Слабым, но все же хоть каким-то основанием для обвинений, выдвинутых первосвященниками, было то, что Иисус был из жившего в Назарете клана потомков царя Давида — из клана, к которому Анна и Каиафа чувствовали только презрение. Они не упустили случая сообщить о происхождении Иисуса Понтию Пилату. Префект понял их с полуслова. Назарет — это в Галилее? Если этот Иисус родом из Галилеи, решение о нем должен принимать Ирод Антипа, который находится сейчас в Иерусалиме — приехал сюда на Пасху, как и в прошлые годы, не столько для молитв, сколько для того, чтобы показать себя на этом торжественном празднике. Почему бы не отправить арестованного к нему?

Иоанн не пишет об этом эпизоде, о нем рассказывает только Лука, который, вероятно, узнал о нем от жены домоправителя Ирода, которая следовала за Иисусом в Галилее, или от Манаена, друга детства тетрарха, о котором Лука пишет в Деяниях апостолов и с которым был знаком в Антиохии. Домоправитель или Манаен, согласно своей высокой должности, вероятно, присутствовал при разговоре префекта с арестованным.

Надо хорошо понимать вот что: хотя Пилат, как хороший колониальный администратор, ищет способ выбраться из этой ловушки и выиграть время, он не выпускает дело Иисуса из своих рук. Он не передает Иисуса тетрарху, который, находясь в Иерусалиме, является частным лицом и не имеет никакой власти. Согласно римскому праву, преступника полагается судить на месте преступления, а не в его родной провинции. Пилат лишь спрашивает еще одно мнение. Другими словами, он откладывает вынесение приговора, чтобы получить дополнительную информацию. Только если Ирод Антипа заявит, что имеет право сам судить этого возмутителя спокойствия, префект сможет отправить Иисуса в суд того места, где он живет: римское право это разрешало. Это умный и хитрый ход. Сделав его, Пилат показывает свое уважение к власти этого правителя, большого друга Тиберия. Он оказал Антипе любезность, скажет потом Юстин. Пилату любопытно узнать, как поведет себя с так называемым «царем иудеев» тетрарх, которому, в отличие от его отца, Рим не пожелал дать титул царя. В то же время он избавляется от давления со стороны первосвященников, которое ему крайне неприятно. Ему пора рассмотреть другие ожидающие его дела.

И отряд римских солдат ведет арестанта во дворец Ирода Антипы — в старый квартал Иерусалима, на западный холм Акра, где находился этот дворец, стоявший на полпути между дворцом римского наместника и Храмом. Когда-то этот дворец принадлежал царям из рода Хасмонеев. Первосвященники, книжники и обвинители Иисуса, твердо решившие не выпускать из рук свою добычу, были вынуждены идти вслед за арестованным, чтобы изложить свои жалобы. На этот раз они без колебаний входят во дворец, несмотря на сомнительное благочестие и языческий образ жизни тетрарха.

Ирод Антипа, убийца Иоанна Крестителя, уже давно желал увидеть Иисуса. Тетрарху-«лисе» уже 52 года, и он уже 36 лет правит Галилеей и Переей. Сколько раз он слышал об Иисусе и его проповедях! Сколько раз он приказывал своей полиции искать Иисуса в городах и деревнях своей тетрархии! Он думал о том, как устранить Иисуса. И вот наконец этот человек перед ним — арестованный, усталый, побежденный, отданный на его милость. Антипа ликует. Он забрасывает Иисуса вопросами из любопытства и из желания, чтобы тот совершил одно из тех чудес, которыми стал известен. Сейчас он наконец-то удовлетворит свое неутоленное любопытство!

Но Иисус молчит и остается бесстрастным в ответ на лихорадочный монолог тетрарха и пылкие обвинительные речи первосвященников и книжников. Это ледяное молчание сначала разочаровывает, а затем раздражает легкомысленного тетрарха, который чувствует в нем презрение. Обманутый в своих надеждах Антипа решает отослать Иисуса обратно к Пилату, нарядив арестованного, поскольку тот претендует на царский сан, в «великолепную» белую парадную одежду. Этой издевательской шуткой он мстит за себя, и солдаты из его охраны развлекаются вместе с ним. Антипа не высказал свое мнение, точнее, его мнение ясно по умолчанию. Этот якобы царь — пешка, которая никому не угрожает. Он не показал никакого знамения, и это доказывает, что он обманщик! К тому же Ирод совершенно не хочет противоречить Пилату, который посчитал этого человека невиновным. Отвечая вежливостью на вежливость, тетрарх возвращает Иисуса префекту. Когда пришлось выбирать — римский наместник или первосвященники, он без колебаний выбрал Пилата.

В Евангелии от Петра, апокрифе II в., не имеющем палестинских корней, автором смертного приговора назван Антипа. Это грубая ошибка. Тетрарх только велел отвести Иисуса обратно к префекту Иудеи, вежливым поступком которого был восхищен. Теперь неприятное воспоминание о щитах стерто. «В тот день, — пишет Лука, — Ирод и Пилат, бывшие прежде врагами, стали друзьями». Пилату тоже было выгодно помириться с Антипой, другом детства Тиберия, который был в прекрасных отношениях с семейством Юлиев-Клавдиев. Обоим было нужно получить от этого дела политическую выгоду.