21

Эдвард Мэйсон ввалился в их с Уорингтоном кабинет, шумно выдохнул и покачал головой.

– Ну, знаешь, Джейк, я не ожидал, что эти ребята окажутся такими прыткими! – Мэйсон прошел к столу и уселся в кресло. – Как у них все быстро! Как все четко!

– Профессионалы, я тебе говорил. Тем более что мы платим им огромные деньги. – Уорингтон был поглощен рассматриванием чего-то на мониторе терминала.

– Кстати, про деньги. – Мэйсон отодвинулся от стола, закинул ногу на ногу. – Ты сказал, что биот обойдется нам в пятнадцать миллионов, а тут вдруг оказывается, что мы платим пятнадцать лишь за тело, а еще восемь за инициацию. Тебе не кажется, Джейк, что нас разводят. Профессионально так разводят? А?

– Эдди, я вроде бы уже говорил тебе, что в перспективе мы отобьем эти деньги. И даже с прибылью. Биот не просто убийца, это кладезь идей по совершению преступлений. Это и хакер, и маклер, и шулер, и убийца, да и еще сотня навыков в одном флаконе, как говорят техники на космодроме.

– Говорил, говорил, – отмахнулся Мэйсон. – Но представь на минутку, что нас разводят. Вот просто представь.

Уорингтон оторвался от терминала и повернулся к своему партнеру. Их взгляды встретились, Мэйсон медленно кивнул, мол, давай, представляй.

– Это… Черт! – Уорингтон вскочил и заходил по кабинету. – Раздери тебя бездна, Эдди! Зачем ты мне об этом постоянно говоришь?!

– Затем, чтобы ты не терял бдительности, – Мэйсон рассмеялся. – Я хочу, чтобы ты был в тонусе. Но ребята классные. Они и уже кандидатов на инициацию нашли, и докторишку своего привезли, и время назначили. Делают все быстро, молодцы!

– Подожди, Эдди, ты сейчас чего, развел меня на беспокойство? – Уорингтон сдвинул брови.

– О! Вот теперь ты такой же, как и раньше, Джейк! – Мэйсон поднял руки. – И все же, как ты думаешь, каков процент риска в нашем случае?

– Риск присутствует всегда, – Уорингтон отвернулся к терминалу. – Но риск в нашем случае оправдается, я уверен. Это серьезные люди, Эдди, не нагнетай!

– Да я чего, – Мэйсон улыбался. – Я тебя расшевелить хотел, а то ты последние дни какой-то хмурый. Кстати, а нас не позовут, часом, посмотреть, как происходит эта инициация?

– В этом нет нужды, Эдди. Нам просто дадут коды для связи с биотом.

– Ну, а хоть как управлять этим монстром, нам расскажут?

– Им нельзя управлять, Эдди. – Уорингтон вновь оторвался от терминала. – Он не машина, а человек, ну, чуть отличается от нас и имеет некий биологический компьютер, где заложены коды подчинения. Не в прямом смысле слова, конечно.

– То есть он будет сам по себе?

– Да. Будет жить где-нибудь, возможно, даже работать или еще чем заниматься. А когда он нам понадобится, мы поставим ему задачу и сроки исполнения. Даже сможем выбрать способ исполнения задачи. А он уже будет все делать. И поверь мне, лучше биота эту работу не делает никто.

– Что сложного в том, чтобы завалить кого-нибудь? – Мэйсон отмахнулся. У него был опыт, в молодости он пристрелил владельца бара, которого они с Уорингтоном несколько месяцев обрабатывали на предмет продажи заведения. Тот упирался и даже предлагал отступные, лишь бы отвязались. И тогда Мэйсон не выдержал, психанул и, запихнув несговорчивого хозяина в багажник своего старенького «Марти-свитс», улучив момент, вывез его за город на пустырь, а там пристрелил. И закопал там же. Бедолага там до сих пор лежит, наверное. Тогда они с Уорингтоном побывали в полицейском участке в качестве подозреваемых, но за недостаточностью улик их отпустили. А спустя еще два месяца они все же выкупили бар у вдовы, но уже вдвое дешевле, нежели предлагали хозяину.

– Сложность в том, чтобы смерть выглядела естественно, чтобы никто не смог найти заказчиков по принципу «кому выгодно». – Джейк Уорингтон откинулся в кресле. – Вот представь, пошел человек в бассейн, поскользнулся на бортике и разбил себе голову о покрытие. Несчастный случай, свидетелей море. Или вот, заказал в ресторане бараньи ребрышки, ел-ел, да и подавился хрящиком. Умер. Мы идем в политику, Эдди, а там нужны другие инструменты, более тонкие и качественные. И этим инструментом будет наш биот.

– Ну, ладно, я понял тебя. Но хоть посмотреть на него нам дадут?

– Ну, конечно!

В это же время на другом конце Валетты, в штаб-квартире группы Райбека, происходил подобный разговор. В роли просвещаемого по вопросам биота был сам детектив Райбек, а делился информацией с ним Лавочкин. Суть сводилась к тому же, про что рассказывал Мэйсону Уорингтон. В этот момент в кабинет вошла Гольцова, положила свой терминал на стол.

– Началось, джентльмены. – Она посмотрела по очереди на Лавочкина и Райбека. – Два дня назад некий профессор Брюе на всенаучной конференции на Гонте сделал доклад о возможности перемещения сознания живого существа. В тот же день он спешно покинул Гонту, а сегодня в десять до полудня его корабль прошел контроль орбитальной службы и удачно приземлился на частной территории в пятидесяти милях от Валетты, а потом был доставлен на гравиботе в частное поместье в горах Интрас.

– Специалист? – спросил Райбек.

– Скорее всего. – Лавочкин кивнул и мельком глянул на коммуникатор. – Сейчас уже четыре часа. Отследили дальнейшие перемещения этого умника?

– Отслеживаем, – кивнула Гольцова. – Но он пока никуда не выдвигался.

– И тем не менее, раз они привезли специалиста, значит, уже сегодня стоит ожидать инициации. Что по этому профессору?

– Подняли все, что есть, уже залила на ваши терминалы, ознакомьтесь.

Райбек и Лавочкин погрузились в чтение досье профессора Брюе, каждый на своем терминале, а Гольцова вышла. Вскоре за ней последовал и Лавочкин. Они уединились в одной из комнат, предоставленных их персоналу.

– Ну, что?

– Отслеживаем, обесцениваем, а параллельно зачищаем продавцов. У нас такая задача, если ты не забыла.

– Не забыла, но вдруг что-то изменилось?

– Слушай, Свет, скажи, Райбек…

– Заметил? – Гольцова прервала Лавочкина и улыбнулась. – Да, он мне нравится. Скорее всего, после завершения нашей работы я попрошу о переводе сюда.

– Ты уверена, что это правильно? – Лавочкин смотрел в глаза Гольцовой.

– Сереж, давай ты не будешь носиться со мной как нянька, ладно?

– Я хочу быть уверенным, что с тобой все будет здесь хорошо.

– Если будет плохо, я вернусь. И вообще, не лезь в мою личную жизнь.

Лавочкин покивал, притянул к себе Светлану, обнял.

– Ну, что ж, совет да любовь.

– Еще поговорим, – Гольцова отстранилась. – Давай готовиться к операции.

В это же самое время профессор Брюе готовился к предстоящей операции. Он проверял свое оборудование и инструменты. В дверь комнаты постучали, профессор разрешил войти. Это оказался Алан Тирват.

– Профессор, будут ли какие-то особенные указания? – спросил он.

– Только одно, ваше оборудование должно работать безукоризненно.

– Я уже все проверил. Вам помочь?

– Нет, Алан, спасибо. Идите, отдыхайте.

Брюе вновь отметил, что Тирват излишне активен. Обычно профессор не допускал к своему оборудованию никого, и помощник не лез. Но вот в последнее время активно просится помогать.

Хронометр на коммуникаторе показывал без пяти шесть, пора было одеваться. Брюе накинул плащ, который ему одолжил «управляющий». Улетал профессор из лета на Гонте, а прилетел в весну на Бригантии. Теплую солнечную погоду портил ветер со стороны моря.

«Управляющий» появился ровно в шесть, распахнул дверь.

– Профессор, пора.

– Я готов, – кивнул Брюе и, подхватив один из кофров, двинулся на выход. Второй кофр взял «управляющий» и вышел следом.

И вновь был гравибот и получасовой полет в сумерках. Потом профессора и его помощника пересадили в медицинский микробус, где помимо них было еще шестеро человек охраны в гражданской одежде.

«Управляющий», включив салонный свет, подал профессору планшет.

– У нас три кандидата, профессор. Все трое нам подходят.

– Давайте, я посмотрю, – Брюе начал внимательно просматривать медицинские показатели кандидатов в реципиенты. Через несколько минут уверенно указал на одного. – Этот.

– Почему не вот этот? – «управляющий» указал на другого.

– У этого кандидата больше желания жить, это тоже играет не последнюю роль. Спортсмен, сорвавшийся со скалы, осознавал риск смерти, вот этот человек, которого выловили в заливе, тоже не годится, его откачивали, сознание помутнено. А вот кандидат, которого я выбрал, очень хотел жить. Посмотрите его показания. У него в голове пуля, старое ранение, при этом он выжил. Это говорит о его жизнеспособности. Потом, у него пулевое ранение в грудь, многочисленные ожоги. Этого человека пытали, но он хотел жить. Очень жизнеспособный кандидат. Лучше не бывает.

– Я был уверен, что вы его выберете, – кивнул «управляющий». – Мало того, скажу вам по секрету, ранее этот кандидат был военным специалистом, действующим. Для наших заказчиков это будет просто невероятный подарок.