В. И. Ленин учил, что в условиях нарастающего революционного кризиса массовая политическая стачка является решающим звеном движения. В царской России, стоящей на пороге новой буржуазно-демократической революции, писал Владимир Ильич, «политическая стачка есть единственное серьезное средство расшевелить, раскачать, взбудоражить, поднять на революционную борьбу крестьянство и лучшую часть крестьянского войска!». Таким образом, Ленин особенно подчеркивал влияние пролетарских стачек на армию, видя в них могучее средство завоевания солдатских масс на сторону революции.

Петербургские большевики еще осенью 1915 г. пытались организовать всеобщую забастовку, но условия для этого тогда не созрели. В январе 1917 г. Бюро ЦК и ПК вновь берут линию на подготовку всеобщей политической стачки. В листовке ПК, выпущенной в январе 1917 г., говорилось: «События нарождаются с неимоверной быстротой и властно требуют от нас общности действий, соединения сил на общности тактики. Организуйтесь же, товарищи, укрепляйте свои партийные организации. Готовьтесь к всеобщей стачке».

И она разразилась в первые дни Февральской революции. 25 февраля революционные действия питерских рабочих переросли во всеобщую политическую стачку. Застрельщиками ее выступили металлисты. Стачки с крупных металлообрабатывающих заводов распространились на средние и мелкие предприятия. 25 и 26 февраля в революционное движение влилось еще 92 378 рабочих с 214 предприятий. Всего же в политической забастовке участвовало 306,5 тыс. человек 438 промышленных предприятий, или почти 80 процентов пролетариата столицы. В авангарде шли металлисты (71,5 процента стачечников), за ними текстильщики (11,5 процента), далее кожевники, химики, печатники, деревообделочники, трамвайщики, пищевики (17 процентов). Экономическая жизнь столицы была совершенно парализована. Перестали работать типографии. Полностью остановилось трамвайное движение.

К забастовке присоединились студенты высших учебных заведений: Петроградского университета, Политехнического, Горного, Психо-неврологического, Технологического, Лесного, Электротехнического, Лесгафта, Женского медицинского институтов, Бестужевских высших женских курсов. Действиями революционного студенчества руководил большевистский Объединенный комитет социал-демократических фракций высших учебных заведений Петрограда. В дни февральской революции большую работу среди студентов проводили большевики Н. Г. Толмачев и С. С. Боголепов — в Политехническом институте, Г. И. Бокий и В. М. Бажанов — в Горном институте, С. И. Петриковский — в университете, Т. Г. Толмачева и Н. Г. Евреинова — на Высших женских курсах.

Утром 25 февраля Бюро ЦК на своем заседании утвердило проект листовки ПК. В тот же день листовка была напечатана в подпольной типографии на Выборгской стороне и распространена на предприятиях. Она призывала рабочих к сплочению своих сил и нацеливала на вооруженное восстание. «Надвинулось время открытой борьбы, — говорилось в ней. — Забастовки, митинги, демонстрации не ослабят организацию, а усилят ее. Пользуйтесь всяким случаем, всяким удобным днем… Спасение в немедленной и повседневной борьбе, а не в откладывании ее на дальний срок. Всех зовите к борьбе. Лучше погибнуть славной смертью, борясь за рабочее дело, чем сложить голову за барыши капитала на фронте или зачахнуть от голода и непосильной работы. Отдельное выступление может разрастись во всероссийскую революцию. Все под красные знамена революции!»

Во второй половине дня 25 февраля состоялось заседание Исполнительной комиссии ПК (А. К. Скороходов, К. И. Шутко, И. Д. Чугурин, П. И. Ганьшин) совместно с представителем Бюро ЦК (П. А. Залуцким), которое приняло решение о дальнейшем усилении уличной борьбы и втягивания в нее солдат. Присутствующий на этом заседании Озоль, разоблаченный впоследствии как провокатор, пытался возражать против революционной работы среди солдат, но исполнительная комиссия Петербургского комитета, свидетельствует П. Залуцкий, была вся, кроме него, за решительные действия.

В тот же день Петербургский комитет наметил широкие наступательные действия. В какой-то степени мы можем судить о них по донесениям осведомителя охранки. Речь шла о братании рабочих и солдат, о строительстве баррикад, о захвате электрических и телеграфных станций, о создании на предприятиях заводских революционных комитетов. Члены этих комитетов должны были выделить своих представителей в «Информационное бюро», которое призвано было в дальнейшем преобразоваться в Совет рабочих депутатов, по типу «функционировавшего в 1905 году». О намеченных мерах петроградские большевики сообщили местным организациям. Представители Бюро ЦК выехали в Москву и Нижний Новгород. Петербургский комитет направил письмо харьковским большевикам, послал своих представителей в Ригу, Двинск, Гельсингфорс, Выборг, Кронштадт.

Борьба принимала все более острый характер. На Выборгской стороне рабочие громили полицейские участки, прервали телефонную связь с петроградским градоначальством. Под контролем восставших фактически оказалась Нарвская застава. Ведущее предприятие заставы — Путиловский завод перешел в руки рабочих. Они создали Временный революционный комитет, в который вошли В. П. Алексеев, И. Я. Генслер и другие большевики. Комитет принял решение организовать боевую дружину, установить дежурство вооруженных рабочих у проходной завода и на Петергофском шоссе.

25 февраля намечается переход пролетариата столицы от мирных манифестаций к наступательным действиям. Рабочие пускали в ход самодельные бомбы, револьверы, бросали в полицию булыжники и металлические предметы. В этот день петроградский градоначальник Балк сообщал министру внутренних дел, что у рабочих «появилось огнестрельное оружие и есть раненые и убитые городовые и конные стражники».

Из рабочих кварталов людские потоки неудержимо хлынули к центру города. Ряды демонстрантов непрерывно росли. К ним присоединялись демократические слои населения. Восставшие массы стали хозяевами улицы. Полиция бежала из рабочих предместий и сосредоточилась в центре города, пытаясь создать здесь преграду бушующей толпе. Были оцеплены мосты и даже перекрыты тропинки, протоптанные по льду через Неву, выставлены полицейские заслоны, выведены из казарм воинские части. Раздались первые выстрелы по безоружным демонстрантам. Появились убитые и раненые.

В порядок дня встал вопрос о вооружении пролетариата. По этому поводу возникли разногласия. Шляпников выступил против создания боевых дружин и предлагал все силы сосредоточить на завоевании армии, что, по его мнению, автоматически решало проблему вооружения пролетариата. Чугурин и другие работники выборгской организации не соглашались с этим, справедливо считая, что обе задачи неразрывно связаны между собой. Они вели борьбу за солдатские массы и одновременно добывали оружие для рабочих.

Вечером 25 февраля Бюро ЦК вновь собралось для подведения итогов дня. Залуцкий сделал сообщение об обстановке в районах. Выяснилось, что повсюду работники подпольных партийных коллективов стремятся овладеть движением, направить его на путь революционных демонстраций и братания с солдатами, что рабочие выражают готовность продолжать борьбу до конца. Бюро ЦК поддержало это стремление и предложило партийным организациям усилить борьбу за переход колеблющихся войск на сторону народа.

Петроградские большевики понимали, что наступил критический момент борьбы. Пролетариат ввел в борьбу почти все свои резервы. Теперь дело решало поведение армии. Поэтому Бюро ЦК и Петербургский комитет выдвинули в качестве важнейшей задачи завоевание солдатских масс. «Только братский союз рабочего класса и революционной армии, — разъяснял Петербургский комитет в листовке, выпущенной 26–27 февраля, — принесет освобождение порабощенному народу и конец братоубийственной бессмысленной бойне».

Петроградские большевики умело использовали благоприятные возможности, которые создались в годы войны для установления прочных связей с воинскими частями. Большая часть полков столичного гарнизона находилась в пролетарских районах столицы, к тому же немало петроградских рабочих, надев солдатские шинели, продолжали работать на крупных военных предприятиях.

Помня уроки 1905 г., петроградские большевики проявили исключительную энергию в борьбе за солдатские массы. Член Выборгского райкома И. П. Жуков отмечает, что после окончания одного из заседаний райкома в феврале 1917 г. «все разошлись по воинским частям». В казармах петроградского гарнизона вели революционную пропаганду опытные большевистские работники: Н. А. Милютин, Г. В. Елин, С. И. Петриковский, С. А. Черепанов, А. Тайми и др. 26 февраля Тайми пробрался в бронедивизион. «В солдатском кружке меня ждали с нетерпением, — рассказывает он. — Настроение в дивизионе было боевым. Людям нужен был только сигнал. Я сказал, что каждый час может начаться вооруженная борьба народа с самодержавием, что обязанность сознательной части солдат — помешать использованию бронедивизиона против революции и в нужный момент присоединиться со своим оружием к народным массам».

Большевики прибегали к самым различным формам и средствам для ведения революционной работы среди солдат: митингам, беседам, листовкам и т. д. Днем 25 февраля А. К. Скороходов и И. И. Худяков, переодевшись в солдатские шинели, проникли в баню на Петрозаводской улице, где в это время мылись солдаты пулеметной команды. Большевики призвали пулеметчиков переходить на сторону восставшего народа. Солдаты-пулеметчики обещали рабочим помочь в борьбе с полицией. Вечером того же дня рядовой 1-го пехотного запасного полка бывший рабочий П. М. Ершов пронес в казармы около полусотни листовок Петербургского комитета и распространил их среди пехотинцев. Работник Бюро ЦК Н. И. Подвойский, который под залог вышел на несколько дней из тюрьмы перед отправкой в сибирскую ссылку, использовал свое «освобождение» для установления связей с большевистской ячейкой 1-го запасного автобронедивизиона, возглавляемой Г. В. Елиным, бывшим рабочим Коломенского паровозостроительного завода. К. Е. Ворошилов, работавший в то время в механических мастерских «Сургайло и К⁰», вел пропаганду среди солдат лейб-гвардии Измайловского полка.

Заводские партийные коллективы устанавливали связи с отдельными воинскими частями. Путиловские большевики направили в расположения воинских частей своих лучших агитаторов. И. В. Огородников уехал в Ораниенбаум. Там среди солдат — бывших путиловцев у него было много знакомых. Ф. Кузнецов отправился в Стрельну к пулеметчикам, Г. И. Самодед — к измайловцам, рота которых была размещена за заставой, М. А. Войцеховский и И. Я. Генслер собрали группу солдат-павловцев, работавших на заводе, и дали им задание развернуть революционную агитацию в казармах Павловского полка. Ив других местах большевики, рискуя жизнью, проникали в казармы, беседовали с солдатами или организовывали демонстрации возле казарм, провозглашали революционные лозунги, словом, пользовались каждым удобным случаем, чтобы призывать солдат к единению с рабочими.

Много героизма и настойчивости проявили большевики и сочувствующие им рабочие в борьбе за вовлечение в движение отсталых слоев пролетариата на тех предприятиях, где особенно сказывалось влияние оборонцев. Так, на Трубочном заводе утром 25 февраля вспыхнули ожесточенные стычки между революционно настроенными рабочими и оборонцами, не желавшими примкнуть к забастовке. На помощь последним были вызваны солдаты, убившие одного рабочего. Это вызвало всеобщий взрыв негодования, и вскоре весь завод стал, десятитысячная смена рабочих влилась в ряды демонстрантов.

25 февраля большевикам удалось вовлечь в движение и коллектив другого гиганта — Обуховского завода. Еще накануне группа заводских большевиков обошла квартиры многих обуховцев, призывая их принять, участие в стачке и демонстрациях. Вожак обуховских рабочих, большевик с 1904 г. Е. П. Онуфриев вспоминает:

«Мы готовили людей к организованному выступлению против царской власти».

Вовлечение в движение крупнейших предприятий столицы сыграло решающую роль в организации всеобщей забастовки, за ними потянулись и рабочие более мелких заводов и фабрик, а также средние слои населения. 25 февраля впервые отдельные революционно настроенные солдаты начали переходить на сторону рабочих. Социальная база революции стала расширяться за счет демократических слоев населения и армии. Утром 26 февраля должен был вновь собраться ПК. Петроградская охранка, осведомленная об этом провокатором, совершила налет на явочную квартиру ПК и арестовала трех его членов — А. К. Скороходова, А. Н. Винокурова и Э. К. Эйзеншмидта. В литературе нередко утверждается, что были арестованы почти все члены ПК и он прекратил свое существование. На самом же деле на свободе остались восемь членов ПК: И. Д. Чугурин, К. И. Шутко, Н. Г. Толмачев, С. И. Афанасьев, Н. Ф. Агаджанова, П. Т. Коряков, П. И. Ганшин и А. П. Костина. Однако, обеспокоенное провалом ряда членов Петербургского комитета, Бюро ЦК временно передало функции ПК Выборгскому районному комитету, который и до этого находился в центре революционной борьбы петроградского пролетариата. Вернее сказать, на завершающем этапе Февральской революции в столице действовал единый руководящий орган, который состоял из членов Бюро ЦК, членов Выборгского райкома и уцелевших от ареста членов ПК.