– Клянусь честью, это какая-то спятившая шкатулка с драгоценностями!

Услышав восклицание своего оруженосца, Зефирина и мадемуазель Плюш наклонились и выглянули из кареты.

На дороге случился огромный безнадежный затор: при звуках хлопающих бичей повозки, перегруженные тканями, снастями, съестными припасами, напрасно старались продвинуться вперед. Лучники, всадники и их лошади, зажатые в этой сутолоке, ничего не могли поделать своими криками, усиленными ржанием лошадей. Солдаты-саперы, которые, для того чтобы сделать окрестности еще красивее, убирали ограды, вырывали с корнями деревья и в последнюю минуту рыли рвы, только увеличивали всеобщее смятение.

– Теперь нельзя ни проехать вперед, ни податься назад! – крикнул Бастьен, пытаясь перекричать общий шум.

– Подхлестни свою клячу!

– Пропусти моего хозяина!

– Приказ коннетабля!

– Слуги короля!

– Слуги маршала!

– Слуги королевы!

– Слуги принцев крови!

Пажи, гонцы, привратники, капитаны и слуги ревели наперебой.

– А ты – слуга моей задницы! – рыкнул Ла Дусер на какого-то ветрогона в ливрее.

– Достаточно, теперь помолчи! – приказала Зефирина. Гигант-оруженосец, совершенно сконфуженный, повиновался своей юной хозяйке. Она же не знала, что предпринять: карета, вне всякого сомнения, застряла здесь на много часов.

– А если мы, мадемуазель Зефирина, подобно странствующему рыцарю королевы Морганы, пойдем пешком?

Это предложение исходило от неустрашимой девицы Плюш.

– Прекрасная идея! Бастьен, догонишь нас, когда сможешь. Идем, Ла Дусер! – сказала Зефирина не терпящим возражения командирским тоном.

С помощью богатыря-оруженосца девушка со своей дуэньей легко спустились из кареты.

Ступив на узкую тропинку, петлявшую среди полей, она направилась прямиком к временно построенному городу с золотыми крышами, который она видела внизу, в долине.

Зефирине не терпелось оказаться на месте: она щурила глаза, ослепленная феерическим зрелищем: от восьмисот до девятисот палаток, которые вошли в историю под названием «Золотого лагеря», сверкали на солнце. Над ними развевались разноцветные штандарты, вымпелы и украшенные гербами щиты и эмблемы. Этот лагерь из раззолоченных палаток был построен совсем рядом с городом Ардре. Он был развернут в форме звезды вокруг главного сооружения, состоявшего из четырех павильонов, разрисованных лилиями. «Резиденция короля» – подумала Зефирина, ускорив шаг.

– Раскроем же глаза и уши, мадемуазель Зефирина! Мы с вами – счастливые очевидцы Свидания Века! – сюсюкала, почти задохнувшись от восторга, девица Плюш.

Зефирина бросила веселый взгляд на свою дуэнью. За десять дней путешествия она оценила костлявую старую деву и больше не помышляла от нее избавиться.

Честно говоря, Артемиза Плюш не была красавицей: ужасающе худая (что напоминала скелет), с уныло опущенным тощим носом, с редкими волосами под высоким, вышедшим из моды чепцом, новоиспеченная дуэнья, не помня себя от радости, что покинула дыру, в которой она прозябала почти сорок лет, следовала за Зефириной, словно за одной из тех принцесс из сказок, о чьих приключениях она с увлечением читала в рыцарских романах. Короче говоря, девица Плюш прятала за своей невзрачной и суровой внешностью романтичное сердце, и Зефирина быстро это обнаружила.

– По вашему мнению, король Англии уже прибыл? – спросила Зефирина, не обращаясь ни к кому лично.

Ла Дусер, который всегда был в курсе всех последних сплетен, многозначительно ответил:

– Он поднялся в Кале три дня назад на борт своего судна «Генрих Божьей Милостью», по-видимому, самый прекрасный корабль из всех, что существуют… Тысячетонный! Сто двадцать две пушки! И надстройка на корме, от которой может закружиться голова! Смотрите, вон где король Англии…

– Где это? Где он? Я не вижу королевского корабля!

Девица Плюш косилась на серые воды Северного моря.

– Да нет же, мадемуазель Плюш, – терпеливо сказал Ла Дусер. – Посмотрите-ка туда, в сторону города Гин, это там толстяк Генрих проведет сегодня ночь.

Ла Дусер указывал на расположенный в четверти лье, позади ристалищ, возведенных для состязаний и турниров, второй лагерь с золотыми крышами, который ускользнул от внимания Зефирины.

– Ах! Я чувствую руку Господа! – восторгалась пришедшая в лирическое настроение Артемиза Плюш.

Со своей стороны, Зефирина чувствовала, что по ногам у нее бегут мурашки от нетерпения. Она была сейчас всего лишь в пятистах шагах от лагеря, и ей приходилось сдерживать желание пуститься бегом. Через несколько минут она встретится с отцом, с мачехой. Как поведет себя «эта Сан-Сальвадор»?

Размышляя обо всем этом, Зефирина рассеянно слушала, как Ла Дусер продолжал разглагольствовать перед самой восхитительной слушательницей, какой была ее дуэнья.

– Вы чертовски правы, мадемуазель Плюш. Клянусь рогатой овцой, когда король Франции и толстяк Генрих подпишут свой договор о согласии, Карл V, простите великодушно, получит хорошую пулю в задницу!

Зефирина дала знак Ла Дусеру говорить потише и выбирать выражения. Они приближались к ограде, охраняемой солдатами с алебардами.

– Остановитесь здесь… Прохода нет!

Стоя перед настоящей театральной декорацией, толстый сержант преграждал путь в золоченый деревянный портик, опиравшийся на колонны в виде фигур Вакха и Купидона.

– Этот приказ меня не касается! – надменно возразила Зефирина. – Ну-ка, прикажите своим людям отойти прочь с дороги, нас ждут при дворе. Я Зефирина де Багатель!

Она возгласила свое имя тем же тоном, каким заявила бы, что она – сама королева.

– Возможно… но без пропуска прохода нет! – стоял на своем упрямый сержант.

В то время как Зефирина и сержант спорили, какой-то всадник с оруженосцем приблизился к золоченой ограде. Не упуская ни одного слова из беседы, они тоже явно ждали своей очереди для того, чтобы попасть в «Золотой лагерь». Погруженная в свои думы, Зефирина не заметила их присутствия. Она размышляла, какого поведения ей следует придерживаться, чтобы заставить сержанта дрогнуть: то ли впасть в явный гнев, то ли прибегнуть к слащавому очарованию, когда писк, изданный ее дуэньей, прояснил положение вещей:

– Где была моя голова, мадемуазель Зефирина! Держите, стражник, вот ключи от рая!

И девица Плюш с победоносным видом вытащила из своей черной муфты бланк с подписью и королевской печатью, который ей передал маркиз де Багатель, нанимая ее на службу к своей дочери. С коротким присвистом, который привел в отчаяние Зефирину, сержант ознакомился с документом. Он вертел его и так и сяк, потом вернул его Зефирине, ворча:

– Вы можете идти туда, но, скажите на милость, ведь вы издалека, и долгую же дорогу вы проделали пешком от Луары!

При этой нескрываемой насмешке зеленые глаза Зефирины стали метать опасные молнии.

– Наша упряжка осталась зажатой на дороге, запруженной из-за вашей неспособности навести порядок! Впрочем, я пожалуюсь его величеству! Ну же, дайте нам одного из ваших людей, чтобы он шел впереди нас!

На этот раз властный тон Зефирины совершил чудо. Укрощенный сержант согнулся пополам в поклоне. Он лихорадочно просматривал длинный список:

– Ну, разумеется… подряд… Ну-ка! Один паж для эскорта мадемуазель де Багатель… «квартал благородных девиц», палатка номер 553, аллея Валуа, на Ангулемском перекрестке!..

В сопровождении Ла Дусера и девицы Плюш Зефирина с высоко поднятой головой проникла в святая святых.

– Идемте прежде всего к королю! – приказала Зефирина.

Мальчуган в костюмчике из синего и золотого бархата увлек ее тотчас же по направлению к аллее, обсаженной искусственными кустами и деревьями.

Если бы Зефирина в этот момент обернулась, то она увидела бы, как всадник смотрит ей вслед чуть насмешливым взглядом. Этот человек, если судить по богатству его разноцветного камзола, был, несомненно, знатным вельможей. Его властные черные глаза озаряли матовое, чисто выбритое лицо, правильные черты которого, отличавшиеся мужественной и гордой красотой, говорили о том, что ему еще нет и тридцати. Несмотря на присущее ему несомненное очарование и исходившую от него высокомерную обольстительность, этот человек явно не привык ни ждать, ни слушать, как оспаривают его приказы.

Зефирина исчезла среди придворных в лабиринте зелени.

По знаку всадника его оруженосец извлек из своей утыканной шипами ратной рукавицы пропуск. После того, как сержант ознакомился с пергаментом, он посторонился и встал у одного из золоченых столбов.

– Входите, монсеньор… Но для того, чтобы попасть к королю Англии, надо повернуть налево по большой аллее и проехать весь лагерь… На другом конце вы найдете сады Виндзора. Но если вашей милости нужен паж, чтобы указал вам дорогу, я сейчас…

– Нет… У нас есть глаза, чтобы видеть, и язык, чтобы спросить! – сказал всадник сухо.

Не дожидаясь ответа, он уже въезжал в сопровождении своего оруженосца за ограду «Золотого лагеря».

– Черт возьми… У этого посланца Карла V не слишком-то любезный вид! – сказал толстый сержант, почесывая свою бороду.