Глава 13
– Господин майор, возможно, это ловушка, – окликнул он меня во сне.
Те же самые слова он произнес в ту промозглую холодную ночь под Кандагаром.
– Скорее всего, сержант, это действительно ловушка, – согласился я.
Мы затаились в темноте в разбомбленной деревушке.
Начальник разведки батальона убедил нашего полковника в том, что вождь одного из пограничных племен хочет привести к нам двух влиятельных полевых командиров талибов.
Моей группе специального назначения было поручено подготовить все к прибытию подразделения афганской армии, которое встретит талибов в маленькой деревушке недалеко от Лашкар-Гаха и доставит их в Кандагар.
Мы вошли в деревушку вскоре после наступления темноты и быстро установили, что в ней никого нет. Я отрядил троих людей ждать командиров талибов в единственном уцелевшем строении. Остальные укрылись за каменными стенами, окружающими деревушку. Я позаботился о том, чтобы держать под огнем все подходы.
Через несколько минут после назначенного времени встречи в деревушку въехала колонна машин. В инфракрасный бинокль я увидел, что это грузовики афганской армии.
Из грузовиков выпрыгнули солдаты в камуфляже американской армии. Их было десятеро, все были вооружены автоматическими винтовками «М4», как и мы.
Половина зашла в здание. Я доложил по радио полковнику, что командиров талибов до сих пор нет, но подразделение афганской армии уже прибыло. Тот ответил, что это невозможно, поскольку афганские солдаты попали в засаду под Кандагаром. И тогда я понял, что нас предали. Это были боевики талибов, заманившие нас в ловушку.
Я приказал своей группе открыть огонь. Талибы, вошедшие в здание, выскочили в дверь, но были скошены прицельными очередями до того, как добежали до своих машин. Те же боевики, которые оставались на улице, растворились в темноте.
В здании мы нашли троих наших солдат. Они заплатили своей жизнью за мою ошибку. Перед тем как убить, их мучили.
Во сне я снова увидел их перед собой: выколотые глаза с укором взирали на меня, моля о спасении. Из кошмара меня выдернул пронзительный звонок телефона.
Подбородок у меня ныл так, словно его сверлили тупым сверлом. Мышцы плеч и спины болели. Лежащая на кровати Стрекоза злобно сверкнула на меня глазами, красноречиво показывая, что ее уже достали эти звонки среди ночи.
Я вспомнил, что оставил Джордану на автоответчике сообщение с просьбой перезвонить при первой возможности. Сбросив колени с кровати, я встал. Как только оказался на ногах, поступательное движение отнесло меня на кухню, где я схватил телефон. Однако звонивший уже положил трубку. Я услышал лишь длинный гудок.
– Черт! – пробормотал я.
Взглянув на часы на стене, увидел, что времени половина четвертого. С тех пор как я лег спать, ураган только еще больше усилился.
Пройдя в ванную, я нашел под раковиной покрытую толстым слоем пыли бутылочку со средством для полоскания рта. Прополоскав рот, снова потрогал расшатанный зуб. Возможно, это была игра воображения, но мне показалось, что зуб шатается не так сильно. Я как раз наслаждался этой мыслью, когда снова зазвонил телефон.
– Офицер Кантрелл? – чуть ли не робко произнес голос.
– Да, Карлин, – ответил я.
– Вам нужно немедленно приехать сюда, – сказала она.
– Возможно, вы этого не знаете, Карлин, но я официально отстранен от дел, – сказал я. – Мне поручено лишь поддерживать связь с управлением шерифа.
– Я это знаю, – тотчас же ответила Карлин, – но капитан Морго попросила меня позвонить вам. Пожалуйста, приезжайте сюда!
У меня не было ни малейшего желания впутываться в это.
– Сожалею, но я жду важный телефонный звонок.
Последовала еще одна короткая пауза, после которой Карлин выпалила:
– У нас в студенческом городке еще один мертвый человек. Звонивший сказал, что мертвец висит под подвесным мостом.
Какое-то мгновение мне казалось, что я путешествую по искривленному времени.
– Кажется, тот же самый разговор у нас был вчера ночью? – спросил я.
– Да, – подтвердила Карлин. – Но… это новый… капитан Морго уже едет туда. Она попросила меня срочно разыскать вас. И попросила передать вам…
Ее голос оборвался на середине фразы. Я услышал в трубке какой-то булькающий звук, после чего наступила полная тишина. Телефонная линия проходит вдоль лесной дороги, и всего одного поваленного дерева достаточно, чтобы отрезать связь всем, кто живет дальше вдоль берега озера.
Положив трубку на телефон, я вышел на крыльцо. Температура опустилась по меньшей мере на десять градусов, а ветер усилился, пожалуй, до сорока миль в час. Я включил прожектор на крыше домика и в его свете увидел, что порывы ветра гонят струи дождя практически горизонтально.
Раскинувшееся в ста футах от дома озеро напоминало Северную Атлантику. Волны с белыми барашками ударялись в берег, перекатываясь через пристань и поднимаясь по пологой лужайке. Корни растущей у причала яблони уже скрылись под водой. Моя боксерская груша раскачивалась из стороны в сторону так, словно была набита перьями.
Я услышал громкий треск, за которым последовал глухой удар. У меня на глазах огромная восьмидесятифутовая ель повалилась прямо на крышу веранды соседского дома.
Закрыв входную дверь на засов, я вернулся в спальню. Натянув джинсовую рубашку, трусы и белые спортивные носки, слазил в тайник под печной трубой и, надев кожаную кобуру под мышку, убрал в нее пистолет 45-го калибра.
Затянув ремень на груди, я надел водонепроницаемые штаны армейского образца и резиновые сапоги. Снарядив две запасных обоймы, положил их в боковой карман куртки. Наконец, прежде чем покинуть дом, позаботился о том, чтобы у Стрекозы в миске было достаточно воды. Времени готовить ей завтрак не было.
Я видел, что Стрекозе не по душе оставаться одной в доме, не имея возможности выйти на крыльцо или на лужайку, но у меня не было времени объясняться с ней. Я вышел из дома и запер за собой дверь.
Сев в машину, я направился в сторону Гротона. Ветер раскачивал пикап. Дорога уже была усеяна упавшими ветками. Я держал скорость не больше тридцати миль в час, чтобы было время объезжать крупные препятствия.
Примерно в миле от города свет фар внезапно выхватил стадо оленей, ошалело выскочивших на дорогу. Несмотря на то, что сразу же затормозил, я вскользь зацепил бампером последнего оленя. Здоровый самец отлетел ярдов на десять, перевернулся и поднялся на ноги. Мотнув головой, он поспешил следом за остальными.
– Да, братец, нам с тобой здорово досталось, – пробормотал я ему вслед.
Поднимаясь по крутому уклону вдоль ущелья, я увидел, что окна таверны «Фолл-Крик» ярко освещены, словно иллюминаторы океанского лайнера. Проезжая мимо, разглядел, что посетители стоят вдоль стойки сплошным строем в три ряда, подтверждая старую аксиому, гласящую, что непогода сближает людей. Разумеется, для завсегдатаев любая причина выпить была хороша.
Я заехал на стоянку рядом с подвесным мостом. Полицейская машина капитана Морго уже стояла там, с погашенными фарами. Ничто не указывало на то, что я приблизился к месту преступления.
Захватив фонарик и перчатки, я направился вниз по тропинке к мосту. В сплошной пелене дождя я разглядел под деревьями черный силуэт. Навстречу мне шагнул Кен Макриди. Поверх форменного мундира у него был накинут зеленый дождевик, нещадно терзаемый ветром. Когда я подошел ближе, Кен посветил мне в лицо фонариком.
– Что с вами?.. – начал было он.
– Наткнулся на колючую проволоку, – ответил я. – Так что тут у вас произошло?
– У нас еще один мертвец, – сказал Кен, вытягиваясь в струнку. – На том же самом месте, что и тот вчера.
– Где капитан Морго? – громко спросил я.
– Она уже там, – указал на мост Кен.
– Что насчет шерифа?
– У них уже три смерти из-за урагана… Несколько минут назад шериф сообщил капитану по рации, что прибудет сюда, как только освободится.
– Есть какие-нибудь новости насчет того, когда ураган утихнет?
– Если верить прогнозу погоды, худшее еще впереди – утром обещают сущий ад. Сейчас скорость ветра в порывах достигает сорока пяти миль в час.
Багрово-белая вспышка молнии озарила черное небо, и тотчас же прогремел оглушительный раскат грома.
– Повтори-ка, как называется ураган? – улыбнулся я, стараясь подбодрить парня.
– «Ильза».
– Точно, – сказал я. – Ну прямо маленький котенок… беспокоиться не о чем.
Молодое веснушчатое лицо улыбнулось в ответ.
– Принимаемся за работу, – сказал я.
Мы продолжили спуск к мосту.
Вспомнив слова Карлин о звонившем, я задержался у синей кабинки телефона экстренной связи. Открыв кончиком пальца дверь, посветил внутрь. Опять только голый провод. Новый телефон исчез, как и его предшественник.
– Всё как в прошлый раз, – заметил Кен.
В соответствии с условиями соглашения компания, отвечающая за технические средства безопасности, была обязана заменить телефон экстренной связи в течение часа после поступления заявки. Если предположить, что так оно и произошло, получалось, что убийца по какой-то причине придерживается одного и того же рисунка. Это могло означать только одно: он хотел дать нам знать, что это опять он.
– Как ты поступил с видеозаписью всех, кто был здесь вчера?
– Капитан Морго вернула видеокамеру владельцу. Но весь отснятый материал в столе у меня в кабинете.
– Отличная работа, – похвалил я. – Потом мы его обязательно просмотрим.
Я натянул на голову капюшон ветровки, чтобы защитить глаза от дождя, а также чтобы скрыть от капитана Морго свое потрепанное лицо. Скорее всего, она сочтет это еще одним непростительным прегрешением.
– Не пропускай на мост никого, кроме людей шерифа, – сказал я, оставляя Кена у входа.
Когда я ступил на мост, порывы ветра заглушили рев воды, бегущей по дну ущелья в двухстах футах подо мной. Железобетонный настил раскачивался под ногами. Я направился к капитану Морго, смутным силуэтом виднеющейся впереди. Она стояла на середине моста, вцепившись в перила обеими руками.
Лицо у нее было цвета спелого авокадо. Сильный ветер раздувал ей щеки, делая ее похожей на белку, запасающую орехи на зиму. Неловко оторвав одну руку от ограждения, она повернулась ко мне и прокричала:
– Мне… нужна ваша помощь.
Когда капитан Морго подняла голову, ветер сорвал фуражку и отправил ее в пропасть. У нее в глазах я увидел неприкрытый ужас. Даже с пистолетом в кобуре на ремне она была похожа на растрепанную бабульку, вырядившуюся в яркую форму, уязвимую и беззащитную. Когда мост содрогнулся от нового порыва ветра, капитан Морго снова вцепилась в перила обеими руками.
– Этот мост рассчитан на то, чтобы выдержать кое-что посерьезнее этого, – крикнул я.
Осторожно шагнув мне навстречу, капитан Морго схватила меня за левую руку и крепко ее стиснула. Прижимая губы к моему уху, она прокричала:
– Джейк, я была не права!
Глядя на нее, я почувствовал, как вся моя былая злость бесследно растаяла.
Кивнув, я пожал ей руку и крикнул, перекрывая гул ветра:
– Уже известно, кто это?
Покачав головой, капитан Морго прокричала в ответ:
– Вызов поступил меньше двадцати минут назад. Я только что прибыла сюда.
Я направил луч фонарика на настил. Все выглядело в точности так же, как та сцена, которую я застал накануне. На перилах тем же самым узлом была завязана яркая веревка. На настиле у ограждения, защищающего от ветра, стоял зеленый пластиковый стакан.
Пестрая плетеная бечевка внешне была абсолютно идентична вчерашней, и на конце имелся узелок в виде позолоченного желудя. Судя по всему, веревку закрепили на перилах в том же самом месте. Перегнувшись через ограждение, я направил луч фонарика на раскачивающийся труп.
– Будьте осторожны! – воскликнула капитан Морго, сильными руками хватая меня за край ветровки.
Между вчерашней и сегодняшней сценами смерти было одно существенное отличие. В отличие от первого трупа этот был полностью обнажен. За исключением рыжевато-седых волос на голове и половых органах, тело было бледным, словно рыбье брюхо. Я узнал мертвеца сразу же, как только навел луч света на лицо.
– Вы его знаете? – крикнула капитан Морго.
Я кивнул:
– Это лучший друг Денниса Уитли. Двадцать лет назад они здесь, в Сент-Эндрюс, жили в одной комнате в общежитии. Его зовут Робин Масси.
Свесившись за ограждение еще дальше, чтобы получше разглядеть шею, я увидел еще одно отличие.
– На этот раз проволокой он не воспользовался, – крикнул я.
– Кто «он»? – прокричала капитан Морго, судорожно держась за перила.
– Тот, кто их убил, – ответил я, выпрямляясь. – Возможно, ее у него больше не было.
Мне захотелось узнать, что произошло с одеждой Робина Масси. Если не считать белого воротничка священнослужителя, засунутого в проволочную сетку под перилами, на мосту оставались только его ботинки. Возможно, все остальное сдуло ветром; а может быть, одежду выбросил убийца. У вертикальной стойки ограждения стоял зеленый стакан с эмблемой встречи выпускников. Взяв его перчаткой, я принюхался и уловил запах того же самого виски, которое было в стакане Уитли.
– Вероятно, коронер обнаружит у него в крови столько же алкоголя, сколько и у Уитли, – крикнул я, перекрывая рев ветра.
– Вы знаете почему? – прокричала в ответ капитан Морго.
– Полагаю, их обоих заставили сначала выпить виски, после чего пройти по перилам.
До меня вдруг дошло, что из троих соседей по комнате в живых остался только один – Хойт Палмер. Последний раз я видел его, когда «Скорая помощь» увозила Палмера в медицинский центр Гротона. Я рассказал капитану Морго о нем.
– Возможно, его жизнь также в опасности, – прокричал я. – Вам нужно связаться с полицией Гротона, пусть выставят охрану у его палаты. Если же его уже выписали из больницы, необходимо срочно его разыскать и обеспечить ему защиту.
Пока капитан Морго связывалась по рации с полицейским диспетчером, я зажал фонарик под мышкой, направив луч на шарик в форме желудя на конце плетеного шнурка. Меня осенила догадка.
Схватив шарик, я покрутил его, изучая плетеную золотую тесьму, покрывающую его подобно крошечным косичкам. Внезапно я вспомнил саблю, которую мне вручили в армии после того, как я был награжден «Серебряной звездой». Теперь эта сабля стояла у меня дома рядом с камином, я пользовался ею, чтобы колоть дрова.
Шарик в виде желудя напоминал большой узел на темляке сабли. Они появились давным-давно, когда саблями еще сражались в бою. Темляк пропускался петлей через эфес и надевался на запястье, чтобы сабля не вылетела из руки, если клинок наткнется на сталь или кость.
Однако теперь саблями больше никто не сражается. Их используют исключительно для торжественных церемоний. В последний раз американцы сражались саблями во время Гражданской войны, а я сильно сомневался, что нашему убийце сто семьдесят пять лет. Тонкая проволока также намекала на армейское прошлое. Однако ни Уитли, ни Масси никак не были связаны с армией.
– Что вы об этом думаете? – прокричала капитан Морго, увидев, что я изучаю шарик в форме желудя.
– Вы знаете, где плетеный шнур, которым был убит Уитли?
– Его забрали люди шерифа.
Я понял, что надежда получить его назад в ближайшее время весьма призрачна.
– Понимаю, это противоречит правилам осмотра места преступления, но мне хотелось бы отрезать этот узелок и забрать его с собой, – крикнул я. – У меня есть один знакомый, который может его опознать.
Прежняя капитан Морго категорически отвергла бы подобное предложение.
– Делайте что вам нужно, – тотчас же последовал ответ.
Достав складной нож, я перерезал плетеный шнур и убрал шарик в карман. Выпрямившись, увидел, как со стороны стоянки к мосту приближается еще один темный силуэт. У меня мелькнула мысль, почему Кен Макриди пропустил этого человека, но затем я разглядел, что это Большой Джим Дикки. Не обращая внимания на раскачивающийся мост, он решительно направился к нам, подобно Моисею, идущему через воды Красного моря.
– Этот малыш изрядно подпортит нам сводки. У меня уже три трупа в Энфилде, – прокричал шериф таким голосом, словно был в восторге от растущего числа жертв.
Опустив взгляд, он увидел воткнутый в проволочную сетку воротничок священнослужителя. Не замечая потоки воды, стекающие с полей его шляпы, сказал:
– Я так понимаю, перед нами еще одно самоубийство.
Оторвав руки от перил, капитан Морго повернулась к нему.
– Он был убит, шериф… как и тот, другой, – чуть ли не с вызовом крикнула она в ответ. – Вы должны срочно прислать сюда следственную группу. – И, повернувшись ко мне, спросила: – Вы поедете в медицинский центр, чтобы поговорить с мистером Палмером?
Я кивнул.
– Захватите с собой рацию Кена. Свяжетесь со мной, если вам что-либо понадобится.
– Спасибо, – ответил я.
Большой Джим взирал на нас в полном недоумении.
– И будьте осторожны, – напутствовала меня капитан Морго так, словно я был ее блудным сыном и впервые собирался самостоятельно ехать на машине.
