Не все ученики Иисуса обязательно сопровождали его в странствиях по Иудее и Галилее. Как мы уже обращали внимание, некоторые из них жили на одном месте. Это были тайные последователи Иисуса. В Иерусалиме таких было минимум трое: любимый ученик Иисуса Иоанн, Никодим и Иосиф Аримафейский. Как следует из прозвища, этот Иосиф был родом из Аримафеи (Рамафы). Сейчас, судя по всему, это селение называется Рентис (или Ремфтис). Оно расположено примерно в 30 км к северо-западу от Иерусалима. Иосиф Аримафейский был знатным и влиятельным иудеем, богатым собственником, уважаемым членом Синедриона. Лука описывает его как праведника, терпеливо ожидавшего наступления Царства Божьего. Несомненно, Иосиф несколько раз слышал проповеди Иисуса в Храме и, убежденный силой его слов, поверил, что тот и в самом деле Мессия Израиля. По словам Иоанна, Иосиф скрывал свою веру, боясь иудеев, то есть первосвященников и их сторонников, которые решили добиться казни Назарянина на заседании Синедриона, собранном после воскрешения Лазаря. Иосиф тоже присутствовал на этом заседании, но, как уточняет Лука, «не участвовал в совете и делах их». В душе он осуждал заговор, устроенный для ареста Иисуса, но не мог противостоять заговорщикам. Он бессильно присутствовал и на судебном разбирательстве у Пилата, и при распятии. Иосифа потрясло, что праведника Иисуса приговорили к смерти, и притом к такой позорной. Позже, в Средние века, Иосиф Аримафейский, как и Симон Киринеянин, стал героем сказаний Артурова цикла. Считалось, что Иосиф наполнил кровью Христа Святой Грааль — чашу, которой Иисус пользовался на Тайной вечере.

Неподалеку от Голгофы, на западном склоне каменистого холма, Иосиф владел большим садом, в котором он велел построить гробницу, вероятнее всего для себя самого. Почему бы ему не положить в ней тело своего почитаемого учителя? Согласно иудейским законам, тело казненного следовало захоронить в день казни, в индивидуальной могиле, где оно должно было разлагаться в течение года. После этого срока останки передавали семье, которая хранила их в каменных оссуариях. Этот обычай позволял использовать гробницы по нескольку раз. Так, обнаруженные в 1968 г. в Гиватха-Мивтаре останки распятого Йоханана бен-Хизгила хранились в оссуарии. Иосиф Аримафейский мужественно нарушил запрет, хотя из-за этого должен был потом пройти обряд очищения перед пасхальной трапезой. Он отправился во дворец Пилата, добился краткой встречи с римским префектом и попросил, чтобы тот сделал одолжение — отдал ему тело казненного.

Просьба была необычна, особенно если учесть, что Иисус был казнен по делу об оскорблении величества (crimen majestatis). Однако у Пилата не было причин отказать. Он не собирался открыто пренебрегать Законом народа, которым управлял: история с надписью на табличке вполне удовлетворила его высокомерие. А иудеи очень серьезно относились к погребению мертвых тел, даже если это были тела преступников. Пилат, разумеется, не знал, что Иосиф — тайный ученик Иисуса, но понял, что перед ним влиятельный и знатный человек, от которого можно ждать ответной услуги. В апокрифическом Евангелии от Петра, которое создано в первой трети II в., сказано, что Пилат еще до распятия Иисуса договорился о передаче тела Иосифу. Возможно, события действительно происходили именно в такой последовательности, хотя это плохо согласовывается с рассказом Иоанна. Зато очень вероятно, что Иосиф Аримафейский сказал о своем желании первосвященникам, а те не увидели в нем тогда ничего плохого (через день они передумают и потребуют особую охрану). Не упомянул ли Иосиф, чтобы добиться согласия первосвященников, о том, что гробница новая и в ней нет других останков, которые могло бы осквернить тело распятого?

Около четырех часов вечера Иосиф вернулся на Голгофу со слугами и лестницей. Нужно было действовать быстро. Похороны следовало завершить до наступления субботы, то есть к ночи. Тело Иисуса, умершего примерно за час до этого, оставалось под охраной римских солдат, пока гробницу не закрыли.

Сам Иосиф, вероятно, не работал, а отдавал приказы своим слугам. Нужно было снять венец с шипами и накрыть голову умершего льняным полотенцем, которое прикреплялось шпильками к волосам и полностью закрывало лицо. Так по обычаю скрывали от прохожих следы страданий умершего. Это полотенце, защищавшее лицо, и есть покрытый пятнами крови и жидкости судариум из Овьедо. Междисциплинарная команда испанских ученых провела его анализ и смогла с удивительной точностью реконструировать, как происходило погребение. Габариты этого плата: 1,5 иудеоассирийского локтя в длину и 1 — в ширину (в современных метрических единицах это 52,5 × 85,5 см). Следы от шпилек сохранились на судариуме.

Пятна трупной крови оставались на плате каждый раз, как меняли положение тела. К крови добавилась, в пропорции 6 к 1, серозно-геморрагическая жидкость, которая скопилась в организме в результате отека плевры. Компьютерная модель позволила исследователям оценить время, прошедшее между образованием трупной крови и серозно-геморрагической жидкостью. Трупная кровь пролилась, когда тело еще было на кресте и находилось в вертикальном положении. Из этого можно сделать вывод, что в момент смерти голова Христа находилась по отношению к груди под углом 70–75°, отклоняясь на 20° вправо.

Некоторые пятна необычной формы совпадают с теми, что мы видим на Туринской плащанице: например, след на затылке распятого. Некоторые же, напротив, заметны только на плащанице. Это объясняется тем, что некоторые сгустки крови вновь стали жидкими только ночью, в гробнице, а судариум использовали лишь при погребении. На судариуме из Овьедо и Туринской плащанице обнаружены следы одной и той же живой и трупной крови, и это доказывает, что одна и та же голова была обернута этими полотнами.