Глава 43

Следуя инструкциям Тодда, Зола рано утром в четверг отправилась в Сенегальский почтовый банк, прихватив с собой адвоката. Идина Санга согласилась – за гонорар, разумеется, – помочь ей ускорить открытие счета. У них была назначена встреча с вице-президентом банка, приятной дамой, не говорившей по-английски. Идина объяснила ей по-французски, что ее клиентка – американка, которая переезжает в Дакар, чтобы воссоединиться со своей семьей. Зола предъявила паспорт, нью-джерсийские права и копию договора об аренде квартиры. Легенда была такова: ее американский приятель, весьма богатый человек, хочет прислать ей денег на покупку дома и для поддержки. Он путешествует по миру по своим делам и планирует провести какое-то время в Сенегале. Существовала даже вероятность того, что он откроет здесь свой офис. История прошла гладко и убедила мадам вице-президента. Очень помогло то, что интересы Золы представлял адвокат с безупречной репутацией. Идина особо настаивала на необходимости строгого соблюдения конфиденциальности, пояснив, что вскоре на счет должна прийти крупная сумма денег. Они сошлись на депозите в тысячу долларов, и Идина тщательно проверила все документы. Банковские карты должны были прислать по почте в ближайшее время. Вся операция заняла меньше часа, и, вернувшись в квартиру, Зола послала Тодду по электронной почте свои новые банковские реквизиты.

Когда Марк приземлился в Бриджтауне в двадцать минут второго, Тодд встретил его у выхода из зала прилета.

– Красивый загар, – заметил Марк.

– Спасибо, – ответил Марк, – но я готов немедленно линять отсюда.

– Давай поговорим.

Они зашли в бар и заказали пиво. Усевшись за столик в углу, долго пили его. Потом Марк вытер губы и произнес:

– Такое впечатление, что ты нервничаешь.

– Я действительно нервничаю. Послушай, я знаю, что тебе хотелось бы провести несколько дней на пляже, но мы в бегах. ФБР может отследить перевод в наш банк.

– Мы обсуждали это уже раз десять.

– Да, и сюда они вполне смогут дотянуться, по крайней мере, до денег. Когда выяснится, что нас там нет, они начнут искать нас здесь. Мы ничего не выигрываем, околачиваясь на этом острове. Сегодня утром Зола без всяких проблем открыла счет в Дакаре. Задержка с последней выплатой может быть или не быть связана с нами, но зачем испытывать судьбу? Насколько мы знаем, федералы, скорее всего, уже в шаге от нас. Давай уедем, пока они нас не настигли.

Марк сделал глоток пива и пожал плечами:

– Как скажешь. Думаю, на солнце я смогу понежиться и в Дакаре.

– Там есть сказочные пляжи с курортами, которые могут соперничать с любым из здешних. И, похоже, у нас будет куча времени, чтобы посидеть у бассейна.

Допив пиво, они вышли на слепящее солнце, поймали такси и направились во Второй королевский банк, где им пришлось около часа ждать встречи с мистером Рудольфом Ричардом. Тодд представил Марка как своего партнера по «Йорк и Орандж» и объяснил, что они хотят перевести три миллиона долларов со своего счета в один из дакарских банков. Мистер Ричард удивился, но не выдал своего любопытства. Желание клиента – закон. Они сняли двадцать тысяч наличными и покинули банк. В аэропорту изучили маршруты и выяснили, что почти все они пролегают через Майами или аэропорт Кеннеди – места, которых они предпочитали избегать. Заплатив пять тысяч двести долларов наличными за два билета в один конец, они покинули Барбадос в десять минут шестого и направились в лондонский аэропорт Гатвик, находившийся за четыре тысячи двести миль и одиннадцать часов лету от них. В дороге Марк проверил свою почту; в письме от менеджера из бруклинского отделения Сити-банка сообщалось, что второй перевод не прибыл.

– О миллионе долларов адвокатского гонорара придется забыть, – пробормотал он, склонившись к Тодду.

– Ну, вообще-то, мы его и не заработали, – саркастически заметил тот.

В Гатвике они два часа пили пиво, прежде чем подняться на борт самолета, летевшего в Алжир, за тысячу километров от Лондона. Там предстояла восьмичасовая стыковочная остановка, бесконечно тянувшаяся в жарком и тесном аэропорту. Тем не менее, по мере того как под крылом самолета проплывали мили и сменялись культуры, в них росло чувство уверенности, что плохие парни остаются все дальше и дальше у них за спиной. Через пять часов полета, преодолев еще две тысячи миль, в одиннадцать тридцать вечера они приземлились в Дакаре. Несмотря на поздний час, аэропорт бурлил: гремела музыка, торговцы вразнос настойчиво предлагали драгоценности, кожаные изделия и свежие фрукты. За главным выходом прибывших с бледной кожей – белых и азиатов – моментально облепляли попрошайки. Марка с Тоддом толкали со всех сторон, но им удалось найти такси, которое через двадцать минут доставило их к отелю «Рэдиссон Блю» на Приморской площади.

Зола забронировала два номера с выходом к бассейну на свое имя и заплатила за неделю вперед. Видимо, она хорошо подготовила почву, потому что Марка с Тоддом встретили как высокопоставленных персон. Никому и в голову не пришло попросить у них паспорта.

Это был их первый визит в Африку, и ни один из приятелей не решался высказывать догадки относительно того, как долго они здесь задержатся. Их прошлое представляло собой невероятный сумбур, а будущее было неопределенным. Поэтому в какой-то момент они решили жить настоящим и ни о чем не сожалеть. Все могло обернуться и хуже. Они могли бы сейчас корпеть над учебниками, готовясь к адвокатскому экзамену.

В субботу около полудня, когда солнце раскалило замощенные керамической плиткой дорожки вокруг бассейна и на террасах, Марк, пошатываясь, вышел из номера, сощурился от слепящего света, потер глаза, подошел к краю бассейна и упал в воду. В соленую воду, теплую и приятную. Он по-собачьи проплыл немного туда-сюда и сдался. Сел на мелком конце бассейна, погрузившись в воду до подбородка, и попытался вспомнить, где был неделю назад. Вашингтон. Утро после попойки с однокашниками. Следующий день после их явки в суд в сопровождении Фила Саррано. Все эти сердитые люди, желавшие прижать их с Тоддом. День, когда он, как предполагалось, должен был окончить Фогги-Боттом и отправиться завоевывать мир.

Не то чтобы Марк потерпел поражение, но это было все же нечто совсем другое. Вскоре появился Тодд и привлек к себе внимание. Он и не думал плавать, вместо этого помахал пляжному мальчику и заказал напитки. Выпив по два коктейля, они приняли душ и оделись. Одежда у них была старая, и покупка новой являлась приоритетом в списке дел.

А вот на их партнерше было нечто, чего они никогда прежде не видели. Зола прибыла в ресторан отеля в красно-желтом платье, ниспадавшем до пола. С ожерельем из крупных цветных бусин и цветком в волосах, она выглядела очень по-африкански. Они радостно обнялись, стараясь, впрочем, не привлекать к себе особого внимания. Ресторан был наполовину заполнен гостями – почти сплошь европейцами.

Когда они сели за стол, Тодд сказал:

– Ты выглядишь сногсшибательно.

– Зола, давай поженимся, – подыграл ему Марк.

– Эй, это я собирался сделать ей предложение! – подхватил Тодд.

– Прошу прощения, – ответила Зола, – но больше никаких белых парней. Я собираюсь найти себе какого-нибудь чувака-африканца, которым буду вертеть как захочу.

– Ты целых три года вертела нами как хотела, – заметил Марк.

– Да, но вы огрызались и много врали. А я хочу такого парня, который будет только отвечать, если его спросят, и всегда говорить правду.

– Ну, удачи тебе, – пожелал Тодд.

Подошла официантка, и они заказали напитки: ребятам – пиво, Золе – чай. Марк и Тодд принялись расспрашивать Золу о семье. Все члены ее семьи чувствовали себя теперь в безопасности и были счастливы. После страхов, которых они натерпелись в тюрьме, все уладилось. Полицейских с тех пор не было видно, и другие власти их тоже не беспокоили. Зола и Бо подумывали о том, чтобы снять небольшую квартиру поблизости от родителей; им требовалось свое пространство. Абду чувствовал себя в Сенегале вернувшимся домой, в мусульманское окружение, и постепенно восстанавливал свое доминирующее положение. Однако они с Фантой уже начинали томиться такой жизнью, поскольку не имели работы. После четырех месяцев, проведенных в тюремной праздности, они нуждались в каком-нибудь деле. В целом жизнь у них была хорошей, только немного неустроенной. Их адвокат работала над возвращением им гражданства и получением надежных документов.

Зола хотела знать все подробности о событиях двух последних недель, начиная с их ареста, побега в Бруклин, а потом – на Барбадос. Марк с Тоддом наперебой рассказывали ей разные эпизоды своей эпопеи, и всем было весело. Официантка принесла напитки, и Зола настояла, чтобы они заказали цыпленка-ясса – традиционное сенегальское блюдо: маринованную курицу в луковом соусе. Когда официантка ушла, Марк и Тодд продолжили свой рассказ. Сцена в зале суда под председательством судьи Эбботта – когда казалось, что половина аудитории готова перескочить через барьер и тут же схватить их, – потребовала совместных усилий, поскольку все трое хохотали до упаду.

На них начали поглядывать от других столов, и друзья постарались вести себя сдержанней. Цыпленок-ясса ребятам очень понравился, а затем все перешли к десерту. За крепким кофе они приглушили голоса, разговор стал серьезным.

– Наша проблема очевидна, – сказал Марк. – Мы приехали сюда на отдых на несколько дней, и мы путешествуем с фальшивыми паспортами. Если нас арестуют, то бросят в ту же тюрьму, где держали твоего отца и Бо. Представь себе: два белых мальчика в по-настоящему суровой тюрьме.

Зола тряхнула головой.

– Нет, вы здесь в безопасности и можете оставаться сколько хотите, никто и слова не скажет. Просто держитесь среди белых, не отходите далеко от побережья и не делайте ничего такого, что привлекло бы к вам внимание.

– А как здешние относятся к гомосексуалам? – спросил Тодд.

Зола нахмурилась и ответила:

– Вообще-то я не интересовалась. А вы что, заделались геями? Стоило мне оставить вас всего на две недели, и…

– Нет, – перебил ее Тодд, – но на нас как-то подозрительно смотрели, когда мы прошлым вечером заселялись в отель. Мы кажемся парой. Люди делают предположения.

– Я где-то читал, – подхватил Марк, – что в большинстве африканских, особенно мусульманских стран гомосексуализм не одобряют.

– Здесь это не так принято, как в Штатах, но никто на вас нападать не станет. Вдоль побережья – десятки отелей западного образца и множество бледнокожих туристов, главным образом из Европы. Вы вполне впишетесь в их компанию.

– А я читал что-то относительно здешних полицейских – якобы они очень суровы и грубы, – сказал Тодд.

– Только не в прибрежных районах. Туризм слишком важен для страны. Но имейте в виду, что они могут остановить вас под любым предлогом и попросить предъявить документы. Парочка белых ребят в неподходящем районе города может привлечь их внимание.

– Похоже на расовую предвзятость, – заметил Марк.

– О да, только теперь роли поменялись, – улыбнулась Зола.

Они проговорили почти два часа. После короткой паузы Зола склонилась поближе к друзьям и спросила:

– Так насколько опасно на самом деле наше положение?

Марк и Тодд переглянулись, и Тодд заговорил первым:

– Это зависит от состояния сделки. Если она завершена и никто ничего не заподозрил, тогда мы, вероятно, провернули идеальное преступление. Мы поболтаемся здесь недельки две, может, переведем остаток денег с Барбадоса и убедимся, что все концы надежно спрятаны в воду.

– Тогда, – добавил Марк, – мы тихонько вернемся домой, стараясь держаться подальше от Ди-Си и Нью-Йорка, и будем слушать и наблюдать. Если история со Свифтом в конце концов заглохнет, тогда мы свободны и чисты.

– С другой стороны, если кто-то что-то заподозрит, нам придется прибегнуть к плану «бэ».

– И что это за план?

– Мы продолжаем над ним работать.

– А вся эта катавасия в Ди-Си? – поинтересовалась Зола. – Должна сказать вам, ребята, мне совсем не нравится, что надо мной висит обвинение, пусть даже в таком незначительном преступлении, как несанкционированная практика.

– Обвинение нам еще не предъявлено, – возразил Марк. – И не забывай, что мы заплатили адвокату жирненький гонорар за то, чтобы он как можно дольше тянул время и готовил досудебную сделку. Нет, это меня не волнует.

– Тогда что тебя волнует?

Марк немного поразмыслил и ответил:

– «Коэн-Катлер». Они отложили выплату адвокатских гонораров. Это может быть тревожным звонком.

После ленча, когда Зола ушла, друзья вздремнули, потом выпили возле бассейна. По мере того как тянулся день, мизансцена у бассейна эффектно менялась с появлением нескольких молодых пар из Бельгии. Музыка набирала обороты, людей становилось все больше, Марк и Тодд, сидя на периферии, с удовольствием наблюдали за представлением.

В семь часов вернулась Зола с двумя огромными сумками покупок: новыми ноутбуками и новыми предоплаченными мобильниками. Каждый из троицы завел несколько новых адресов электронной почты. Они обсудили разные сценарии, касающиеся их безопасности, и поговорили о деньгах, но не приняли никаких серьезных решений. Марк с Тоддом все еще страдали от джетлага, и их клонило в сон. Зола оставила их сразу после девяти и вернулась к себе в квартиру.