку, перенесли центр боевых действий на левый берег Вислы, штаб Юго-Западного фронта стал отвечать за шедшие здесь сражения, вплоть до Варшавы. Поэтому в середине сентября месяца на левом фланге фронта была образована Галицийская группа войск, под общим командованием командарма–8 ген. А.А. Брусилова. В нее вошли 3-я, 8-я и Блокадная (11-я) армии. В задачу Галицийской группы армий входило прикрытие львовского направления и осада Перемышля. Высоко оценив значение действий войск 8-й армии в ходе боев за Галицию, командование 18 сентября награждает А. А. Брусилова орденом Св. Георгия 3-й степени.

До конца сентября Галицийская группа войск вела позиционные бои по линии реки Сан — Карпаты. 21–23 сентября русские штурмовали Перемышль, так как командарм–8 рассчитывал на успех. Австрийцы отбили русские атаки, и вскоре их армии вновь перешли в наступление. Натиск 2-й и 3-й австрийских армий в общем направлении на крепость Перемышль, осажденную русскими еще 4 сентября, вынудил главкоюза Н.И. Иванова, связанного боями под Варшавой, в начале октября отвести части 3-й и 8-й армий за реку Сан. После перелома в Варшавско-Ивангородской наступательной операции русские вновь бросились к Перемышлю, и 23 октября специально образованная из второочередных дивизий Блокадная армия А.Н. Селиванова снова осадила австрийскую крепость.

Подчинение трех армий — это новая громадная ответственность. Неудивительно, что нервы полководца порой не выдерживали. Любопытное свидетельство оставил все тот же дежурный генерал при штабе 8-й армии. Граф Д.Ф. Гейден вспоминает, что А.А. Брусилов, «когда начинал сердиться, выходил из себя, стучал по столу кулаком и так иногда кричал, что у него выпадали изо рта искусственные зубы. Все тогда начинало трепетать и не скоро успокаивалось». Что же касается полководческого подъема Брусилова, то «генерал от кавалерии А.А. Брусилов также был обласкан лучами славы. Можно сказать, что его полководческая звезда взошла именно на полях октябрьских сражений 1914 года».

К концу октября корпуса 8-й армии втянулись в предгорья Карпат. 2 ноября Брусилов перешел в наступление в направлении на перевал Дукла, который был взят 6-го числа. В тяжелейших боях 2–10 ноября 8-й и 24-й армейские корпуса сбили 3-ю австро-венгерскую армию с Бескидских позиций, заняв Лупковский перевал. К середине ноября 1914 г. войска 8-й армии на ряде участков уже спускались по западному склону Карпат на венгерскую равнину, но в этот момент, в связи с тяжелой обстановкой под Лодзью, где германцы атаковали армии Северо-Западного фронта, Ставка Верховного командования распорядилась остановить наступление. В результате 8-я армия, продвигавшаяся к Карпатам, должна была помочь 3-й армии Р.Д. Радко-Дмитриева, попавшей в критическое положение под Краковом, от которого было приказано отступать.

Командарм–8 прекрасно сознавал, что война еще только начинается. Не сумев одержать победы в кратчайшие сроки, воюющие стороны были вынуждены перейти к позиционной борьбе. Это означало, что конец войны откладывается на неопределенный срок. Главное — каждый боялся сепаратного мира, ибо ни одна из сторон еще не сумела достичь тех целей, с которыми она вступала в конфликт. Давая свою оценку ситуации, 18 ноября А.А. Брусилов писал жене: «Думаю, что война не может не быть очень продолжительной. Сколько уже народу погибло, а ведь это только начало… борьба только началась». Ровно через месяц: «Возможно, что война продолжится и год и два… для достижения наших целей требуется очень долгая война… иначе пролитая кровь будет напрасна… Любя Царя и Россию, не могу желать мира».