Глава 7
– Ты нашел Рагиба Кабара? – спросил аль-Зар связиста.
– Мы никогда не говорили с ним. Я не знаю частоту его станции, – ответил тот.
– Ищи! Попробуй на общей.
– Хорошо.
Связисту удалось найти Кабара.
Спустя пять минут он радостно доложил:
– Хозяин, есть связь с Дервишем!
Аль-Зар взял гарнитуру:
– Дервиш?
– Я!
– Это аль-Зар.
– Понял. Я ждал сеанса связи с тобой.
– Где ты сейчас?
– Это должно быть известно тебе.
– Значит, где-то в Мадрате, не так ли?
– Да, именно в Мадрате. Этот город разрушен практически полностью. Здесь нет ни одного целого здания.
– Тебе передали приказ по русским?
– Да. Где находится ваш Дарани?
– Западнее вас.
– Сколько у него осталось людей?
– Около двадцати.
– Техника?
– Пикапы.
– Прикажи ему следовать в Мадрат, на подходе связаться со мной. Мы вместе отработаем план действий, суть которого я тебе изложу.
– Хорошо. Ожидай! – сказал аль-Зар и велел связисту переключиться на Али Дарани.
– Слушаю, – сразу ответил тот.
– Смотри на карту!
– Минуту.
После непродолжительной паузы, в течение которой Дарани разворачивал карту, аль-Зар передал ему приказ выдвигаться в город Мадрат, вернее, в те развалины, которые от него осталось.
– Кто из нас руководит операцией? Я или Дервиш? – спросил Дарани.
– Дервиш.
– Но я охочусь за целью с самого начала, уничтожил колонну асадовцев! У меня, в конце концов, больше людей!
– Откуда ты знаешь, сколько народу у Дервиша?
– Я слышал о том, что его группа совсем невелика. Да, я не исключаю, что его люди могут быть подготовлены лучше моих. Но и у меня сейчас остались самые опытные воины.
– Таков приказ сверху.
– Понятно. Хорошо, пусть командует Дервиш. Посмотрим, на что он способен.
– Дарани, никакой междоусобицы и деления власти! – предупредил аль-Зар своего подчиненного. – Дервиш старший. Ты обязан беспрекословно исполнять все его приказы!
– Слушаюсь!
– Удачи!
Дарани отключил станцию, передал связисту гарнитуру и приказал:
– Все по машинам!
Он сам сел на место старшего головной «Тойоты».
Отряд Дарани двинулся на юго-восток. Через полчаса колонна, состоявшая из трех пикапов, оказалась в Мадрате. Она остановилась у чудом сохранившейся арки ворот бывшего православного монастыря, разгромленного игиловцами. Боевики покинули машины, укрылись в ближайших развалинах, огляделись, но никого не увидели.
Человек в форме сирийского военнослужащего появился внезапно. Он словно вырос из-под арки, оказался перед Дарани.
Тот судорожно схватился за автомат, но мужчина сказал:
– Не надо, господин Дарани. Я от Кабара. Он ждет вас.
– Где?
– Тут недалеко, в подвале разрушенного монастыря.
– А мои люди и машины?..
– Пусть пока побудут здесь. Потом вы решите, что с ними делать. Господин Кабар ждет вас одного.
Дарани отдал своим людям приказ замаскировать пикапы и укрыться как можно лучше. Потом он пошел за боевиком Кабара.
Метров через десять тот поднял руку и проговорил:
– А теперь, господин Дарани, осторожнее. Мы входим в подземелье.
– У тебя нет даже фонаря.
– Он и не потребуется. Подвал освещается через пробоины в потолке.
Они спустились в довольно большой подвал. Боевик говорил о том, что там довольно светло, но Дарани пришлось какое-то время привыкать к темноте. Потом он стал различать очертания подземелья.
Тот же человек провел Дарани через большой подвал. Там отдыхали на спальниках боевики, их было немного, человек десять.
Потолок небольшой комнаты был пробит снарядом. В ней стоял складной стол и такие же стулья.
За столом сидел мужчина. В углу пристроился еще один, явно связист. Рядом с ним стояла аппаратура.
Мужчина встал из-за стола, улыбнулся, шагнул навстречу гостю и приказал проводнику:
– Оман, будь в соседнем помещении!
– Слушаюсь!
Мужчина подошел вплотную к визитеру и осведомился:
– Господин Али Дарани?
– Да. А ты и есть Дервиш?
– Рагиб Кабар, командир специальной группы, подчиненной лично господину Икраму аль-Наби.
– Так вот почему тебя назначили старшим!
– Тебя это задело?
– Да.
– Смирись. Не мы решаем, кому командовать. Ты будешь в моем подчинении совсем недолго, никак не более суток. Присаживайся. – Кабар указал на стул.
Дарани опустился на него.
Кабар расстелил на столе карту и сказал:
– Нам надо спланировать операцию по захвату танка с русским экипажем.
Дарани усмехнулся и заявил:
– Я уже провел одну операцию. Только счастливый случай спас русских.
– Да, я слышал о засаде, устроенной тобой. Ты все сделал грамотно, но русские – очень серьезный противник. Кого попало они сюда не послали бы. По данным, имеющимся у меня, экипаж «Т-90» состоит из офицеров. Это верно?
– Из двух офицеров и сержанта-контрактника.
– Это почти одно и то же. Общую обстановку до тебя довели?
– В общих чертах.
Кабар рассмеялся и проговорил:
– Хорошо сказал! Общую обстановку довели в общих чертах.
– Слушай, Рагиб, давай ближе к делу.
– Хорошо. У меня есть неплохой план.
– Но ответь сначала, почему нас встречал воин в форме асадовца?
– Эта самая форма нам вскоре пригодится.
– Я готов выслушать твой план.
– Хорошо. Слушай.
Кабар довел до Дарани суть своего замысла. Тот вынужден был признать, что ему самому такое никогда не пришло бы в голову.
– Таким вот образом мы и возьмем экипаж. Потом танк поведет мой человек, – заявил Дервиш.
– Ну а если этот вариант не сработает?
Кабар усмехнулся.
– Оман! – позвал он своего человека.
– Да, господин.
– Приведи наживку!
– А если они спят?
– Разбуди, шайтан бы тебя побрал!
– Слушаюсь!
Вскоре в комнату вошла молодая худая женщина. За подол ее платья держались мальчик лет четырех и девочка на год младше.
– Что это? – брезгливо спросил Дарани.
– То самое, что нам надо. Эту бабу с ублюдками я притащил сюда из Майны.
– Зачем? С этой бабой не только спать, на нее смотреть страшно.
– Она предназначена не для этого. Как думаешь, если русские, находясь в танке, увидят, что к головам этой женщины и ее детей приставлены стволы, то что они сделают?
– Расстреляют всех из пулемета.
– Нет, Али. Это американцы расстреляли и раздавили бы кого угодно, лишь бы спастись самим. Русские выйдут из танка. Они же гуманисты, обязательно пожалеют эту сучку и ее сопляков.
– Русские не сдадутся!
– Конечно. Они просто выйдут из танка и попытаются освободить этот жалкий сброд. Но даже если и расстреляют, то потеря будет небольшая. Я взял их как страховочный вариант. Вообще-то, мы должны заставить танкистов выйти из машины и без них.
– Надеюсь, твой план сработает.
– Иначе нам плохо придется, Али. Не знаю, что будет со мной, а вот тебе второй оплошности наверху не простят точно.
Дарани вспылил и спросил:
– А тебе простят?
– Не горячись. И мне не простят. Так что у нас нет иного выхода, кроме как захватить русских.
Женщина вдруг подала голос:
– Господин, не могли бы дать нам немного хлеба и воды? Я могу потерпеть, а вот дети!..
Кабар посмотрел на боевика, стоявшего позади, и распорядился:
– Оман, дай им немного хлеба и воды.
– Но у нас осталось не так много еды, господин.
– Ты не понял, что я сказал? Или хочешь, чтобы они загнулись?
– Нет, но…
– Никаких «но»! Половину лепешки и бутылку воды на всех! Уведи, отдай и возвращайся.
– Но этого мало, – пролепетала женщина.
– До ночи хватит, а потом я дам вам даже гораздо больше, чем вы заслуживаете.
Оман увел женщину и детей.
– Что за оборванцы? – спросил Дарани.
– В Майне у родственников прибились. Их муж и отец служит асадовцам в дивизии генерала Биджани. Сбежать не успели, соседи выдали. Я забрал их к себе.
– Ты и потом будешь их кормить?
Кабар рассмеялся и ответил:
– Да, конечно. – Он выложил на стол пистолет. – Вот отличное блюдо. Ты не находишь?
Рассмеялся и Дарани.
Они еще раз обсудили план, после чего Кабар распорядился перевести людей Дарани в подвал, а машины оставить под маскировочной сетью. Он объявил всем отдых до 21:00.
Сержант Буренко вывел машину к разрушенному селению Харта, остановился и спросил через переговорное устройство:
– И за каким чертом, командир, нас сюда загнали?
– Командованию видней, – ответил Иволгин и сказал наводчику: – Дима, выйди, прогуляйся, посмотри, где можно поставить танк так, чтобы его со стороны видно не было.
– Трудно будет подобрать такое место, – сказал Ивасюк.
– Ты посмотри, да аккуратней, не угоди в подвал. Только покалеченного наводчика нам еще и не хватало.
– Ничего со мной не случится. Да если что, стрелять ты и сам, командир, сможешь. Было бы в кого.
Наводчик покинул танк и пошел между развалин, которые когда-то были домами. Селение представляло собой сплошные руины. Оно явно подвергалось бомбежке не один день.
Ивасюк пропал из виду, через минуту показался, поднял руку. Это означало, что место для стоянки он нашел. Вернулся, но подниматься не стал.
Командир высунулся из башни и спросил:
– Что, Дима?..
Ивасюк снял шлем и крикнул Иволгину:
– Есть площадка в низине. Там раньше был большой подвал. Дом разнесло, его наполовину засыпало. Танк встать сможет. Но из него мы ничего, кроме развалин видеть не будем.
– Это не страшно. Когда надо будет, выйдем на позицию. Ждать нам тут придется долго, до самой ночи.
Ивасюк усмехнулся и заявил:
– Весело будет, если боевики сюда нагрянут. Тогда время пройдет куда быстрее.
– Сплюнь, – посоветовал командир.
Наводчик в приметы не верил, но сплюнул.
– Давай, Миша, за мной. Проведу к стоянке, – сказал Ивасюк механику-водителю.
Дизель выдал пару выхлопов, и танк медленно двинулся за наводчиком. Ивасюк спокойно шел между развалин, глыб, а Буренко приходилось лавировать между ними. Наконец он подогнал машину к яме, широкой, но неглубокой, меньше метра. Ее дно было завалено битым кирпичом, обломками бетонных плит, другим строительным мусором. Механик-водитель аккуратно завел танк в эту низину и остановил его.
Командир, сидевший на танке, осмотрелся. В принципе, ближние подходы к этому месту были видны, а вот окраины деревни и плато – нет.
– Ну что, здесь останемся, командир? – спросил Буренко.
– Да, здесь.
Механик-водитель заглушил двигатель.
– Неплохое местечко, не правда ли? Со стороны не видно, а вот авиация заметит сразу, – проговорил Ивасюк. – Надеюсь, она все-таки появится.
– Буренко, на выход! – распорядился Иволгин.
Механик-водитель выбрался из машины. Иволгин спрыгнул с брони.
Танкисты перекурили.
Потом Ивасюк затушил окурок и заявил:
– Я сейчас не отказался бы от шашлычка из молодого барашка.
Иволгин посмотрел на него и спросил:
– А свиная отбивная не пойдет?
– Пойдет и свиная отбивная. Даже сухой паек, но у нас ни хрена нет.
Механик легонько толкнул наводчика в бок и осведомился:
– Кушать, Дима, хочется?
– Отвали, сержант!
– Напрасно гонишь. Я-то как раз могу угостить и тебя, и командира.
Офицеры одновременно посмотрели на сержанта.
– Ты что, сухпай с собой взял? – спросил Иволгин.
– Целую коробку не удалось, а три банки тушенки Быков мне после занятий в сумку бросил.
– А он где взял?
– Это, командир, у него спросите. Думаю, по старой дружбе капитан Быков расскажет вам.
– Ну и чего стоим? Давай жратву быстро. А то уже желудок сводит, – заявил Ивасюк.
Буренко взглянул на Иволгина и спросил:
– Принести?
– Он еще спрашивает! Неси, конечно.
Тушенку танкисты съели в один момент, пустые банки бросили в черный провал, зиявший на краю ямы.
Иволгин положил в карман складной нож и сказал:
– Вы останетесь здесь, я посмотрю, где оборудовать позицию наблюдения.
Ивасюк скривился и произнес:
– Да на хрена она нужна, Стас? Кроме нас тут никого нет. Сядем в тенечке, поговорим. Потом, глядишь, и сирийцы подкатят. По прохладе уйдем к своим. Нет у меня никакой охоты торчать на солнцепеке.
– Все сказал? – осведомился командир.
– Так точно, товарищ капитан!
– Значит, первым и пойдешь на пост.
Механик-водитель рассмеялся.
Ивасюк посмотрел на него и сказал:
– Рот прикрой, сержант. А то, не дай-то бог, влетит комар-вампир, и кранты тебе!
– В смысле? – Буренко вновь купился на шутку лейтенанта.
– В самом прямом. Или не слышал о местных комарах? Они на кожу не садятся, стараются проникнуть внутрь организма, будь то человек или животное. Там эти твари присасываются к кровеносным сосудам. Я слышал, что один такой комар может убить человека за три часа.
Буренко с сомнением в голосе проговорил:
– Как это в него столько крови влезает? Комар-то махонький. Опять брешешь, лейтенант?
– Комар, Миша, высосет крови ровно столько, сколько ему надо, и выберется наружу. Но вот рану он сделает такую, что произойдет внутреннее кровоизлияние.
Иволгину надоело это слушать.
– Хорош трепаться! – заявил он. – Тебе, сержант, пора бы уже знать Ивасюка.
– Сбрехал, значит! Ну-ну, я еще на тебе, лейтенант, отыграюсь.
– Сколько угодно.
Наводчик с механиком остались у машины, командир поднялся из канавы, обошел ее по периметру, остановился напротив кормы танка.
– Ивасюк! – позвал он.
– Я!
– Ко мне!
– Есть!
Наводчик поднялся к командиру.
Тот указал на валун и песчаную площадку, свободную от мусора.
– Здесь будет пост наблюдения, – сказал капитан. – Сейчас у нас шесть двадцать. До девяти тридцати несешь службу. Задача – обнаружение посторонних и доклад мне. Далее действия по команде. Забери автомат, пару магазинов и занимай позицию. Вопросы есть?
– Да какие могут быть вопросы? И чего тут высматривать? Вокруг ни души.
– Сейчас нет, через минуту могут объявиться духи. Мы находимся на территории, подконтрольной им.
– Да, контроль здесь, конечно, тотальный. Почему нас ближе к реке не послали?
– Потому, что боевики наверняка убеждены в том, что нам удалось уйти из засады. Теперь они ищут нас. А где? Там, где мы можем переправиться на северный берег. Значит, у реки. Ты что, Дима, предпочитаешь, погреться на солнце или сгореть заживо в танке?
– Спросишь тоже! Пошел я.
– И давай без дураков. Все очень серьезно.
– Не беспокойся.
– Условный сигнал – камень в броню. Если заметишь что подозрительное, бросишь его. Я подойду, определимся. Это понял?
– Так точно, товарищ капитан!
– Неси службу.
– Не извольте беспокоиться. У меня незамеченной и мышь не проскочит.
– Давай!
Ивасюк остался на месте, Иволгин спустился к танку. Там он и механик присели на землю в тени, отбрасываемой машиной. Буренко тщательно осмотрелся, встал, сунулся в свой люк, достал оттуда какую-то веревку и положил ее вокруг того места, на котором они сидели.
– Ты чего это, Миша? – удивился Иволгин.
– Если о комарах-вампирах Дима брехал, то скорпионы здесь есть точно, – заявил механик-водитель. – А может, и еще какая гадость похуже. Надо осмотреть место, чтобы не вползали на него всякие твари, уложить кругом веревку из бараньей шерсти. Я ее взял с собой из России. Как чувствовал, что пригодится. Я у товарища в Туркмении был в отпуске. У него дед чабан, ездили к нему в пески. Там кошмы и такие вот веревки повсюду.
– Так они, может, для других целей?
– Не-е, друг говорил, что всякая ползучая гадость боится барана, потому как он жрет все, что попадается с травой, не разбирая, вместе со скорпионами и прочими фалангами. Бывает, и змею пополам перекусит.
– Почему ты такой наивный, Миша?
– С чего наивный-то, товарищ капитан? Что, друг тоже посмеялся надо мной?
– Скорее, ты просто не понял его объяснения. Но ладно, если веришь в эти штуки, то пусть лежит веревка. Она не мешает. Да, сигнал об опасности – камень в борт. Это на случай, если я закемарю. Понял?
– Понял. Один вопрос можно?
– Давай, – разрешил Иволгин, доставая пачку сигарет.
– Следующим на пост заступаю я?
– Ну не я же.
– Понятно. А как ночью вести наблюдение будем?
– Ночью слышно хорошо. Если и появятся какие-то посторонние личности, то они будут с фонарями или факелами.
– А если с приборами ночного видения?
– Заметим. Все, не болтай. Надоело уже всякий треп слушать.
Тут сигналом вызова сработала бортовая радиостанция. Через открытые люки это было хорошо слышно.
Иволгин чертыхнулся и заявил:
– И кому это приспичило? Твою мать, я же не доложил о выходе в заданный район! А все из-за вашей с Ивасюком болтовни. – Капитан запрыгнул в люк, на свое место, подключил шлемофон и сказал: – Волна слушает!
– Это Барс! У вас все в порядке?
– Да, вышли в заданный район, нашли место стоянки. Хотел связаться, вы опередили.
– Вы точно в заданном районе?
– Если ваша карта не врет, то да.
– План эвакуации остается прежним.
– Принял.
– Станция РЭБ вновь перехватила переговоры на плато. Будьте внимательней.
– Да, Барс.
– Прошу выходить на связь через каждые два часа.
– Это опрометчиво. Если у вас есть возможность перехватывать переговоры, то она может быть и у боевиков.
– Предлагаете связь по необходимости?
– Да.
– Хорошо.
– Как начет прикрытия с воздуха или, по крайней мере, облета района, в котором мы находимся?
– Ваша авиация занята. Я запросил нашу. Обещали помочь, но у нас, сами понимаете, возможности совсем не те, что на базе.
– Я все понял. Причин для беспокойства пока нет. Что у реки?
– Ничего. Как ни странно, наши наблюдатели не видят боевиков. Не замечают их и дополнительные подразделения прикрытия, высланные к месту переправы. Такое ощущение, что боевики ушли, но вот куда?
– Часть из Мустана подошла?
– Да.
– Понял, ждем спецподразделение.
– До связи.
– До связи. – Иволгин переключил радиостанцию на прием, выбрался из танка и сказал: – Вот и поговорили.
– Что новенького? – спросил механик-водитель.
– Как ни странно, на берегу духов нет. Не замечены они и у места нашей переправы.
– Не идиоты же они полные, чтобы рисоваться перед противником.
– Скорей всего, так оно и есть. Духи встали на удалении, где-нибудь в балке, а вперед выслали разведку. Та замаскировалась и смотрит за переправой.
– С каждым часом боевики все больше убеждаются в том, что мы ушли не к переправе, а в глубину их территории, – добавил механик-водитель. – Они могут сообразить, что наш танк встал в Харте.
Иволгин достал карту, развернул ее и сказал.
– Харта, между прочим, не самое подходящее место для отстоя. В разрушенном селении Мадрат было бы безопаснее.
– Духи могут посмотреть и там, и там.
Иволгин пожал плечами и произнес:
– Да, конечно. Но и мы кое-что сможем сделать при приближении духов. Не думаю, что они будут в восторге от встречи с нами.
– А может, главарь духов понимает это? Он просто включил дурачка, имитирует поиски и надеется на то, что не налетит на танк?
– Черт его знает, на что надеется главарь. Но тот факт, что нас ищут, сомнению не подлежит.
Механик пододвинулся ближе к Иволгину и спросил:
– А скажи, командир, на хрена мы сдались им? Для духов важно, чтобы правительственные войска не перекрыли снабжение Байара. Отряд, который шел на уничтожение переправы, разбит. Мы остались одни и ушли. За каким чертом духам гоняться за нами, рискуя заиметь крупные неприятности и понести ненужные потери?
– Танк, Миша.
Буренко посмотрел на командира.
– А что танк? Неужто у духов их нет?
– Есть, но не «Т-90».
– Семьдесят вторые есть. Тоже хорошие, мощные машины.
– Но «Т-90» лучше, надежнее. Возможно, что танк нужен им для провокации.
– Какой провокации?
– Ну, скажем, выставят они на башне российский флаг, подведут танк с пехотой, переодетой в сирийскую форму, к какому-нибудь мирному селению и откроют огонь. Прикидываешь, что может наделать «Т-90»? Он запросто сотрет эту деревню с лица земли. Духи все это запишут на камеры и выложат в западные СМИ. Вот как, мол, воюет сирийская армия, поддерживаемая русскими.
– Твою мать!.. Об этом я не подумал.
– Не исключено, что нас хотят банально взять в плен и выставить на обмен, – продолжил Иволгин.
– За бабки?
– Могут за бабки. Или духи потребуют отвести части дивизии от Байара. Снабжение у них налажено, но оно явно недостаточное для долгой обороны. Они несут серьезные потери. Только нам, Миша, если попадем в плен, ни при каком раскладе не жить. Не отпустят нас духи даже в том случае, если все их условия будут выполнены.
Механик-водитель вздохнул и заявил:
– А вы, оказывается, оптимист, товарищ капитан, обладаете удивительной способностью успокаивать людей, окружающих вас.
– Я говорю так, как будет в реальности. Да ты и сам это понимаешь. Что из этого следует?
– Попадать в плен нам никак нельзя. Лучше подорваться вместе с танком, – ответил Буренко.
– Не желательно, но ход мыслей верный. Ладно, пока есть время, покемарим.
– Я не усну.
– Это твоя проблема.
– Погоди, командир, а что слышно о батальоне Маси?
– Он уже у Байара.
– Значит, и очаровательная Ольга Владимировна там.
– Не обязательно. Ее могли оставить в санчасти, если были раненые или больные. Но, скорее всего, ты прав. Она с танкистами.
– И наши ребята тоже там?
– Быков со Ступиным, наверное, да и Рябинин не останется в Мустане. А что тебе от этого?
– Ничего. Встретимся скоро.
– Ну да, если только опять не попадем в заварушку. Но все, я отдыхаю, – проговорил Иволгин.
– Завидую.
– Ты тоже попробуй.
– Нет, без толку!
– Тогда не мешай.
День прошел без происшествий. Несмотря на договоренность с Иволгиным, командир дивизии еще два раза выходил на связь.
В 21:00 на пост наблюдения заступил Станислав. Ему казалось, что все идет к благополучному исходу.
Как стемнело, сводный отряд боевиков под командованием Рагиба Кабара двинулся к селению Харта. Половину пути бандиты прошли на пикапах. Далее, чтобы не рисковать, двинулись пешком. Дервиш приказал водителям оставаться у машин. Потом они должны были подогнать их к месту захвата танка с русским экипажем.
Через два часа, как раз к полуночи, бандиты подошли к Харте с юга. Они залегли в балке, в ста метрах от окраины разрушенной деревни.
– Разведгруппа, в селение! – приказал Кабар. – Применить маскировку, приборы ночного видения. Задача – обнаружение танка и оценка обстановки. Доклад с места по рации.
Два боевика из банды Дервиша вытащили из ранцев маскировочные халаты песочного цвета, приборы, быстро переоделись. Они потерялись из виду, как только легли на землю. Маскировка надежно скрывала их.
Через час станция Кабара сработала сигналом вызова.
– Дервиш слушает, – ответил он.
– «Т-90» обнаружен. Один из танкистов находится на посту наблюдения, слева от нас, у него автомат. Двое других членов экипажа у танка. Он стоит в низине. – Разведчик назвал координаты этого места. – Мы взяли цель под контроль.
– Хорошо, наблюдайте, – сказал Кабар, повернулся к Дарани и пояснил: – Мои люди нашли танк. – Главарь спецгруппы развернул карту, ткнул в нее пальцем. – Он стоит вот тут. Место удобное. Машину не видно даже с окраины селения, не говоря уже о плато. Танкисты опытные, знают, как прятаться даже в незнакомой местности.
Дарани усмехнулся и заявил:
– Еще бы! Они из засады ушли, положили кучу моего народа, подбили пикапы. Работают быстро, дерзко.
– Ничего. Мы их перехитрим, – сказал Кабар и передал по команде: – Сержанта Тахири ко мне!
– Хочешь выдать своих людей, переодетых в форму асадовцев, за дозор группы спецназа? – спросил Дарани.
– Именно. Тахири хорошо говорит по-русски. Двое его напарников тоже неплохо объясняются на языке неверных. Они на самом деле служили в правительственной армии, Тахири – в спецназе. Все их штуки знает.
– А зачем нужен этот спектакль? Навалились бы все сразу и взяли экипаж. Тем более что он сейчас находится вне танка и не ожидает нападения.
Кабар взглянул на Дарани и сказал:
– Ты же сам говорил, что эти танкисты – дерзкие, опытные воины. Их дозорный обнаружит нас. Тогда два члена экипажа закроются в танке. Возможно, и третий успеет заскочить туда. Ведь стрелять по нему не желательно. Потом они нам такую карусель раскрутят, что будем скакать по руинам как сайгаки. Один зенитный пулемет столько шороху наделает!.. Поэтому надо работать очень аккуратно.
– Но у танкистов наверняка есть связь с группой спецназа.
– А у нас есть небольшая компактная штучка, которая создает сплошные помехи. Вряд ли экипаж говорил с подразделением, выделенным асадовцами для прикрытия эвакуации. Еще рано. А лишний раз выходить на связь рискованно.
– Ну, смотри. Ты сейчас командир, тебе и отвечать за все.
– Отвечать вместе будем, – проговорил Кабар.
К ним подошли три боевика. Один из них был в форме сержанта, другие – рядовых сирийской армии.
Кабар отвел их в сторону, присел на корточки, включил фонарь, навел его на схему, что-то показал им на ней.
Наконец все поднялись, и боевики двинулись в обход селения к его северной окраине. Им надо было подойти к месту стоянки танка именно с той стороны, откуда и должен был прийти сирийский спецназ.
Кабар вернулся на место, прилег рядом с Дарани и сказал:
– Через десять минут выступаем. Ты поведешь своих людей вот отсюда. – Дервиш показал на схеме. – Прикажешь им развернуться в шеренгу. Мои пойдут с противоположной стороны. Пока наши артисты будут говорить с русскими, мы должны скрытно подойти к низине.
– А твои заложники?
– Они будут со мной. Мы используем их в крайнем случае.
– А если удастся обойтись?..
– Тогда они останутся здесь.
– Бабу тоже прибьешь?
– А зачем она мне нужна? Если хочешь, можешь забрать ее себе вместе с выводком. Я тебе их совершенно бесплатно отдам.
– Нет уж, благодарю. Мне такого добра и даром не надо.
Кабар посмотрел на часы.
Над селением висела тишина. Небо звездное, местность видна и без всяких приборов. Но это лишь на открытых участках. Стоит только зайти в развалины, и там без них не обойтись.
Провибрировала станция главаря спецгруппы. Это означало, что артисты, высланные Дервишем, подошли к месту стоянки танка.
– Поднимаемся! – сказал Кабар.
– Погоди, – остановил его Дарани и спросил: – А ты подумал, как представятся твои люди?
Главарь банды усмехнулся и ответил:
– За меня подумал мой начальник. Эти воины владеют не только русским языком, но и информацией об асадовцах, которые должны подойти на прикрытие «Т-90» от реки. Так что поднимай людей и скрытно выводи их к месту стоянки, на рубеж, указанный на схеме. Мы окружим русских, возьмем их тепленькими и поспешим отсюда. Господин генерал Абдул Биджани утрется. Потом он получит столько дорогих подарков от своего командования, а больше от русских, что вряд ли останется в армии. Ну а мы с тобой станем намного богаче, Али. Вперед! Но очень осторожно.
– Понял. Поднимаю людей, вывожу на рубеж.
– Сигнал мне по выходу!
– Да, господин Кабар.
– Мог бы обойтись и без «господина».
Дарани начал собирать остатки своего отряда.
Боевики подвели к Кабару женщину с детьми.
Он взглянул на нее и спросил:
– Как настроение, Диа?
– За что вы мучите нас?
Кабар изобразил удивление.
– Разве это мучения? Вас кормят, поят, не бьют. Тебя никто не трогает, хотя желающих много. Сейчас ты с детьми пойдешь со мной. Нам надо сделать одно дело. Если в какой-то момент мои люди приставят к вашим головам оружие, не пугайтесь, никто не выстрелит. Это будет лишь демонстрация для тех людей, которые нам нужны. Не брыкайся! Как только я получу то, что мне надо, сразу отпущу вас, дам неплохие деньги, пищи и воды. Можешь пойти к реке. На северном берегу асадовцы. Они приютят вас.
– Ты меня обманешь, – проговорила женщина.
– Эх, было бы кого! На какой черт ты мне со своими ублюдками? Патроны, чтобы убить вас, стоят дороже. Делай то, что сказано, веди себя смирно, детей заставь слушаться. Уже на рассвете ты будешь в безопасности. А там живи как хочешь.
– Я не верю тебе!
Кабар приблизился к ней и заявил:
– Слушай, Диа, не зли меня! Если я сказал – отпущу, то так и сделаю. Заткнись, понятно?
Женщина кивнула. Ей же велели заткнуться.
– Вот и хорошо. Группа, стройся!
Лейтенант Ивасюк смотрел на восток, когда послышался шорох с севера. Он резко повернулся, выставил в ту сторону ствол автомата и увидел трех человек. Они спокойно, не скрываясь, приближались к месту стоянки танка.
Лейтенант взял камень, приготовленный заранее, и бросил его в низину. Тот ударился о башню и упал прямо к ногам механика-водителя, который в конце концов тоже впал в забытье, задремал, как и командир. От стука камня оба проснулись.
Иволгин поднялся наверх. Ивасюк указал рукой направо. Капитан перевел взгляд туда и увидел людей в форме сирийского спецназа. На сферах приборы ночного видения. В руках автоматы «АКС-74».
Иволгин взглянул на часы: 1:03.
«Рановато для спецназа, – подумал он. – Комдив принял решение переправить его раньше? Или сирийский взводный заранее отправил на этот берег свою разведку? Надо уточнить, пока эти ребята не подошли вплотную».
Он подал сигнал наводчику смотреть по кругу, спустился вниз и запрыгнул на броню, занял свое место, переключил радиостанцию на режим приема-передачи. Но в наушниках раздавался только треск. Откуда взялись помехи, да такие, что их не пробивала даже мощная «Р-130»?
Станислав выбрался из танка. Буренко стоял у правого борта, держа в руке пистолет.
– Миша, на место! Включи все системы, подготовься к запуску двигателя. Люк держи приоткрытым, но будь готов по моей команде захлопнуть его! – приказал капитан.
– У нас все люки открыты.
– Верхние я закрою.
– Понял. Что говорит спецназ?
– Ничего не говорит. Сильные помехи.
– Но их же не было.
– Вперед, в машину! Исполнять все мои приказы, какими бы они ни были! Понял?
– Так точно!
Командир танка спрыгнул на землю, привел к бою пистолет.
Механик-водитель занял свое место, сдвинул крышку люка до упора. Осталось потащить ее вниз, и она захлопнется. Буренко начал готовиться к запуску двигателя.
Сирийцы тем временем увидели танк, остановились, осмотрелись. Двое заняли позиции обороны, один пошел к Иволгину.
Капитан выставил пистолет и приказал:
– Стоять!
Человек остановился и крикнул по-русски:
– Господин капитан, я сержант Гариф Тахири. Старший лейтенант Амин Янир выслал нас вперед, приказал разведать обстановку перед переправой взвода. В мою задачу входило найти вас. Вот только доложить по своей станции я не могу. Помехи. На втором рубеже, это в пяти километрах отсюда, связь была нормальной, а здесь пропала. Непонятно.
Форма сирийская. Этот человек назвал имя командира взвода, упомянул о помехах. Вроде свой, но что-то тревожило капитана.
– Сержант, положи оружие на землю и подойди!
– Есть, господин капитан! – Он положил автомат, подошел к Иволгину. – Слава Всевышнему, я нашел вас. Но что с помехами? Через бортовую станцию с «Зубром» – это позывной старшего лейтенанта Янира – связаться нельзя?
– Нет. Такое впечатление, что где-то рядом работает мощный постановщик радиопомех.
– Вы подходы к селению контролируете?
– Да, и ничего подозрительного пока не заметили. Вот только вы.
– Нас опасаться нечего. Постановщик радиопомех, говорите? Но откуда ему здесь взяться?
– Командир дивизии говорил о странных сеансах связи на плато.
– Да? А мне ничего об этом неизвестно. Видимо, старший лейтенант Янир не посчитал нужным предупредить нас. Разведке это знать не обязательно. Может, мы пройдем дальше, на юг, потом повернем на запад и вернемся к месту стоянки? Время у нас есть.
– Ну что ж, решение правильное. Посмотрите местность.
– Оружие взять разрешите? – с улыбкой спросил Тахири.
– Да, конечно. И подведите сюда своих людей.
Тахири забрал автомат, подал рукой сигнал «все ко мне». Иволгин знал, что именно такой жест практикуется в спецназе. Его тревога понемногу утихала.
К ним подошли двое бойцов в такой же форме, оба говорили по-русски. Вряд ли в банде террористов нашлось бы трое таких людей.
Сержант развернул карту и сказал:
– Господин капитан, давайте уточним маршрут обхода местности. Где, по-вашему мнению, мы должны провести разведку?
Иволгин наклонился над картой.
Ивасюк должен был смотреть вокруг. Он, собственно, так и делал, но на мгновение отвлекся, дабы при необходимости прикрыть командира. Тут на него из-за валуна навалились трое бандитов. Они профессионально обезоружили лейтенанта, вбили в рот кляп, руки и ноги стянули специальными жгутами. Их и завязывать не надо.
Иволгин же в последнее мгновение увидел боковым зрением движение одного из боевиков. Тот всего лишь отвел руку назад. У капитана сработало чутье. Он резко отвернул влево, пригнулся. Там, где он стоял, вхолостую пролетел приклад автомата.
Иволгин крикнул механику:
– Миша, сваливай к реке!
Он выстрелил в боевика, который намеревался ударить его прикладом. Тот закричал и рухнул на землю. На Иволгина бросились еще двое. Станислав отбил руку сержанта, нанес ему удар в челюсть. Потом он сам рухнул на землю, перекатился, сбил с ног рядового, выхватил нож из ножен, висевших на его поясе, и вогнал ему между ребер. Боевик охнул, схватился за бок.
Капитан уже тянулся к автомату. Ему не хватило какой-то доли секунды. Человек пять подлетели со всех сторон, выбили автомат, ударили в голову, стянули руки, перевернули на живот. Станислав почувствовал, как что-то ударило его в спину.
– Лежать, пес, если не хочешь, чтобы тебя четвертовали как барана! – выкрикнул фальшивый сержант.
Буренко закрыл люк, завел дизель. Танк газанул, выбросил в атмосферу клубы дыма, резко сдал назад и придавил боевика, который пытался залезть на моторный отсек. «Т-90» выбрался из низины.
– Дави их, Миша! – крикнул Иволгин.
Сержант не мог слышать командира. Он сам догадался, что делать, включил передачу. Танк рванулся вперед.
В это время бородатый боевик вывел откуда-то сбоку женщину и детей. Он поставил их перед танком.
Буренко резко затормозил. «Т-90» остановился. Боевики подтащили к женщине с детьми капитана и старшего лейтенанта, бросили их на землю.
Механик-водитель читал по губам Иволгина: «Вперед, дави!»
Но сержант не мог убить своих товарищей и женщину с детьми.
Кабар, находившийся рядом с заложниками, понял это. Он усмехнулся и махнул рукой. Мол, все, парень, ты приехал, выходи.
Сержант до крови кусал губы, решал, что предпринять. Раздавить друзей, женщину и детей, потом поставить дымовую завесу, попытаться выскочить на плато и уйти к реке? Достать «Ф-1», выдернуть кольцо и выкинуть гранату из люка? Но в этом случае Иволгин, Ивасюк, женщина и дети тоже погибнут. Взрыв разнесет их в клочья.
Кабар между тем подошел к танку и опять показал, выходи, дескать, ничего тебе не будет. Бандиты приставили стволы автоматов к затылкам заложников.
Мысли метались в голове Буренко.
«Включить термодымовую аппаратуру? Пойдет дым, может, парни как-нибудь извернутся, отобьются? А женщина с детьми?»
Механик тяжело вздохнул и заглушил двигатель. Он приподнял крышку люка, сдвинул ее и выбрался из танка. Буренко тут же получил сильный удар в голову, от которого сознание его рухнуло куда-то в черную пропасть.
Кабар довольно ухмыльнулся.
– Вот и все, – сказал он Дарани. – Как сработал мой план?
– У меня просто нет слов! Ты сработал великолепно, Рагиб. А что мы будем делать с заложниками?
– Я обещал отпустить их, дать денег, пищу, воду, но ты ведь ничего такого не говорил. По-моему, тебе свидетели не нужны.
Дарани кивнул и сказал:
– Это так, Рагиб. В другой ситуации я забрал бы детенышей. Их можно было бы продать. Но не сейчас.
Он передернул затворную раму, повернулся к женщине с детьми.
– Детей пощади! – закричала мать.
Но Дарани расстрелял всех.
– Сука! – крикнул Иволгин. – Я тебя, тварь, на куски порву!
Боевики рассмеялись.
– Прекратить! – приказал Кабар. – Наших убитых братьев и пленных на окраину! – Он повернулся к одному из боевиков. – Вадих, садись в танк, выводи его из низины и следуй к той же южной окраине селения!
– Слушаюсь!
На место Буренко сел боевик, умеющий управлять танком. Он когда-то научился этому в Ираке.
К Кабару подбежал связист, развернул спутниковую станцию.
– Мы выполнили задание, – доложил Дервиш аль-Зару. – Танк и экипаж у нас.
– Ты молодец! Получишь за это столько… но об этом позже. Сейчас веди колонну в Майну. Там танк хорошо замаскировать, экипаж отправить в подвал. Все русские должны быть живы и здоровы. Быстрее, пока не очухались асадовцы.
Вскоре колонна боевиков двинулась к селению Майна.
Бесполезно вызывали Иволгина командир дивизии и старший лейтенант Янир. Капитан не отвечал им.
Взводный доложил, что на плато помехи. Затем они исчезли, но экипаж на связь не выходил.
В 2:10 в Харту вошел взвод Янира. Сирийцы нашли там лишь стреляные гильзы, следы гусениц, трупы женщины и детей. Танка не было. Старший лейтенант доложил об этом в штаб дивизии.
Генерал Биджани связался с Хмеймимом. Оттуда вылетели «Ми-24», но тоже никого не обнаружили. Банда успела достичь Майны и замаскироваться. Вертолеты ушли к Алеппо. Яниру было приказано возвращаться.
