19

– Может, нам пора вмешаться? – Два человека, по очереди вылезли из шахты кухонного лифта. Спрашивал тот, что вылез первым.

– Может, и пора, а может, и нет, – пожал плечами второй. – Сейчас посмотрим, что они там делают, и будем действовать по обстановке.

– На кой черт нас вообще послали шпионить за этими отморозками? У нас что, нет своих дел? – не унимался первый, доставая из-под куртки пистолет.

– Раз приказали, значит, это важно. Ты хочешь оспорить приказ?

– Да нет, – мотнул головой недовольный. – Просто хочется уже закончить все это поскорее.

– Пошли.

Они выбрались из кухни, прошли через обеденный зал к лестнице, ведущей на второй этаж. В этот момент по ней затопал Рогер, спешащий выполнить приказ своего босса. Двое спрятались под лестницей, благо здесь была просторная ниша.

– Сейчас он побежит обратно, мы следом, – шепнул первый.

Рогер не заставил себя ждать, вскоре он пронесся обратно, держа в руке баллон с жидкостью для розжига углей. Двое тут же устремились вслед, выдержав некоторую дистанцию.

А в комнате продолжала разворачиваться драма. Ник Коулл был подвешен к светильнику, Сазонов развалился в кресле, а Вилс прохаживался туда-сюда, играя «вечной» зажигалкой.

– О! Вот и Рогер! – обрадованно воскликнул Вилс, выхватил из рук напарника баллон и мотнул подбородком в сторону Коулла. – Облить его, босс?

– Давай, – вяло махнул рукой Сазонов. – Только как следует, не жалей.

– Послушай, – вдруг просипел Ник. – Я не знаю, где груз, честно. Знал лишь Альменсон и еще один человек.

– Кто?! – Сазонов подорвался с кресла, в один прыжок оказался подле Ника.

– Я не знаю, он был одет так же, как и мы, я лица не видел. Опознавательного маркера на нем не было, но на руке была татуировка.

– Какая?! – заорал Сазонов, теряя терпение.

– Стилизованный феникс в огне. – Ник мотал головой из стороны в сторону. – Не убивай меня, я тебя прошу. Я не при делах, я лишь выполнял приказ Альменсона. Он приказал мне молчать. Не убивай… я тебе сказал все, что знаю. Дай мне пожить спокойно, пожалуйста…

Голос Ника дрожал, тон был настолько просящим, что казалось, все, сломался боец.

– Жить, сука, хочешь?! – Сазонов взъярился. – А чего ж ты тогда тут комедию ломал?! А?!

Сазонов достал из кармана нож и медленно, с нажимом, провел острием по лицу Ника.

– Пожалуйста… – прохрипел Ник.

– Не дождешься! – Сазонов коротко размахнулся и всадил нож в левый бок Коулла. – Сдохни, сука!

В коридоре, в паре метров от двери в комнату Ника, притаились двое. Первый подал сигнал второму, указав на дверь, потом показал три пальца – указательный, безымянный и большой, при этом он согнул указательный и безымянный, оставив только большой. Второй кивнул, понимая, что нужно делать.

Они ворвались практически одновременно, но и Рогер с Вилсом отреагировали мгновенно. «Росомахи», приученные вести бой в замкнутых пространствах, практически сразу нашли себе укрытие. Вилс выстрелил в непрошеных гостей первым и укрылся за боковиной небольшого диванчика, стоящего у стены, а Рогер отпрыгнул к письменному столу, но ему повезло меньше. Пока он, распластавшись, летел, в него впились несколько пуль, а на пол, за столом, упал уже его труп. Сазонов с места, буквально в одном прыжке, добрался до окна и, выбив его, вывалился наружу. В этот момент Вилс щелкнул зажигалкой и бросил в висящего Ника, но тут же был пристрелен вторым гостем, который буквально пробежался по стене над диванчиком. Схватка заняла не более пяти секунд. Гости были объективно быстрее Сазонова и его помощников. Первый подбежал к окну, коротко выглянув в него, Сазонова уже и след простыл. А Ник Коулл, объятый пламенем, заорал так, что у гостей заложило уши.

Сорвав одну из тяжелых штор, гости принялись тушить пламя, но жидкость для розжига сделала свое дело. Волосы Ника сгорели полностью, его лицо теперь напоминало кровоточащий кусок мяса, одежда дымилась, а сам Коулл безвольно повис.

– Вызывай медиков! – приказал первый.

– Уже, – отозвался второй и начал наговаривать в коммуникатор.

Спустя минуту они сняли Ника со светильника, разрезали путы и шнур. Нож, оставшийся в его боку, не трогали.

– Нужна пена, – коротко сказал первый. – И обезболивающее.

– Сейчас принесу, – второй рванул на выход.

Через минуту Ник был обработан медицинской пеной, насколько ее хватило, ему сделали несколько инъекций обезболивающего. Оставалось лишь ждать приезда медиков.

Медицинский бот «скорой помощи» приземлился уже через десять минут, а еще через пару минут медики выносили тело Ника на носилках, залив его пеной почти полностью.

Двое стояли, провожая улетающий медбот и дожидаясь прибытия полиции. Полицейские прибыли лишь спустя полчаса, а вслед за ними прибыл и детектив Райбек, с особыми полномочиями. Его специалисты тут же принялись исследовать территорию и дом, в частности место преступления. С Райбеком прилетела агент Гольцова. Она первым делом опросила своих подчиненных.

– Действовали по обстановке, вмешались, когда наступила непосредственная угроза жизни Коулла, – отрапортовал один из агентов. Гольцова кивнула.

– Сазонов ушел?

– Да.

– Ладно, с подробностями на базе разберемся, – Гольцова отпустила агентов, а сама подошла к Райбеку. – Пусть ваши люди делают свою работу, нам нужно возвращаться. Коулла отвезли в клинику, к нему будет приставлена охрана. Здесь нам больше делать нечего. Известите его опекуна, Бэнкс, кажется?

– Да, – Райбек кивнул.

– Пора, детектив, здесь нам делать нечего.

Бэнкс в это время занимался своими делами в своем спортзале. Звонок от Райбека выбил его из колеи. Здоровяк буквально рухнул в кресло и не мог поверить тому, что услышал. Но, придя немного в себя, Бэнкс, отдав некоторые распоряжения своему заместителю, помчался в клинику, куда привезли Ника Коулла.

Но к Нику его не пустили, сейчас с ним занимались хирурги-реаниматологи. Бэнкс остался ждать.

Но и после двухчасовой операции его не пустили к Нику, тот был без сознания, и ему предстояло перенести еще как минимум две операции по восстановлению кожного покрова, пострадавшего от огня.

«Какого черта ты отправился в этот дом, Ник? Что тебе там понадобилось?» – спрашивал Бэнкс про себя. Ему не давала покоя мысль, что уж больно быстро пошел процесс восстановления памяти Ника.

От мыслей его отвлек голос, Бэнкс поднял голову и увидел перед собой крепко сложенного парня в дешевом костюме.

– Мистер Бэнкс?

– Просто Бэнкс, – поправил его здоровяк. – Вы кто?

– Я из охраны, нас приставили к мистеру Коуллу. – Парень присел рядом с Бэнксом. – Вам нет нужды сидеть здесь, отправляйтесь домой. Мистер Коулл сейчас в искусственной коме, жизненные показатели стабильны. Медики сделали все для того, чтобы он выжил. Поговорить с ним вы все равно не сможете, а впереди еще одна или две операции. Как только мистер Коулл пойдет на поправку, мы сообщим вам.

– Хотя бы посмотреть на него можно? – попросил Бэнкс, он сейчас был подавлен и расстроен.

– Только через смотровое окно в палате, – кивнул охранник. – В саму палату вход всем, кроме медиков, запрещен.

Охранник провел Бэнкса к палате интенсивной реанимации, но здесь их ждали еще двое. Охранник показал свой бейдж и, указав на Бэнкса, сообщил, кто он такой. Охранники нехотя пропустили Бэнкса к смотровому окну, тот несколько минут стоял и смотрел на Ника, лежащего на специальной кровати, к которой тянулись провода, трубки.

После этого Бэнкс покинул клинику, отправившись домой. Потом он заказал из ближайшего маркета две бутылки виски и спустя час напился. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, в руке держал бутылку и плакал.

Когда-то, когда он считал, что жизнь его закончится в пансионе инвалидов, вдруг появился Андрес Коулл. Он помог Бэнксу восстановиться, заплатив огромные деньги за лечение, а потом рассказал, что он его отец. Но Бэнкс не поверил сначала, хотя и принял предложение работать на Коулла. Со временем все встало на свои места. Бэнкс не был обижен на Андреса Коулла за то, что тот не вспоминал о нем все эти годы. Правда была в том, что Коулл и не знал о существовании Бэнкса до последнего времени. А потом появился Ник. Молчаливый, заторможенный. А потом Андрес Коулл умер, а Ник попал в тюрьму по ложному обвинению. Все это время Бэнкс жил мечтами о семье, да хотя бы такой, крохотной, но семье. Он и Ник, двоюродные братья, оба по-своему несчастные, оба по-своему сильные. У них было много общего, и Бэнкс хотел укрепить их родственные связи, он хотел заботиться о Нике.

– Что ж ты не послушал меня, Ники? – Бэнкс плакал и качал головой. – Что ж тебе дома не сиделось? Это я, я виноват… Нужно было сразу вырубить этого Сазонова… Я же знал, что они не просто так здесь появились…

Бэнкс уснул прямо на полу, так и не выпустив из рук пустую бутылку.