Созвал ли действующий первосвященник Каиафа рано утром новое заседание Синедриона, чтобы привести туда Иисуса? Этой версии придерживается Лука, чтобы его рассказ совмещался с досиноптическими источниками. По словам Матфея и Марка, было два заседания Высшего совета — одно вечером (на самом деле это был неформальный допрос перед Анной), а другое утром. Это второе заседание совершенно не соответствует исторической правде и даже было невозможно по нескольким причинам. Еврейские историки справедливо указывали, что от ареста Иисуса до его смерти прошло слишком мало часов. Разве можно было за такой короткий промежуток времени составить судебное дело вместе со свидетелями обвинения и созвать семьдесят одного члена Синедриона на вечернее или раннее утреннее заседание?

Здесь необходимо учесть несколько положений иудейского права. Согласно Мишне, сборнику правил и комментариев, судебный процесс по делу преступника нельзя проводить ночью. Конечно, Мишна была составлена в конце II в., то есть после падения Иерусалима, но в ней были заново подтверждены многие старые предписания. Историк и юрист Жан Имбер пишет: «У всех народов, и особенно у народов античных, уголовное право — наиболее стабильная часть законодательства, в которой сильнее всего проявляется консерватизм». Например, этот запрет проводить судебные заседания ночью уже существовал в I в., поскольку в Деяниях апостолов сказано, что Петр и Иоанн, сын Зеведея, были арестованы римскими властями вечером, но приведены на суд Синедриона только утром. Так же поступили с Павлом. Также, согласно правилам, решение суда о прекращении дела за отсутствием состава преступления или оправдательный приговор исполнялись немедленно, а при вынесении смертного приговора судьям было положено снова собраться на следующий день. Это правило защищало приговоренного: оно давало судьям время на размышление, а когда это время кончалось, только голосовавшие за смерть должны были подтвердить или изменить свое решение. К тому же судебные процедуры и дебаты в суде не могли происходить накануне субботы или праздничного дня. Но в случае Иисуса все эти правила были нарушены.

Если предположить, что первосвященники решили бы срочно созвать заседание Синедриона, было ли им выгодно это делать? Члены Синедриона, не участвовавшие в заговоре, например Никодим и Иосиф Аримафейский, могли бы встать на защиту Иисуса и попытались бы добиться отсрочки приговора хотя бы для того, чтобы соблюсти закон. А тогда что могло бы случиться в переполненном людьми городе, где ученики и поклонники Галилеянина уже показали себя, устроив ему торжественный въезд? Нет, нужно было как можно скорее избавиться от этого смутьяна. К тому же невозможно представить себе тайное заседание Высшего совета в то время, когда в Иерусалиме находился подозрительный и властный Понтий Пилат. Первосвященники, осторожные и безвольные сотрудники римских оккупантов, не рискнули бы совершить такой неверный шаг именно во время возвращения им священных жреческих одежд, необходимых при совершении жертвоприношений. Мы снова должны предпочесть более близкую к действительности версию Иоанна. Он нигде не пишет о таком заседании. Нам известно классическое возражение по этому поводу: Иоанн сознательно умолчал об этом собрании потому, что оно уже было описано другими евангелистами. Но этот довод не убеждает, ведь известно, что Евангелие Иоанна не зависит от синоптических. Если о таком заседании не пишет Иоанн, член одной из знатнейших священнических семей Иерусалима, значит, заседания не было. По делу Иисуса не проводили еврейский судебный процесс с приводом обвиняемого в суд, выслушиванием свидетелей и вынесением приговора.

В синоптических Евангелиях даже есть ошибка: заседание Синедриона не могло быть созвано в ночь с четверга на пятницу или в пятницу утром. Рассказ о нем — преувеличенная и усиленная литературная версия известных евангелистам слухов о допросе Иисуса у Анны. А на этом допросе собрались самые враждебные Иисусу священники и фарисеи, но, несомненно, не присутствовал Высший совет в полном составе. Поскольку евангелисты составляли жизнеописание своего Учителя, и эта задача вынуждала их вместить в рамки Страстной недели все события, которые произошли в Иерусалиме за время публичного служения Иисуса, они объединили в вымышленный судебный процесс все, что противопоставляло Галилеянина еврейским властям, — его слова о Храме, его заявление, что он Мессия, осуждение за богохульство… Это отсутствие формального, проведенного согласно установленным правилам судебного процесса было большой ошибкой Анны и Каиафы. Никодим уже возмущенно спрашивал: «Позволяет ли наш Закон осудить человека, не выслушав его и не узнав, что он сделал?»