Глава б
ВЕЗДЕ ПОСПЕТЬ

Размеренно шагая по дороге, ведущей в Ланкр, — Мефистофель с тележкой трусил рядом, ласточки носились над головой, — Джеффри вдруг почувствовал, как далеко остался дом, где он вырос. Они были в пути всего неделю или около того, но, забравшись в предгорья Овцепиков, он наконец понял, что география в жизни серьёзно отличается от географии в книгах учителя Виггала. Здесь, в Ланкре и окрестных деревушках, географии было куда больше, чем во всех атласах, вместе взятых.

К концу долгого дня пути усталые, но довольные Джеффри и Мефистофель добрались до деревенской пивной под названием «Звезда». Вывеска обещала превосходный эль и вкусную еду. Вот и посмотрим, такой ли уж он превосходный, подумал Джеффри. Он распряг Мефистофеля и вошёл в пивную; козлик привычно потрусил за ним.

Внутри оказалось полно посетителей — простых тружеников, которые, закончив трудиться, зашли пропустить кружку-другую перед ужином. Воздух был довольно спёртый, сдобренный неповторимым ароматом сельскохозяйственной подмышки. Завсегдатаи привыкли, что некоторые берут с собой в пивную собак, но весьма удивились, увидев паренька в добротной, хоть и запылённой одежде, который привёл козла.

— Эй, к нам тут только с собаками можно, — сказал тощий бармен за стойкой.

Все взгляды обратились на Мефистофеля. Джеффри вежливо возразил:

— Мой козёл чище и умнее любой собаки. Он умеет считать до двадцати, а справлять свои дела выйдет на улицу. Кстати, сэр, если вы покажете нам, где здесь уборная, он туда и направится, когда надо будет.

Один из посетителей, похоже, решил, что над ними подшучивают.

— Ты что, думаешь, раз мы простые деревенские работяги, то ничего в жизни не понимаем? Даже моя кружка знает — не может козёл уметь такие штуки!

— Что ж, вашей кружке, конечно, виднее, сэр, — с невинным видом ответил Джеффри.

Все засмеялись. Теперь взгляды были прикованы уже к Джеффри. Он повернулся к козлику:

— Мефистофель, сколько человек в этой комнате?

Мефистофель надменно оглядел посетителей у стойки поверх носа (а нос у него был такой, что любая чопорная вдовушка обзавидуется) и стал аккуратно постукивать копытцем об пол. В пивной воцарилась тишина.

Мефистофель ударил копытцем восемь раз и замер.

— А ведь не ошибся! — заявил бармен.

— Я такое уже видел, — вмешался кто-то из любителей пива. — К нам как-то прикатили всякие канатоходцы, клоуны, безрукие уродцы и странствующие доктора. Балаган это называлось. Так у них была лошадь, которая якобы тоже умела считать. А это оказалось сплошное надувательство.

Джеффри улыбнулся:

— Если кто-нибудь из вас, уважаемые господа, соизволит ненадолго отойти, я попрошу моего козла пересчитать оставшихся, и вы увидите, что никакого обмана тут нет.

Публика была заинтригована. Несколько человек вышли, остальные принялись заключать пари.

— Господа, сейчас мой козёл сосчитает, сколько человек осталось! — объявил Джеффри.

И Мефистофель снова изящно отстучал верное число.

Услышав одобрительный шум, те, кто выходил, вернулись обратно, и Мефистофель тщательно сосчитал каждого вошедшего, ударив копытцем.

Бармен расхохотался:

— Ну что же, своими фокусами вы с козлом, пожалуй, заслужили обед, господин. Что он у тебя любит?

— Это вовсе не фокус, уверяю вас, но всё равно спасибо, — сказал Джеффри. — Мефистофель ест почти всё, он ведь козёл. Овощные очистки подойдут лучше всего. Что же до меня, то мне достаточно и куска хлеба.

Мефистофелю вынесли с кухни миску очисток, а Джеффри устроился рядом с кружкой пива и щедрым ломтём хлеба, намазанным маслом. Несколько человек подсели поговорить, уж больно интересным им показался козёл. Интерес разгорелся ещё больше, когда Мефистофель удалился в сторону уборной, а потом вернулся.

— Он что, в самом деле умеет делать свои дела где положено? — спросил кто-то.

— Да, — отвечал Джеффри. — Я приучил его, ещё когда он был маленьким. Он вообще очень способный и послушный. Во всяком случае, когда я рядом.

— Это как?

— Он делает, что ему сказано, но и своё собственное мнение имеет. Я его ни на что на свете не променяю.

От двери раздались крики — один из посетителей, преисполнившись пивной удали, затеял драку с кем-то, кто только что вошёл. Самые благоразумные из собравшихся отодвинулись подальше, чтобы не попасть под раздачу. Дерущиеся обменивались ударами, словно решили забить друг друга до смерти, а бармен орал, что они ломают ему мебель, и грозился, если не перестанут, отделать их дубинкой, которую его дед привёз на память из военного похода в Клатч.

Мефистофель же мгновенно оказался рядом с Джеффри, готовый его охранять. Тут те, кто потрезвее, сразу поняли, что с парнем лучше обходиться повежливее, если жизнь дорога. Они не смогли бы объяснить, откуда им это известно, но нутром чуяли: этой зверюге только повод дай.

— Почему они дерутся? Что случилось? — спросил Джеффри у соседа.

— Девушку не поделили. — Тот закатил глаза. — Плохо дело. Сдаётся мне, кому-то крепко достанется.

К всеобщему изумлению, Джеффри встал, пересёк комнату (Мефистофель не сводил с него глаз) и, ловко уклонившись от ударов, встал между драчунами.

— Послушайте, вам вовсе ни к чему драться, — сказал он.

Хозяин пивной обмер — он-то хорошо знал, что бывает, когда кто-то пытается встать между двух дураков, нацелившихся пустить друг другу кровь. Но в следующее мгновение он едва поверил своим глазам: задиры опустили кулаки и остались стоять, смущённо переминаясь с ноги на ногу.

— Почему бы вам, вместо того чтобы убивать друг друга, не спросить мнения девушки? — мягко предложил Джеффри.

— Слышь, а он дело говорит, — буркнул более высокий и плечистый из драчунов.

Любители пива дружно засмеялись, когда задиры стали озираться по сторонам, словно не в силах поверить, что это они учинили такой разгром.

— Ну вот, всё и уладилось, верно? — заметил Джеффри, вернувшись к стойке.

— А-а… — протянул хозяин, который ещё недавно был уверен, что ему придётся соскребать Джеффри с пола. — Ты, случайно, не волшебник?

— Нет, — сказал юноша. — Это у меня просто дар такой. Просыпается каждый раз, когда нужен. — Он улыбнулся. — Лучше всего с животными получается, но иногда и с людьми тоже.

«Но не с отцом, — мысленно добавил он. — С кем угодно, только не с ним».

— Всё равно ты в каком-то смысле волшебник, — упрямо сказал хозяин. — Ты умудрился остановить драку двух самых рьяных наших забияк.

Он повернулся к нарушителям спокойствия:

— А вы двое — топайте отсюда и не возвращайтесь, пока не протрезвеете. Только посмотрите, что вы здесь устроили!

Он схватил драчунов и вытолкал за дверь.

Остальные посетители вернулись к своим кружкам.

А хозяин заведения окинул Джеффри оценивающим взглядом.

— Парень, тебе работа нужна? Платить не буду, но ночлег и еда — твои.

— Я не могу наняться к вам в работники надолго, но с радостью задержался бы тут на несколько дней, — с готовностью отозвался Джеффри. — Только если у вас есть овощи — я не ем мяса. И, надеюсь, для Мефистофеля местечко найдётся? Он не очень сильно пахнет.

— Да уж, наверное, не хуже, чем кое-кто из моих завсегдатаев, — усмехнулся хозяин. — Вот что я тебе скажу. Можешь ночевать со своим козлом в сарае. Завтраком и обедом я вас накормлю, а там посмотрим. Ну что, по рукам? — И он протянул юноше довольно грязную ладонь.

— Да, спасибо! Меня зовут Джеффри.

Хозяин неуверенно помолчал, потом всё же представился:

— Я Зайка. Зайка Милый. — Он с несчастным видом посмотрел на Джеффри и спросил: — Ну, чего не смеёшься? Все смеются, так что и ты можешь не стесняться, мне уже всё равно.

— А что смешного? — сказал Джеффри. — «Зайка» — хорошее, доброе слово, и «Милый» тоже. Не вижу тут ничего такого.

Вечером, укладываясь спать, господин Милый поделился новостями с женой:

— Я тут помощника в пивную нанял. Занятный парнишка, малость со странностями, но безобидный. Из тех, с кем легко потолковать.

— А мы можем себе позволить нового работника, дорогой? — спросила жена.

— Да ему ничего и не надо, кроме ночлега и еды, притом что он даже мяса не ест. И ещё у него козёл ручной. Умный такой, понимаешь. Фокусы разные показывает и вообще. Может, к нам новые люди станут заглядывать, поглядеть на него.

— Ну и прекрасно, дорогой, если тебе кажется, что это хорошая мысль… — отозвалась госпожа Милая. — А как он одет?

— Очень даже неплохо. И говорит этак по-господски, вычурно. Небось сбежал откуда-то. Но по мне, так лучше его ни о чём не спрашивать. Вот что я тебе скажу: пока он со своим козлом тут, у нас всё будет тихо-мирно.

И Джеффри задержался в «Звезде» на два дня, просто потому, что господину Милому нравилось, когда парень ошивается поблизости. А когда юноша сказал, что ему пора идти дальше, госпожа Милая призналась мужу, что это известие её огорчило:

— Странный он парень, этот Джеффри. Пока он здесь, я вроде как чувствую, что всё хорошо, хоть и не знаю, что хорошо-то. Просто такое общее «хорошо» висит в воздухе. И мне ужасно жаль, что он уходит.

— Да, дорогая, — кивнул господин Милый. — Я просил его остаться, правда просил, но он сказал, ему нужно в Ланкр.

— Это же там, где ведьмы живут. — Госпожа Милая брезгливо поморщилась.

— Что ж, — сказал господин Милый, — это там, куда ему приспичило попасть. — Он помолчал и добавил: — Парень говорит, туда его ветер дует.

По мнению Тиффани, которая возвращалась на метле с Родной фермы, ветра в Ланкре и вокруг него было слишком много. Он был сильный и дул ей навстречу. Зато хотя бы без дождя обошлось. Вот вчера лило нещадно — казалось, стоило одной туче обрушить на землю ливень, как подтянулись все её подружки и присоединились к веселью.

Поначалу Тиффани гордилась, что у неё теперь два удела, хоть и приходилось каждые несколько дней летать туда и обратно. Но метла — не слишком-то быстрое средство передвижения. И не слишком-то тёплое. Хорошо ещё, дома Тиффани могла не заботиться о еде, положившись на маму, но и там у неё почти не оставалось времени отдохнуть, а за те несколько дней, что она была в Ланкре, на Меловых холмах успевали накопиться работа и недовольство. Не то чтобы люди жаловались — всё-таки Тиффани была ведьмой, а в Ланкре жило больше народу, чем на холмах, но лёгкое напряжение понемногу начинало сказываться. Пошли шепотки. И Тиффани с ужасом подозревала, что некоторые шепотки исходят от ведьм, которые обнаружили перед своим домом очередь из людей, заставших дом матушки Ветровоск пустым.

Что в одном уделе, что в другом, забот Тиффани основательно добавляли пожилые вдовцы — старики, пережившие своих жён. Большинство из них не умели готовить. Случалось, какая-нибудь соседка бралась носить одинокому старику обеды, но ведьминское чутьё подсказывало Тиффани, так удачно всё складывалось, только если соседка была немолодая вдовушка, а у старика был хороший дом и водились какие-никакие деньжата.

Работы у Тиффани всегда хватало — взять хотя бы ногти на ногах. У одного чудесного дедушки из Ланкра они были такие крепкие, что обрезки, отскочив, вполне могли зашибить насмерть. Тиффани пришлось попросить Джейсона Ягга, местного кузнеца, сделать ей особо прочные кусачки специально для этих ногтей. Она всегда зажмуривалась и не открывала глаз, пока не слышала, что обрезок ударился в потолок. Но старик звал её милой барышней и норовил заплатить. Да и Фигли, как ей теперь было известно, нашли обрезкам отличное применение.

Ведьмы любят, чтобы вещи служили делу, размышляла Тиффани в попытке отвлечься от пронизывающего ветра и холода. Ведьма ни за что не станет просить — да никто и не захочет ей ничего одолжить, — и денег она тоже не возьмёт. Зато она охотно примет в благодарность что-то полезное: еду, ношеную одежду, ветошь, которая сгодится на бинты, или старые башмаки.

Башмаки. Недавно она опять споткнулась о башмаки матушки Ветровоск. Тиффани переставила их в угол, они стояли там и, казалось, пристально смотрели на неё, когда она уставала так, что даже думать ни о чём не могла. «Ты недостаточно хороша, чтобы носить эти башмаки, — казалось, говорили они. — Тебе ещё очень многое надо сделать, а потом уж посмотрим».

Разумеется, без дела Тиффани не сидела, ведь многие люди вообще не думают о последствиях своих поступков. И ведьме частенько приходится среди ночи вставать с постели и лететь сквозь дождь из-за всех этих: «Я просто…», «Я не знал…», «Я не виноват…».

«Я просто хотела проверить, горячий ли чайник…»

«Я не знал, что с кипятком надо обращаться осторожнее…»

«Я не виноват: никто не сказал мне, что если собака лает, то может и укусить…»

И самое прекрасное: «Я нечаянно — я же не знал, что оно взорвётся!», когда на коробке ясно написано: «Содержит взрывчатые вещества». Это было в тот раз, когда малыш Тед Купер засунул петарду «Весёлый взрыв» в тушку жареной курицы на праздничном столе по случаю дня рождения его мамы. Все, кто сидел за столом, тогда чуть не погибли. Тиффани, конечно, помогла всем, включая проказника, но очень надеялась, что отец потом хорошенько надрал ему уши.

А когда ведьмы нет рядом, рассуждают люди, почему бы не попробовать полечиться самим. Большинство людей знает о целительной силе растений. И ни капельки в ней не сомневается. Но вот беда: растения ещё надо уметь отличать друг от друга. Например, госпожа Голланд с Меловых холмов, когда у её мужа-мельника начались неприятности с кожей, попыталась лечить его клюкалкой вместо жениховского корня, и кожа господина Голланда сделалась лиловой.

Тиффани помогла ему, прежде чем отправиться в Ланкр, и теперь, пролетая высоко над землёй, искренне надеялась, что оба супруга выучили урок.

Хорошо ещё, что нянюшка Ягг жила не слишком далеко от домика матушки… нет, теперь уже от домика Тиффани. Тиффани много чего отлично умела, но только не готовить. Дома она полагалась в этом на маму, а в Ланкре — на нянюшку, точнее, на её бесчисленную армию невесток, которые только и делали, что пытались угодить любимой старенькой свекрови.

Но где бы нянюшка с Тиффани ни обедали — в домике на лесной поляне или в Тир-ньянь-Ягг, густонаселённом, но очень уютном доме, где безраздельно царила нянюшка, — Эй была тут как тут. Ни одна кошка не может бегать так быстро, да никто никогда и не видел, чтобы Эй бежала, — она просто всегда появлялась там, где хотела. Загадка, да и только. Что ещё загадочнее, Грибо, старый нянюшкин котяра, который запросто мог в качестве дружеского приветствия выцарапать глаза, — тихо смывался, едва появлялась Эй.

Белая кошка, очевидно, решила повсюду сопровождать Тиффани, пока та была в Ланкре. Вот и теперь, когда Тиффани собралась в путь, чтобы до вечера навестить несколько местных жителей, кошка запрыгнула на метлу первой. То есть Тиффани ещё даже в сторону помела не посмотрела, а Эй уже сидела на ручке, будто так и надо.

Нянюшка расхохоталась:

— Она всё про тебя выучила, милая! Может, она уже и сама может по домам вместо нас ходить!

Нянюшка Ягг и радовалась успехам Тиффани, и переживала за неё.

— Послушай, — сказала она как-то раз, когда они сели перекусить, — сама-то ты знаешь, что ты молодец. И я знаю, что ты молодец. Эсме, где бы она сейчас ни была, тоже знала, что ты молодец. Но совершенно необязательно пытаться переделать все дела в одиночку, девочка моя. Дай и ведьмочкам, которые только участся, немного попотеть. — Она помолчала, пережёвывая большой кусок тушёного мяса. — Помнишь того молодого дровосека, которого Эсме заштопала как раз накануне своего последнего дня? Так вот, его ходит навещать Гарриетта Жулинг, и неплохо справляется. Тифф, я знаю, ты хочешь всё делать по-своему, но ты не единственная ведьма в Ланкре. Иногда надо отойти в сторонку, и пусть оно идёт своим чередом.

Тиффани тогда так спешила, что едва сумела дослушать, а дослушав, сразу вскочила на метлу и полетела в холмы. Когда у ведьмы два удела, покоя ей не видать… Но на лету, пока ветер оглушительно свистел в ушах, она задумалась о словах нянюшки. Да, в Ланкре водились и другие ведьмы, но в холмах — если только Летиции не надоест быть просто баронессой — никого, кроме Тиффани, не было. А если предчувствия её не обманывают, если слова Джинни обернутся страшной правдой, то скоро наступят такие времена, когда одна ведьма не сможет защитить Меловые холмы.

Тиффани поёжилась. Ей страшно хотелось домой, погреться на маминой кухне после пронизывающего ветра, но сначала надо было кое-кого повидать.

Найти мисс Тик оказалось непросто, но в конце концов Тиффани обнаружила её неподалёку от городка Хэм-на-Ржи, где странствующая ведьма устроила привал, чтобы выпить чаю. Привязанный неподалёку маленький мул счастливо хрупал овсом в торбе. Увидев Тиффани, он заржал.

— Его зовут Джозеф, — сказала мисс Тик. — Настоящий ведьмин мул.

Снова пошёл дождь, и мисс Тик поспешно поманила Тиффани в свой фургончик. Внутри, к радости Тиффани, грелась походная плитка, а на ней побулькивал чайник. Усевшись на край скамейки у самой двери, Тиффани с благодарностью взяла из рук хозяйки кружку горячего чая.

В фургоне всё оказалось именно так, как она и ожидала. Мисс Тик и в чистом поле могла бы разложить всё по полочкам, но тут полочки как раз имелись — маленькие, аккуратно заполненные всякими мелкими вещицами. Каждая была снабжена ярлычком с надписью, сделанной аккуратным учительским почерком. Приглядевшись, Тиффани убедилась, что, как она и подозревала, ярлычки шли строго в алфавитном порядке. В других местах стояли горшочки без ярлычков и надписей, так что содержимое их оставалось загадкой. Над кроватью висели схемы вязания всевозможных узлов: наука об освобождении от верёвок и оков — очень практичное увлечение для ведьмы.

— Буду тебе весьма признательна, если ты не станешь трогать мои горшочки, — сказала мисс Тик. — Некоторые составы действуют не совсем так, как задумано, результат может оказаться непредсказуемым. Но не могу же я оставить эксперименты.

А, так вот, значит, что в горшочках, подумала Тиффани, прихлёбывая чай. Эксперименты.

— Рада тебя видеть, — продолжала мисс Тик. — Я последнее время постоянно о тебе слышу. Чуть ли не все девочки в округе мечтают стать такой, как ведьма Тиффани Болен. Они видят, как ты проносишься по небу на метле, и тоже так хотят. Ведьмовское ремесло вдруг стало очень популярно среди молодёжи.

— О да, — отозвалась Тиффани. — Поначалу всегда так. Но стоит рассказать им, чем на самом деле занимаются ведьмы, и многие из этих девочек предпочитают податься в большой город и стать парикмахершами или ещё кем-нибудь в этом роде.

— Ну, я от них ничего не скрываю, — пожала плечами мисс Тик. — Говорю им: сперва подумайте хорошенько. Быть ведьмой — это вам не сплошные чудеса и волшебные палочки. Белоручкам в нашем деле не протянуть.

Тиффани вздохнула:

— Быть ведьмой — тяжёлая мужская работа, которая по плечу только женщинам.

Мисс Тик засмеялась и добавила:

— Помню я одну маленькую девочку — она была не вполне уверена в себе, а я обещала научить её тому, что не забудется в суматохе дней.

Тиффани улыбнулась в ответ:

— Я тоже помню, хотя теперь мои дни полны спешки и суматохи. Но, мисс Тик… — продолжала она чуть тише, — мне кажется… кажется, другие, старшие ведьмы начинают думать, что я не справляюсь… — Она взяла себя в руки и добавила: — По крайней мере, в Ланкре. Но чтобы всё успевать, мне надо проводить там больше времени…

Тиффани прикусила губу. Она терпеть не могла просить о помощи. Если она сейчас скажет то, что собиралась, разве это не будет означать, что она подвела матушку Ветровоск? Ведь матушка оставила ей удел, выходит, она рассчитывала, что Тиффани справится. Матушка Ветровоск на её памяти никогда и никого ни о чём не просила.

— Здесь, в холмах… — выдавила Тиффани, — думаю, мне не помешала бы… ученица. Чтобы мне помогала.

И ничего не произошло: небо не рухнуло на землю, и даже мисс Тик не задохнулась от ужаса, услышав просьбу. Она только сердито скрестила руки на груди:

— Это, должно быть, Летиция Увёртка распускает такие слухи! Она считает, будто всё должно делаться так, как раз и навсегда заведено, а потому матушкин удел следовало передать ей. Ну как же, она ведь старшая ведьма, столько всего знает… Но все её познания — сплошное динь-дилинь да сюси-пуси! Она написала книгу «Мои волшебные дружочки», подумать только! После такого постыдилась бы ведьмой себя называть, куда уж ей на место матушки Ветровоск замахиваться! Да Летиция Увёртка уж точно не потянула бы два удела разом. Для неё и одного-то слишком много. — Мисс Тик презрительно фыркнула. — Тиффани, не забывай: я же учитель. А мы, учителя, можем быть страшно вредными, если захотим. «Как стать ведьмой за десять шагов» и «Танцующая с метлой» — не те книги, которые я бы назвала полезными. Конечно, я подыщу тебе одну или двух девочек. А насчёт того, что может сказать госпожа Увёртка, не волнуйся. Я об этом позабочусь.