Долго осматриваясь по сторонам, видя знакомые лавочки и даже тот самый мусорный пакет, который забыли под окнами за пару дней до моего исчезновения, я пыталась осознать, что происходит.

Мимо проехала машина соседа, паркуясь прямо на соседний газон. Где-то неподалеку мяукала кошка. В небе слышался гул. Самолет. Я встала, проморгалась, побирая сумку и полностью разряженный телефон. Где-то у меня в кармане лежал аккумулятор. Подсоединив дрожащими руками провод, я терпеливо ждала, когда он включится. Ладно, ключи хоть на месте. Странное чувство, словно ватой с прогибающихся ног обложена голова. Я не знаю, что буду говорить по поводу моего отсутствия больше, чем несколько месяцев. Приложив таблетку к домофону, я вслушалась в знакомый писк. Дверь открылась, а на меня дыхнул сыростью подвал. Я поднималась по ступенькам, присматриваясь к соседским дверям. Почему-то мне казалось, что это – иллюзия. Да! Скорее всего это – иллюзия! Ха, решил меня испытать!

Пахло жареной рыбой, за железной дверью гудели новости. Ободранный соседский половик, съехавший с места, обнажал залежи серой пыли.

Я подошла к своей двери, провела рукой, понимая, что если это и иллюзия, то очень реалистичная. Откуда он мог знать, что… Я достала из-за наличника ключ от почты. Об этом никто не мог знать. Даже муж, иначе бы убил бы меня! Мало ли! Везде враги, везде шпионы и какие-то колонны, марширующие против линии правительства. А я – балбесина ключ от старого почтового ящика не ношу на шее! Там же конфиденциальная информация в виде рекламных буклетов, визиток и прочего мусора!

Я вставила ключ, повернула его до щелчка, чувствуя, как дверь поддается. Почему-то была надежда, что как в сказке – в этом мире прошло всего лишь несколько минут. Там – несколько месяцев, а здесь несколько минут.

Запах жаренной рыбы усилился, пытаясь задушить меня дешевым домашним уютом. В комнате вещал Виктор Евгеньевич: «… зло не дремлет, а враги режима…», «… отбирать у простых граждан все кровно-нажитое…», «… мировое зло – вот причина инфляции…». На кухне что-то шкварчало.

– Слушай внимательно, – послышался голос мужа в тот момент, пока я снимала обувь. – Дело говорит! Я тебе что рассказывал? Мировое зло не дремлет! Цены на бензин растут из-за его происков!

– Какой ты умный, – вздохнула женщина со всей лаской и нежностью. Я что-то не поняла. – Ой, у меня рыба горит! Погоди! Поставь на паузу! Я тоже хочу послушать!

– Грядет кризис!!! – заорал Виктор Евгеньевич, а я почувствовала, что являюсь его первым предвестником.

Дверь в комнату открылась и на меня смотрела светленькая девушка в моем халате и в моих тапках. Так мало того! На ней были еще мои серьги и кольцо! Которое мне подарила мама на совершенолетие!

– Ой! А ты кто? Что ты здесь делаешь? – охнула блондинка, раскрыв глаза и увидев меня. – Слу-у-ушай! Тут какая-то невеста пришла! Грязная, правда…

– Где? – послышался голос благоверного, который судя по звуку, искал тапки.

– Под диваном посмотри! – мрачно заметила я, раздумывая переобуваться. Смотрю, что здесь кто-то уже переобулся! Я все понимаю, но вдруг я пропала без вести? Вдруг меня какой-нибудь маньяк в подвале удерживал? А тут я сбежала, пришла домой, израненая…

– Э… – обомлел без пяти минут муж. – Котенька, пойди … рыбку… проверь… Я тут…

– Кто это? – удивленно прошептала блондиночка. Выбирая между рыбкой и мной, она выбрала меня. – Сестра? Или та проститутка-бывшая? Которая бросила тебя ради какого-то мажора? И та, которая кинула тебя на деньги? Вынесла последние деньги из дома? И кредит на тебя повесила? Это она?

– Здра-а-аствуйте! На двести рублей кинула! Просто баскетбольный бросок! Сразу в очко-о-о! Вынесла последние двести рублей, которые сама же заработала! А вот про кредит, я вообще в первый раз слышу! А на что кредит брал? – поинтересовалась я, нехорошо улыбаясь. – По потере желания быть трудоустроенным? Под залог трудово-о-ой книжки?

– Неправда! Он один всю семью тянул, неблагодарная! – возмутилась блондинка. – Хоть бы совесть у тебя была!

– Куда он тянул семью, я не знаю, но дотянул ее до задницы! – усмехнулась я. – И где мы сейчас работаем? А?

– Он ищет работу! – гордо ответила блондинка. – И скоро найдет!

– Терпе-е-ения тебе, де-е-етка, еще на пятиле-е-етку! – выдала я, глядя на девочку, которая еще не знает, на что подписалась.

– Котенька, тебе нельзя волноваться, – прошептал мой без пяти минут муж своей новой пассии. – Подумай о ребеночке…

Я сейчас прослезюсь…

– Так, выметайся отсюда, пьянь! Котенька, она просто пьяная! Катюша! Иди на кухню! Я сам разберусь! – блондинку выпроваживали на кухню, но ей тоже были интересно, где же я шлялась.

– Ноутбук сюда! Какой-какой? Мой! И вещи мои! – заявила я, глядя на умилительную семейную сцену.

– Нет здесь твоего ноутбука и твоих вещей! – заявила Котенька. – Никакого ноутбука здесь нет! И не было! Ты же все пропила!

– Отлично! – вздохнула я, чувствуя, как меня выталкивают на лестничную клетку.

– Пошла вон отсюда! Иди туда, откуда пришла! – послышался голос того, кто чуть не стал моим мужем. – И не приходи сюда!

Я спускалась по знакомой лестнице, чувствуя, как не могу проглотить ком в горле. Телефон зарядился на двадцать пять процентов. Я включила его и увидела, что уже почти осень. Кусая губы и пытаясь не плакать, я добрела до скамейки, закрывая лицо руками от редких прохожих. Сегодня я потеряла все. Абсолютно все. У меня больше ничего нет. Мысль о том, чтобы пойти и свести счеты с жизнью, казалась вполне адекватной, но… Ничего, я сильная. Я справлюсь… Я справлюсь…

Глубокий и тяжелый вздох заставил меня взять телефон. Перед глазами расплывалась телефонная книга.

– Алло, Карина… Тут такое дело… Выставил на улицу… Да, – я сглотнула, чувствуя такую сердечную боль, что сложно было передать словами. – Нет денег! Хорошо… Спасибо тебе… Сейчас доберусь…

Посидев немного на скамейке, пытаясь найти хоть какую-то мелочь, завалившуюся под подкладку сумки, я глотала слезы. Эврард… Да за что ж ты так со мной… Чем я это заслужила? И снова заболело сердце… Ничего, не первое в жизни расставание. Переживем. Я сказала, что переживем, значит – переживем!

Я шла пешком шесть остановок, пока мимо меня проезжали красивые машины и горели светом окна квартир. А у меня могла быть квартира в центре… Могла бы… Быть… И машина, не хуже этой, которая заезжает во двор… За что? Чем я так провинилась? Почему?

Дверь квартиры открылась, на пороге появилась Каринка, глядя на меня с ужасом:

– Ниче себе, как тебя, мать угораздило! Что, все-таки дотащила до ЗАГСа, а он передумал? Ладно, проходи…

Запах чужой квартиры, кот, который трется об меня и чужие тапки. Есть все-таки у меня единственная подруга. Как же я ей благодарна…

– Давай в душ, а я чай сделаю. Держи одежду! – зевнула Карина, пряча в карман телефон. – Там твой «Вонель» еще не кончился! Тот, что ты мне в прошлый раз втюхала! Ну и … прости гадость ваша продукция! У меня чуть волосы не вылезли! Прямо прядями лезли!

Я кивала, соглашалась, но ничего не слышала. Ванна набиралась водой, я смотрела на знакомые флаконы и чувствовала, как по щекам текут слезы.

Я захлебывалась рыданиями, проклиная и обожая одно – единственное имя, на которое отзывалось горечью и сладостью мое сердце. Я ненавижу его… Ненавижу… И люблю…

Лежа в ванной, я смотрела потолок, понимая, что еще немного и сорвусь в истерику.

– Полотенце на сушилке! Только сегодня повесила! Чистое! – послышался голос с кухни и звук закипающего чайника. – Тебе чай или кофе?

– Без разницы, – ответила я, понимая, что мне уже все без разницы.

Вытирая волосы, я сидела на кухне и пила травяной чай.

– Вот говорила я тебе! – бухтела Карина, насыпая мне суп в тарелку. – А ты мне что? Сетевой! Это – свобода! Маркетинг свой таскала! Давай, дескать, бросай обычную работу и к нам! В нашу дружную секту! Будем песенки петь и лапшу на уши вешать людям! Нет, чтобы нормальную работу найти! Кассиром, например. Бухгалтером! Нет, свобода!

Я смотрела на то, как играют в кружки чаинки, пытаясь согреть руки и сердце, которое медленно покрывалось коркой льда.

– Каталоги… У нас новый каталог! Я теперь первый чек! Вы магазине – чек! – бухтела Карина. – И мужик у тебя – говно! Нашла себе, принца без коня, работы и жилплощади! Любовь! Морковь! Лапша все это!

Я перебирала ложкой лапшу и морковку.

– Ладно, не кисни! Козлов на всех припасено! Да, козел попался! И что? Конец света? – фыркнула Карина, пока у меня перед глазами стояли зеленые глаза и знакомая улыбка. «Да-а-а, я козел. Зато че-е-естный!», – звучал в голове знакомый голос. Вот если бы закрыть глаза, а потом их открыть и узнать что все, что происходит сейчас это – иллюзия… Как бы хорошо было бы… Я ведь многого не прошу… Просто, чтобы это – была иллюзия… Я закрыла глаза, чувствуя, как по щекам сбегают слезы.

– Ничего, мужик пришел, ушел… Хрен поймешь их! С работой вопрос решим. Пока поживешь у меня. Тут, кстати, в торговую палатку на овощи продавец требуется! Оплата каждый день! Для начала сойдет! Все ж лучше, чем «Встречайте каждый день с „Вонель“!». Я тебе говорила, не лезь в сетевой! Толку никакого! Но разве ты меня послушала? Нет! А теперь что? Ладно тебе рыдать! Ну козлина он! Мы тебе еще нормального найдем! Хочешь, я тебя со своим двоюродным братом познакомлю? Нормальный парень, слесарем работает!

Я задыхалась от рыданий, вспоминая кажды жест, каждый взгляд, каждую интонацию. В сумке звякнула СМС-ка. Я достала телефон, утерла слезы и прочитала: «Завтра в 10:00 собрание Привелигерованного Совета компании „Вонель“. При себе иметь блокнот и ручку».

– Че? Уже извиняется? – усмехнулась Каринка, ставя на стол дешевое печенье. – Люблю-люблюшечки? Прости-простишечка? Утю-тю! Жить без тебя не могу!

– Что-то типа того, – вздохнула я, глядя как в недоеденный суп капает слеза.

Я лежала в темноте и чувствовала, что начинаю ненавидеть его. Как хорошо было бы просто ненавидеть… Ночь казалась бесконечно долгой и мучительной. На пару часов я уснула, сворачиваясь в клубочек и понимая, что никого рядом нет. Нет вредины, которая рассказывает, что она «ста-а-арый, больной человек…». Раскладное кресло в углу комнаты и пахнущее дешевыми духами одеяло.

– Эврард! – тревожно всхлипнула я в полусне, а потом завернулась в одеяло и беззвучно зарыдала.

Утро встретило меня промозглой серостью и решимостью. Ничего, люди как – то выживают… Но я знаю одно. Я возненавижу любого мужика, от которого пахнет сандалом. Я буду ненавидеть этот запах всю жизнь. Никогда у меня не будет духов с похожими нотами. – Я ненавижу его, – прошептала я, чувствуя, что чужая подушка за ночь промокла до слез. – Он разрушил мою жизнь.

– Не вздумай опять в свой сетевой вляпаться! – заметила Каринка, заправляя кровать и собираясь на работу. – Бери одежду, дуй в палатку и договаривайся с хозяином!

Я напялила чужую блузку, чужую юбку, которая была мне велика и чужие туфли, которые оказались мне малы.

– Ну все! Держи вторые ключи! Вечером расскажешь! – махнула Карина, закрывая дверь. – Удачи тебе! Ни пуха, ни пера!

Она полетела в свой гипермаркет, а я спускалась по лестице, мысленно считая ступени новой жизни. На углу дома стояла та самая палатка, о которой мне рассказывали.

– Девушка, не проходите мимо! Виноград сладенький, как ты, малышка! Бери! Не стесняйся! Я тебе скидочку сделаю, красавица! – мне в лицо ткнули грозь винограда, вокруг которой роилась мошкара.

Я молча отошла, посмотрела на время и встала на остановке. Нет, сетевой я не брошу. Не важно, что происходит в жизни, но мне нравится то, что я делаю. Не бывает хороших работ и плохих. Есть твое и не твое!

Доехав до офиса, я поднималась в конферец зал, понимая, что опоздала на полчаса. Ничего, за мной тут и так шлейф тянется, после выступлений актера второго плана на вэбинарах. Как я не пыталась смонтировать видео, труселя и их содержимое оценили все.

Дверь была прикрыта, а оттуда доносился мужской голос.

– …следующий слайд, пожалуйста. Выплаты на структуру увеличились на пять процентов! Вот сетка от консультанта…

Я сглотнула, встала на цыпочки и приоткрыла дверь, проскальзывая хитрой змейкой внутрь. На четвертом ряду за очень большой тетей было пустое место, на которое я приземлилась, осторожно доставая старенький блокнот и ручку.

– … лидерские бонусы… С уровня директор и выше вы получаете лидерский бонус… – прокашлялся какой-то квадратный мужик с залысиной, ослабляя галстук. – … два процента от оборота… Следующий слайд.

Я записала «2 %», навела их ручкой, понимая, что давно не рекрутировала. Моя рука старательно выводила любимую каракулю-ромашку, которую я педантично штриховала.

– … автобонус с уровня консультанта, вступившего в … – распинался мужик, пока неподалеку кто-то сладко зевал. – … Балл компании теперь равен…

Я уже нарисовала стебелек, обдумывая будущую жизнь. Я еще не скоро захочу отношений. Простить предательство сразу двух – не так – то просто, даже предательнице.

– … изменение маркетинга в связи с покупкой компании компанией… – распинался лысый, отблескивая капельками пота. Ага, я под его видео отлично засыпала. Судя по сопению, многие практикуют такой беспредел. – … поприветствуйте!

Дверь открылась, а я как-раз остервенело заканчивала свою ромашку, понимая, что ничего особо не изменилось. И тут в абсолютной подобострастной тишине раздался голос, после которого моя попа-гурман замахнулась на целый ряд стульев.

– Здра-а-авствуйте!

Попа – гурман облизывалась уже на соседние ряды. Большая и очень обширная тетя заерзала на стуле, пока я свернулась и сжалась, прячась за потной скалой. Нет, я еще успею сбежать! Если что окно открыто! Двадцатый этаж и полет фантазии вниз… Там еще не требуется девушка на овощи? А на мясо? Девушка на мясо тоже неплохо. Все, я завязываю с сетевым! Раз и навсегда! Уйду в кассиры! Да куда угодно! Я уже тут отработала три месяца бесплатно по большой-большой любви к руководству!

– Я проанализи-и-ировал рабо-о-оту фирмы…

Так, тетя! Сиди и не ерзай! Не вздумай никуда смещаться!

– Когда-а-а же вы нау-у-учитесь рабо-о-отать, де-е-евочки! В ва-а-ашей стране пенсия это – недостижи-и-имое удово-о-ольстие. Хотя для не-е-екоторых из вас это не что-то призра-а-ачное, что дышит в спину, а неоспори-и-имый фа-а-акт! – мурлыкал знакомый голос, а по залу распространялся запах дорогих духов, которые я потянула носом.

Если я прямо сейчас брошусь на него со стулом, мне трудно будет объяснить этот неловкий момент обезглавливания компании. С колен у меня упал блокнот, когда я пыталсь одним глазком выглянуть из-за чужой спины и посмотреть на самую бессовестную тварь сразу в двух мирах!

– Рабо-о-отайте, де-е-евочки, – закончил свою речь Эврард. Я все-таки осмелела и выглянула. Ничего себе! Подстригся! В деловом костюме! Хоспади! – Мне ну-у-ужен замести-и-итель. Ита-а-ак…

Нет, пожалуйста… Я подняла одной рукой блокнот и тут же уронила ручку, которая закатилась под соседний ряд. Девочки, не соглашайтесь! Ни в коем случае! Я не ревную! Что вы! Себя пожалейте! Если я прямо сейчас с криками: «Спасайся, кто может!» выбегу за дверь…

– Не зна-а-аю, кого вы-ы-ыбрать из этого цветника-а-а… Где мой цвето-о-очек… – мурлыкал Эврард.

– Кактус тебе в какус, – цедила я сквозь зубы, пытаясь ногой нашарить ручку и подтянуть ее поближе.

– Елизаве-е-етта остается. Все свобо-о-одны…

Нет, спасибо, не надо! Я не согласна! Большая тетя, с кряхтением встала, отлепила от потной попы юбку и поплелась к двери.

Я спряталась за ней и попыталась покинуть конференц зал.

– Де-е-евушку в идо-о-отской блу-у-узке в горо-о-ошек, на кото-о-о-рый у меня майоне-е-еза не хва-а-атит, не выпуска-а-ать! Охрана! – послышался голос, пока я пыталась смешаться с толпой.

Дорогу мне перегородили, а я обреченно обернулась, дожидаясь, когда последние чеки покинут зал.

– Иди сюда, бессо-о-овестный цвето-о-очек! – послышался голос. Не-а, фигушки! Два раза в одно и тоже болото… Спасибо, лучше я терминируюсь!

– Что ж ты так разне-е-ервничалась, не могу поня-я-ять, – Эврард подошел ко мне, а я смотрела на непривычно аккуратную стрижку, костюм и часы. – Отдохну-у-ула?

И тут зазвонил телефон. Где-то перекрестились все учителя иностранных языков, стараясь забыть перевод песни.

– Да-а-а… Не-е-ет… Не да-а-ам, – сладко заметил Эврард, не сводя с меня взгляда. – Размеча-а-ались… Переда-а-ам.

Он положил трубку.

– Цвето-о-очек, тут тебе приве-е-ет передают! И сразу двойно-о-ой. Но я твой номе-е-ер не да-а-ам! – заметил Эврард, а у меня в сумке пришла СМС-ка с незнакомого номера: «А у нас маркетинг лучше! Пройди по ссылке!». Ага, сразу в карьер или на галеру!

– Что-о-о? Как он может быть лу-у-учше? У меня для цвето-о-очка персона-а-альный маркетинг! – обиделся Эврард, читая мое сообщение.

– Ага! По большой любви! – кивнула я, стараясь не смотреть ему в глаза. На экране завис слайд, на котором были расписаны все звания, проценты и выплаты.

– Оби-и-идела ста-а-арого, больно-о-ого челове-е-ека! – обиделся еще сильней Эврард, пока я стояла и думала, что сейчас самое время тихонько забить его стулом. Мне на телефон упала еще одно СМС. Перечисление денег. Ничего себе! Сколько? Ой-е-ей! Эм…

– У всех после-е-еднее зва-а-ание – дире-е-ектор, а у тебя – супру-у-уга. Если поднимешь компанию за три ме-е-есяца! – сладко улыбнулись мне, когда я подняла на него глаза. Отлично! Супруга! Поднять компанию за три месяца, которые медовыми не назовешь!

– А если я не согласна? – возразила я. – Думаешь, я тут в одиночку костьми лягу? Да ты продукцию видел? Животным повезло, что на них ее не испытывали!

Меня взяли за подбородок и кивнули: «Да-а-а что ты говоришь!».

– Да тут работы… – сдавалась я, чувствуя, как меня обнимают.

– А я буду помога-а-ать, – сладко анонсировали мне, обнимая двумя руками.

– Ага, знаю я твою помощь! – занервничала я, чувствуя, как опьяняет знакомый запах сандала.

– Куда я с совме-е-естного дива-а-ана де-е-енусь? – сладко продолжало это чудовище, отрезая мне все пути к отступлению.

– Ну… если так… то. Хорошо, – засопела я, нервничая все сильней и кусая губы.

– Я горжу-у-усь тобой, де-е-етка, – прошептал Эврард, наклоняясь для поцелуя.