VI
Начало

Взрыв, уничтоживший апартаменты Мариссы, был мощным, но не самым разрушительным из тех, что прогремели той ночью в Доме Фиттис. Незадолго до рассвета раздалась еще целая серия контролируемых взрывов в Колонном зале и прилегающих к нему помещениях первого этажа. Эти взрывы произвела небольшая аварийная команда ДЕПИК, прибывшая сюда несколькими часами ранее с целью уничтожить девять беснующихся в здании ужасных злых духов. К этому времени несколько офицеров ДЕПИК и большое количество сотрудников Дома Фиттис уже успели погибнуть, пытаясь справиться с Кровавой девушкой, Морденским полтергейстом и прочими призраками. Стало ясно, что обычными методами с этими невероятно мощными злыми духами не справиться, и тогда командующий операцией инспектор Монтегю распорядился доставить тяжелое снаряжение. С нижних этажей здания эвакуировали всех людей, которые там находились, после чего прогремели взрывы, разрушившие не только внутренние помещения, но и часть фасада и засыпавшие весь Стрэнд обломками. После взрывов бесследно исчезли знаменитые стеклянные двери с вытравленными на них фигурами единорогов. Внутри здания на первом этаже обрушилась одна или две стены и рухнул потолок над вестибюлем. Не осталось и следа от легендарных колонн из серебряного стекла и не менее легендарных призраков, когда-то обитавших внутри них.

К счастью, никто из людей от этих взрывов не пострадал. Поскольку они прогремели в пять утра, улицы еще были пустынны, а всех оставшихся в живых сотрудников Дома Фиттис заблаговременно вывели на Стрэнд. После взрывов над центром Лондона повисло густое облако дыма, и вскоре на Трафальгарской площади начали собираться зеваки.

Инспектор Барнс сбросил с себя ошметки своего плаща, сильно обожженного эктоплазмой в ходе сражения с призраками, и попросил одного из зевак одолжить ему кожаную байкерскую куртку. В ней инспектор провел несколько следующих часов, успевая буквально повсюду – он вызывал «Скорую помощь», расставлял по местам прибывшие из Скотланд-Ярда подкрепления, приводил в чувство шляющихся вокруг в состоянии шока агентов «Фиттис», помогал сдерживать и успокаивать собравшуюся возле Дома толпу. По совету временно помогавших ему Джорджа Каббинса и Холли Манро инспектор обязал владельцев двух ближайших кафе бесперебойно обеспечивать всех участников операции едой и питьем.

Постепенно дым рассеялся. Раскаленные стены внутри здания начали остывать. В Дом вошли поисково-спасательные группы. На первом этаже они обнаружили довольно много ученых в белых халатах – дрожа и выпучив глаза от страха, они выбирались сюда с подземных уровней. Всех их встречали и немедленно арестовывали сотрудники ДЕПИК. Как это ни удивительно, но были найдены живыми четверо пострадавших от призрачного прикосновения головорезов из команды сэра Руперта Гейла, их немедленно отправили в больницу – под надежной охраной, разумеется.

По настоятельной просьбе Джорджа и Холли одна из поисково-спасательных групп немедленно поднялась на седьмой этаж, откуда валил густой черный дым. Лифты, естественно, к этому времени давно уже перестали работать, поэтому спасателям пришлось подниматься по лестнице. Впрочем, еще не добравшись до бывшего пентхауса, они услышали наверху шаги. Это были мы с Локвудом, мы с ним медленно спускались вниз, поддерживая друг друга. Наша одежда дымилась, лица почернели от сажи. Локтем свободной руки я прижимала к себе маленький предмет, обернутый куском обожженной ткани.

Чуть позже тем же утром бригады ДЕПИК перекрыли конец Стрэнда и полностью взяли ситуацию под свой контроль. Составили списки выживших, погибших и пропавших без вести. Затем из Дома Фиттис начали выносить тела мертвецов, в числе которых были Пенелопа Фиттис и сэр Руперт Гейл. Еще одни останки, найденные в пентхаусе среди мусора, вынесли накрытыми белой простыней и погрузили в фургон ДЕПИК, который немедленно рванул с места и унесся на предельной скорости.

Мы, сотрудники агентства «Локвуд и компания», наблюдали за всем этим, сидя за столиком возле витринного окна кафе «Серебряный единорог», расположенного прямо напротив зоны бедствия. К тому времени мы уже прошли через руки врачей «Скорой помощи», которые оказали нам медицинскую помощь на месте – обработали и перевязали раны, вкололи лошадиные дозы инсулина, чтобы нейтрализовать вред от долгого пребывания в непосредственной близости к эктоплазме. Разумеется, всем нам предложили проехать в больницу. Разумеется, все мы от этого удовольствия отказались. Чтобы избежать этой печальной участи, больше всего пришлось потрудиться мне. Рана от застрявшего у меня в боку осколка зеркала оказалась самой серьезной среди всех нас, поэтому мне очень настоятельно рекомендовали на день-другой лечь в больницу, побыть под наблюдением врачей, – но разве могла я в такой момент оставить моих друзей? Смешно даже думать об этом! Короче говоря, меня забинтовали как египетскую мумию, вкатили обезболивающее, выписали чертову кучу лекарств и заставили поклясться, что на следующий день я непременно покажусь врачу.

«Ага, покажусь, как же!» – подумала я, но на словах с готовностью согласилась и была отпущена в кафе, где меня ожидали друзья и чашка крепкого горячего чая.

Я думаю, нет особого смысла описывать, как мы все тогда выглядели, поэтому скажу коротко. Выглядели мы еще хуже, чем до этого, потому что к обгоревшей одежде и чумазым лицам добавились еще белые наклейки и повязки – контраст получился незабываемым! Хотите все-таки получить некоторые красочные детали? Извольте. У Локвуда от взрыва оплавились подошвы ботинок. У Холли была перебинтована голова – взрывной волной ей повредило барабанную перепонку. Джордж был укутан в серебристое термоодеяло, которым снабдили его врачи «Скорой помощи». Оно ужасно напоминало серебряную накидку для путешествий по Другой Стороне – мы все думали об этом, но никто не сказал этого вслух. Я? Ну, я уже, кажется, говорила, что меня забинтовали от груди до бедер как египетскую мумию. Так туго забинтовали, что я едва могла передвигаться. Даже дышать и то было трудно.

Итак, мы сидели в переполненном кафе, обнимая ладонями чашки с чаем и наблюдали в окно за тем, что творится на Стрэнде.

– Мне очень странно говорить об этом, – раздался голос за нашими спинами, – однако вам, по-моему, не мешало бы умыться, переодеться и слегка привести себя в порядок.

Рядом с нашим столиком материализовалась Фло Боунс. Она, в отличие от нас, выглядела как всегда – в стеганой голубой куртке со знакомыми до боли пятнами на ней и покрытых коркой засохшей тины резиновых сапогах. На голове – лихо заломленная соломенная шляпа, в руках пластиковая миска, из которой Фло ложкой отправляла себе в рот что-то горячее и пахучее.

– Нет, вы только полюбуйтесь на себя! – сказала она, покачивая головой. – Еще немного – и я начну стыдиться, если меня увидят рядом с вами. Определенные правила на этот счет есть даже у нас, старьевщиков.

– Фло! – Локвуд привстал со своего стула и на секунду обнял ее. – Зато ты выглядишь прекрасно. Очень рад за тебя.

– Да уж, а на вашем фоне так вообще чувствую себя принцессой. Стою вот, пирожком и картофельным пюре балуюсь. Красота!

– Пирожком? И картофельным пюре? – сразу заволновался Джордж. – А где ты добыла такую роскошь?

– Да вон в соседнем кафе. Вы просто не туда зашли. Здесь вам ничего, кроме липкого сливочного пудинга и дурацких сэндвичей с рыбной пастой, к чаю не подадут, не надейтесь.

– Сэндвичи с рыбной пастой! Жесть! А там пирожки и картошечка! – простонал Джордж над своей чашкой. – Но перебираться туда уже поздно. Там все занято, да и все мои мышцы болят так, что ни встать, ни шагнуть.

– Прошлой ночью ты была просто великолепна, Фло, – улыбнулся Локвуд. – Барнс рассказал мне, как ты все устроила, чтобы он оказался здесь. Слушай, как тебе удалось уговорить его приехать сюда среди ночи, да еще с целой командой своих агентов?

– Если честно, это оказалось очень нелегко, – ответила Фло, задумчиво глядя в окно своими голубыми глазами. – Этот Барнс – упрямый старый козел. Ладно, короче. Вчера я уломала его пойти со мной в ваш дом на Портленд-Роу. Показала ему, что там творится – вы все исчезли, в доме все перевернуто-переломано, будто там черти горох молотили, на втором этаже открыт портал на Другую Сторону, а в подвале все еще шуруют два Винкмановых подручных – ценные вещички ищут. Эта картина произвела на инспектора довольно сильное впечатление, и он арестовал тех двоих отморозков, а затем доставил их в Скотланд-Ярд. А там они такого ему порассказали, в таких вещах признались, что Барнс немедленно начал собирать свою команду, чтобы отправиться вместе с ней в Дом Фиттис поговорить по душам с Рупертом Гейлом. Но пока то, пока се… Одним словом, пока наш старый мухомор раскачивался, ваша маленькая войнушка уже была в самом разгаре, и ребятам из ДЕПИК не оставалось ничего другого, как только самим ввязаться в нее. – Фло почесала нос черенком ложки, подумала, помолчала немного и закончила: – Вот, собственно, и вся история. Больше сказать мне просто нечего.

– Нет, погоди. Барнс говорил еще, что ты помогла задержать одного из головорезов Гейла, когда тот пытался сбежать, – горячо возразила Холли. – Сказал, что у него в руках была рапира, а у тебя всего лишь фланец от канализационной трубы, и ты пятью ударами обезоружила громилу, а шестым оглушила. Это же просто… просто песня! До чего обидно, Фло, что я этого не видела!

– Честно говоря, этот момент у меня как-то не отпечатался в памяти. – Фло подобрала пальцем остатки картофельного пюре, облизала его и бросила пустую тарелку на наш стол. Услышав громкие голоса, она обернулась и, увидев появившегося в дверях кафе инспектора Барнса, который отдавал какие-то распоряжения стоявшему рядом с ним офицеру, сказала: – Похоже, мне пора идти. Как правило, я стараюсь не попадаться на глаза ребятам из ДЕПИК. Только в особых случаях. Ладно, еще увидимся, надеюсь. А пока постарайтесь привести себя в порядок!

Джордж сбросил с себя серебристое одеяло и сказал, поправляя на носу очки:

– Фло… когда все устаканится… ну, то есть денька через два-три… Короче говоря, что ты скажешь, если я предложу тебе…

Она широко улыбнулась, показав свои безупречные белоснежные зубы:

– Конечно. Приходи. Найдешь меня где-нибудь под мостом.

– Я лакричных конфет принесу, – пообещал Джордж, но Фло уже не было, она исчезла в толпе.

Сердито бормоча извинения, инспектор Барнс протискивался по забитому посетителями кафе к нашему столику. Одна рука у него была на перевязи и высовывалась из-под накинутой байкерской куртки.

– Приветствую вас, мистер Барнс, – сказал Локвуд, честно пытаясь изобразить на своем лице лучезарную улыбку. – Клевая куртка, – добавил он. – Очень вам идет.

– Знаете, мне тоже так кажется, – ответил инспектор, оглядывая себя. – Пожалуй, нужно оставить ее себе… Ну, что? Вас накормили, напоили, еще что-нибудь вам нужно?

– Пирожок бы и картофельного пюре, – мечтательно протянул Джордж. – И липкого сливочного пудинга… если вы угощаете. А сэндвичей с рыбной пастой, пожалуй, не нужно.

– Пирожки и картошку дают в соседнем кафе, один из моих людей только что их заказывал. А пришел я не пирожками вас угощать, а сообщить, что мы почти закончили с поисково-спасательной операцией, и я хочу, чтобы вы в самое ближайшее время сопроводили меня в подвал. Покажете мне, что там к чему.

– Простите, инспектор, – сказала я. – О Киппсе что-нибудь известно?

– Насколько я знаю, его прооперировали. Прогноз врачей сдержанно-оптимистический. – Барнс поднял руку, успокаивая нас, потому что все мы дружно собирались спросить об одном и том же. – Нет, навестить его вы не можете. Ваш визит может ему только навредить. Например, Каббинс может споткнуться и проткнуть Киппса своей рапирой, или Локвуд напугает его до полусмерти своей ухмылкой. Не надо, ребята, не надо. Оставьте Киппса в покое. Тем более что вы все равно нужны мне сейчас именно здесь. – Он нахмурился и добавил, подкручивая свои усы: – Я хочу осмотреть подвал до того, как начну допрашивать тех придурков в белых халатах, которые слонялись там внизу.

– Большинство сотрудников «Фиттис» не имели ни малейшего понятия о том, что делается внизу, – сказал Локвуд. – Над секретными проектами работала очень небольшая группа людей, чего не скажешь, кстати, о членах Общества Орфея. Вот они все так или иначе причастны к этим играм, при этом большинство из них – люди богатые и могущественные. С ними-то вы как намерены поступить?

– Если честно, еще не знаю, – ответил инспектор, обводя нас взглядом. – Не знаю! Здесь нужно хорошенько подумать и принять очень серьезные решения. – Он вздохнул и потер глаза. – Хотя одно правильное, на мой взгляд, решение мы уже приняли, когда уничтожили все опасные объекты в Колонном зале. Теперь на очереди следующий этап: ДЕПИК будет немедленно уничтожать все потенциально опасные с парапсихологической точки зрения предметы, которые обнаружатся в здании.

– Отличная идея, мистер Барнс, – сказала я и украдкой заглянула под стол, где у моих ног лежал округлый предмет, обернутый куском обгоревшей ткани.

– Есть еще одна вещь, которую вы, возможно, сочтете первостепенной, – сказал Локвуд и понизил голос: – Мы с вами уже говорили об этом. Тела Пенелопы и Мариссы…

Барнс моргнул и нервно покосился вокруг, на заполнивших кафе посетителей.

– Не так громко, Локвуд! Я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал это… – Он наклонился ближе к нам и спросил вполголоса: – Так что насчет этих тел?

– Вы сказали, что хотите как можно скорее… избавиться от них, верно? – продолжил Локвуд. – Вот я и хочу предложить: а что, если просто перенести их по-быстрому в мавзолей Фиттис – это же прямо здесь, рядом. В конце концов, именно там и должна лежать Марисса, разве нет?

– И внизу кое-кто будет очень рад видеть ее, – чуть слышно добавила Холли, уткнувшись в свою чашку с чаем.

Барнс выпрямился, заметив, что ему от двери машет рукой один из его людей:

– Посмотрим, что тут можно сделать. Ладно, пока я вас покидаю – там, снаружи, меня дожидается целая толпа репортеров. Хотят услышать от меня официальное сообщение. Я пойду, а вы тем временем отдыхайте, но отсюда не уходите и ни с кем здесь не разговаривайте.

– Наконец-то теперь вся правда о Проблеме выйдет наружу, – сказал Локвуд, глядя на запруженную людьми площадь.

– М-да, – Барнс похлопал его по плечу. – Насчет этого… Знаете, нам с вами нужно поговорить. Обязательно.

В Доме Фиттис и рядом с ним мы пробыли до обеда, а потом перебрались в Скотланд-Ярд и там еще давали показания до самого вечера. Короче говоря, на Портленд-Роу в машине ДЕПИК нас привезли только в шестом часу. Небо все еще оставалось голубым, и ржавые призрак-лампы на нашей улице пока не зажглись, но уже чувствовалось приближение сумерек. Известия о событиях в центре Лондона успели докатиться и до наших мест, потому что двери многих домов оставались открытыми, и окна тоже, и дети все еще играли на тротуарах и во дворах. Прикрепленные к уличным ограждениям сине-лиловые веточки лаванды делали улицу похожей на сад. У ворот и возле подъездов под блестевшими на солнце серебряными оберегами стояли люди и переговаривались со своими соседями, обсуждая волнующие новости уходящего дня. Старый Ариф вышел из лавки, чтобы вытряхнуть оставшийся после вчерашней ночи пепел из своей уличной жаровни и загрузить ее свежими веточками лаванды. Негромкая песенка, которую он мурлыкал себе под нос, смешивалась с детским смехом и голосами взрослых.

Под эти звуки мы медленно, тяжело ступая, шли по улице к себе домой.

Со стороны улицы фасад дома 35 по Портленд-Роу выглядел, в принципе, неплохо. О недавних бурных событиях, которые имели здесь место, напоминали разве что обгорелые пятна от магниевых вспышек на ведущей к дому дорожке, перегораживающая калитку яркая полосатая лента ДЕПИК да предупреждающие таблички с надписью «Зараженная зона» на старой черной входной двери.

Локвуд сорвал с калитки полосатую ленту, скомкал ее и отшвырнул в сторону. Положил руку на щеколду, но сдвинуть ее, чтобы открыть калитку, не спешил.

Мы стояли на улице и смотрели на свой дом.

Полностью выбито было лишь одно окно, но в других окнах виднелись остатки досок, которыми они были обшиты изнутри. Все окна выглядели темными и пустыми. На ведущей к дому дорожке и рядом с ней блестели соль и железные опилки – надо полагать, их насыпала побывавшая здесь команда инспектора Барнса.

Сколько раз нам приходилось вот так же стоять перед домами, в которых некогда произошло нечто ужасное и сверхъестественный след того события сохранился в том месте спустя долгие, долгие годы! Сколько раз мы взваливали на плечи свое снаряжение и решительно заходили в такие вот про́клятые дома! Мы заходили и никогда не задерживались на пороге.

Во время бурных событий прошлой ночи и после них мы и на Стрэнде, и в Скотланд-Ярде сохраняли спокойствие и уверенность в своих силах, но теперь вдруг сдулись как проколотые воздушные шарики, и усталость камнем навалилась на наши плечи. Мы стояли, застыв у калитки своего разгромленного дома, и никак не решались войти внутрь.

Первой это сделала Холли.

– Пойдемте, – сказала она, распахивая калитку. – Заходите, и покончим с этим.