Теперь, когда мы дошли до завязки драмы на Голгофе, следует остановиться на предательстве Иуды. Невозможно представить себе, что этот поступок, не делающий чести апостолам, придумали уже после Пасхи христианские общины. Цельс, впрочем, использовал эту историю для критики Иисуса, выражая сомнения в его проницательности. Знал ли Иисус, выбрав Иуду в ученики, что тот его предаст?

Конечно, символический образ Искариота отвратительным образом использовался для антииудейской полемики в христианской литературе и гравюрах. На ум приходят средневековые мистерии и «Золотая легенда» доминиканца Якова Ворагинского (XIII в.). Иуду называли Иехудой, и это прозвище этимологически привязывалось к слову «еврей» (yehudi). Он, предавший своего учителя, стал архетипом, воплощением предателя и притом предателяеврея.

В ответ некоторые попытались реабилитировать Иуду, иногда заходя в этих попытках слишком далеко. Им хотелось думать, что Иудой двигали благородные порывы, а не жажда наживы. Быть может, он — националист из зелотов и последовал за Назарянином в надежде, что тот поднимет народ против римских захватчиков. Отказ учителя стать земным Мессией привел Иуду к тому, что тот сделал. Но это предположение ничем не подкрепляется. Скорее следует верить тому, что говорит о нем евангелист Иоанн. Иуда Искариот — посредственность, алчный и нечистый на руку человек. Свой мерзкий поступок он совершил лишь ради денег, не осознавая его последствий. Вероятно, его разрыв с Иисусом происходил постепенно. В Вифании этот критически настроенный и сварливый ученик показал, что потерял веру в своего учителя.

Именно тогда Иуда и отправился в Иерусалим, чтобы встретиться с первосвященниками или их представителями. Те обратили внимание, что Иуда, возможно, был родом из Иудеи. В таком случае из-за своего происхождения он знал город лучше, чем другие ученики Иисуса, которые все были из Галилеи. Его поступок доставил радость Анне и Каиафе. Иуда появился в нужный момент и дал первосвященникам возможность действовать тайно и быстро, как они хотели. «Что вы дадите мне, если я вам предам Его?» — спросил Иуда. Матфей, лучше знакомый с восточной культурой, чем Марк и Лука, говорит: «Они предложили ему тридцать сребреников». В эту эпоху вес еврейской монеты отличался от современного. На эти деньги можно было купить раба.